Мир, который повернулся вспять

В подтверждение своих слов Леголас вывел из леса троих лошадей, которых им оставили роханские воины. Гендальф остался доволен. Вот только он совсем не подумал о том, что три лошади могли вместить только шесть человек, то есть по два на каждой лошади. И Гендальф бы попросту не поместился, а залезть к кому-нибудь третьим означало погубить лошадь раньше времени. Но только Рон хотел поинтересоваться, на чём маг планирует добираться до королевского дворца, как послышалось нечто вроде свиста, едва различимого за шумом ветра. Все уставились на Гендальфа, потому как свистел именно он. Леголас и Арагорн не отдали этому свисту должного внимания, Гимли выглядел озадаченным, а волшебники начали перешёптываться. Стоило Гендальфу перестать свистеть, как со стороны степи на холме показался статный белый конь без седла и уздечки. Он статно скакал по прожжённой солнцем земле, очевидно, направляясь к путникам. Волшебники поняли, что своим свистом Гендальф звал свою лошадь. Конь подбежал к магу, и тот начал его гладить. Грива развивалась на ветру, а сам конь фактически блестел на солнце. «На таком по грязи и скакать жалко. Лучше пешком пойти», - рассудил Рон. - Серогрив, - любовно изрёк Гендальф, поглаживая бок коня. – Вожак всех коней. И мой старый друг. Рон сложил руки на груди. А чего он ждал? Гендальф братался со всеми животными, и практически все вожаки того или иного вида по какой-то странной причине были его друзьями. Тогда почему он так боится, что Саурон захватит власть, если все вожаки за него? Наверняка какой-нибудь орочий вождь тоже в товарищах числится… Гендальф вскочил на Серогрива и поднял вверх посох. Свои лошади поочерёдно заняли Арагорн, Леголас и Гимли, помогая забраться и волшебникам. Когда все были готовы отправиться в путь, лошади тронулись с места и помчались навстречу ветру по бескрайним степям Рохана. Оставалось надеяться, что Гендальф знал, куда ехать. По мере того, как лошади тратили свои силы, и лес Фангорн оставался позади, на Рохан начинали опускаться сумерки. С тех пор, как волшебники присоединились к путешествию, они начали бояться темноты. Слишком много тварей любило ночное время суток и использовало его для охоты. Тёмные силы по своей натуре любили мрак, и потому ночь никогда не была союзником светлых магов и тех, кто им помогал. Но Гендальф не боялся темноты. Он был готов продолжить путь, когда над горизонтом показалась луна, но лошади, в том числе и Серогриф, нуждались в отдыхе. Был организован привал. Маг даже разрешил развести костёр, чтобы погреться, потому что ночью начинало холодать. Волшебники бы с радостью предпочли продолжить путь, потому что сидеть на месте им совершенно не хотелось. Тихий летний пейзаж должен был успокаивать нервы, но сгущавшиеся на Востоке тучи и алое пламя, вырывавшееся из-за горных вершин, лишь расшатывало и без того больную психику. Ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона до поры до времени не воспринимали своё путешествие всерьёз и слушали рассказы про Саурона и Мордор без должного внимания. Эти рассказы казались им сказками, байками, легендами – всем, чем угодно, но только не правдой. Но теперь, когда мрак начинал сгущаться, волшебники ясно осознали, что стали частью истории, которая вершит судьбу миллионов жителей Средиземья. Гарри впервые понял, что значит ответственность. Вернее, он и раньше это знал. Просто в этом путешествии до него наконец дошёл смысл слов директора Хогвартса: «От тебя зависит слишком многое». В Средиземье от них всех зависело слишком многое, и один неверный шаг означал неминуемую смерть. С Волан-де-Мортом будет также. И в отличие от Саурона, он уже набрал свою мощь, у него уже есть армия Пожирателей смерти. Орки неплохо владеют оружием, их много, но они не способны думать. Их выращивают ради числа и закладывают в мозг лишь одно слово – «убивать». А Пожиратели способны думать, они живые люди. Они слушают команды, но всегда могут от них отступить. И в их руках не мечи и секиры, а волшебные палочки, которые в любой момент могут выстрелить смертельным заклинанием, от которого, как от пореза, уже не излечишься. Да, их немного. Но это действительно целая армия, которая способна захватывать города. А что есть у Гарри? Слова Дамблдора, друзья и собственная голова на плечах. Гарри вдруг ясно осознал, что не готов к своей войне. И то, что он сейчас в Средиземье, спасало его от трусости. - Гарри, над чем ты задумался? - послышался рядом голос Гермионы. – Ты бледен… - Я думал о доме, - коротко ответил волшебник. - Кажется, мы уже всё поняли. Дамблдор послал нас сюда, чтобы подготовить. Здесь нет никакого крестража. - Я знаю, знаю, - протянул Гарри. – Дамблдор оказался прав. - В чём? - Мы ещё не готовы вести войну с Волан-де-Мортом. Нам нужна передышка. - Наше пребывание здесь не похоже на передышку, - заметил Рон. - Может, и не похоже. Но то, что мы здесь делаем, правильно. Если мы справимся с испытаниями здесь, у нас будет больше шансов у себя дома. - Ты не боишься, что когда мы вернёмся домой, будет уже поздно сражаться? - Никогда не поздно. Гарри отвернулся, тем самым давая понять, что разговор закончен. И его друзья не стали настаивать. Их глаза обратились на Восток, где продолжали греметь и сверкать небеса, а облака горели красным пламенем. Казалось, они вот-вот были готовы покинуть горный хребет и обрушится на землю кровавым дождём. Волшебники ждали, когда придёт буря. - Гром гремит. Скоро будет дождь, - высказалась Гермиона, подобрав к себе колени. - После этого грома никогда не будет дождя, - отозвался Леголас. - Почему? - Потому что это не природное явление, а лишь воля Саурона. То, что происходит над Мордором, не подчиняется законам природы. Тёмный Властелин копит силу и готовит войну. - Ты видишь, что там происходит? Эльф выпрямился во весь свои рост и начал всматриваться в темноту. Гермиона наблюдала за ним и мысленно восхищалась. Видеть так далеко… Эльфы поистине волшебные существа. За её взглядом недовольно наблюдал Рон. - Очередной фокус, - буркнул он, но девушка даже не обратила внимания. - Я вижу Барад-дур. Пар валит из его шахт, оттуда выходят орки. Всевидящее Око осматривает их, они рычат, когда на них падает его свет. Там пустошь, нет ничего зелёного. И раздаётся лишь лязг обожжённого метала… После этих слов Гарри молча встал и отошёл в сторону. Он не мог это слушать. Он словно перемещался в свой ночной кошмар. Потому что когда Леголас описывал Мордор, ему представлялось кладбище, на котором он стал свидетелем рождения нового Волан-де-Морта. Там был туман, пустошь, хоть и была трава… И когда Тёмный Лорд смотрел на своих подопечных, они шипели, как змеи, признавая его главенство. Гарри подошёл к Гендальфу и Арагорну, которые, очевидно, тоже обсуждали Мордор. Но волшебник услышал всего лишь одну фразу: - Он боится тебя, Арагорн. Боится того, кем ты можешь стать. Гендальф не сразу заметил по левую руку от себя Гарри. Маг тут же умолк. Но взгляд Поттера ему не понравился. - И вас он тоже боится, - наконец сказал Гендальф, смотря на волшебника. – Он уже успел ощутить, что в Средиземье появилась новая сила, способная дать ему фору. Пока он не понял, что она из себя представляет. Но будь готов: он уже ищет. - Мне стоит его бояться? – спросил Гарри. - Нет. Его не стоит бояться, - однозначно ответил Гендальф. – Страх погубит нас, если мы дадим ему волю. Самое малое, что мы можем сделать и чем можем помочь Фродо, - это не бояться. Повисла тишина. Гарри больше не требовалось чьих-либо слов, чтобы успокоиться. Он вернулся к своим друзьям и лёг спать под одним из кустов. А Гермиона и Рон ещё долго слушали Леголаса, который рассказывал им о Средиземье и о появлении Саурона. На рассвете отряд двинулся в путь. За ночь лошади хорошо отдохнули и потому пустились в прыть практически мгновенно. Лошадь Гимли была особенно резва, и потому Рону нужно было держаться крепко, чтобы не слететь вниз. Никто не представлял, как долго ещё предстояло скакать до королевского дворца. Но спустя пару часов, которые путники провели с небольшими привалами, Роханский дворец сам показался на горизонте. Гендальф сбавил ход, и лошади прогулочным шагом направились к нему. Когда они въехали на территорию королевских покоев, сразу бросилось в глаза откровенное запустение. Жители Рохана едва сводили концы с концами. Те, кто высыпал на улицу, чтобы встретить гостей, были бедно одеты, двери домов скрипели, а домашние животные выглядели больными. Гендальф лишь прискорбно оглядел несчастных роханцев. Волшебников поразило, что он даже не остановился спросить, что с ними произошло. Должно быть, на это была веская причина. Гарри ещё долго смотрел позади себя, ловя удивлённые взгляды местных жителей. - Что здесь произошло? – спросил он вслух. - Теоден, Король Рохана, угодил в сети Сарумана. Его мозг затуманился, а воля ослабла, - ответил Гендальф, ехавший рядом. – Конечно, Саруману наплевать на Рохан и не его жителей, а значит, и самому Королю с некоторых пор наплевать. Он более не различает ни врагов, ни друзей. Поэтому потребуется время, чтобы всё исправить. Вы молчите и делайте лишь то, что я вам говорю. Это ко всем относится. После этих слов Гендальф остановил коня и слез на землю. Другие последовали его примеру. Это было неслучайно. Они подъехали к подножию лестницы, ведущей во дворец. Наверху их поджидала стража. Пара конюхов предложила отвести лошадей в стойло, чему Гендальф препятствовать не стал. Вместо этого он накинул на себя капюшон и сгорбился, как будто был самым обычным дряхлым стариком, а не великим Гендальфом Белым. Отряд начал подниматься вверх по лестнице.