Шест.

— Такой красивый и молодой, а пьёшь так, будто за спиной пятьдесят просранных лет, несколько жён-разведёнок, требующих от тебя бешеные алименты и парочка преступлений педофильского характера, за которые тебя вот-вот посадят. Это первое что я услышал в свой адрес с утра пораньше после моей очередной ночи в «Scores». Я лениво оторвал голову от барной стойки, чтобы с максимально угрюмыми щщами посмотреть на этого остряка, но в ответ тот услышал лишь недовольное мычание и увидел скорченную от резкой головной боли помятую рожу. — Ого, чувак, с красивым-то я переборщил, кажется, — он стоял напротив меня, за стойкой, и с довольным причмокиванием попивал ароматное капучино. Я видел только его руки с длинными тонкими пальцами и ухоженными короткими ногтями, яркие пуговицы в виде морд тигра на нежно-жёлтой рубашке и обычное серебряное кольцо на мизинце, которое бесило из всего этого меня почему-то больше всего. — Заткнись и налей мне лучше холодной воды, — я испугался собственного голоса, потому что… Потому что это был криповый пиздец. — Послал бы тебя к чёрту, если бы не относился к подобным людям с дикой жалостью, — передо мной тут же оказалась бутылка среднего размера с минеральной водой. — Тебе повезло, что сегодня моя смена, а не Касаматсу-сана, он бы тебе вместе с водичкой ещё бы в дорогу дал пару пинков от себя и напутственного пожелания скорейшей смерти в канаве. — Да чего ты растрещался так, видишь же, башка раскалывается, — я почему-то ещё до сих пор не рассмотрел лицо этого остроумного балабола, но я очень хотел это сделать. С огромной трудностью выпрямив свою спину, сопровождая это мерзким хрустом позвоночника, я полностью открыл свои глаза и увидел, что за барной стойкой уже никого нет. — Поаккуратнее с виски в следующий раз, — услышал я уже за своей спиной. Развернувшись, я увидел только пустующую сцену и идеально чистые столы. Неужели в этом месте появился кто-то интересный? Да и чёрт с ним. Всё равно, по всей видимости, работает только в дневную смену, а, значит, не судьба мне обзавестись понимающим барменом или другом, например. Да-да именно другом. Два года назад я переехал в этот город, не имея здесь ни одного знакомого человека. На одной из подработок, кажется, это был книжный магазин, я познакомился с одним незаурядным пареньком, который очень любит читать. Не знаю, как так вышло, что мы стали общаться вне магазина, но этот голубоглазый малец подарил мне много интересных книг, которые действительно заставили меня задуматься, но не более. Парня этого зовут Тецуей, и он бы смог быть моим другом, если бы любил такие места, где я сейчас нахожусь, и не втирал мне бред про чёрные и белые полосы жизни, карму и закон бумеранга. Однако, несмотря на это, иногда мы созваниваемся и, бывает так, что даже встречаемся в каком-нибудь малолюдном кафе. В последний раз это было около месяца назад, и тогда он сказал, что если мне нужна будет серьёзная подработка, то он может всё устроить. — Ставлю свою неудачливость на то, что это будет какой-нибудь книжный магазин или ещё хуже — библиотека, — сказал я сам себе и наконец-то решил направиться к выходу. Сегодня искать что-то в таком убогом состоянии я был не в силах. Поэтому, достав телефон из кармана своей спортивной ветровки, я без особых раздумий набрал его номер. — Аомине-кун? — послышался знакомый тихий голос из динамиков, который показался мне даже немного удивлённым. — Здарова, Тецуя, как жизнь? Нашёл уже себе какую-нибудь тихую даму в очках? — знаете что, я абсолютно не умею разговаривать по телефону. — Аомине-кун, здравствуй, ты дурак? Я не просто так назвал этого парня незаурядным. — Тецуя, — мой голос сразу же стал серьёзным, а брови сдвинулись к переносице. — Мне нужны деньги. — С этого и нужно было начинать, Аомине-кун, сейчас вышлю тебе адрес, там встретимся и поговорим. Звонок тут же был прерван, а на мой телефон буквально через пять секунд пришло новое уведомление: «536 W 28th ST or 535 W 27th ST (bet 10th & 11th Ave)» — Погодите-ка. Какого хрена? И ещё одно: «Предлагаю работать в «Scores» охранником. Зарплату, режим работы и другие вопросы обсудим при встрече. Буду рад тебя повидать сегодня там, Аомине-кун, примерно около восьми часов вечера». Работать в месте, в котором ты собираешься тут же просрать свою заплату. Отличная идея. И почему такая парадоксальная херня происходит именно со мной? Почему Тецуя, скромный заучка, имеет связь с подобным местом? Я всегда знал, что он не скуп на интеллигентные подъебательства, но я думал, что это его предел. В доведении людей до состояния неконтролируемого ступора он явно ещё тот мастак. Если забыть про странноватого Тецую и вернуться к делу, то, в общем-то, мой внутренний любитель сисек и словленного любым способом бабла рассматривает резко возникший и удобный вариант подработки в качестве спасения. Но будем просто считать, что это подарок моей конченной судьбы за все преподнесённые ею же пиздецы. Так и порешаем.

***

Время на телефоне показывало 19:55. Мои две бутылки пива были полностью выпиты. Хотелось пойти за третьей, курить и перестать загоняться из-за какой-то встречи с долбанным Тецуей, который, по всей видимости, кардинально поменялся с нашей последней встречи. Под нескончаемый поток мыслей в моей голове я даже не заметил, как за спиной послышался тихий, но чертовски уверенный голос. Не Тецуи. — Вечер добрый, — аловолосый мужчина, примерно тридцати лет на вид, в чёрном костюме и расстёгнутой на две пуговицы белоснежной рубашке, сел напротив меня, брезгливо глянув на пустые бутылки из-под пива. — Эээ, здрасте, я здесь вообще-то жду… — представляете, мне не дали договорить его глаза. До грёбаной жути властный взгляд этих демонских разноцветных слегка прищуренных глазищ просто заставил меня заткнуться и смотреть куда угодно, но только не в них. — Тецуя задержится, но обговорить все условия работы вы обязаны только со мной, так как я здесь заведую каждой пивной бутылкой, которые вы, как мне видится, всей своей пропитой печенью очень любите. Пока я сидел с потерянным лицом в поисках ответа, язвитель напротив вытер салфеткой стол, который и так был чистым, затем положил на него какую-то чёрную папку и кинул на меня свой очередной убийственный взгляд. После, слегка покачав головой, он принялся делать то, зачем он собственно сюда и пришёл. — Меня зовут Акаши Сейджуро, и здесь условия вашей работы, ознакомьтесь с ними настолько внимательно, насколько ваши косые глаза и пьяный мозг вообще сейчас способны, — передо мной появилась та самая папка, а я всё еще не придумал ни одного нормального ответа. — От пары бутылок пива косятся глаза только у дохлых малолеток или у зрелых непьющих пареньков, которые впервые за все свои годы взяли в руки что-то алкогольное, — зато вот таких тупых изречений в моей голове было дохрена. Я снова стал пленником тяжёлого взгляда. Почувствовав себя той самой дохлой малолеткой, которую отсчитывают за очередной палевный приём алкоголя, я спрятал своё лицо за несчастной папкой, стараясь хоть что-то понять в мелко напечатанном тексте. — Несомненно, такое достижение стоит одарить почтенными аплодисментами, — мне казалось, будто его взгляд прожигают папку насквозь. — Однако оно никаким положительным образом не повлияет на ваше трудоустройство, поэтому я предлагаю изучить все представленные документы в тишине и в такой же тишине дождаться непунктуального Тецую. Я ничего не смог сделать, кроме как заткнуться. Прочитав всё до и полностью по несколько раз, я хотел задать пару вполне уместных вопросов. Убрав папку от лица и приготовившись к жуткому зырку моего нового начальника, я, уже почти начав говорить, был тут же перебит звонким радостным голосом, который явно принадлежал не Акаши. И не Тецуе. — Акаши-чиии, какими судьбами, — руку названного тут же схватили обе руки какого-то резво подбежавшего к столику блондина и, сжав её, начали энергично трясти. — А где Куроко-чи? У вас всё хорошо? Вот у меня сегодня очень тяжёлый день, ты не представляешь, да к тому же Касаматсу-сан заболел, теперь придётся за него работать ещё смену или даже две, я пока точно не знаю, но ты же понимаешь, если не я его заменю, то кто? Ой, а это… — Твой новый коллега, — единственное, что ответил Акаши на весь этот, казалось, бесконечный лепет. Теперь на меня смотрела ещё парочка любопытных светло-карих глаз, но от этого взгляда мне не хотелось проваливаться сквозь пол клуба или защищаться папкой с документами так, будто это самый непробиваемый щит на всём белом свете. — Это бариста? Или новый официант на смену Касаматсу-сана? Акаши-чи, у него просто простуда, я смогу справиться и сам, думаю, тебе не стоит… — Это охранник. — Ааа, — блондин зачем-то подошёл ко мне поближе и уже с явным интересом начал осматривать не лицо, а моё тело. — Я то думаю, почему он такой молчун. — Кхм, вообще-то я люблю поговорить, — и тут я рассмотрел у него на светло-голубой рубашке пуговицы в форме синих китов. Мне тоже такое детсадовское дерьмо придётся носить что ли? — Это хорошо, правда на входе данный навык не пользуется особой популярностью, — блондин ещё раз осмотрел меня, а после обратился к Акаши. — Ему бы роста да мышечной массы побольше, как у тех ребят на улице. — Он будет работать не на входе, — наконец-то я услышал хотя бы какой-то ответ на один из вопросов в моей голове. Акаши хотел что-то добавить, но тут на его серьёзном бледном лице появилась мягкая улыбка, которая изменила его выражение лица до неузнаваемости. От такого внезапного поворота я чуть не поперхнулся собственной слюной. — Добрый вечер, Акаши-кун, Кисе-кун и Аомине-кун, извините за опоздание, — а вот, по-видимому, подоспела и причина таких невероятных изменений аловолосой колючки. — Привет, Куроко-чи, рад тебя видеть! — блондин всем своим видом показывал, что хочет напрыгнуть и задушить Тецую в ненормальных объятиях, но что-то его сильно останавливало. Это что-то сейчас подошло к Тецуе и как можно по-собственнически притянуло к себе, чтобы сделать то, чего я явно не ожидал увидеть. Поцелуй был долгим и настолько страстным, что щёки замолкнувшего блондина тут же заалели так, будто целуют его, а не Тецую. — Я никогда к этому не привыкну, наверное, — затараторил блондин, явно выжидая моей реакции, пока я пытался как можно тщательнее рассмотреть его имя на бейдже. Он, заметив, что меня не особо волнует данное представление, решил облегчить мои старания. — Кисе Рёта, работаю официантом в этом местечке, иногда баристой, а ещё люблю фотографироваться для всяких модных журналов и смуглых суровых парней. Последние три слова были явно в мой адрес, но я сделал вид, что не заметил данного напыщенного знака внимания. — Можно было закончить после твоего имени, — я посмотрел в сторону Тецуи и заметил, что он и Акаши уже переместились за барную стойку, успешно забыв про моё существование вовсе. — Да ладно тебе, насчёт смуглых парней я намеренно пошутил, надеясь, что ты не такой пень и хоть как-то отреагируешь на своего нового милого напарника. — Говоришь так, будто мы какое-то дело мирового масштаба расследовать решили, — я решил пока забить на парочку влюблённых кидал, и, посмотрев на Кисе, кивнул ему на место за столиком, где недавно сидел Акаши. — Окей, — похоже, тот был только рад, что с ним наконец-то кто-то захотел поговорить, хотя я с самого начала был уверен в том, что это большая ошибка. — На самом деле тебе здесь понравится и не только в роли несчастного алкоголика. — Что ты сказал? — я пронаблюдал, как Кисе плюхнулся на стул и поправил спавшие на лоб свои светлые волосы. Заметив то запомнившееся серебряное кольцо на мизинце, я всё понял и без ответа свой вопрос. — Не может быть так, чтобы жизнь являлась чередой одних сплошных неудач, Аомине-чи. — Аомине-чи? Не думай, что, начав называть меня так, я тоже стану голубым. — Как грубо, — голос Кисе прозвучал с наигранной обидой. Он допил из чашки кофе, который с самого начала заказал Акаши, и встал со стула. — А ты не думай, что своими гомофобными шутками сможешь при общении со мной укрыть любопытный взгляд своих синющих печальных глаз, — он, совсем по-детски потянувшись передо мной и не дождавшись ответа, который вряд ли бы вообще последовал, пошёл за барную стойку, где до сих пор ворковали Тецуя и Акаши. А я остался сидеть в компании своей растерянности, двух пустых пивных бутылок и папки с документами о новой работе, которая преподнесёт мне ещё много неловких моментов. Я это всей своей пропитой печенью чувствовал.