Пособие по выживанию в магическом мире (рабочее)

Странная просьба странного призрака волновала меня: я не могла согласиться помочь ей, но и отказать ей мне было сложно, поскольку я понимала, насколько устала эта сильная леди переживать свою личную трагедию век за веком. Разговоры с Еленой стали постоянны: она приходила, когда уходила Шарли, и в этом была определенная ирония. Я чувствовала, как с каждым днем мне становилось все сложнее общаться по ночам с Шарлоттой так, словно ничего не происходит. Я чувствовала, что что-то есть, и это что-то едва ли мне понравится, но почему-то не могла понять, в чем дело. – Остерегайся крыс, – сказал мне Том, но никак не пояснил свои слова, из-за чего моя нервозность лишь усилилась. Я чувствовала, что долго так не продержусь: в каждом шорохе мне слышался шепот врагов, а близость Шарли больше не давала мне ощущения уюта. Я начала подозревать её, но не могла понять, в чем, пока меня не просветила Елена. – Она психопатка, – очень мило начала призрак. – Я видела, как она угрожает одному юноше с Гриффиндора, но не смогла понять, зачем. У неё защита от воздействия, поэтому мне больно приближаться к ней, а издалека многое не поймешь. Запугивать кого-то с другого факультета - очень нетипично для той Шарлотты, что я знала. Что же могло случиться с моей подругой, что она так изменилась? И изменилась ли? Сколько еще я должна убеждаться, что магический мир - мир лицемеров и лжецов? – Лили, ты в порядке? – задумалась я не в то время: ко мне опять пришла ночевать Шарли, но у меня не было настроения разговаривать, поэтому я углубилась в собственные мысли. – Прости, задумалась. Сегодня была очень сложная тема у профессора МакГонагалл. Ты же знаешь, какие у меня отношения с Трансфигурацией, – я неловко улыбнулась, даже не надеясь её обмануть, однако эти объяснения заметно успокоили Шарли. Она улыбнулась и обняла меня. – У тебя есть я, тебе не нужно перешагивать через себя. Я всегда помогу тебе с Трансфигурацией, – это звучало как своеобразное признание, и мне стало приятно это слышать, хотя чувствовать некую недосказанность в воздухе я не перестала. А на следующий день Том принес мне нехорошие новости о моей дорогой Шарли. Конечно, своему единственному другу я рассказала о том, что мне передала Елена, умолчав об источнике информации, объяснив это гуляющими слухами и неприятными предчувствиями. – Я выяснил подробности, хоть и не уверен, что все было именно так. В общем, тот, кто стал жертвой словесных нападок Шарлотты, объявлен в розыск. Он ушел в Хогсмид и не вернулся. Родственники в панике, потому что родовые артефакты не работают, репутация Хогвартса подмочена, а некая Шарлотта Гамп была одной из немногих, с кем общался в тот день Патрик, так звали пропавшего. – Полагаешь, это как-то связано? – удивилась я. – Либо она заказала его, либо убила, либо не относится к этому вообще и лишь случайно стала подозреваемой. Тем более, что авроры стараются в ее сторону не дышать даже из-за Малфоя, чьей невестой она является. – Это так странно. Во что превращается эта школа? – В арену, где выживает сильнейший? – ухмыльнулся Том, из-за чего я легонько ударила его кулаком по плечу. – Да ладно тебе, ты можешь не возвращаться в Хогвартс после пятого курса, не думала об этом? Я лишь покачала головой. Мы перешли на более волнующие нас темы: я помогала Тому выбрать его невесте приемлемый подарок, чтобы и Том не выбился из образа рыцаря, и подарок не был банален и нелеп. Общение с Томом вообще скрашивало мне время обучения, и я даже не сразу заметила, как атмосфера в Хогвартсе омрачилась еще сильнее: начали пропадать студенты преимущественно мужского пола, хотя встречались и девушки. Неизвестно, чем руководствовались похищающие, потому что жертвы были совершенно разные по статусу крови, положению в обществе, богатству, красоте и даже уму. Был введен запрет на посещение Хогсмида, комендантский час запрещал выход из гостиных факультета после отбоя, на ночные дежурства ходили только профессора. Директор мрачнел и просил сохранять бдительность и не ходить с подозрительными личностями, не трогать подозрительные вещи и не забывать о том, что любой может стать жертвой, но при этом призывал не паниковать. Я паниковала бы меньше, если бы Шарлотта не начала себя странно вести. И мне бы забить тревогу, однако я отмахивалась от интуиции, беспечно веря в свою подругу и её чувства ко мне. Вот только одним прекрасным вечером Шарлотта не пришла ко мне, а в её спальне я обнаружила букет алых роз и капли крови на белоснежном конверте.