Лиз задумчиво смотрит на два совершенно противоположных друг другу наряда и чувствует, как медленно кипит голова. Все эти красивости: "Данные штаны подходят только к этим туфлям..." или "Что вы! Да как можно это ожерелье, да к такому платью!..".
Какая ерунда!
Девушка медленно трет виски, разворачивается спиной к дивану и смотрит прямо в глаза Мелиодасу, облокотившемуся о дверной косяк.
— Правая или левая? — Парень вздрогнул, удивленно приподняв бровь. — Что? Правая или левая, ну?
— Допустим... левая?
— Ну у кого какие наклонности.. — апатично бормочет Лиз, совершенно не обращая внимания на ставшее мрачным лицо Мелиодаса.
Фортуна указала на платье.
Ну черт возьми!
Девушка скептически повертела наряд со всех сторон на вытянутой руке и тоскливо вздохнула. Платье мятой тряпкой улетело куда-то в край дивана, подальше от взгляда раздраженной Лиз.
Талию неожиданно обхватывают сильные, загорелые руки, приятной тяжестью отдаваясь на животе, и девушка непроизвольно вздрагивает от горячего шепота куда-то в шею:
— Какие-какие наклонности?
Лиз хитро улыбается, склоняя голову к левому плечу и подставляя беззащитную кожу шеи под ласковые поцелуи-укусы.
— Весьма... ммм... дурные.
— О, вот как. — Лиз могла поклясться, что Мелиодас улыбался, говоря эту фразу.
Холодные пальцы проникли под легкую кофточку, выписывая чудные узоры на мгновенно покрывшийся мурашками коже, и девушка непроизвольно тихо стонет, чувствуя, как подкашиваются ноги. Чертов Мелиодас! Действовал на нее не хуже, чем наркотик.
Лиз пытается развернуться, но парень не дает порушить правил своей игры, нежно, но жестко, зафиксировав её в одном положении. Девушка закусывает губу и откидывает голову ему на плечо, довольно зажмуривая глаза.
— Что за дилемма с одеждой?
Лиз кое-как разлепляет глаза, лениво скосив взгляд в сторону разбросанных вещей и невнятно ведет рукой в воздухе.
— Бал. Мирина. Ультиматум... Все плохо, в общем.
Мел тихо хмыкает, увлекая девушку на диван и усаживая на свои колени. Лиз удобнее устраивается и вновь прикрывает глаза, спрятав лицо куда-то ему в висок, лениво щекоча дыханием светлые пряди.
— Я был уверен, что ты сможешь отвертеться.
— Спасибо, конечно, но ты слегка переоценил меня. К сожалению. — Лиз щурится, прикасаясь губами к его лбу. Мелиодас что-то протестующе мычит и перехватывает поцелуй своими, задрав её кофту ладонью почти до груди. Лиз чуть ежится от холода и льнет ближе, к разгоряченному телу парня, греясь, ластясь словно кошка.
Девушку уже откровенно ведет, пока она пытается аккуратно расстегнуть пуговицы его рубашки, не отрывая те и не добавляя себе работы по их обратному пришиванию.
Ноги обхватывает талию Мелиодаса, прижимаясь ближе, теснее, тело к телу. Губы горят от лихорадочных поцелуев и случайных-не случайных укусов. Кончиками пальцев девушка неожиданно касается его лица, обведя контур скул и подбородка, касаясь шеи, обнаженных теперь ключиц и торса. Сглатывает ставшую вязкой слюну и целует сама, обхватывая руками его затылок.
Кажется, Мелиодас усмехался в поцелуй, чуть оглаживая покатые бедра Лиз. А потом резко останавливается, перехватывая шальной взгляд девушки. Она непроизвольно вздрагивает, на мгновение сильнее сжав пальцы рук, сдавливая его затылок.
— Все.. хорошо?
— Вполне. — Он чуть склоняет голову к плечу, внимательно разглядывая её. Лиз становится немного жутко от его спокойного и словно безэмоционального ответа. — Только у меня будет к тебе один вопрос.
Девушка мгновенно становится серьёзной, опуская руки на плечи парня и пытаясь унять жар возбуждения. Когда Мелиодас такой...
Не стоит быть беспечной.
Заместо слов, его глаза неожиданно темнеют, наливаясь словно... черным огнем. На лбу расползается причудливая татуировка, оплетая своими отростками весь лоб.
Лиз никогда не могла этого объяснить и не пыталась, прекрасно понимая, что достоянием общества данный факт не был. Максимум кто имел представление о его... слегка странных возможностях, были парочка самых близких друзей. Не более того.
А еще... в таком состоянии он был действительно опасным и неуправляемым, действуя словно на инстинктах. Место знакомого Мелиодаса занимал словно кто-то другой, кто-то более сильный и жестокий.
При Лиз такое случалось всего трижды. И все эти случаи действительно слегка напоминали мясорубку. Впервые, Мелиодас задействовал эти возможности, когда её чуть не пробило насквозь арбалетным болтом. Не раньше. Тогда... он уничтожил нападающих в фарш, пугая пульсирующей тьмой на кистях рук и раненном боке.
Его охватывал гнев. Беспощадный и первобытный в своем проявлении.
— Ты будешь... моей?
Лиз.. странно. Своему Мелиодасу она отдалась давно, безвозмездно и навсегда, еще при суде, пожалуй. Но этому..
Действительно, вопрос с подвохом.
Впрочем, все эти рассуждения очень бесили девушку. Глупо было разделять Мелиодаса на "этого и того". Глупо и отвратительно. Но Лиз ничего не могла с собой поделать, борясь с неприятием подменой понятий.
Так может хватит?
— Мелиодас.. все точно в порядке? Почему ты спрашиваешь такие очевидные вещи?
Он вздрагивает, удивленно приближаясь совсем вплотную и вглядываясь в её глаза. Лиз не знала, что он там увидел, но тьма постепенно словно... успокаивалась, уже лаская, а не обжигая её.
— Хорошо.. Тогда... все хорошо.
Лиз несмело оглаживает его шею, не отводя глаз и даже не моргая. Сейчас Мелиодас действительно был зверем. И это пугало.
***
— Леди, не соблаговолите ли вы разделить со мной следующий танец? — Лиз удивленно оборачивается, приподнимая бровь. Какой-то там герцог тушуется, отчего-то бросая затравленной взгляд куда-то ей за спину и мгновенно ретируется.
Мирина, не скрываясь, смеется, хватая её за локоть и кивком указывая на смотрящего в их сторону Мелиодаса:
— Да, подруга, тебя буквально сторожит дракон.
— Да иди ты. — Лиз поводит плечами, отворачиваясь от слегка ухмыляющегося самоуверенно Мела и хватает с подноса бокал с вином. — И стоило сюда тащиться, ради вот этого всего?
— Определенно!
Мирине весьма занимательно смотреть, как эта парочка отгоняет друг от друга потенциальных ухажеров. Мелиодасу хватает одного взгляда, чтобы показать зарвавшимся аристократам кто тут чей. Лиз же... приходилось быть более изворотливой.
Очередная виконтесса, судорожно наступая на юбки платья, бежит в уборную, спасать свой наряд от уродливого ярко-красного пятна пролившегося "совершенно случайно" вина.
Мастерица Рун повела ладонью, стирая темных паучков с подноса и платья жертвы.
— Скучно.
Да, Мирина определенно обожала этих двоих.
***
Лиз старалась лишний раз не рисковать. Каждое её решение был взвешенным и рациональным. Ведь когда стоит тебе вдруг оказаться раненной, Мелиодас выпускает наружу своего зверя... Раненной быть категорически не хочется.
Однако сейчас она умирает, беспомощно пытаясь сосредоточить взгляд в одной точке. Пальцы судорожно скребут по мостовой, пытаясь выложить самую простейшую комбинацию исцеления, но резерв абсолютно пуст. Рунный шарик стационарного барьера бесполезной безделушкой хрустнул под мощной лапой существа, выжрав остатки драгоценной энергии полностью и фоня слабыми психическими волнами.
Друиды...
Кровь в горле отвратительно булькает, пока мир кружится вокруг бешеной каруселью с осью в остроконечной пасти существа, выглядывающего из его груди.
Лиз боится моргать, но опускает ресницы всего на секунду, чтобы открыть и.. не увидеть больше Фраудрина рядом. Апатия слегка отступает перед недоумением, пока перед ней не склоняется Мелиодас. И Лиз... Лиз видит страх, панику, ледяной штиль ярости и боли. Лиз видит всё и одновременно ничего. Лиз страшно оставлять Мелиодаса таким.
Лиз просто страшно.
Губы шепчут какую-то ерунду, пытаясь отвлечь, абстрагировать слетевшего с катушек парня. Губы шепчут, скрывая, скрадывая кровавую пену, рвущуюся заместо слов. Губы шепчут, оттягивая неизбежное.
Глаза стекленеют, успевая заметить лишь судорожное движение Мелиодаса и расползающуюся тьму...
Вспышка.
Лиз отчаянно бьется, заливаясь молчаливым криком.
Вспышка.
Элизабет падает словно подкошенная, скребет пальцами по полу и тихо, отчаянно хрипит.
***
— Всё ведь когда-нибудь кончается? — Лиз задумчиво вырисовывает причудливые узоры кончиками пальцев по торсу парня, смотря куда-то в потолок. На секунду, рука обнимающая её, сжимается чуть крепче.
— Тебе опять снился тот кошмар?
— Нет. Вовсе нет. Я просто..
— Боишься? — голос Мелиодаса совершенно спокоен, но единственное, что сейчас Лиз боялась сделать, так это опустить на него взгляд.
Девушка качает головой в ответ и зажмуривает глаза.
— Мы ведь не бессмертны, Мелиодас. Когда-нибудь...
В ответ парень нависает прямо над ней, сжимая её запястья почти до боли. Лиз все равно, она смотрит в сузившиеся от гнева глаза самого дорогого в её жизни существа и понимает четко только сейчас.
Когда-нибудь.. оставит его только она.
Когда-нибудь, Лиз снова станет предательницей, кто бы что ни говорил.
И от этого осознания хотелось истошно кричать, сбивая кулаки в кровь.
