Нездоровый интерес

      При пробуждении, голова трещала до такой степени, что хотелось просто сорваться и отрубить её к чёрту. Я поднялся на локтях и огляделся по комнате, вспоминая, куда вчера дел телефон. Вскоре, обнаружив его, как обычно, на тумбочке, схватил и быстро зашёл в ВК. После того сообщения Андрей ничего не написал. И, если быть предельно честным, я очень расстроился. Хотелось сделать что-то. Извиниться, например. Но за что мне извиняться?! За то, что не шпихаюсь с родным братом?       Мысль о ненужном раскаянии быстро ушла, и я, почти со спокойной совестью, подорвался делать чай. Так. Сегодня нельзя день просрать. Я взглянул на раздражающе громко тикающие часы над головой и чуть ли не пролил на себя кипяток из чайника. — Почему будильник не сработал??! — завопил я, хотя логичней было бы задать вопрос «а почему тогда на часах ещё пол шестого». Я подбежал к зашторенному окну. Может кухонные часы с ума сошли?! Раздвинув тёмные шторы, я, скрипя зубами, зажмурился. Солнце ярко пылало, как бы насмехаясь над моей тупостью. Я быстро схватил кипяток в чашке и, медленно посёрбывая, стал собираться в универ. На выходе около лифта меня вдруг осенило, что я до сих пор держу кружку около рта и с недовольными матерными возгласами я побежал назад.       Жизнь в универе была абсолютно спокойной, вплоть до третей пары. Мы из буфета с моими немногочисленными друзьями спускались по лестнице, как вдруг я сталкиваюсь с каким-то не очень низким, но явно не моего курса парнем. За секунду до «бума» я понял, что он стоял на месте и даже не пытался уйти. Конечно, я не упал, но мой бедный пирожок с капустой потерпел фатальное крушение. Я опустил глаза на этого недалёкого и уж было хотел немного поорать, как вдруг замер с открытым ртом. Мне нагло лыбился Андрей. Мой, сука, младший брат.       Я двинулся в сторону — он пригородил мне путь. Обратно — то же самое. Сердце забилось ещё быстрее. Говорить с младшим братиком вообще не хотелось. — Прости, но я не мог не прийти, — он необычно нежно улыбнулся мне и, схватив за запястье, приволок за ближайший угол. — Ты что, пары прогуливаешь?! — возмутился я. Это действительно было уже не первый раз, я имею ввиду, его бесконечные прогулы. Талантливый парень, весь такой обычно правильный, милый, а втихаря, оказывается, сосётся с мужиками вместо получения высшего образования. Это так раздражало, что сейчас его улыбка казалось уже не такой милой. — Ничего страшного. Там философия, я всё равно не шарю, — отмахнулся он и полез к моему лицу, немного приоткрыв обсохшие губы. Я очень сильно тормознул и сначала даже не врубился, чего он хочет от меня, пока Андрей сам не открыл глаза и не требовательно заявил: — Ну целуй уже меня!       Я собрал свою волю в кулак и с силой оттолкнул этого засранца. Нет! Я не собираюсь быть извращенцем и под лицом у бога мутить с братом! — Да ладно тебе, это же всего поцелуй! — словно прочитав мои мысли, ухмыльнулся он. Я же не уступал, чувствуя, как позорно краснею, отстранялся от его бедных бледных губ. Я больше не стану ошибаться. — Иди к чёрту! — вырвалось из меня в порыве ярости и я, чуть ли не кинув его на пол, убежал обратно. Практически сразу прозвенел звонок и я, как никогда, был ему счастлив.       Но и на оставшихся парах братишка не давал мне покоя. В первые пять минут пришло восемь сообщений, в следующую ещё четыре, а потом, скорее всего, у него закончились деньги. Вот придурок! Я уж было обрадовался и счастливый досиживал последнюю пару, как вдруг… Послышался тонкий визг. Я обернулся по сторонам. Хоть бы показалось! Снова и снова. Теперь я отчётливо слышал своё имя. «Боже, хоть бы я просто был шизофреником!», — кричал я внутри, вылупив на конспект глаза от ужаса, стараясь сквозь какое-то мыло разобрать хоть пару строк.       Меня позвал одногруппник, сидящий практически у самого окна. — Там твой брат орёт, — сказал он. Меня тогда, наверно, можно было сравнить со стеной в подъезде: бледный и вымученный. Крики прекратились, но осознание того, что этот идиот вообще сейчас делал, и сколько глаз видело его тупые выходки вскружило голову. Подождав звонка, я пулей вылетел из аудитории. Если он всё ещё там — я убью его! Так опозорить и себя, и меня. Это только додуматься надо было! Идиот!       Внутри всё кипело. Что это действительно происходит не верилось вообще. Ну не может быть мой скромный по жизни братишка быть таким бессовестным ублюдком! Выскочив из здания, я побежал туда, куда выходило окно злополучной аудитории. Андрей встречал меня с сияющей самодовольной улыбкой, словно так и надо. Я уж было хотел вырезать ему с размаху, но вовремя остановился, вспомнив, что дело имею с братом. — Зачем?! Зачем ты это делал?! — Дим, — не успел я даже начать ругаться, как он уже зарыдал. Я опешил и закрыл рот от удивления. Уже не хотелось кричать на этого ангелочка… — Я не понимаю тебя! Сначала ты меня целуешь, весь горишь от страсти, а потом кричишь, что мы братья, и что я идиот из-за того, что… — он остановился. Я автоматически начал додумывать предложение. Что он хотел сказать? Что он хотел повторить? Или хотел чего-то большего?! — Я просто в тебя влюбился, вот и всё! Называй меня как хочешь — грязным извращенцем, грешником… Мне плевать! Я всё равно буду любить тебя, потому что единственное, что мне нужно, — это ты. Я перестал возбуждать от своего парня. Вчера после этого всего он пришёл, и мы хотели заняться сексом, но я тупо устал на пол пути, после чего мы разошлись, даже словом не обмолвившись! Ты снился мне всю эту ночь! Я больше никого кроме тебя не хочу, Дима!! — закричал он на всю улицу, стараясь не пропустить слёзы ниже подбородка.       Я чувствовал, как стало мне невероятно тяжело, но в то же время приятно. Вроде как, я испортил брату жизнь по полной, отпугнув его любимого человека, но с другой стороны… Я был рад его признанию, и что теперь для него я — единственный. Я не понимаю, что со мной происходит в такие моменты. Я никогда не считал себя геем и уж точно я не собирался мутить с родным человеком, тем самым нарушая все рамки приличия, моральных ценностей, да и вообще здравого смысла в целом.       Но почему-то сейчас мне снова было абсолютно плевать, кто мы с Андреем друг другу. Медленно подняв его голову вверх, убирая растрёпанную чёлку за уши, я аккуратно прикоснулся губами к его щеке. Бабочки внутри запорхали после этой маленькой «пробы» и я переместился на губы. Этот поцелуй оказался более чувственным и нежным, чем прежний. Наверно, потому что Андрей был здесь более податлив, и не был в таком, мягко говоря, шоке, как, а тот — первый раз.       Я буквально чувствовал пытливые взгляды знакомых и незнакомцев, окруживших нас. Среди них краем глаза я заметил одногруппников, что пару раз перекрестились, а некоторые покрутили у виска и убежали от греха подальше. Я просто сквозь поцелуй немного улыбнулся и протянул им всем вытянутый средний палец. Как же мне было тогда на всех насрать! Насрать на общественное мнение, на религию, но мораль, на смысл, на чувства, на отношения! На прошлое, показывающее наши кровные узы. На неясное будущее, в котором потом я буду ломать голову и снова кричать от безысходности. Сейчас нет ни того, ни другого. Есть настоящее и мы.