Лучшее за последние десять лет

Дайки просыпается снова и долго не может понять, сколько времени спал. Медсестра улыбается приветливо, подкатывает ближе специальный столик и ставит на него поднос с едой. Дайки долго пялится на овощной суп-пюре, но так и не решается попробовать, вяло возит ложкой по дну тарелки. Медсестра щебечет что-то, снова начинает гудеть голова. Дайки засовывает в рот полную ложку и на удивление впопад кивает, отчего улыбчивая медсестра остается страшно довольной. Обещает заглянуть через десять минут и забрать поднос, а ещё говорит, что скоро придёт психотерапевт. Дайки съедает половину тарелки и ждёт. Психотерапевт появляется в палате незаметно, Дайки даже думает, не задремал ли он часом, пока ждал. Освещение тусклое, поэтому Дайки долго не может разглядеть мозгоправа, а когда, наконец, ему это удаётся, просто не верит своим глазам. Тецу смотрит на него сосредоточенно и печально, не спешит говорить или придвигаться ближе. Дайки почти не удивлён. Хотя ему немного любопытно: он думает о том, что на взгляд не может определить возраст Куроко, но выглядит он не на восемнадцать, это уж точно. Впрочем, как и давешний Мидорима. - Добрый вечер, Аомине-кун, – наконец говорит Тецу, усаживается и подвигается ближе, в тишине палаты едва слышно скрипят колёсики табурета. – Как твоё самочувствие? - Сносно, – честно отвечает Дайки и нервно сглатывает, бессмысленно поправляет одеяло на коленях. – Башка болит, но, мне кажется, это больше от болтовни медсестры, чем от сотрясения. - Ты помнишь, что с тобой случилось? – спрашивает Куроко, скользит взглядом по страницам медицинской карты Дайки. - Нет. – Аомине следит за ним взглядом и не может подавить нервозность. - Ты помнишь что-то из того дня, когда это случилось? – задаёт новый вопрос Тецу, откладывает карту и смотрит в глаза, сканируя мозг. - Нет. - Может быть, ты расскажешь своё самое свежее воспоминание? – предлагает Тецу, придвигается ещё ближе и как будто устраивается поудобнее. Какое-то время Дайки хмурится, пытаясь выбрать хоть что-то из круговорота картинок. Он сразу отметает детские воспоминания, картинки из младшей школы, воспоминания времён Тейко. Некоторое время он силится выстроить по порядку образы прошлого времён старшей школы, но быстро сдаётся, откинувшись на подушки, и прикрывает глаза, решает назвать самое яркое: - Кажется, ты обыграл меня в баскет. - На первом году старшей школы, – подсказывает Тецу, а Дайки кажется, что он едва заметно улыбается уголками рта. - Я плохо помню, – упрямится Дайки. - Ты должен постараться, Аомине-кун, – в спокойном голосе нет и намёка на пощаду, Тецу никогда его не щадил, поэтому Дайки старается. Перед глазами всё плывёт и крутится, это злит, Дайки сжимает кулаки, пытается сосредоточиться. Вдруг одна из картинок словно выплывает из общего ряда на первый план, становится ярче, крупнее. Это Сацуки, она смущена, её лицо пылает, она так близко, как будто… Аомине распахивает глаза и возбуждённо смотрит на Куроко: - Сацуки, – шепчет он, как будто только одно это имя должно объяснить всё. – Мы вместе. - Вы начали встречаться в самом конце третьего года, под Новый год, – кивает Тецу и отводит взгляд. – Ты помнишь ещё что-то, Аомине-кун? - Я устал, – признаётся Дайки, ему совсем не нравится реакция Куроко. – Остальное как в тумане. Ничего не помню. - Это не страшно, – так же ровно говорит Тецу, помечает что-то в блокноте и снова поднимает взгляд. – Сотрясения нередко сопровождаются временной потерей памяти. Как правило, всё восстанавливается в течение нескольких дней, реже – недель. - Тецу, – зовёт Аомине, Куроко заметно напрягается и медленно поднимает взгляд, ждёт продолжения вопроса. – Сколько тебе лет, Тецу? – глупо конечно, Дайки и сам это понимает: вместо того чтобы спросить о собственном возрасте, он спрашивает о возрасте Тецу, но в странной логике искажённого сознания этот вопрос кажется более правильным. - Двадцать восемь, – отвечает Тецу, и Дайки всё равно удивляется, хотя и готовился к чему-то подобному. - И часто твои пациенты забывают последние десять лет своей жизни? – нервно усмехается Дайки. - Нечасто, – отводит взгляд Тецу, и Дайки понимает, что в его практике это первый случай. – Каждый случай можно считать уникальным, - добавляет Тецу, и вопреки всему это немного успокаивает. - И как ты собираешься меня лечить? – Дайки бросает на него колючий взгляд. – Электрошоком или транквилизаторами? - Твои познания в психотерапии соответствуют каменному веку, – спокойно отвечает Тецу без тени эмоций на лице. – Я буду помогать тебе вспомнить. - Я просил Мидориму, чтобы он позвонил моим родителям, – Дайки концентрирует всё своё внимание на том, чтобы не теребить край одеяла непослушными пальцами. – Разве это не должно помочь мне вспомнить? - Мы пытаемся с ними связаться, – просто говорит Тецу, Аомине вопросительно смотрит на него и тот поясняет. – По старому адресу они не живут, переехали. - О, боги, Тецу! – возмущается Дайки. – Неужели за прошедшие десять лет вы полностью уничтожили сотовую связь? Достаточно просто позвонить по мобильнику! - Ни у меня, ни у Мидоримы-куна нет телефона твоих родителей. - Но наверняка он есть у меня! – Дайки садится в запале спора и морщится от прострелившей спину боли, Тецу опускает взгляд, и тут же холодок проходит по коже Дайки: – У меня ведь есть телефон? – хрипло спрашивает он. - Телефон есть, – кивает Тецу. – Вот только в нём нет номера твоих родителей. По всей видимости, с ними ты тоже перестал общаться. - «С ними тоже»? – выхватывает самое главное Дайки. – Что значит это «с ними тоже»? - За прошедшие десять лет кое-что изменилось, Аомине-кун, – уклончиво отвечает Куроко, и Дайки понимает, что это он не от желания что-то скрыть, а скорее защитить. - Так много, что я перестал общаться с родителями? – Дайки обхватывает гудящую, словно колокол, голову пальцами и зажмуривается. - Я не знаю, – Тецу едва заметно пожимает плечами и отводит взгляд. – Наши с тобой пути разошлись раньше. Куроко молчит и смотрит в окно. Дайки кусает губы и тоже молчит, упрямится, хотя очень хочет спросить, как же так вышло, что их с Тецу дороги снова разошлись. Конечно, такое уже было после средней школы, но потом… всё наладилось, Дайки даже смел думать, что они снова стали друзьями, уж по крайней мере, хорошими приятелями. Дайки смотрит на Куроко исподлобья, буквально сверлит его взглядом, но всё-таки молчит. Знает отчего-то, что вряд ли причиной их разлада стал Тецу, скорее всего, это он, Дайки, накосячил где-то в течение этих десяти забытых им лет. И сейчас он совершенно не уверен, что хочет об этом знать. - До завтра, Аомине-кун. – Куроко встаёт, оборачивается возле двери и ловит взгляд Дайки. – Постарайся отдохнуть. – Он вздыхает. – Мидорима-кун считает, что если всё будет хорошо, то уже через несколько дней он сможет выписать тебя. - До завтра, Тецу, – откликается Дайки и, дождавшись, когда за Куроко закроется дверь, устраивается на подушке и закрывает глаза.