Во всём виноват Компот!

Только у самой двери я притормозил, сверяясь с логикой: имеет ли смысл после всего того, что я вчера натворил, вообще заявляться в дом к Варе и объясняться перед ней? И откуда во мне такая твёрдая уверенность, что Эрика до сих пор у неё? Сейчас почти полдень и вполне возможен любой иной исход. Но силы духа мне хватило прийти сюда, значит, и на честный доверительный разговор я готов. Я должен, чего уж преуменьшать значимость. Запасными ключами воспользоваться не решился: едва ли кто-нибудь из девушек будет рад моему жесту. Вдруг они заняты? Но чем? Делятся жалобами о том, какой я противный гад? О, это мне кажется вполне вероятным. Да и пусть будет так. Упершись головой в стену, коротко громко стучу. Ну, была не была. Спустя минуты полторы ожидания слышу шаги с той стороны. Выпрямляюсь, про себя повторяя заготовленную по дороге речь. Дверь отворяется, и я вижу… Эрику, причёсанную, с алыми губами. Кажется, уловил нотку удивления. Девушка оборачивается, смотрит несколько мгновений внутрь квартиры, затем слегка отталкивает меня плечом и выходит в коридор, прикрывая аккуратно за собой дверь. Мне абсолютно не понятно, зачем она проделала эти манипуляции, но я молча выжидаю её комментариев по этому поводу. Прикрыв дверь, наклонилась на неё и странно взглянула на меня — так, словно умоляла ничего не спрашивать, даже не пытаться выяснить, что сейчас произошло. В её глазах я не прочёл ни злобы, ни агрессии, ни даже намёка на обиду — будто ничего ужасного вчера не случилось. И потому мои заготовки разлетелись на сотни не связанных между собой слов. — Ты как? — наконец, не придумав альтернативного начала беседы, выдаю я. Эрика не смотрит на меня, а вместо этого бродит взглядом по дощатому полу. — Я практически нормально, — отвечает и снова поднимает свои яркие карие глаза. И замолкает. Не могу иначе, не сумею общаться с ней, если не попрошу прощения — я оказался полнейшим кретином, который ни за что и не про что оскорбил нежное создание. Я мудак, но назад не отсчитаешь и ночи не вернёшь. — Эрика… — М? — смотрит пронзительно. А глаза наполнены водой. Заплаканные? Я не понимаю: я не вижу боли, обращённой в мою сторону, но читаю испытанные страдания. Так мои слова — причина, или успело произойти что-то ещё? — Прости. Я говорил отвратительные вещи. Ты совсем не достойна такой скотины, как я, поэтому переживать по этому поводу вообще не имеет ни малейшего смысла… Она угукает задумчиво, прерывая тем самым мою пламенную речь. — Я не злюсь на тебя, Тош, честно, — уголки губ ползут вверх, но резко замирают, и улыбка так и не случается. Я не знаю, что и сказать, так как растерян. О чём поговорить? О ней? Или спросить о Варе? Или просто покончить с этой лишней болтовнёй? Пока я погружен в свои думы, Эрика драматично вздыхает: — Знаешь, теперь я не считаю, что у нас с тобой есть проблемы, — чувствую, что веки расширяются в удивлении, и девушка это замечает, добавляя с иронией в голосе: — У некоторых выходят такие ошеломляющие конфликты и недопонимания, что хочется умереть от безысходности. У нас с тобой всё хорошо, поверь. Я тебя поняла и простила. Не хочешь прогуляться? — киваю, пребывая в полнейшем шоке. — Минуту, — отзывается Эрика и пропадает в пучине пространства за дверью, возвращаясь почти тут же, обутая в балетки и с сумкой на плече. — Пошли побыстрее отсюда, — киваю вновь и следую за удаляющейся в коридоре фигурой. Что я пропустил?