Во всём виноват Компот!

Через два с половиной месяца

— Дай ведро и салфетку, — мужчина небрежно вытер губы и после выбросил влажную салфетку в ведро. — Спасибо. Что с этими ананасами? — презрительно фыркнул и поморщился. Ассистентка взяла кусочек с тарелки и попробовала. — Всё с ними хорошо. — Будто стухли. Помощница ничего не ответила и, взяв ведро и несколько листов с пометками, вышла из гримёрной комнаты. На часах двадцать минут первого, издалека слышен хит Барских, юные голоса смешиваются, превращаясь в общий неразборчивый гул. Им весело. Хороший летний денёк, выпускной, зажигательная программа — всё как надо. Но не так. Что-то всё-таки идёт не по плану. Хотя бы то, что неожиданно для Урганта приехала его жена с дочкой, ждут его у отца в квартире. Решили сделать сюрприз вроде как, только у Урганта-старшего язык без костей, проболтался. Редкий случай, когда это было сделано верно. Теперь Ургант хотя бы имеет понятие о том, что его сегодняшние планы пошли коту под хвост. Ночью нужно домой, отдыхать и набираться сил, чтобы завтра провести время с семьёй в полном составе. Наконец-то. Разве это не то, чего мужчина так жаждал на протяжении последнего месяца-двух, не то, чего ему так не хватает при его плотном графике? Вроде бы то. Только настроение заметно упало, всё окружающее раздражает, домой совсем не тянет, и нет ни одной положительной мысли. И совсем скоро придётся как-то объяснить всё это ей. Помнится, сам клятвенно обещал, что «вот сегодня точно, абсолютно, только ты и я, больше никого, ни единого мешающегося человечка», а теперь надо оправдываться — снова обстоятельства, не зависящие от него, снова одно и то же. То, что скоро ей надоест слушать. Да чего уж там, уже надоело. Видит же, как девушка терпит из последних сил, чуть ли не скрипя зубами. Часто бесится, переживает. И потихоньку ненавидит все эти его «обстоятельства». А клялся именно он, обещал он, клятвенно обещал — сам Ургант это делал неоднократно, а Варя, каждый раз пожимая плечами и отводя глаза, мирилась с этой данностью. Но не сегодня. Здравый смысл твердил, что сегодня её терпение лопнет — как огромный шарик, наполненный водой, и разлетится так же эффектно. Сегодня что-то изменится. Он предчувствовал это. Взглянул на экран телефона — двадцать восемь минут — совсем скоро вновь его выход. Тяжко вздохнул, понимая, что в следующее его возвращение в гримёрку его будет ждать сообщение. Горькое послание. Глядя куда-то на чёрное ковровое покрытие и закусив губу, вышел на сцену под дружные овации. Вернулся в час двадцать три. Два непрочитанных. Ответить сразу не решился, пока пил холодную воду, собирался с мыслями. После вошла визажист, сняла макияж. Пожелала добрых снов. Улыбнулся, проводив её взглядом. Наташа попросила её не терять, ибо Лера уснула (а спит ребёнок очень чутким сном), и Наташа приняла приглашение остаться ночевать у подруги. Вернётся к завтраку. Второе сообщение было менее многословным, твердило лишь: «Красный кабриолет Мазда. ТВ978А. Магазин „Три сосны“. До половины третьего, не дольше». Ургант собрал уже сумку и стоял у самой лестницы у выхода, когда к нему подбежал запыхавшийся организатор, пожал руку и поблагодарил за совместную работу. Мужчина задумчиво кивнул, быстро пожал протянутую ему ладонь и спустился вниз, садясь в припаркованный ближе всех автомобиль. Ехал минут пятнадцать. Остановился на практически пустой стоянке — в самом центре, выцепляя взглядом нужную марку и цвет. Варя вышла к нему сама, показав рукой знак «стоп», означающий, что разворачиваться нет необходимости. Мужчина наблюдал за приближающейся фигурой, которая время от времени бросала взгляд на мобильный. Села на переднее сидение, указывая беззвучно рукой на слепую зону, скрытую на принадлежащей учреждению закрытого типа территории. — Спасибо, что дождалась, — мужчина начал беседу первым, смотря при этом попеременно то в глухую бетонную стену, то на профиль Вари. — Я здесь больше не останусь, — девушка сжимала челюсти, и было заметно, как напряжены все нервы на её шее. — Прости. Я по-другому пока не могу. — Ургант запел повторяющуюся из разговора в разговор песню. Варвара резко развернулась к мужчине всем телом, внимательно и глубоко заглядывая в глаза. Ургант растерялся. Опять. Он всегда теряется, когда она так на него смотрит. — А я ни о чём и не просила. Лишь предупреждаю, что уже сегодня ранним утром возвращаюсь обратно. — Прости, Варь. — Ургант низко опускает голову, тупо впериваясь взором в синюю ткань брюк. — Не извиняйся. — Прерывает девушка и рефлекторно запрокидывает голову назад, дабы не дать слезам вытечь из глаз. — Вань, ты должен понимать, что я так бессмысленно нахожусь здесь четыре дня. Мы ни разу за то время не встретились. А у меня работа, если ты помнишь. Мне нужно показать себя в лучшем свете на новой должности. Я правда очень хочу, чтобы твой приятель был доволен моей работой. Пусть я была нанята и по знакомству, но это является ещё одним стимулом, чтобы как можно усерднее пахать. Я действительно хотела бы быть здесь, в твоём родном и любимом городе, с тобой, но, увы. У нас дела, и они не пересекаются. — Варь… — мужчина привычным жестом протягивает руку и кладёт ладонь на бедро девушке, гладя по нему. — Я зверски скучаю по нам. — Девушка усмехается, и один предательский всхлип прорывается. — Ургант, я не буду спать с тобой в машине, — ухмыляется Варвара и кладёт свою ладонь на по-хозяйски устроившуюся мужскую, останавливая её круговые движения. Поднимает взгляд на мужчину и читает в его смеющихся глазах наивный вопрос. Варя водит предосудительно головой, поясняя: — Ты слишком стар для этого, а мне неудобно. И я устала ждать тебя. — Прости, — одними губами молвит мужчина. — Хватит. Оба замолкают на какое-то время. Мужчина снова прерывает молчание. — Наташа приехала. — Знаю, — мгновенно отвечает Варя. — Эрика? — Была у вас. Наташа сама рассказала о своих планах. Мужчина глядит вопросительно, и Варе приходится объяснить. — Пригласила на ужин. Очаровательная у неё индейка. — Безэмоционально произносит девушка, лицезрея перед собой лишь безликую ледяную стену. — Фирменное блюдо, — добавляет Ургант и переводит взгляд со стены на Варвару. Пауза. — К июлю в Москву заявишься? — А ждать будешь? — спрашивает лукаво мужчина. Варя горько и столь привычно усмехается, цедя. — С некоторых пор я супервайзер популярного столичного бара, и с тех самых пор я всё меньше о тебе думаю. Дел и так вагон и маленькая тележка — почти как у тебя. — Я, в отличие от некоторых особ, нахожу время каждый день, чтобы написать тебе что-нибудь. — А я всё читаю. — Но отвечаешь редко. — Нечего мне, Ваня, тебе ответить зачастую, вот и молчу. Ургант убирает руку и отстраняется, падая в кресло. — Как Егор? — спрашивает тихо, хорошо скрывая истинный интерес. — Жив-здоров. О тебе уже не вспоминает с прошлыми эмоциями. — Раны не ноют? — молвит сквозь ядовитую улыбку (но такую довольную). — Он, кстати, то же самое просил у тебя спросить. — У меня всё отлично. — Я передам, — отозвалась Варвара, глубоко вздыхая и прикрывая уставшие веки. — И часто вы сейчас общаетесь? — Чаще, чем с тобой. Мужчина молчит, а желваки в то время ходуном ходят. — Ты знаешь, что я о нём думаю. — Да, знаю, но это никак не меняет моё мнение о друге. — Ты ведёшь себя по-детски, Варя. — А ты — как собственник, — отбивает мяч укора девушка. — Мне жаль, что у вас ничего не вышло. — Жаль? Ты же поспособствовал тому немало. — Он тебя не стоит. Варвара ухмыльнулась и положила руку на ручку автомобиля. — Не дури, поздно, я тебя отвезу, — Ургант схватил девушку за локоть, доставляя при этом ей ощутимую боль. Убедившись, что Варя больше не пытается выйти, убрал руку и вновь расслабился в кресле. Спустя время, девушка устало поинтересовалась: — Чего ждёшь? Погнали, шофёр. — Варь… — Я устала от тебя и очень хочу спать, — заявила девушка и развернулась на бок противоположный мужчине.