Во всём виноват Компот!

Вышла к центральному входу отеля — специально, рассчитывая на то, что Ургант не решится выйти из машины. Прощаюсь, бубня нечто несуразное под нос и прикрываю дверцу, спеша ко входу. Кричит что-то вслед, нехотя оборачиваюсь, но остаюсь стоять на месте. Я устала, нет больше никаких сил на то, чтобы продолжать весь этот вялотекущий цирк с редкими экшен-сценами. Не слышу ни слова. Вижу двигающиеся губы, ярость на лице и ещё много разных эмоций, определять которые и именовать не вижу смысла. Где-то в глубине души надеюсь на прохожих с фотоаппаратами, на папарацци, на его знакомых, друзей, в конце концов, которые случайно оказались вблизи небольшого, но дорогого отеля в центре Петербурга. Надежды ломаются: ни души вокруг. Сглатываю жжёную слюну и киваю головой, делаю непонятный даже мне знак руками и разворачиваюсь, продолжая путь. Я не обернусь, не сяду в автомобиль вновь и не буду прикасаться к его тёплым губам. Я всё для себя решила. Теперь он — не мой приз, не моя ценность и скоро перестанет быть моей ношей. Неприятно признавать, но я прогнулась под тяжестью его жизни. Пришлось тащить на себе груз его переживаний, проблем его семьи и тех вещей, которые доставляют ему неприятности. Я уже не помню, когда в последний раз сама решала что-то за себя, когда не оборачивалась на него, сомневаясь в том или ином своём действии. Он стал моей тенью, которая появляется не только при свете, а тогда, когда посчитает нужным. И эта тень постепенно отняла моё право на самоопределение. Теперь она определяла, кто я и для чего я. Она не настаивала, не заставляла, не принуждала — но я не могла не обернуться и не узнать, чего же ей хочется. Моей жизни или моей смерти, например. Целиком меня сегодня подавать или по кусочкам. А, может, моё место в данный момент на свалке. Я отдалась своей мечте, фантазии, образу, идолу. Я мечтала об Иване Урганте, который смог бы меня впустить в его жизнь. И грезила о том, что сумею найти в ней своё место — место, которое априори не имеется в наличии. Фантазировала о «нас», о любви общей, взаимной. О страсти, сжирающей наши души. Готова была поклоняться этому мужчине, как самому настоящему идолу. Принимать все его мысли за истину, соглашаться, быть порядочной и честной с ним, с ним одним, всегда, навсегда. И — вероятно — была согласна даже на то, чтобы быть у него на втором месте. После семьи. Супруги. Детей. Я грезила любовью к тому, кого не знала. Думала о нём круглые сутки. Сидела у телефона, ждала новостей. Читала о нём в интернете. Я была в полной уверенности, что слиться с ним воедино — это лучшее, что могло бы произойти в моей жизни, ведь он, самый великолепный и прекрасный Иван Андреевич Ургант, испытывает ко мне нежные или даже страстные чувства. Но то была блажь. Я сломалась. Он завязал на мне уздечку и заставил идти туда, куда пожелает он. Поначалу я была рада, а потом испугалась своей покорности. Помнится, совсем недавно я была молодой ретивой лошадкой, а теперь — что, приласканная и прислужливая? Бежала к нему по первому зову. Ждала неделями его свободной минутки. Не спала по ночам, мечтая о «нас». В погони за ним утратила себя — свои ценности, сколько я перешагивала через них ради его удовольствия, свои интересы, всячески потакая его увлечениям и нуждам, и даже лицо, ставшее более приятным для его восприятия. А однажды в зеркале увидела его тень. Она выросла передо мной, практически перекрывая моё собственное лицо. И то был символ утраченных иллюзий.