я — твой страшный секрет, я скелетик из гардеробной, самой старой и самой высшей, конечно, пробы, потому что страшнее (куда уж страшнее) нет. я — твоя. это всё. знаешь, дальше становится хуже, я сначала рыдаю, что ты ослепительно нужен, мои руки дрожат и мой голос смертельно простужен, я сама не пойму, куда меня занесёт. © Хана Вишнёвая
Вернёмся на два с половиной месяца назад. Семнадцатое апреля, раннее утро
Проснулась не от будильника, не от лая собаки за окном и не потому, что внутренние часы оповестили о том, что я отвратительно опаздываю на работу. Мне стало пусто. Доныне тёплая постель оказалась совершенно холодной. Приоткрыв веки, не выдавая при этом своего бодрствования, наблюдала за фигурой, стоявшей по пояс раздетой. Волосы были влажными, и капельки воды — некоторые быстро, иные медленно — стекали по спине. Так захотелось их поймать, но порыв я удержала. На столике завибрировал телефон, и Ургант скрылся в коридоре. Услышала тихий голос, но слова разобрать не сумела. Да и не хотела, в общем. Мужчина вернулся слишком неожиданно, а я вновь войти в роль не успела. Легко улыбнулся, на ходу нервными пальцами застёгивая пуговицы на рубашке. Это простое действие давалось ему с колоссальным трудом. Села в постели и потянула к себе его за запястье. Повиновался. — Я тут… — молвил он стеснённо. — Всё нормально, — встала на колени в кровати и аккуратно завершила его миссию. — Сколько времени? — спросила, как только опустила руки и посмотрела в серые глаза. — Что-то около шести. — Рано вы. — Хотел завтрак приготовить, но нашёл только… — Яблоки, — догадалась я, улыбаясь. — Не была готова к вашему визиту. — Любишь готовить? — спросил мужчина, смотря на меня как-то… необъяснимо тепло. Я кивнула в ответ. — Тогда послезавтра с утра состряпаем что-нибудь. — Кофе пьёте? — Рассыпной, что ль? — усмехнулся мужчина, и я ответила ему смущённой улыбкой. — Ладно, пошли, — он чуть подвинулся, освобождая мне путь. — Интересные у тебя шорты, — молвил мужчина, подперев голову рукой и наблюдая за тем, как я орудую с туркой. — Это вовсе не шорты, Иван Андреевич, — я еле сдержала рвущуюся улыбку. — Я плохо разбираюсь в женском нижнем белье, но тебе идёт, что бы это ни было. — Благодарю, — я изобразила шуточный реверанс и тем самым стала находиться прямо напротив лица Урганта. — И волосы у тебя мягкие. Каким шампунем пользуешься? — Хозяйственным мылом, и это вовсе не шутка. — Надо взять на заметку. — Пожалуйста, будьте так добры, возьмите. — Эй! — мужчина хотел было шлёпнуть меня по ноге, но я увернулась от удара и совсем неловко повалилась на Урганта. Он придержал меня за локоть и талию, не дав приложиться лбом о стол. Я рефлекторно отстранилась. — Ты говоришь моими фразочками. — Иногда смотрю вашу программу. — Лишь иногда? — мужчина закусил нижнюю губу и смотрел на меня с хитринкой в глазах. — Очень редко, — я поставила акцент на первом слове. — Убегает. — Почему так скоро? Мы же собирались… — Кофе, — Ургант засмеялся и, обогнув меня, снял с плиты турку. — Готов. — Он разлил по чашкам горячий напиток и поставил их на стол, усаживаясь на прежнее место. Я поджала губы и спрятала за спиной руки, ибо совершенно не знала, куда деваться от этих глаз со смешинками и растянутых в задорной улыбке уст. — Ты крепко спишь, — отхлебнув, продолжил беседу мужчина. И его вовсе не смущала ни моя практически нагота, ни то, что творилось несколько часов назад. Меня же тревожило всё вышеперечисленное… И губы. Губы, к которым так нестерпимо хотелось прикоснуться. Пожалуй, я только об этом и могла думать, касаясь время от времени коленками его коленей и тут же отстраняясь, отводя глаза от неловкости. — Когда проснулся, мои ноги были на тебе, а ты хоть бы хны, никакой реакции. — Вероятно, я очнулась именно из-за того, что более не чувствовала на себе этой тяжести. Но об этом я умолчала. Я терялась под его внимательными глазами — мне казалось, что он о чём-то настойчиво думал, находил решение и приходил к какому-то выводу. Будто совершив задуманное, мужчина словно отошёл ото сна с поднятыми веками. — Мне нужно уезжать, Варь. Съёмки. — Безмолвно кивнула и вновь сдержала порыв прижаться к Урганту и поцеловать. Нет, раз уходит, пусть и идёт. И не возвращается никогда. У самой двери я подала мужчине его пальто. Пока он одевался, я думала о том, как мне сейчас хочется отменить всё то, что вчера произошло. Стереть из истории, ибо всё слишком запуталось, теперь даже непонятно, кто мы друг другу. Мы спали бок о бок. И я, увы, привязалась к нему за то недолгое время, что знаю его. А у моих чувств, как ни спорь и ни отрицай, был лишь один итог — непробиваемая стена. Стало обидно, и я скомканно распрощалась с мужчиной, никак не прикоснувшись к его телу. Прикрыв дверь, глухо застонала и ударила ногой по шкафу, от чего, конечно же, пришлось скрутиться в три погибели из-за настигнувшей боли. В полпервого ночи мы с Томой находились в раздевалке, и подруга весело щебетала о том, как прекрасно прошёл праздник у Кирилла. Говорила о том, что Дима её приятно удивил. По её мнению, тот уже готов стать родителем — как психологически, так и в действительности. Телефон завибрировал, оповещая о пришедшем сообщении. Тома была рядом и поинтересовалась, нужно ли ей посмотреть. Из душа я крикнула нечто утвердительное. Когда вышла в раздевалку, подруга сидела с блаженным выражением лица и рассеянно улыбалась. А ещё внимательнейшим образом следила за тем, как я прохожу к локеру и достаю оттуда униформу. — Ну что? — не выдержала я, ловя на себе не первый хитрый взгляд. Тома перекинула ногу на ногу и поджала губы. — Кто он? — А кто он? — ответила вопросом на вопрос, и смутные сомнения зародились в голове. — Тот, кто пишет тебе, — Тома, очевидно, прочла нечто интересное и интригующее в смс. Странно — раньше, единственное, что могло заинтересовать подругу в моих сообщениях, — это мой баланс на дебетовой карточке. — Колись. — Надавила Тома и лукаво улыбнулась: — Почему молчала, что у тебя роман? — А у меня нет никакого романа, потому и молчала, — слишком быстро и просто нашлась я, не чувствуя при этом обмана в интонациях или внутреннем ощущении действительности. У меня правда никакого романа не было. И сейчас нет. И не будет. Всё слишком просто. Но нелегко, к сожалению. — Тогда что может значить: «Забыл сказать на прощание, что этой ночью всё было чудесно. И я не жалею, что был именно у тебя»? Отнекиваться было бы глупейшим занятием, оттого я красноречиво промолчала, потупив взгляд. Пусть будет роман. — Так почему ничего не рассказывала? — Извини. Счастье, знаешь ли. О нём лучше умолчать. — Это понятно, — согласилась Тома, и мне полегчало тут же. Философская мудрость, как против неё пойти-то. Правильно — никак. — Хоть что-нибудь поведай. Немножко. — Огурцова отмерила расстояние между указательным и большим пальцами. — Я его люблю. Отношения только завязываются. — Здорово! — чуть ли не хлопнула в ладоши подруга. — Как я рада, ох, это круто!.. Но знакомить пока рано? — Слишком рано. — Ладно. Главное — у вас всё круто. Варь, это прекрасно, — Тома беспочвенно восхищалась моему «счастью», а я старалась делать вид, что есть чему радоваться. Я оделась, взяла бутерброд и яблочный сок и отправилась на своё извечно любимое место на крылечке. Присела на ящик и взяла в руки телефон, печатая: «Почему так поздно не спите?» 00:43 Без имени. «А я сова. Редко до трёх укладываюсь в постель. Как работается?» 00:46 «Спасибо, всё хорошо. Ваш день прошёл успешно?» 00:46 Без имени. «Более чем. Почему ты до сих пор со мной на «вы»?!» 00:47 Без имени. «Знай: ещё один раз услышу, больше спать с тобой не буду! И ты пожалеешь об этом! ;)» 00:47 «Трудно перестроиться… Но я попробую» 00:49 Без имени. «Ты уж попробуй, Варенька» 00:50 «А как мне к тебе обращаться?» 00:51 Без имени. «Как угодно, только не «Иван Андреевич» 00:51 «Дядя Ваня?)))» 00:51 Без имени. «Буду чувствовать себя старым» 00:52 «Вы и так…)))))» 00:52 Без имени. «Варя… (крайне осуждающе)» 00:52 «Извини, но ты и правду…» 00:53 Без имени. «Молчать! Ваней зови… Или Ванечкой, Ванюшей, Ванькой…» 00:54 «Молчу-молчу… Или Ванясей…» 00:55 Без имени. «Ну, это слишком» 00:56 «Почему тебе не нравится? Мило звучит» 00:57 Без имени. «Буду чувствовать себя несчастным мопсиком» 00:57 «Занятные ассоциации» 00:58 Без имени. «А на кого я похож?» 00:59 «Из животного мира?» 00:59 Без имени. «Ага. Только не пиши "на хомячка" 01:00 "А что ты имеешь против хомячков? У тебя к ним что-то личное? " 01:00 Без имени. "Это у меня такое стоп-слово. Я на него неадекватно реагирую" 01:01 "Ой, тогда прости. Конечно. Никаких "хомячков". Как насчёт суслика? Или выдры?» 01:01 Без имени. «Беее… Что-нибудь более мужественное не могла выбрать?» 01:01 «Ммм… Страус?» 01:02 Без имени. «Пошла ты, Варя» 01:02 «И так уже ухожу» 01:03 Без имени. «Не, стой! Я пошутил!» 01:03 «Правда, пора уже» 01:03 Без имени. «Обидно. Тогда до завтра?» 01:04 «До послезавтра ты имел в виду?» 01:04 Без имени. «Уже до завтра)»Девятнадцатое апреля
Добралась до дома за рекордные двадцать семь минут. В квартире меня ждала идеальная чистота и свобода от пыли — ибо половину вчерашних суток я посвятила генеральной уборке. Как бы моя разумная часть не билась за идею освобождения от навязчивой зазнобы под именем «Иван Ургант», слабая, женская, эмоциональная с нетерпением ждала его визита. Я думала о том, как с ним разговаривать, о чём, стоит ли обнять его при встрече (как же я этого жаждала) или лучше подождать с этим. И от всех этих мыслей сон как рукой сняло. В девять ноль семь в дверь осторожно постучали. Разгладив края хлопковой белой в чёрную крапинку юбки, я поспешила к двери, по дороге посмотрев во все отражающие поверхности на предмет того, достойно ли я выгляжу. Он поджал губы, стоило нашим взглядам пересечься. — Привет, — нервно вырвалось из груди. Он кивнул и сделал шаг вперёд. Мужчина посмотрел назад, словно озираясь и боясь обнаружить чьё-нибудь неуместное внимание. Оно и немудрено: всё-таки уровнем его известности в стране мало кто ещё обладал. Он мог засветиться на каждом углу. Его могла увидеть соседка из окна, узнать почтальон, а случайный прохожий мог бы заметить, как мужчина входит в подъезд неприметного дома. И появились бы вопросы, которые ни мне, ни тем более Урганту не нужны. Понимая это, я быстро пропустила мужчину вперёд и моментально прикрыла дверь. — Я помогу, — стащила с податливых плеч верхнюю одежду. Видя только его лицо и наблюдая за ним, совсем не заметила масштабный пакет в руках у мужчины. Попыталась взять его, но Ургант пресёк мои старания. — Сейчас будем кашеварить, — коротко улыбнулся и пошёл по направлению к кухне. Мужчина разложил продукты на столе. Закатал рукава на пуловере. Вымыл сначала руки, потом овощи и перепелиные яйца. Я, не найдя сразу себе места, уселась на стул, покорно сложив руки на коленях и наблюдая за отточенными и уверенными действиями Урганта. Мы долго молчали. Мне было интересно наблюдать за ним, ему — готовить. — Я могу помочь?.. — продержавшись минут пятнадцать в бездействии, обратилась к мужчине. Он поднял с разделочной доски взгляд на меня, воззрился удивлённо и вновь увлёкся делом. — Ты только со смены. — Звучало как приговор. Постановил. — И горю желанием готовить с тобой. Я не бесполезна, — уверила мужчину я, активно кивая головой и яростно улыбаясь. — Утомилась? — Не больше, чем обычно. Вань, — слово далось почти с зубным скрежетом, — я серьёзно хочу тебе помочь. — Только если серьёзно, — выразительно улыбнулся Ургант и указал рукой на место рядом с ним, я с готовностью подбежала к кухонному гарнитуру. — Итак, ты как-то сказала, что не знаешь, что я люблю есть по утрам. Вариантов, на самом-то деле, масса. Я почти всеяден, — он лучезарно улыбнулся. — Например, простая яичница с помидорами и кинзой. Сегодня мы остановимся на ней. Фруктовый салатик, конечно же, и свежевыжатый сок. У тебя есть соковыжималка? — я утвердительно кивнула. — Отлично. Когда завтрак был готов, мы устало плюхнулись на диван в комнате вместе с тарелками и стаканами. Таково было наше общее решение: Ургант хотел сидеть на мягком, а я просто вымоталась. Молча работали челюстями, и каждый, пожалуй, думал о своём. Например, мне нестерпимо захотелось спать ещё после того, как я откусила кусочек ржаной булочки. А теперь это желание было в приоритете. Я уже не могла думать ни об Урганте, ни тем более о завтраке. Хотя было вкусно. Да, точно было. — Варь… Варя… — я почувствовала твёрдое касание к плечу. Дёрнулась от неожиданности. — Ты скоро уткнёшься носом в остывшую яичницу. — Прости, но сейчас не способна концентрироваться на чём бы то ни было, — пробурчала я. — Так, ладно, — мужчина забрал у меня из рук тарелку так быстро, что я не успела даже поинтересоваться, зачем он это делает. Вышел в коридор. Вернулся через пару минут, взял меня под белы рученьки и, подложив под голову подушку, уложил на кровать, укрыв одеялом. Вскоре лёг рядом. — Я тоже перед работой успею подремать. Совершенно не выспался, — лоб загорелся от горячего поцелуя, а телу стало как-то теплее и уютнее. — Спи, радость, засыпай, — последнее, что я видела до того, как попала в пучину сновидений, — его лицо, совсем близко. Очнулась от негромкого голоса рядом. — Да, Серый, я в пробке, всё стоит, скоро буду, понял, полчаса. — Мужчина бросил телефон на кровать и быстро поднялся, скорым шагом спеша к ванной комнате. Пока его не было, я протрезвела окончательно и взглянула на время: одиннадцать двадцать три. На полтора часа провалились в сон — а главное, кажется, словно прошла одна минута. Стоп. У Урганта же работа. И, кажется, он конкретно опаздывает. Поднявшись с постели, я прихватила с собой его телефон и пошла в коридор. Простояла у двери в ванную около минуты. Звук падающей и разбивающейся на капли воды стих, и я осторожно открыла дверь, заглядывая внутрь. Мужчина смотрел в зеркало, я — на него, и наши взгляды сразу же пересеклись. — Хорошо, Варь, что ты живёшь рядом с «Амедиа». — Да, хорошо, — скромно улыбнулась я его отражению. — Сильно опаздываешь? — мужчина отрицательно замотал головой. — Совсем нет. В запасе даже пара минуток имеется. — Ого, какая роскошь, — усмехнулась я и поймала на себе внимание серых блестящих глаз. Мужчина был серьёзен, более того — он был будто напряжён. — Что-то произошло? — расценив его эмоции по-своему, тут же отреагировала я. — Буду прямолинеен. Я испытываю к тебе влечение. Вот так, Варь. Громадный каменный замок разрушился, падая по маленькому камушку мне то на плечи, то на голову. И я стояла под этим камнепадом, не решаясь занять более верную позицию, которая могла бы меня спасти от неминуемой гибели.