«Он доходит до самого дна, но не смеет — Ах, связанный то ли судьбой, то ли сетями. И я на верёвочке в небесах воздушным змеем. Он старается не тянуть, но всё же тянет, где Моя маленькая смерть смотрит снизу вверх, Я не могу терпеть — прости, родная. Он — сомнение и бред, Его со мной нет, Но он идёт след в след… © «Маленькая смерть» by «Немного нервно»
1 июня
Саша перехватил плюшевого мишку, полетевшего к барной стойке. — Эй, малышня, держите себя в руках! И вещи свои тоже приберегите. Доступно изъясняюсь? — малыш лет четырёх смотрел на друга широко распахнутыми глазами, редко моргая и пытаясь, судя по всему, его загипнотизировать. — Косолапого не верну, пока не получу обещание не баловаться. Слов ребёнка я не слышала, ибо была окликнута со стороны входа. — Какие сегодня замечательные гости у нас! — воскликнула, спеша навстречу Тоше. — Слишком давно не виделись. — Мы обнялись и дружно прошествовали к рабочему месту Васильева. — С праздником! — сказал Саша, иронично улыбаясь. — Тебя тоже, — понуро отреагировал Антон. — Неужели решил друзей проведать? — Саша следил за тем, как Тоша выуживал из рюкзака что-то неведомое. Положил на стойку. — Билеты на мою первую вечеринку в «16 тоннах». Третий для Эрики, — объяснил друг, увидев немой вопрос на наших лицах. — Мои поздравления, Тош. Мы очень за тебя рады, — произнесла, широко улыбаясь, я и положила ладонь на его руку. — Если я намерен прийти не один? — поинтересовался Саша, бросив взгляд на билеты. — Ты и так будешь не один. Видишь, билета три. — Выражусь иначе: что если я хочу взять с собой девушку? — Антон перевёл взгляд с Саши на меня и обратно. — Ладно, вышлю электронкой… А Эрика сегодня работает? — Должна к четырём выйти. — Саша шокированно уставился на меня. — С какой стати? — С той, друг любезный, что у нас банкет в девять начнётся. Рук не хватает категорически. — Мне кажется, это лишнее. Девчонка и так разрывается между учёбой, плановой работой и всякими «выйти на часок». Ты замечала, как она косится в твою сторону? Уже совсем доконала со своей работой. Дай ей порадоваться нормальному детству, обеспеченному, сытному, ленному. Прекрати манить её ресторанным трудом. Ей вообще толка от пахоты здесь нет. Не понимаю, что её здесь держит. — По поводу «доконать» — не ты ли заставляешь Эрику чувствовать себя неловко то взглядами этими высокомерными, то шутками грязными? Ты с ней расстался, ты разочаровал ребёнка — её, может, эта работа от депрессии спасает. В любом случае, я довольна тем, как она справляется, и её помощь нам нужна, сегодня определённо. — Знаете, ребят, мне кажется, что ей действительно не сильно-то приятно работать в забегаловке или тусоваться с бывшим. Видел её позавчера — грустная, измотанная, почти не улыбается, как обычно. Что-то с ней не то творится. На мобильный пришло смс-сообщение. Эрика К. «Семья в полном составе хочет у нас сегодня посидеть. Я могу их привести, возможность такая есть?» 14:37 «Во сколько? С восьми мы будем готовить банкет» Эрика К. «Они вместе со мной приедут, к четырём» «Пожалуйста, мы гостям всегда рады. Предзаказ будет?» Эрика К. «Тёплое яблочно-банановое пюре для Леры, если можно» «Без проблем. Сколько человек?» Эрика К. «Четверо» Дима передавал мне квитанции. — Ну все вроде бы, двенадцать штук. — Спасибо, — поблагодарила за быструю работу бухгалтера. Вышла из-за стола, направилась к двери, но была остановлена голосом. — Говорят, у нас Ургант уже не в первый раз. — И? — откликнулась я, развернувшись и взглянув в глаза Диме. — Говорят, зачастил. Как ты думаешь, почему он проводит в «Меркурии» столько времени? — Нравится еда? — фальшиво предположила я. Дима подпёр кулаком подбородок. — Обслуживание, локация. Я не знаю наверняка. Но что-то явно по душе человеку. — Возможно. Но, помнишь, как-то я заметил его на служебной стоянке? Я отрицательно замотала головой. — Думал, странное видение. Но мне не показалось. Хм, удивительно. — Действительно, чудесное стечение обстоятельств, великолепный случай, отличный постоянный клиент и так далее. Я пойду всё-таки, Дим, работать, а то меня там гости голодные ждут. У горячего цеха встретила Соню, забирающую стейки. Внезапно девушка обогнула меня, отчего мы чуть нос к носу не столкнулись. — Варь, вот объясни мне, почему Эрике отдали столик Ургантов? Потому что её папаша привёл сюда семейство, чтобы поглядеть на дочурку, других причин нет. А иначе что он мог позабыть в нашем «средней паршивости заведеньице», вдруг вспомнилось его едкое выражение. — Тебе и так с горой работы хватает, окстись, Соня. И иди уже неси еду, а то стынет, — отмахнулась от официантки я и отправилась в зал, ибо не могла лишить себя мучения взглянуть на счастливую большую семейку, которую я самонадеянно спасала своим безразличием. Что увидела: ребёнка, сидящего удобно на коленях отца, который его кормит маленькой детской ложечкой, мама, вытирающая салфеткой малюсеньские девичьи ручки и довольно улыбающаяся, что-то говоря мужу. А тот весело поддакивает и подхватывает, начиная что-то рассказывать. И смешит Наталью, разумеется. Она смеётся, а я спешно покидаю зал. Ну, помучила себя, надо знать меру. Падаю в кресло в кабинете, будто уже провела вечерний банкет. Обессилена. Значит, нужно сейчас заняться документацией. Сейчас самое время. Достаю папки, вынимаю бесконечные листочки, открываю документы на компьютере, таблицы. Вношу данные с листков в программу. Спускаюсь на минус первый этаж, прохожу через раздевалки. Дергаю на себя дверь в туалет и чуть не оказываюсь припечатана ею. — Простите, пожалуйста, — молвит извиняющийся мужской голос. — Вы не ушиблись? — утыкается взглядом в меня. Ошарашена. Как, убегая от него как можно дальше, ниже, в служебном помещении встретить его-таки? И как подобное предсказывается? — Не беспокойтесь, в порядке, — отвечаю отстранённо и берусь за дверную ручку, но потянуть за неё невозможно: дверь просто-напросто не двигается. Ваня гипнотизирует меня своими щенячьими глазами, а я не знаю, как бы и куда скрыться, чтобы это как можно быстрее прекратилось. — Если ты думаешь, что я это специально, то ты заблуждаешься, — говорит интимным голосом — как всегда тихо и вкрадчиво. Фриссон привычно разлетается по коже. — Я ещё не успела подумать о чём бы то ни было. А о тебе и подавно, — цежу ядовито, прибегая к своей последней защите — нападению. Он молча сканирует меня, пока я, потупив взгляд, таращусь на грязно-белый кафель. — Что происходит, скажи мне? — ещё тише. Да куда уж интимнее, спрашивается? Но этот товарищ, удивительное дело, преуспел в этом. Слышу, как кирпичи падают один за другим. Мой домик-преграда рассыпается. А внутри него я совсем одна, очень расстроена и подавлена. — Ты мешаешь мне жить. Ты назойлив и дотошен, как муха, роющаяся в дерьме. Ты не даёшь мне шанса выбрать собственное будущее — завести, к примеру, какие-нибудь человеческие отношения, где мне не придётся каждое мгновение доказывать мужчине, что я стою его страданий, времени, сил. У меня в горле костью застряла твоя жизнь, твои проблемы. Я своей жизнью хочу наслаждаться, а не переживать из-за твоей. Я даже, чёрт возьми, в туалет не могу сходить без допросов. Ты зачем-то являешься ко мне на работу, зачем-то приводишь своего друга ко мне в квартиру, зачем-то укладываешься спать со мной пьяным. И нисколько, совершенно не волнуешься о том, что мне осточертела твоя семья, что я абсолютно не желаю лицезреть твою жену, что я нахрен не заинтересована в том, чтобы жить одной твоей жизнью. Ты ни капельки не стесняешься своего кольца на безымянном пальце, того, например, что меня кто-то заметит и станет преследовать в поисках чернушки — тебе до одного места, как ты влияешь на меня, на мою жизнь, что ты её просто разрушаешь, её уже почти нет. Вань, давай покончим со всем этим, а? Мы же оба не хотим больше в этом вариться. Подумай сам: в зале твоё маленькое солнышко, милейший ребёнок, который так тянется к папе, Нина, которая является твоей женской копией. Наконец, супруга твоя, которая до сих смотрит на тебя с подобострастием и щемящей любовью и заботой. Ну неужели ты готов променять всё это на меня, девушку, которую знаешь всего ничего и которая, я убеждена, ещё не раз неприятно тебя удивит? Или дело в ином? Тебе нравится, что от тебя без ума какая-то миловидная студентка? Хочешь иметь возможность всегда развлечься и отвлечься от быта? Так теперь забудь об этом, потому что девчонка научилась контролировать свои чувства. А главное — она больше не считает, что ты важнее всего остального в её жизни. Она устала любить тебя всем сердцем. С недавних пор там занято — она любит себя. Точно так же, как это успешно делаешь ты. От тебя, вероятно, и научилась. А теперь простимся. Всего доброго, Ваня. — Ургант сделал шаг вперёд, а я нырнула в небольшую уборную.