(Не)постоянные

***

      Вай проводила спидстера взглядом и повернулась к Тейту, который как-то странно на нее смотрел. Лэнгдон уже давно понял, что выяснение отношений напрямую — не вариант. Ему довольно тщательно промыли мозги по этому поводу. Что бесполезно просить прощения, ныть, канючить, клясться в любви — Вай не простит его, несмотря ни на что. Даже на то, что происходило между ними на каждый Хэллоуин, нет, и это не делало их ни на миллиметр ближе друг к другу. И, черт возьми, как же хотелось просто поговорить с ней! Не важно о чем — о дурацких книжках, которые он заглатывает вслед за ее прочтением, о музыке, о других призраках, об этих мутантах, свалившихся на их головы. Чтобы слушать ее голос, чтобы понимать ее, как это почему-то делает Максимов, который одним своим появлением сломал их модель навеки замершего мирка. — Что такое Азкабан? — осторожно спросил Тейт, пока Вайолет не исчезла с глаз. — Это тюрьма, в ней еще демен… — она осеклась. — Ты ничего не слышал о «Гарри Поттере», верно?       Лэнгдон мотнул головой, и Хармон закатила глаза. — Как я вообще могла с тобой встречаться?       Парень выдавил из себя псевдонахальную полуулыбку. — Ты вроде не жалова… — он не успел договорить, потому что его собеседница улетучилась, как дым от костра, но все же закончил фразу. Тихо, себе под нос: — …лась. Поначалу, во всяком случае, точно. Я же был идеальным бойфрендом.       Он повернулся к Питеру, который топтался у стены и угукал в телефон, однако, прислушавшись, ничьего голоса в динамике Лэнгдон не услышал. Потому что его и не было — звонок был односторонним.       Ксавье обычно просто телепатически связывался с нужным мутантом, и вся беседа происходила в голове адресата. Только с Максимовым этот фокус не срабатывал — если передать ему сообщение было можно, но вот выудить что-либо из его головы или вложить в нее что-то было невозможно. Поэтому Чарльз предпочитал звонить, чтобы слышать хоть какую-то реакцию от непредсказуемого мутанта, а не вещать в пустоту.       Сидя в Церебро, Чарльз всматривался в ярко светящийся силуэт, который не мог стоять на одном месте, и отправлял Питеру послание за посланием. — На данный момент в доме никого нет, кроме трех мутантов. — В смысле? — от неожиданности Питер чуть не споткнулся о собственную же ногу. — А какие тут могут быть смыслы? Церебро показала три светящихся объекта на одной территории. Один горит ярко и периодами очень быстро перемещается… — Это, видимо, я, — проявил сообразительность Максимов, и профессор не мог не согласиться с ним. — Конечно. Два других сияют по-другому, я бы даже назвал это мерцанием. Но оно довольно сильное и отличается то того, что было в том, другом месте. Одна проекция — это Трой, а второго я не знаю. И его способность не могу увидеть. — Понял. Опрошу местных.       Максимов, договорив, нажал отбой и вернулся к ожидающему его Лэнгдону. — А где Вайолет? — Позови, появится, — тускло, без интонации сказал Тейт, но Хармон не стала дожидаться, что ее имя будут выкрикивать, как заклинание, а материализовалась сразу на своей постели.       Парни уселись на подушки, брошенные хозяйкой комнаты на пол, и через несколько минут тишины Питер, наплевав на все дипломатические тонкости, задал интересующий его вопрос сразу в лоб: — Мне сказали, что в этом доме сейчас находятся три мутанта. У вас здесь когда-нибудь бывали люди с необычными способностями помимо меня и Троя, которого вы, типа, не видели? — Какими способностями, например? — уточнила Хармон, перебирая в голове всех своих живых и мертвых знакомых и не видя в них никаких аномалий. — Чтение мыслей там, сгибание ложек взглядом или неожиданные исчезновения и появления. Кто-то явно разгуливает по коридорам, пока вы тут в прятки играете.       Тейт и Вайолет переглянулись. — Насчет ложек и мыслей ничего не могу сказать, а исчезновение и появление — любимая забава всех призраков, так что… — Лэнгдон развел руками, а потом будто поперхнулся последним словом. Парень нахмурился, потер переносицу и, не сказав ни слова, испарился.       Максимов уставился на подушку, где только что восседал их собеседник, а потом перевел взгляд на также недоумевающую Вайолет. — Это он продемонстрировал свои навыки или что-то вспомнил? — Не знаю, — ответила она удивленно.       Поступки Тейта почти всегда невозможно объяснить логикой, но этот побег… Что он мог вспомнить о мутантах, если услышал об этом феномене всего пару часов назад? Или это была очередная ложь, и Лэнгдон все прекрасно понимает? Или вообще именно он что-то сделал с тем парнем? — Слушай, — помолчав несколько минут и внимательно рассмотрев свои серебристые кроссовки, все же решился Питер и встал на ноги. — Ну, я понимаю, что тема неприятная, скажи сразу, если не хочешь это обсуждать, но я должен, просто обязан знать...       Вайолет, уже догадываясь о вопросе Максимова, спустила ноги с постели и выпрямила спину. — Что именно? — Я прочитал, что твоя мама умерла во время родов, отец покончил с собой, а тебя объявили пропавшей… Видимо, это не правда. Что произошло на самом деле? Тейт тебя убил?       Хармон уставилась на Максимова, который мял в руках какой-то старый фантик и не знал, куда деть глаза от неловкости. — Нет, Питер. Все было не совсем так, как в официальной версии событий. Про маму в сети написано правильно, но отца повесила на люстре его мертвая любовница. Когда он практически сбежал отсюда. А я...я сама себя убила. Запихнула в себя целую упаковку снотворного, знаешь.       И на немой вопрос в глазах спидстера девушка пояснила: — Это была ошибка, за которую я буду расплачиваться до скончания веков. Все мы здесь вляпались в вечность и застыли, как мухи в янтаре.       Этот образ был настолько ярким и зримым, что у парня по спине пробежали мурашки. Вот он — самый страшный кошмар Питера Максимова. Так влипнуть он бы не хотел ни за что, и черт с ней, с бесконечной жизнью, ну или как они, эти призраки, называют свое существование. — А какая способность у твоего пропавшего друга? — прервала мысли Пита Вайолет, и Максимову потребовалось время, чтобы прийти в себя. — Трой подстраивается под окружающую среду, как хамелеон, проникает туда, где можно поживиться, и тащит дорогие безделушки. Такая хобби-зависимость. Думаю, поэтому он оказался здесь. — Значит, если он сам не захочет показаться, мы его не найдем, — задумчиво озвучила суть проблемы всего одним предложением Хармон.       «Даже тело его не найдем, если кто-то из местных его прирезал», — не договорила она, чтобы не пугать парня. — Точно. Куда пропал Лэнгдон? — Думаю, в подвал, он проводит там почти все время. Я спрошу, что это было, а ты можешь подождать здесь или напасть на наш холодильник. — Конфеты есть? — деловито спросил Питер, и Вайолет не смогла не засмеяться.       Ребенок, самый настоящий ребенок. Несмотря на то, что Максимов был старше ее на несколько лет, девушка вдруг поняла, что воспринимает его как младшего брата. Непоседливого такого братишку, каким никогда не станет умерший сразу после рождения малыш Джеффри. — Все есть, а если встретишь Мойру, она тебя даже покормит.       Девушка не договорила фразу, а Максимова и след простыл. Последовав его примеру, Хармон переместилась в подвал, в комнату с креслом-качалкой и поняла, что не ошиблась. — Почему ты сбежал, Тейт? — спросила девушка и увидела, что Лэнгдон, смотревший куда-то в пустоту, вздрогнул от неожиданности. — Ты что-то понял, да? Что? — Ничего, — слишком быстро ответил парень, и Вайолет поняла, что он лжет. Опять вранье? Опять гребаное вранье?       Хармон обошла парня и наткнулась на какой-то затравленный взгляд испуганно расширенных глаз Лэнгдона. И вот тогда впервые в жизни девушке стало по-настоящему жутко.       Значит, в этом доме есть НЕЧТО, чего боится даже Тейт? И это точно не Инфантата, которого он порой дрессирует скуки ради. Что же это? Кто? — Т-Тейт? — дрогнувшим голосом позвала она и увидела, что у Лэнгдона дернулось нижнее веко. — Скажи мне.       Лэнгдон пристально посмотрел на Вайолет, понял, что перепугал ее и, взъерошив свои и без того беспорядочно вьющиеся волосы, непривычно честно ответил: — Думаю, Питер говорил о моем брате.