***
Честно говоря, Питер не понимал, что происходит. Ощущение было такое, будто он оказался в какой-то параллельной реальности, где имел способности сестры. Как еще можно было объяснить фокус своего подсознания, спидстер не знал. Но ощущение, что сон с Вайолет/Зои, с их исчезновениями/перемещениями был практически вещим, заставило парня не раз передернуть плечами. Он бы мог подумать, что это какая-то шутка, запрограммированное сновидение — привет от Ванды, которой периодически удавалось влезть в голову Пита, но по ее осуждающему взгляду было понятно, что девушка не в восторге от того, что брат заметил эту Зои Бенсон. Ртуть тряхнул головой, отгоняя лишние сейчас мысли, и вихрем пронесся по школе к кабинету Ксавье. Быть может, профессор сможет хоть что-нибудь прояснить. Голос Хэнка был глухо слышен из-за двери, но Максимов был не из любителей подслушивать — он хотел если не участвовать в представлении, то хотя бы смотреть его из партера, периодически выкрикивая свои реплики и мешая примам-балеринам. — …состоим из потока импульсов, и после смерти они никуда не исчезают, а лишь переходят в другой поток. Некоторые места, обладающие сильной энергетикой, задерживают, запирают эти импульсы внутри и не отпускают. Значит, нам нужно перенаправить их в нужную сторону. — Всех? — после недолгой паузы спросил Питер, и все повернулись в его сторону, как будто именно его и не ожидали здесь встретить. Чарльз кашлянул и не стал ничего выговаривать сквозняком ворвавшемуся в его кабинет парню, который, кажется, был готов забросить их целым миллионом вопросов. Ксавье только коротко кивнул, подтверждая версию Ртути. — И куда они денутся, когда освободятся? Маккой пожал плечами. — Верующие в таких случаях говорят о рае или аде — каждому воздается и все такое. — А ты? — Я атеист, — пробормотал Хэнк и снова уткнулся в планшет. Максимов возмущенно повернулся к Чарльзу. — Вы серьезно хотите просто выпустить всех призраков на волю? Не разбираясь, хотят ли они этого, и что будет дальше…? Грей пристально смотрела на какого-то дерганого сегодня Питера, стараясь хоть что-то вытянуть из его головы. Титаническое усилие — и перед глазами замелькали неясные силуэты, красный кирпич, непонятно чья, но явно девичья улыбка, лестницы, коридоры — и все это в хаотичном клубке слишком быстрых мыслей Максимова, которые было не поймать. Джин почувствовала, что у нее закружилась голова, а потом Ртуть сердито сверкнул на нее глазами, и все кончилось, как будто парень закрылся от нее. «Вот это да, мне только что на мгновение удалось влезть туда, где даже профессор пасует!» — …так не пойдет! — завершил Максимов свое гневное выступление и потер гудящий висок. Мало было недосыпа и усталости, так еще и бесцеремонный визитер в мозгах. И это было не похоже на стиль неизменно вежливого Ксавье, новое проникновение в голову можно было сравнить со штопором, который ввинчивают в пробку. Неприятно, и это мягко говоря. — Пит, если у тебя есть какая-то личная заинтересо… — Помолчи, пожалуйста, — перебил Джин догадавшийся Питер и почувствовал на себе тяжелый, как удар адамантиевого кулака, взгляд Росомахи. — Парень, ты это, коней попридержал бы что ли. Спидстер подорвался с места и замер напротив Грей, преувеличенно умильно прижав к груди руки, заглядывая в ее лицо и извиняясь за грубость всем своим видом. Девушка, которая, к слову, и не обиделась, сама виновата, кто рад незваным гостям в голове, только улыбнулась и кивнула Питу, который мгновенно вернулся на свое место, готовый сражаться за…за что-то там — он еще сам не понял, почему было так важно, чтобы получилось избавиться от призраков как бы точечно. Однако мозг на этот вопрос уже нашел ответ, и там были минимум два имени. Но не мог же он, в самом деле, аргументировать свое недовольство вполне логичным выходом тем, что подружился с парочкой мертвецов, которые, вроде как, ничего такие ребята, подумаешь, убийца и суицидница! Максимов даже подумал, что если озвучит такое, то впервые увидит, как Ксавье покрутит пальцем у виска. Джин вот только со своими вопросами, черт, как же она быстро учится! И действует почти как Ванда, а потому теперь нужно быть вдвойне осторожным, черт-черт-черт. — Короче, я настаиваю, что всех их уничтожать не нужно. Логан, ехидный старик, не удержался все-таки: — И что ты предлагаешь, устроить соцопрос или голосование среди этих касперов? Кому оставаться, кому нет, — он сделал волнообразное движение своей ручищей. — Туда-сюда, проигравшие на выход первыми… Максимов чуть не задохнулся от гнева, Грей хихикнула, спрятав лицо за своими узкими ладошками, а Маккой открыл рот, чтобы сказать что-нибудь заумное и, как обычно, выводящее Росомаху из себя, но не успел. — В словах Питера есть доля истины, — негромко проговорил Чарльз, и все возмущения затухли, как костер под ливнем. — Мы должны составить четкий план действий. Через двадцать минут Максимов с тяжелой от инструкций головой влетел в свою комнату. Времени ни на разговоры с кем-либо, ни на отдых не было — вылет через час, половину, если не больше, которого придется уговаривать Ванду. Твою ма-а-ать, Ксавье сбросил на меня самое сложное…***
Когда Вайолет со все еще горящими (да сколько можно, уже почти четыре часа прошло, успокойся!) щеками поднялась из подвала в свою комнату, то увидела, что на ее постели по-хозяйски вальяжно развалился Тейт. — Привет, — мурлыкнул он, повернулся на бок и похлопал ладонью рядом с собой. В колонках приглушенно грохотал Nickelback, и, узнав трек*, Хармон, не двигаясь с места, вскинула брови. Она думала, что еще больше покраснеть невозможно, но оказалось, что это не так. Текст и ритм песни идеально совпал с ее внутренним состоянием, и девушка почувствовала, что кровь начала закипать в ее венах, в то время как канадские парни выкрикивали свой гимн сексу. Тейт, довольно улыбаясь, читал то, что прямым текстом было написано на лице Хармон. Уж она-то не могла отрицать, что это всегда ответ и никогда — вопрос*, потому что ее «да» под руками Лэнгдона, на выдохе, на пределе, раз за разом, всегда говорило само за себя. Сглотнув и поставив на паузу так смутившую ее композицию, Вайолет с трудом, но все же спросила: — Заблудился? — Соскучился, — вздохнул Тейт, и Вайолет вдруг оказалась на кровати, вжатая в нее всем его телом. — Мы не договорили. Но остановились на о-о-очень интересном и волнующем моменте. Он провел носом по бархатистой щеке, легко прикоснулся к кончику ее носа и поцеловал куда-то в уголок губ. Легко, дразняще. А как только Хармон повернулась, чтобы поцелуй состоялся по-настоящему, даже губы для этого сложила, Лэнгдон отстранился, коварно сверкая своими черными глазами. — Да с тобой просто невозможно разговаривать! — возмущенно и стараясь высвободиться. — Почему? — удивился Тейт сквозь неконтролируемую счастливую улыбку. — Я выбиваю у тебя почву из-под ног моим…ммм…пылом? ** Хармон замерла в его объятиях и вдруг хихикнула. — С ума сойти, ты все-таки прочитал! — Даа, — спускаясь ниже и целуя красиво выступающие хрупкие ключицы. — Я вообще полон приятных сюрпризов. А ты постоянно твердишь, что ненавидишь меня. Это даже как-то…обидно. Но знаешь, — подняв голову и у самых ее губ: — Всегда после этого стонешь так, что в твои слова как-то не верится.***
— Я ни разу не сказала, что ненавижу тебя, — выдохнула Вайолет, когда смогла говорить. Кажется, помириться вполне получилось, хотя чувство, что ее где-то провели, почему-то все еще осталось смутной тенью на задворках сознания. Ну и к черту его. И чувство, и сознание, все и так хорошо. Carpe diem***, и все такое. Лэнгдон, все еще лежащий на ней, с интересом уставился в блаженно улыбающееся лицо Хармон. — А кого же тогда? — Себя, — и, отводя глаза, скороговоркой: — Свою слабость. Ты не то что почву из-под ног выбиваешь, ты меня с планеты сдергиваешь на полном ходу. Тейт самодовольно усмехнулся, лег на спину и закинул руки за голову. — Не думал, что настолько хорош. Вайолет хмыкнула и положила голову на его грудь. Пальцы прикасались к бледной коже, обводили точки, оставленные оружием спецназа…сколько там лет назад? Больше двадцати? С ума сойти. — Не обольщайся. Просто мне не с кем сравнивать. Лэнгдон опешил от такой дерзости. И с кем же тебе нужно меня сравнивать, а? Уж не с… Даже в голове он не хотел говорить ничье имя в таком контексте, а потом, почувствовав ее улыбку, Тейт понял, что Вай просто дразнит, и сейчас его очередь. Как в теннисе. — Моя маленькая развратница хочет экспериментов? Папин кабинет мы почти освоили, а как думаешь, какое лицо будет у Бена, когда он нас застукает в своей спальне или ванной? — «большие глаза» и заговорщический шепот: — Не хочешь проверить? Хармон засмеялась, накрыла себя и Лэнгдона одеялом, а затем Тейт заметил, что она неуловимо, но все же поморщилась. — Так же больно? — сочувственно и гладя ее бедро. — Прости. Вай сердито толкнула его кулачком в плечо: — Сам виноват. Не струсил бы тогда на пляже, сейчас было бы чуть меньше проблем. — Ты, конечно, извини, но в мое время было не принято спать на первом свидании. — Что за вранье! — возмутилась Вайолет и ткнула парня локтем в бок. — Ладно, — Лэнгдон закатил глаза, — это я такой старомодный. И ребята те к океану заявились, как ты помнишь. А еще… — вдруг посерьезнев, — я не мог. Ну, после того, что сделал с Вивьен. Паршиво было. Девушка помолчала, принимая такой ответ. Но не поддеть Тейта просто не смогла. — А потом забыл об этом? — А потом ты на меня набросилась после побега от Фионы и Далласа. Я отбивался, отбивался… Но ты так настаивала, а я та-а-ак не люблю тебе отказывать… Их смех и возня под одеялом мгновенно затихли, как только от стены с доской, на которой были какие-то легкомысленные цветочки и птички, нарисованные Тейтом, пока он ждал Вайолет, раздались редкие хлопки двух мраморно-белых ладоней и скрипучий, как несмазанные петли, голос: — Техника так себе, но за артистизм можно набросить пару баллов, поэтому в целом неплохо.