***
Джин потерла ноющие виски. Она поняла, чего так испугалась эта странная парочка, но ни подтверждать, ни опровергать их опасения девушка не стала — и без того держалась на ногах из последних сил. Ванда тоже была вымотана, как и Питер, так что ни о каких сеансах изгнания духов и речи не могло быть. Сейчас, во всяком случае, точно. — Ну это уже наглость, — возмутился Максимов. — Мы избавили вас от маньяка-альбиноса, а ты нас выставляешь? Нифигааа, без ужина от нас не отделаетесь. И Мойра обещала. Хармон подняла на Пита влажно блестящие глаза. — То есть мы сначала вас накормим, а потом… — Да никто вас не тронет! — не выдержала Максимова и покачнулась. Питер мгновенно поддержал сестру, приобнял Джин и медленно повел девушек на кухню, где хлопотала мисс О’Хара, ничего не подозревающая о происшествии наверху. Тейт и Вайолет встретили их уже на месте. Звон металла о фарфор, неловкая тишина за столом — да, атмосфера ужина была не самой приятной, но чуть позже и мутанты, и призраки слегка расслабились. Даже разговор начал завязываться на глазах недоумевающей Мойры, которая, впрочем, почти сразу покинула молодых людей, чтобы не мешать им своим присутствием. Максимов представил девушек, сидящих по обе стороны от него и как-то одинаково всматривающихся в лицо Вайолет. Тейт поблагодарил трио за их неоценимое деяние, а потом как-то само собой выяснилась история с отелем «Кортез», где зачистка, как эту процедуру назвали ребята, была быстрой, потому что профессор дал указание никого из мертвецов не оставлять в этом здании. Разумеется, сначала они все разведали. Будучи невидимыми, благодаря силе внушения Грей, конечно, прошли по этажам к пентхаусу, где телепат проникла в разум хозяина отеля и его супруги. Все подтвердилось: он — призрак-психопат, который убивал людей ради удовольствия, как при жизни, так и после нее; с помощью поддавшегося его влиянию полицейского собрал коллекцию частей тел грешников, в данный момент увлекся собиранием частей тел мутантов. Жуткая картина, к слову. Эти банки с формалином… Вайолет, представившую, как это выглядит, передернуло. Мутантов, попавших в это здание, истязали, а потом вывозили за территорию здания. Или выбрасывали — пара метров, и смерть настигала жертву уже не в отеле. Марч не хотел вечность сталкиваться с ними в своих коридорах, даже несмотря на безграничное восхищение такой диковиной. По поводу его жены все было тоже несложно — Элизабет действительно была мутантом, но очень давно, потому что вирус, превративший ее в вампира, да, Тейт, не смейся, и такое бывает, уничтожил ген, вызывающий нечеловеческие способности. А смерть отобрала у нее жажду крови. Да, Графиня стащила из подвала Чарльза Монтгомери банку с каким-то недоразвитым плодом, и это вдохновило Джеймса составить более изысканную коллекцию. Вообще первый хозяин дома-убийцы оказался очень неординарным человеком. Хэнк нашел записи, свидетельствующие об экспериментах хирурга, приведших в результате к оживлению его несчастного, собранного заново сына. Джин, пока поднималась в комнату Вайолет, умудрилась покопаться в голове Монтгомери. Оказывается, в медицинских опытах он прибегал не только к своему мастерству, но и… — К некромантии? — не выдержал Лэнгдон. — Нашелся тут Асклепий*. Я в это не верю. — А я не верю в призраков, — хмыкнула Ванда, — но мы же с тобой сейчас разговариваем. Джин успокаивающе похлопала подругу по руке, подтвердила, что это не предположение, а факт, вытянутый из какого-то излишне расслабленного мозга (Грей прежде такое только у наркоманов видела, видимо, Монтгомери использовал стимуляторы перед смертью) Чарльза, винящего себя в том, что спокойно умереть в этом доме никому и никогда не удастся. Но доктор не знал, что существо, оживленное им и унесенное Графиней, запустило цепочку вечного заточения душ в здании, созданном мистером Марчем. И повествование вернулось к отелю «Кортез». Как только девушки отправили чету Марч дальше, они начали окутывать отель этаж за этажом красной сетью, к которой, как иголки к магниту, притягивались застрявшие души. Быстро вращающаяся воронка, выбившая почти все окна — и в здании остались только оставшиеся в живых постояльцы. — А почему вы не так действовали в нашем случае? — не поднимая глаз от сахарницы, поинтересовалась Хармон, которой было неловко под пристальным взглядом Джин и Ванды, и почувствовала, как Тейт сжал под столом ее пальцы. — Питер просил, — просто ответила Грей, и все перевели взгляд на спидстера, который подавился пирожным и закашлялся. Ванда, похлопав брата по спине, подхватила: — Ага, мы сначала не поняли, в чем дело, почему такая настойчивости, а потом, — Грей и Максимова обменялись многозначительными взглядами, — дошло. Уже три пары глаз недоуменно покосились на девушек, которые задорно рассмеялись и продолжили чаепитие, периодически рассматривая Питера, Тейта и Вайолет. Разумеется, и Джин, и Ванда не могли не отметить поразительное сходство Хармон, сидящей напротив, и новой студентки их школы Зои Бенсон. Но то, как были похожи Максимов и Лэнгдон, просто не укладывалось в их головах. Грей уже подсмотрела воспоминание Вайолет о первой встрече с Питером и даже не удивилась, узнав, что девушка приняла одного парня за другого, пока все не встало на свои места. Она также заглянула в голову почти близнеца спидстера, где умудрилась завязнуть на несколько минут — так все было неоднозначно и хаотично — вот еще одно колоссальное сходство с Максимовым. Девушка плутала по закоулкам разума Тейта и понимала, как ему порой трудно быть собой, таким, каким его знали до проклятого 1994 года, потому что до светлых уголков добраться было нелегко. Но Джин это удалось. Знаете, это было похоже на то, будто в огромном запущенном доме начали генеральную уборку или даже ремонт, несколько комнат были уже закончены, и то, что она там обнаружила — было красивым. Так что напрасно на Лэнгдоне пытались ставить крест, все было не безнадежно. Грей улыбалась своим мыслям и ребятам, которые что-то рассказывали, перебивая друг друга и искренне смеясь. Быстрый взгляд, брошенный на Ванду, показал, что и она кое-что поняла: то, что завязалось между этими троими, было странным — не дружба, не любовный треугольник, а что-то более мощное, как будто нашлись родственные души. Под светлой и приятной внешностью они скрывали довольно мрачное содержание, свои темные увлечения, стремления, мысли… Максимова не обольщалась по поводу своего брата и прекрасно понимала, что если что-то подтолкнет Питера не в ту сторону, он превратится в нечто жуткое, беспощадное, как вот этот красивый светловолосый парень во время своих припадков. Или как Магнето. Она тряхнула головой, отгоняя невольное сравнение спидстера с отцом и поняла, что не хотела бы таких перемен. Вот, точно, пусть, несмотря на свое непостоянство, на свое вечное неумение сидеть, стоять и так далее на одном месте, пусть он останется прежним. И, кажется, девушка уже знала, что поможет ее Питу (не Ртути, нет, к черту глупое прозвище, роднящее с мутантом-повелителем металла) остаться собой. Поэтому она внимательно смотрела на счастливо улыбающуюся Вайолет, которая выполняла функцию разумного якоря для своего парня-призрака, и размышляла, как бы сделать так, чтобы ее упрямый, все делающий наперекор брат поступил правильно, да еще и думал, что это решение его, а не чье-то. Перед уходом Джин и Ванда пообещали, что завтра, как только окончательно восстановят силы, отправят всех желающих духов домой, туда, где им давно пора быть, а те, кто хочет остаться…пусть остаются. Насильно отсюда никто никого вытягивать не будет. У самой двери Вайолет снова дернула спидстера за рукав, как потерявшийся ребенок единственного взрослого, который может помочь. Вопросительный взгляд смеющихся темных глаз, а потом с ее уст сорвался вопрос, которого никто не ожидал: — Останешься? Девушки-мутанты напряглись, потому что им очень не понравилось это предложение, Питер растерянно улыбнулся и посмотрел на Тейта, который, чуть помедлив, кивнул и уточнил: — До утра.***
Джин и Ванда уехали почти час назад, и молодые люди уже рассказали всем призракам, собравшимся в гостиной, о том, что произошло сегодня в доме. Что у них есть возможность покинуть дом-тюрьму навсегда и, наконец, обрести покой. Гул, который раздался после этой новости, казалось, был слышен на несколько миль вокруг. Каждый что-то говорил, выкрикивал, стенал, выражая свое мнение по поводу будущего, но Максимов уверенным и спокойным голосом утверждал, что его сестра и подруга все сделают, как нужно — они целый отель призраков освободили, и никто не жаловался. Поняв, что вся ночь пройдет в спорах и обсуждениях, Тейт, Вайолет и Питер поднялись наверх, где за закрытой дверью прямо на глазах у Лэнгдона Хармон, едва слышно всхлипнув, прижалась к широкой груди спидстера. Увидев, что ее парень ничего не имеет против, Пит обнял что-то шепчущую девушку и успокаивающе гладил ее по спине, приговаривая: — Вайолет, ну не надо, все же нормально, эй, слышишь? Все хорошо, Вайолет, даже отлично, — и сквозь улыбку, подмигнув скрестившему на груди руки Лэнгдону: — Тейт уже начинает ревновать, смотри, сейчас оба получим. Услышав это, Хармон отпрянула от Ртути и, поняв, что это шутка, со стороны Максимова, во всяком случае, точно, тоже улыбнулась. — Тейт тебе тоже очень благодарен, Пит. — Но обниматься с тобой не буду, уж прости, — подхватил Лэнгдон, и все трое засмеялись, повалившись на одну кровать. Невыносимое напряжение и усталость за этот безумно долгий день, страхи и печали, радости и надежды — все было в этом нескончаемом смехе, от которого на глазах уже выступили обжигающие слезы. И от них точно не было горько. — У нас осталось два с лишним фильма про Гарри, — деловито сказал Тейт, когда они успокоились и поговорили, кажется, обо всем на свете. — До утра надо досмотреть. Нельзя оставлять неоконченные дела. — А спать? — протянул Питер. — Вам, может, и не нужно, а я бы прикорнул. Завтра тоже нелегкий день будет. — Успеешь, — успокоила его Вай, располагаясь на кровати между двумя парнями и включая ноутбук. — Никто тебя отсюда не гонит и будить не будет, если заснешь. Максимов как-то смущенно отвел глаза и, помявшись пару секунд, выдал: — Я, это, во сне могу полезть обниматься, ничего личного, ты не думай, Вайолет, я ко всем спящим рядом пристаю, это автоматически выходит, вот как-то мы с парнями… Взрыв хохота помешал Ртути поведать историю о своих похождениях во время сна, а потом Лэнгдон убедил, что пара тычков в бок или по зубам, если сильно зарвется, помогут остудить тягу к объятиям с его девушкой. И ночной нон-стоп в их личном кинотеатре начался. Конечно же, первой заснула Вайолет, уткнувшись лицом в подмышку Тейта. Он, обнимал ее, гладил холодные пальчики, подрагивающие на его груди, и думал о том, что решение по поводу их дальнейшего существования они так и не приняли. Но Лэнгдон знал, что согласится со всем, что скажет Вай. Остаться — останемся, уйти — вообще без проблем, там, где бы ни было это ТАМ, мы все равно будем вместе, так что это и не важно. Последний фильм Тейт смотрел один, потому что Пит тоже отключился. Несмотря на свои предупреждения, парень за всю ночь ни на миллиметр не придвинулся к Хармон. Он лежал на спине, закинув руки за голову и ровно сопел, улыбаясь чему-то во сне, пока внизу кипели страсти. Рассвет подкрался неожиданно. Луч солнца полоснул по лицу Питера, как маньяк по горлу своей жертвы, и разбудил его. Максимов повернулся на бок и наткнулся на пытливый взгляд Тейта, который смотрел чуть сверху. — Это странно, — шепотом, чтобы Вайолет не слышала, — что ты на меня так пялишься. Понравился что ли? Извини, но я не из этих. Лэнгдон ухмыльнулся, вспомнив, как Хармон однажды тоже заподозрила его в любви к парням. — Нет, мне просто интересно, — тоже почти без звука. — Ты во всем такой быстрый? Спидстер кивнул. — Но не всем это нравится. Тейт затрясся от смеха, потому что они поняли друг друга правильно. Хармон завозилась, заставив парней замереть, что-то пробормотала в теплую подмышку, откуда не выныривала всю ночь, и снова затихла. — Мерзнет, — пояснил Лэнгдон, и Максимов удивленно вскинул брови. Серьезно? Одна ледышка греется о другую, вот так новости. — Ты тоже не похож на костер. Смысл? — Мы оба мертвецы, поэтому у нас свой температурный режим, — и с нескрываемой нежностью, погладив тонкую бледную руку Вайолет: — Вместе нам — больше чем тепло, уж поверь. Они еще о чем-то шептались, смеялись, и Вайолет, которая начала выплывать из-под уютной волны своего сна, слышала только обрывки из их беседы, потом четко, как по радио, прозвучал голос Лэнгдона: — Девчонки любят, когда их слегка пугают, это заводит, точно тебе говорю. Обещанный тычок в бок, только не Питеру, а Тейту, решившему поделиться своим опытом в сердечных делах, и она, подняв голову, увидела двух сияющих, как начищенные монеты, очень похожих парней. — Доброе утро, — сказали они хором и засмеялись неизвестно чему. Мужчины, кто их разберет.