***
Прошел день с тех пор, как его выписали из Больничного крыла. Его тело все еще немного болело, но он не обращал на это внимания. Во всяком случае, это все излечится отдыхом. Драко почти убил его, ему повезло, что он жив. Он боялся его, и не зря. Он не солгал Гермионе, когда сказал ей, что Драко Малфой ужасно опасен. — Где Гермиона? — он услышал громкий голос. Уизли и Поттер вошли в общую гостиную и оказались прямо перед ним. Блейз сидел на кушетке возле камина и читал книгу. Почти мгновенно комната наполнилась напряжением. Нервозность так и лезла из них. Какая гадость. — Гермиона! — крикнул он, с отвращением глядя на двух гриффиндорцев. — К тебе пришли нежеланные гости! — Я сейчас приду! — они услышали ее голос. А затем тишина. Поттер стоял у двери, ведущей в комнату Грейнджер. Он выглядел так, словно пытался сохранить спокойствие, хотя выходило это у него из рук вон плохо. Уизли ходил кругами и бормотал проклятия себе под нос, его лицо было почти таким же красным, как его волосы. — С каких пор ты начал называть ее Гермионой? — сказал наконец Поттер с легким раздражением в голосе. Он сказал это так, словно Блейз не заслуживает того, чтобы называть ее по имени. — Это называется перемирием, Поттер, — холодно ответил тот. Блейз не был похож на Малфоя. Он не провоцировал и не угрожал, нет. Он не проклинал людей просто потому, что ему это нравилось, или не избивал кого-то, чтобы показать ему, что тот зашел слишком далеко. Он предпочитал смешиваться с фоном, наблюдать за своим окружением и сохранять спокойствие. Он предпочитал более скучную жизнь. Он на самом деле не был скучным… он просто решил быть. Поттер, однако, был единственным человеком, который всегда вызывал у него жгучий зуд на коже. Блейз не мог контролировать свой гнев, когда Поттер был рядом, особенно после того, что тот сделал с его матерью. Блейз желал, чтобы гриффиндорец умер. — Он поцеловал ее, — сердито повторял Уизли снова и снова, не глядя на них обоих. — Он засосал ее… Ебаные сексуальные домогательства… — Я так полагаю, вы как-то связаны? — с упреком сказал Поттер. — Ты ведь его лучший друг. — У слизеринцев нет друзей, придурок. Не сравнивай нас со своим жалким факультетом, — парировал он. Конечно, он был спокоен и сдержан, но неразумно было его провоцировать. Он ненавидел Поттера со всей страстью. Поттер собирался что-то сказать, однако закрыл рот, услышав шаги Гермионы. Она появилась через несколько секунд, как обычно, в маггловской одежде. Ее лицо посерело при виде Поттера и Уизли. — Черт, он тебя поцеловал! — крикнул Уизли. Поттер кивнул. — Как ты могла не сказать нам? Это серьезная выходка. Черт, Герми… Она посмотрела на Блейза взглядом, полным мольбы о помощи, но он ничего не сказал. Он лишь пожал плечами. Интересно. Почему она не хотела рассказывать своим мальчикам? Она была смущена? — О чем ты говоришь? — вдруг выпалила она. — Лаванда сказала мне, — раздраженно сказал Уизли. — Скажи, скажи, это правда? Скажи нам и мы… — Что именно она тебе рассказала? — теперь она была в панике. Она никогда не была хорошим лжецом. — Что чертов хорек преследует тебя на людях! — сказал Поттер, наконец-то расколовшись. — Это плохая новость, Гермиона! Он повсюду следует за тобой, не так ли? Вот почему ты сказал нам вчера… — Драко не целовал ее, — прервал его Блейз. Видеть Грейнджер такой беспомощной было больно. Он должен был хоть что-то сделать, чтобы хоть как-то отблагодарить после того, как она спасла ему жизнь. — Держись подальше от этого, — проворчал Поттер. — О-он прав, Гарри. — Ты что, на его стороне? — Н-нет, я просто! Это… — нервно пробормотала Гермиона. — Это просто неправда. — Это не так? — сказал Уизли, грубо схватив ее за плечи. — Это действительно не так? Ей удалось напряженно и нервно рассмеяться. — Конечно, нет. Пошли вы оба, мы ведь говорим о Малфое. Я просто пригрозила ему, и он убежал, — объяснила она, хотя ее голос немного дрожал. В глазах Уизли промелькнуло облегчение, и он тут же утихомирился. Он отпустил ее и провел по волосам рукой. — Мерлин, какое облегчение. Лаванда сказала, что слышала это от когтевранцев, но, полагаю, все это был слух, да? Он похлопал Поттера по плечу. — Пойдем, Гарри. Поттер все еще смотрел на Гермиону с недоверием. Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но сдержал рот закрытым. Гермиона облегченно вздохнула, когда они вышли из гостиной. Она устало растянулась на диване рядом со слизеринцем. — Рано радуешься, — сказал Блейз. — Поттера ты не убедила.***
Он возвращался в замок. Волосы и пальто его были усыпаны крошечными снежинками. Он видел собственное дыхание, что взлетало белым клубком пара к небу; руки были в карманах пальто. Все было покрыто белыми листами снега: деревья и маленькие магазины в Хогсмиде. Ему никогда не нравился снег. Он никогда не мог понять, как чего-то такого красивого и белого так… так не хватает. Он быстро пропустил по телу согревающие чары. Правда, это не помогло смягчить холод. Хогвартс. Он уже мог видеть кончик шпилей башен, даже со своего места. В школе воняло от надоедливых, недалеких учеников и учителей, которые не обращали внимания на судьбу, уготованную им. Она воняла ужасом и страхом едва ушедшей войны… но это, похоже, его не беспокоило. Он все еще видел здесь свой дом. Когда он приблизился к дороге, он увидел кого-то, лежащего на снегу. Он мельком увидел густые каштановые волосы и ухмыльнулся. — Грязнокровка, — сказал он высокомерно, стоя рядом с ней на земле и глядя сверху вниз. Она посмотрела на источник голоса, развела руками на снегу и громко рассмеялась без всякой видимой причины. — Ты сошла с ума? — Говори, что хочешь, Малфой, — она ухмыльнулась, вставая и отряхиваясь. — Ты ничего не сможешь сделать сегодня, чтобы испортить мое настроение. — Что ты делаешь? — она рисовала возле себя круг на снегу пальцем… прямо поверх этого — это — что это? — Что это? — Это снежный ангел, глупый, — она усмехнулась. — Видишь, это голова, — она указала. — Это тело и ореол. Он посмотрел на так называемого «снежного ангела» и поднял бровь. — Что? — Пойдем, я научу тебя, — сказала она, потянув его за руку. Странная. Она никогда не сделала бы нечто подобное в обычный день. Ей было бы противно смотреть на него и наоборот. Он был в шоке от тепла, что исходило от ее рук. Он позволил ей повалить его на землю, он не знал почему, но он следовал ее указаниям. Вероятно, потому, что сегодня Грейнджер была такой соблазнительной. Ее лицо светилось каждый раз, когда она улыбалась, и в ней что-то было такое захватывающее. Почему она была так счастлива? — И вот мы сделали снежных ангелов, — сказала она самодовольно. Она встала, протянула ему руку, и он поднялся за ней. Он нахмурился, когда увидел своего. Он был искажен, и он не был похож на ангела. Это выглядело, скорее, как монстр. — Мой выглядит ужасно, — сказал он с легким раздражением, хотя его лицо никогда ничего не выдавало. — Эй, не расстраивайся, — она рассмеялась, шлепая его по руке игриво. — Сейчас, я исправлю его для тебя. Она снова легла и повторила свои действия, только на этот раз она была в его снежном чудище. — Вот так вот, — сказала она, вставая и отряхиваясь в третий раз. Она взглянула на него, ее карие глаза были полны веселья. Он почувствовал, как что-то зашевелилось внутри него. — Теперь прекрасно. Он посмотрел на своего снежного монстра. Он все еще был несколько деформирован, но теперь это выглядело не так уж плохо. И это было прекрасно. Он впервые улыбнулся в этом году. Снег не так уж плох.Драко улыбнулся воспоминаниям. Он снова посмотрел на кентавра перед собой. Он лежал на земле, крича, царапаясь, извиваясь от боли. И он еще даже пальцем не пошевелил.
— В конце ты станешь моей.