***
Прямо сейчас Драко разрывался от злости. Во-первых, Грейнджер как-то уж слишком легко простила Поттера и Уизли за то, что они предпочли встретиться с жалкой квиддичной командой вместо того, чтобы съездить с ней на книжную конвенцию. Во-вторых, Уизли, предатель крови, приятель Поттера и вообще жалкое подобие волшебника, сидел возле Гермионы, положив свою грязную ручонку на ее плечо. Его лицо было всего в нескольких дюймах от ее, и он шептал ей что-то на ухо. Должно быть, это было действительно смешно, потому что волшебница заливисто смеялась. Грейнджер выглядела так, словно совсем забыла о происходящем. Малфой с силой впился вилкой в свой бифштекс. Слизеринцу хотелось в тот же момент свернуть шею мерзкому рыжеголовому гриффиндорцу. Как это только посмело прикоснуться к ней? Блейз посмотрел на друга, потом на Грейнджер и Уизли, затем на стейк Драко. — Блейз, — прошептал блондин спокойным голосом, хотя лицо говорило об обратном. — Смена планов. Мы начнем с Уизли.***
Рон приближался к библиотеке, полный энтузиазма и гордости. Гермиона послала ему письмо с предложением встретиться с ней в библиотеке. После комендантского часа. Наедине. В небольшом пространстве. В абсолютной темноте. Рыжеволосый парень глупо улыбнулся и ускорил шаг. Это было оно. Теперь они будут вместе, он уже предвкушал предстоящие отношения. Он ждал этого момента еще с начала войны. Он так сильно любил ее, но война заставляла их повременить. И теперь они, наконец, будут вместе! Парень не мог дождаться, когда Гермиона будет принадлежать ему. Она, конечно, всезнайка, и раздражает большую часть времени, и, к тому же, может быть жутко скучной, но она заботливая и красивая, и она определенно умная. У нее хорошая, хм-м… Кожа. И Уизли чувствовал, как его сердцебиение учащается каждый раз, стоит ей появиться в его поле зрения. Это что-то да значит, верно? Он тихонько вошел в библиотеку, пробормотав Алохомора, как его учила Гермиона. Рон подошел к Запретной секции и нервно поправил волосы. — Люмос, — прошептал волшебник. Парень увидел силуэт у одного из стеллажей. — Гермиона? Глаза колдуна расширились, когда свет от палочки приблизился к лицу фигуры. — Ну привет, Уизли.***
Истошные вопли эхом отозвались в библиотеке. Драко наложил улучшенное заклинание тишины, чтобы не дать столь замечательному звуку вырваться наружу. Уизли корчился от боли, а Драко стоял и смотрел, самодовольно ухмыляясь. Этот идиот так легко попался на фальшивое письмо, что Блейз подложил тому в сумку, пока рыжеволосый не видел. Уизли был так счастлив, когда прочитал его, что даже не догадался спросить Гермиону, действительно ли она является автором. Где-то в своей могиле Волди может быть очень горд Малфоем. Уизли повезло, Драко был осторожен. При обычных обстоятельствах он бы издевался и пытал свою жертву, пока та не потеряет рассудок, а затем прикончил бы. Потом сбросил бы труп в озеро и вел себя так, словно ничего не случилось. Но сейчас слизеринец вынужден был соблюдать определенные меры предосторожности. Драко должен быть очень расчетливым, иначе его поймают и отправят в Азкабан. Поэтому блондин не мог позволить себе расправиться с Уизли простым непростительным заклинанием. Даже если бы у него был камень Лютеуса.***
— Существует камень, Драко, — голос у говорящего был низкий и хриплый. Мужчина смотрел на него своими пронзительными красными глазами. — Его будет невероятно сложно достать, но этот камень наделит тебя невиданной силой. Драко взглянул на изображение, что показал ему Волдеморт. — Камень Лютеуса, мой Лорд? Слизеринец где-то читал об этом камне раньше, но не был уверен, действительно ли он существует или это просто миф. Теперь же он был уверен. — Да, — сказал Волдеморт. — Он усиливает магические способности: это обеспечит нам победу над Дамблдором и его драгоценным Поттером. С этим камнем беспалочковая магия будет безгранична. Заклятие Империуса будет невозможно отследить, Круциатус будет в десять раз сильнее, а смертоносное проклятие… — он замолчал и мерзко ухмыльнулся. — Можно будет использовать без палочки. Драко эта идея пришлась по душе. Тогда же он поклялся себе получить камень в свое собственное владение.***
Когда Драко снял проклятие, Уизли оставался неподвижен, его лицо было плотно прижато к холодному каменному полу… Где ему было самое место. Блондин ударил Уизли по ребрам, заставив передернуться от боли. — М-Малфой, — прохрипел рыжеволосый. — Теперь, Уизли, мы можем закончить это быстро… Или же растянуть, — сказал он медленно, так, чтобы даже несуществующий мозг Уизли смог понять. — Ты выпиваешь это сам, или я засовываю его тебе в глотку. Лично я предпочитаю долгий путь, — он мерзко хмыкнул. Пытать предателей крови было его излюбленным занятием. — Ты хочешь… — Драко ударил по лицу предателя крови, прежде чем тот смог закончить. Гриффиндорец застонал от боли, губа начала кровоточить. Драко нужно не забыть избавиться от этих ботинок позже. Блондин бросил Уизли флакон и ждал. Драко уже было подумал, что ему придется замарать руки и влить зелье в рот, но, на удивление, Уизли взял на себя инициативу. Похоже он уже плохо соображал, после нескольких часов невыносимой пытки. Слизеринец усмехнулся. Слишком просто. Лунное зелье, мгновенно убивающее человека, как только тот вдохнет аромат лепестков роз. Не оставляющее следа. Смертоносное. — Я так и думал, что гриффиндорцы слишком благородны, — прошипел Драко, закатывая глаза. — Обливиэйт.***
— Рон! — он услышал, как сзади раздался голос Гермионы. Парень обернулся и увидел, что она бежит прямиком к нему. — Где ты был? Тебя не было за завтраком, — сказала девушка, приблизившись к другу, однако она внезапно нахмурилась. Гриффиндорец выглядел ужасно. Под левым глазом красовался ужасно огромный синяк, губа была разбита. — Мерлин, что случилось с твоим лицом? — Я упал на движущейся лестнице, — сказал он, слегка смутившись от собственной неуклюжести. Воспоминания о прошлой ночи были размыты, и он практически ничего не помнил, кроме того, что упал на движущейся лестнице. — С тобой все в порядке? — девушка с беспокойством поглядывала на парня. — Ничего. Я в порядке, — парень зевнул, пытаясь скрыть легкую улыбку на губах. Парень был так рад, что Гермиона беспокоилась о нем. — Я просто слишком устал от зубрежки заданий Флитвика прошлой ночью. — Разве я не напомнила тебе закончить это несколько недель назад? — девушка постаралась произнести это как можно более укоризненно. — Но я хорош в зубрежках, — возразил парень, еле сдерживая смех. Волшебница заливисто засмеялась и легонько ударила парня по руке. — Итак, эм… Послушай. Не хотел бы ты… — начала колдунья застенчиво, нервно прикусывая губу. — Не хотел бы ты пойти со мной в Хогсмид в эти выходные? Его сердце в очередной раз пропустило удар. Гермиона выглядела так восхитительно, краснея от смущения. Он так хотел ее поцеловать. Это был он — момент, которого он так ждал… Скажи нет. — Нет, — выпалил он мгновенно. — О, — разочарованно пробормотала она. — Ты будешь занят в эти выходные? Нет. Ты просто не хочешь пойти с ней. — Нет, на самом деле, я просто не хочу идти с тобой. Не обижайся, Гермиона, но ты немного скучная, — сказал он, пожимая плечами. Он рассказал ей все, что было у него в голове, и сказал так, словно он действительно этого хотел. Это то, чего ты хочешь, Рон. Это то, чего ты хочешь. Гермиона с сожалением смотрела на спину удаляющегося парня.***
Что только что произошло? Что не так с Роном? Она была уверена, что они хорошо ладят, и ей даже начало казаться, что у него действительно есть чувства к ней. Сначала он говорил с ней так дружелюбно и мило, но спустя минуту стал таким холодным и далеким. Она вздохнула и бросила еще один камушек в озеро. Возможно, Малфой был прав… «Нет, на самом деле, я не хочу идти с тобой», — вторил голос Рона в ее голове. Как она могла быть такой глупой? Как она могла даже подумать, что он вообще интересуется ею? — Ты разозлишь гигантского кальмара, если продолжишь так швыряться камнями, — услышала она голос. Волшебница бросила еще один камень и снова вздохнула. Сейчас она совершенно не желала его компании. Она предпочла бы остаться одна, но Драко Малфой… Ну… Он никогда не слушает. — Надеюсь, гигантский кальмар проглотит меня целиком и убьет мгновенно, чтобы мне не пришлось больше мучиться. Гермиона не смотрела на парня, что присел возле нее на траву, но чувствовала его напряженный взгляд на себе. — Хорошо, что такое? — Что такое? Ничего такого. С чего ты взял, что случилось что-то такое? — девушка горько засмеялась, чтоб не заплакать. — Ничего такого, — повторила она, как будто пыталась убедить себя. — Я расслышал тебя еще в первый раз, — фыркнул слизеринец. Драко взглянул на ее несчастное выражение лица и ухмыльнулся. Ему не нужны были объяснения Грейнджер, чтоб понять, что произошло. Он уже знал, что не так. В конце концов, он был там. Кроме того, Гермиона была отвратительным лжецом. Блондину не нужна была легилименция, чтобы понять, о чем она думает. Ее глаза рассказали бы ему все. Волшебница была для него открытой книгой. — Как он мог так поступить? — громко воскликнула гриффиндорка, не в силах сдержаться. — Он ведет себя так дружелюбно и мило, а потом вдруг я ему не нравлюсь? Я сделала что-то не так? Или я что-то сделала, из-за чего он меня ненавидит? Девушка опустила голову на колени. Некоторое время Драко ничего не говорил. Он позволил себе полюбоваться утонченными чертами лица молодой девушки. Она излучала печаль и что-то еще. Он понятия не имел, что это. Слизеринец знал, как читать эмоции, но он не знал, почему люди чувствуют то, что чувствуют. Эмоции были для него трудной для понимания темой. Волшебник конечно был способен чувствовать, но не всегда мог понять причину той или иной эмоции. — О ком мы сейчас говорим? — спросил парень, старательно изображая невинность. Девушка бросила на слизеринца взгляд, полный печали и некоторого раздражения. — Рон! — сердито выпалила она. — Я предложила ему пойти со мной в Хогсмид! Я хотела пригласить его еще с прошлого месяца, и вот что вышло, когда я, наконец, набралась храбрости! Драко не знал почему, но внезапно снова почувствовал острое желание задушить Уизли. Так или иначе, часов боли, которые он причинил парню, было недостаточно. Все же хорошо, что он контролировал Уизли, чтобы тот не смог сказать «да». Насколько оказалось удачным то, что Драко увидел, как они разговаривали в коридоре. Слизеринец наложил Империус на Уизли, как только услышал предложение Грейнджер. Было ужасно рискованно насылать непростительные чары так открыто, но оно того стоило. Кроме того, она уже начинала испытывать ненависть к рыжеволосому. Еще немного, и она не захочет иметь с ним ничего общего. И вот тогда Драко, наконец, убьет его. — И ты знаешь, что он сказал мне? Он сказал, что я скучная, вот что! — заявила девушка, а ее лицо покраснело от ярости. — Ему все равно! Ему все равно, что он мне нравится! Прошу прощения?! При последнем заявлении волшебник сжал кулаки. Он правильно слышал? Она сказала, что влюблена в чертового Уизли? Прямо ему в лицо?! — Он, — процедил блондин сквозь зубы, — тебе нравится? Выражение ее лица внезапно сменилось с гневного на смущенное. — Я… Да, — тихо прошептала девушка, снова глядя на озеро. Вид действительно был прекрасный. Она не почувствовала внезапного изменения атмосферы вокруг, хотя ей стоило бы научиться замечать такое, пока она рядом с Малфоем. Ему хотелось выбить из нее все дерьмо за то, что она так открыто об этом говорила, растерзать ее за то, что она вообще осмелилась сказать, что ей нравился другой человек. Драко изо всех сил старался контролировать себя, чтобы не разорвать ее здесь и сейчас. Гермиона была его. Она не имела права любить кого-то другого! — Ну, он все равно не чувствует того же, любовь моя, — резко отчеканил блондин, что заставило девушку вздрогнуть. — Смирись с этим. — Я знаю, я просто… — шептала волшебница, пытаясь не расплакаться. — Я бы хотела, чтоб он чувствовал. Малфой бросил камень в озеро с такой силой, что он перелетел далеко за середину, прежде чем погрузиться в глубины темных вод. О, Уизли за это точно поплатится! — Сожалею, — слизеринец подделывал сочувствие, хотя на самом деле он практически хотел задушить ее за то, что она была так наивна и глупа. Не сейчас, Драко. Сейчас не время. Он попытался успокоиться, но это вообще не работало. Они снова молчали. Волшебник ощущал, как слегка вздрагивает от гнева, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Но когда блондин поднял взгляд на девушку, то увидел пару слезинок, скатившихся из ее глаз, и его глаза мгновенно вспыхнули. Вот и все. Она плачет… из-за Уизли. — Мне жаль, Малфой, я просто так его лю… Прежде чем она успела договорить, Драко притянул девушку к себе, грубо стискивая ее локоны на затылке. Гермиона вскрикнула от резкой боли в голове, но парню было все равно. Он больше не мог контролировать себя, чувствуя, как его кровь закипает. Малфой ощутил, как теплое дыхание волшебницы коснулось его лица. Ее глаза были полны страха. Это хорошо. — Хватит, — резко прошептал слизеринец. А затем он впился в ее губы, прежде чем Грейнджер смогла бы возразить. Он целовал ее с такой страстью, гневом и похотью, что это было почти наказанием. Он прикусил ее губу, заставляя приоткрыть рот. Язык Драко вторгся в теплый податливый ротик, лишая девушку возможности говорить. Гермиона дернулась в попытке остановить все. Нет. Он ей не позволит. Ладони слизеринца крепко обхватили лицо девушки, предотвращая любые возможности побега. Он пожирал ее, дразнил, заставляя целовать в ответ… Гермиона точно не знала, когда это произошло, но внезапно ее язык двигался вместе с языком Малфоя. Она целовала его, и ей было все равно. Она не могла рассуждать здраво. Волшебница предположила, что это потому, что она была расстроена из-за Рона, и поэтому выместила весь свой гнев на поцелуй с Малфоем. Его губы были теплыми и сладкими, и она ничего не могла с собой поделать. Гриффиндорка обняла парня за плечи и углубила поцелуй, позволяя слизеринцу исследовать ее рот. Они целовались так долго и страстно, что забывали дышать… И теперь они сражались за контроль. Он был почти ошеломлен ее смелостью, но не собирался отступать или останавливаться. Драко наслаждался всем в этом поцелуе: как тело Грейнджер извивается в его руках, как ее волосы мягко скользят между пальцами, как ее губы сражаются с его, как он целует ее до крови… И это было так чертовски хорошо… Но она должна была оттолкнуть его… Не так ли? Гермиона быстро вскочила на ноги, пытаясь выровнять дыхание. Гриффиндорка в полном шоке уставилась на парня, словно не могла поверить в то, что только что произошло. Его пристальный взгляд все еще не отрывался от нее. Страх и сожаление в ее глазах были абсолютно прекрасны. Губы слизеринца медленно скривились в столь знакомой ухмылке. Волшебница отступила на несколько шагов назад. А затем отчаянно бросилась бежать, не оглядываясь назад.