***
— Тебе действительно стоит немного отдохнуть, Гермиона. Всегда-такая-упрямая гриффиндорка лишь слабо покачала головой и продолжила чтение, даже не глядя на собеседника. Парень устало закатил глаза. В течение нескольких последних дней Блейз пытался (и причем безуспешно) заставить упрямую девчонку лечь спать. Он сам засыпал только поздней ночью, когда волшебница все еще читала книгу или что-то делала (например, совершенствовала свою и без того идеальную домашнюю работу), а когда он просыпался, она уже была на ногах. Слизеринец уже мог издалека видеть темные круги под глазами колдуньи. Ее глаза потускнели и утратили обычный блеск, и ее божественные, всезнающие ответы звучали все реже. Большую часть времени она была чересчур спокойной, даже скорее апатичной. Гриффиндорка выглядела как ходячий труп: тело присутствует, но сознания на самом деле нет. Возможно, Грейнджер узнала о том, что Драко сделал с Уизли? Нет. Она не могла. Малфой был очень и очень осторожен. Блейз фыркнул. Как мог кто-то c ее уровнем интеллекта увлечься кем-то столь нелепым? Если бы Забини был кем-то другим, ему, возможно, стало бы жаль его. Но на самом деле ему было глубоко плевать на произошедшее с Уизли. Другое дело Поттер, это была совсем другая история. Семейство Забини всегда оставалось нейтральным во время войны. Они никогда не принимали участия в ней, не выбирали ни одну из сторон. Некоторые считали это трусостью, но Забини думали иначе, потому что они были другими. Они не хотели иметь ничего общего с этим противостоянием и кровопролитием. Забини полагали, что превосходство в чистом виде может быть достигнуто иными путями, отличными от войны. Кроме того, тот-кого-нельзя-называть был полукровкой. Они не могли представить себя последователями полукровки. У Поттера же хватило наглости обвинить его родителей и его самого в том, что они были Пожирателями Смерти. Ублюдок. Ложные сведения урода-что-никак-не-сдохнет привели его родителей в Азкабан. От одной только мысли об этом у Забини чесались руки. Он желал отомстить… мучительная, болезненная, сладкая месть. — Иди спать, Гермиона, — мягко сказал слизеринец, слегка сжимая плечо девушки. Удивительно, но он не ненавидел Грейнджер за ее грязную кровь. Он даже восхищался ею. Она по-своему отличалась. Как и он. Девушка только снова покачала головой и продолжила читать. Парень устало нахмурился. Драко, должно быть, снова сделал что-то ужасное.***
— Рон! — Гермиона слышала, как громко она закричала, когда бладжер летел прямиком на рыжего парня. Он не видел, как мяч приблизился и мгновенно сбил его с метлы. О Мерлин, нет! Она слышала как трибуна Гриффиндора наполнилась криками и вздохами, когда Рон Уизли врезался в землю. Девушка смотрела на эту ужасающую сцену, как будто это было всего лишь эпизодом фильма. Все это было так нереально. Она даже не могла дышать нормально. Пожалуйста, пусть он будет в порядке. Пожалуйста. Именно в этот момент Гермиона подняла глаза и встретилась со взглядом двух пронзительно-серых глаз. Малфой лениво кружил над полем, даже не прилагая особых усилий. С начала игры он даже не искал снитч. Слизеринец просто делал вид, что несколько раз преследовал его, но останавливался, когда был достаточно близко, чтобы схватить его. Это сильно раздражало Гарри. Возможно, именно этого Малфой и добивался — взбесить гриффиндорского ловца. А заодно и подбить Уизли. Вероятно, он заранее спланировал все это… Высокомерная ухмылка Драко Малфоя была адресована именно ей. Девушка послала самоуверенному волшебнику самый ядовитый взгляд, на который была способна. Если бы взглядом можно было убивать, он, вероятно, уже был бы мертв. Гермиона отвела взгляд от ловца слизеринской команды и вернулась к бессознательному Рону.***
— Может хватит уже волноваться? — парень сердито бурчал на обоих своих друзей, которые теперь сидели рядом с его кроватью. — Я в порядке! — Мы просто за тебя переживали, — попытался защититься Гарри. — Малфой поступил как редкостный мудак. Он даже не пытался победить! Вероятно, он приказал своим игрокам атаковать нас. Гермиона кивнула. — Успокойся уже, ладно? Не позволяй этому придурку влиять на тебя, — сказал Рон. Гермиона чувствовала себя неуютно. Это было именно то, что она делала в последнее время: позволяла Малфою влиять на нее. Она совсем не спала, потому что все, о чем она теперь думала, так или иначе сводилось к тому ужасному поцелую. Вина переполняла гриффиндорку, когда она вспомнила, что ответила на поцелуй. Глупая, глупая Гермиона. — Тебе что-нибудь нужно? — предложила девушка, прогоняя ненужные мысли прочь. — Больше подушек? Или, может, принести шоколадную лягушку? — Гермиооона, — прохныкал рыжий, — перестань обращаться со мной, словно с ребенком. — Я этого не делаю! — хихикнула волшебница. — Послушай, я знаю, что Малфой хитрый кусок дерьма, но ему не добраться до меня так легко, — гордо сказал Рон. — Я не боюсь его, он не сможет мне навредить. — Пфф. Я и не сомневался, — хмыкнул мальчик-который-победил. Все трое друзей дружно засмеялись. — Только не пугай нас так больше, ладно? — Хорошо, хорошо, — устало пробормотал рыжеволосый парень. — Ты уверен, что все хорошо, Рон? — в который раз спросила обеспокоенная Гермиона. — В сотый раз повторяю, да! — выкрикнул Рон, закатывая глаза. — А теперь идите сюда, я хочу вас обнять. Чувство тепла накрыло Гермиону, когда она почувствовала, что ее втягивают в медвежьи объятия. Руки вокруг нее сплелись прочным замком, не отпуская. Такие моменты убеждали девушку, что парни всегда будут с ней. Это… Это был ее дом. Никто и никогда не сможет ей навредить. Обида на парней, которая затаилась глубоко в душе, мгновенно исчезла. Волшебница вспомнила, почему они так важны для нее. Она не позволит Малфою промыть свои мозги, заставляя их ненавидеть. Она не позволит ему уничтожить это. Малфой не знает, как много Гарри и Рон значат для нее. В этих объятьях все казалось правильным. Она была в безопасности. — Я люблю вас, ребята, — тихо прошептал Рон.***
Она вошла в больничное крыло ровно в полдень, пока все остальные находились в Большом зале, поедая обед. Девушка нервно пригладила волосы, когда увидела собственное отражение в зеркале, и поправила юбку. Посетительница направилась прямиком к кровати и заменила букет в вазе цветами лаванды, которые собрала сегодня утром. «Они будут напоминать обо мне», — подумала девушка счастливо. Только присев на стул рядом с кроватью, пришедшая заметила, что больной проснулся. — Ронни, — сказала она ласково, не замечая нервного подергивания в глазах ее собеседника от жалких попыток соблазнить его. — Что ты здесь делаешь? — гриффиндорец явно не был рад видеть сокурсницу, но она лишь снова улыбнулась. — Я хотела посмотреть, все ли в порядке с моим Бон-Боном. — Со мной все в норме. А теперь, не могла бы ты уйти, пожалуйста. Девушка попыталась скрыть боль под очередной улыбкой и попробовала снова: — Послушай, я просто хотела… — Я люблю Гермиону, — перебил порядком надоевшую собеседницу Рон и отвернулся в сторону, чтобы больше не смотреть девушке в глаза. — И забери эти чертовы цветы. Ненавижу лаванду. Гриффиндорка почувствовала, как слезы капают из ее глаз. Браун схватила цветы и вылетела из больничного крыла. Она бежала так быстро, что не видела, куда, собственно, бежит. Гриффиндорка влетела во что-то большое и упала на задницу, отчего цветы оказались разбросаны повсюду. — О Мерлин, ты в порядке? — услышала она голос. Когда Лаванда подняла взгляд, то наткнулась на серые глаза Драко Малфоя. Она не могла поверить в собственную удачу. Драко Малфой. Слизеринский секс-бог! Он помог ей подняться и махнул рукой, возвращая букет к его первоначальному состоянию. Он может использовать беспалочковую магию! — Да, я в порядке, — девушка хихикнула, пытаясь сдержать волнение. Он мило улыбнулся ей, и Лаванда не могла не покраснеть. Она даже не заметила, что его очаровательная улыбка не распространялась на его взгляд. Он был абсолютно великолепен. — Почему ты плакала? — он выглядел заинтересованным и обеспокоенным. Браун внезапно осознала, что ее лицо все еще хранит следы недавних слез. — О, это… — пробормотала она. — Рон меня ненавидит. — Оу, — слизеринец слегка нахмурился. Он выглядел искренне обеспокоенным. — Почему ты так думаешь? — Он так сказал, — гриффиндорка вытерла вновь выступившие слезы. — Я просто хочу, чтобы он вернулся. Я хочу, чтобы все было так, как раньше, когда не было чертовой Грейнджер… Шлюха, — добавила она шепотом, однако Драко ее услышал. Наивная ведьма не заметила легкой вспышки раздражения в глазах слизеринца. — Не волнуйся, он вернется, — успокаивающе улыбнулся он. Оказывается слухи о том, что он злой, не были правдивы. Он был таким милым. Почему люди думают иначе? — Я уверен, что он не сможет противостоять кому-то столь прекрасному, как вы, мисс? — Лаванда Браун, — блондинка кокетливо хихикнула. Парвати умрет от зависти, когда Лаванда расскажет ей, что сам Драко Малфой считает ее прекрасной. — Лаванда Браун, — повторил волшебник совершенно очаровательным тоном. — Знакомство с вами — чудесное событие. Драко поцеловал девушке руку и повернулся чтобы уйти, а Браун все так же глупо улыбалась. — Эй, — слизеринец обернулся, вспомнив что-то интересное. — Я слышал, Рон Уизли любит розы. Колдун подмигнул блондинке и покинул ее. Удивительно, слухи о нем абсолютно точно не могли быть правдой.***
Было так легко манипулировать людьми, заставляя их выполнять свои желания. Образ приятного парня, которого Драко так успешно изображал перед Сиренью или Жасмин, или как ее там, отлично сработал. Девица ужасно раздражала. Вечно хихикающая и пытающаяся соблазнительно улыбаться. Волшебник устало закатил глаза. Разговор с ней вызвал в слизеринце лишь желание пойти повеситься. И этой твари хватило наглости назвать его Гермиону шлюхой. Не важно. Драко уже не был раздражен. В конце концов, план работал. Разделяй и властвуй. План оказался до жути простым, но таким действенным. Драко нужно было просто заставить Гермиону ненавидеть это рыжее недоразумение Уизли. Сделать это было достаточно сложно, ведь Грейнджер слишком ослеплена моралью дружбы, чтобы увидеть все. Он был так близко… Так близко к тому, чтоб заполучить ее навсегда. Но по какой-то неизвестной причине она снова сбежала. И Драко чертовски необходимо было это исправить. Слизеринец пробрался в гостиную старост. Он желал ее увидеть. Сегодня он заметил ее мрачное состояние во время занятий. Блейз сказал ему, что Гермиона не спала уже несколько дней. Пришло время нанести визит маленькой принцессе… первый визит после их небольшого происшествия у озера. — Ты! — сердито зашипела девушка в тот момент, когда увидела нежеланного посетителя. Гриффиндорка бросила книгу и подскочила к Малфою, направляя на него свою палочку. — Я? — Драко передразнил волшебницу насмешливым тоном, зная слишком хорошо, что это еще больше раздражало ее. — Ты ранил Рона, — ее взгляд был прямо-таки убийственным: волшебное зрелище. Да, сердитая, страстная, лихорадочная Гермиона Грейнджер была удивительным зрелищем. Какая прелесть. Волшебник проигнорировал тот факт, что Грейнджер пыталась защитить Уизли. — Я ничего не делал, любимая, — слизеринец усмехнулся, делая несколько шагов вперед. — По крайней мере, не непреднамеренно. Драко лениво отразил заклятье, брошенное Гермионой. Гриффиндорка не смогла уловить, когда ее собеседник успел так быстро вытащить палочку. Подобный факт заставил девушку нервничать, но она не собиралась отступать. Не перед ним. Она послала в парня еще одно заклятье, желая стереть эту ухмылку с его чертовски красивого лица. — Ты грязный, злой… — Да-да, продолжай, — блондин с вызовом вертел палочку в пальцах. Извращенная, садистская улыбка не покидала его лица. Для него это было ни что иное, как увлекательная забава. Девушка чувствовала себя все более взволнованной. Ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Он делал все это, чтобы вывести ее из себя. — Все еще злишься из-за поцелуя, Гермиона? Малфой попал в самую точку. — Заткнись, — злобно прошипела колдунья. — Забавно, я не помню, чтоб ты ненавидела меня, когда отвечала на мой поцелуй. Вспышка фиолетового света припечатала его к стене, но Драко быстро оправился. Заклятие нисколько не навредило ему, но, тем не менее, удивило и позабавило. Парень спрятал палочку обратно в полы мантии. Очень впечатляюще, Гермиона. — Ты прекрасно знал, что я расстроена, — голос был пропитан ядом, а ее глаза пылали. — Этот поцелуй был не чем иным, как большой… — Ошибкой, — резко закончил он. Его глаза потемнели, впиваясь в ее карие. Холодный, неумолимый взгляд, который он ей послал, был настолько пугающим, что она рефлекторно сделала шаг назад. Драко был в ярости. Гермиона не успела отреагировать, как оказалась обезоружена. Малфой шел прямо на нее, и остановился лишь в паре дюймов от цели, обдав ее ухо горячим дыханием. Он даже не использовал палочку. Как он…? — Круцио, — тихо прошептал волшебник. Гермиона ухватилась за руки нападавшего в попытке устоять на ногах при таком внезапном нападении. Было так много боли. Голова опущена, глаза закрыты. Девушка кричала до боли в горле. Ей казалось, что миллионы ножей пронзили ее кожу, и каждая часть ее тела разрывалась изнутри. Драко ничего не сделал, когда Грейнджер ногтями впилась в его кожу, ничего не сделал, даже когда его рука стала кровоточить. — О-остановись! — отчаянный крик пронзил комнату. Она больше не могла держаться за парня, поэтому обессиленно упала на пол и схватилась за живот. Девушка медленно сжалась в комок, до крови кусая губу, чтобы не кричать. Драко присел на корточки рядом с ней, убирая прядки волос с лица. — Ошибка? — спросил он холодно. Боль не прекращалась. Становилось только хуже и хуже: девушка чувствовала, как каждая кость в ее теле раскалывается на сотни маленьких кусочков. Это было гораздо более мучительно, чем проклятие Беллатрисы, и гриффиндорка молила всех богов, чтоб это поскорее закончилось. Но она не собиралась позволять Малфою одержать верх. — Д-да. Это была ошибка, — отозвалась Гермиона. Малфой недовольно цокнул языком и не снял проклятие. — Я… Я люблю Рона. Как трогательно. Драко лишь ухмыльнулся маленькой любовной исповеди девушки, зная слишком хорошо, что скоро станет с Уизли. — Он умрет. — Нет! — отчаянно взвыла девушка. — Что ты с ним сделал? Драко забавляло выражение страха и ненависти в ее глазах. Ладно, он чувствовал себя немного нехорошо от того, что проклял ее (что было для него несколько удивительно, ведь он никогда не чувствовал себя плохо, пытая кого-либо), но он был так зол, когда она сказала, что это было ошибкой. Ей стоит уже понять. Ей стоит запомнить, что она его. Почему она так старалась защитить Уизли? Все, что он когда-либо делал, это отталкивал и использовал ее. Уизли оскорблял ее и унижал, просто чтоб почувствовать себя лучше. Он был небезопасен именно потому, что завидовал Грейнджер и Поттеру, ведь без них он был бы никем. Уизли даже не заметил, что Гермиона не спала в последнее время и что она выглядела более уставшей, чем обычно. Так почему? Она, должно быть, была сумасшедшей. Если это то, что они называли дружбой, тогда он был рад, что у него не было друзей. Ей было бы намного лучше без рыжего дружка. Давай же, любимая, просто сдайся, чтоб мне не приходилось больше причинять тебе боль. Драко было жаль ее. Проклятие все еще не было снято. Черная пелена заполонила глаза девушки и та лишилась чувств. Она потеряла сознание? Драко тихо выругался. Решительность Гермионы была восхитительной, но если бы гриффиндорка продолжала противостоять ему, она могла бы не выжить. Драко устало потер переносицу и вздохнул. Он посмотрел на красивую и бессознательную девушку перед собой и мягко коснулся ее щеки. Он немного недооценил ее. Она была гораздо более сильной, чем он думал. Чертовы гриффиндорцы! Что ж, по крайней мере, Грейнджер наконец-то уснула. Драко, конечно, придется подправить ее воспоминания. Слизеринец легко поднял ее на руки, и направился к лестнице, ведущей в комнату девушки. — Что здесь произошло? — Блейз только что вошел в общую гостиную. Его взгляд сначала скользнул по Драко, а затем остановился на темноволосой макушке девушки, что находилась на руках блондина. «Они действительно хорошо смотрятся вместе», — мрачно подумал Блейз. Драко ухмыльнулся. — Я, наконец, заставил ее заснуть.***
В тот день она тихо проскользнула в больничное крыло. В ее руках был другой букет: смесь красных, белых, и нескольких желтых цветов. Девушка не была уверена, какой цвет ему нравится, поэтому выбрала разные. Тихонько она заменила цветы в вазе розами. И, вдруг, спустя минуту рыжеволосый парень забился в конвульсиях, кашляя кровью, а из его глаз полились кровавые слезы. — М-мадам Помфри! — завизжала девушка в ужасе. Ошарашенная медсестра стремительно подошла к Рону, но было уже слишком поздно. Было так много крови. Его буквально налитые кровью глаза были открыты, но в них ничего не было. Он был мертв.