Инстинкт змееголова

Он находился буквально в двух шагах от Караи, которая даже головы не повернула в его сторону, хотя скрип, издаваемый его протезами, мог кого угодно довести до исступления, когда кунай со свистом пролетел в нескольких сантиметрах от его плеча. Ксевер инстинктивно шарахнулся в сторону и парой доведенных до автоматизма движений на лету отбил несколько попавших в поле зрения бо-сюрикэнов. Мутант пронзительно зашипел, почувствовав резкую боль в области хвоста, и поспешно отпрыгнул куда-то вбок. Спустя мгновение, в место, где он стоял, вонзилось с полдюжины восьмиконечных сякэнов. Караи, едва не попавшая в зону атаки, предусмотрительно отползла в противоположном направлении, спрятавшись за своеобразным ограждением из острых кристаллов. Ксевер поспешно вытащил из хвоста острый клин, благо его чешуя была прочнее человеческой кожи и рана оказалась неглубокой, понимая, что он может быть смазан какой-нибудь дрянью. Послышался характерный скрипящий звук, и мутант увидел пятерых футботов, спешно спускающихся с крыши невысокого здания. Можно было предположить, что Ороку Саки пока не прознал о конфликте, произошедшем между его подчиненными на почве банальной неприязни и желания в очередной раз выслужиться, иначе вместо привычных роботов за ним бы послали самого Тигриного Когтя. Судя по всему, Брэдфорд действительно решил использовать доверенных ему воинов для поиска и поимки улизнувшего напарника. Хорошо хоть сам пока не появился на горизонте. Ксевер нервно покрутил блестящее лезвие между пальцев. По сути, подобные отряды не представляют для него значительной опасности, он-то и десяток роботов превратит в груду металлолома без особых усилий. Но, с другой стороны, им потребовалось чуть больше часа для того, чтобы вычислить его местонахождение и застать врасплох неожиданной атакой, а это неприятно удивляло. Один из роботов, вооруженный внушительным трезубцем, ринулся на него, едва его нога успела коснуться асфальта. Ксевер без особых усилий увернулся от первого выпада, перехватил металлическое запястье робота ногами, будучи в стойке на одной руке, сжал его до характерного металлического хруста и наотмашь полоснул противника балисонгом, зажатым в свободной руке. Послышался полный разочарования скрип, и смертоносная боевая машина грузно грохнулась на землю. Впрочем, Ксевер этого уже не видел. Одной мощной затрещиной он оторвал ноги нового противника от металлического корпуса, вовремя уклонился от жужжащей циркулярной пилы, которая крепилась к запястью одного из роботов, круговым ударом превращая голову ее владельца в уродливые осколки. В воздухе зловеще просвистело лезвие кусаригамы, и Ксевер ловко отпрыгнул в сторону, несколько раз прокрутился воздухе и очутился между двух боеспособных роботов. Один из них с невероятной скоростью раскручивал над головой смертоносную цепь, а второй угрожающе демонстрировал четыре кривые лезвия, заменяющие ему конечности. Ксевер краем глаза заметил, что Караи перекатилась к лежащему неподалеку трезубцу с явным намерением самостоятельно освободиться от веревок. Недолго думая, мутант прыгнул в сторону четырехрукого противника, приземлился аккурат перед ним, увернулся от двух клинков, заблокировал третий своим балисонгом, а потом неожиданно подпрыгнул и, вновь прокрутившись в воздухе, нанес два сокрушительных удара по корпусу и голове футбота. Тот отлетел в сторону, несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Оставшийся робот с отвратительным скрежетом отрастил две дополнительные конечности, которые представляли собой два огромных моргенштерна и ринулся на бразильца, по-прежнему размахивая кусаригамой. Ксевер, намеревавшийся быстро покончить со своим противником был сильно удивлен, когда последний успешно заблокировал целую серию ударов балисонгом и едва не опутал его протез цепью с крепящимся к ней ударным грузом. Правда, мутант быстро сориентировался и, вместо очередного выпада, неожиданно наступил на ногу своему оппоненту, превращая его ступню в металлическое месиво. Тот оперся на поврежденную конечность, потерял равновесие, покачнулся и тут же был разрублен пополам. Ксевер огляделся по сторонам. Обломки роботов гармонично вписались в царящий вокруг постапокалиптический пейзаж. Мелькнула тревожная мысль, что именно так и выглядит настоящий конец света: захваченный черт знает кем, кое-где разрушенный мегаполис, где беззаконие не воцарилось только из-за постоянной угрозы уничтожения новой силой, с которой волей-неволей приходится считаться, опять-таки, под угрозой немедленного уничтожения. Радовал лишь тот факт, что ему в свое время посчастливилось присоединиться к той единственной неприкосновенной части преступного мира, которая вовремя заключила взаимовыгодную сделку с пришельцами и теперь обладала неограниченной властью. Хотя, радовал ли? Последнее время он все чаще ловил себя на мысли, что все зашло слишком далеко. Нет, он был не против той войны, что хозяин когда-то затеял с остатками некогда могучего клана Хамато, просто в какой-то момент бывший преступник перестал ощущать себя действительно значимой фигурой в этой шахматной партии, это чувство еще больше обострилось после появления небезызвестного наемника. Ему и так пришлось смириться с тем фактом, что мастер в последнее время стал больно часто распускать руки, чего раньше себе не позволял ни при каких обстоятельствах, даже если речь шла о серьезном проступке с его стороны, так он еще вынужден выслушивать нотации со стороны любимчика Саки. Если же речь заходила об избиениях, то бразилец вынужден был признать, что мутация и тут сыграла с ним злую шутку. Естественно, мастеру куда легче наградить унизительным пинком скользкого урода с огромными клыками, чем себе подобного. То же самое, в принципе, касалось и Брэдфорда. Шреддер, судя по всему, уже и забыл, что когда-то эти, кхм-кхм, существа были людьми, его гордостью, а не безвольной частью интерьера тронного зала. А дальше - хуже: в какой-то момент Ороку Саки, который, к слову, никогда не отличался ангельским терпением, показалось, что его некогда преданные подчиненные больше не выполняют его приказы с должным рвением, иначе желанный результат был бы давно ими достигнут. Ксевер не знал, пытался ли Шреддер найти им замену в лице новых, более расторопных союзников. С одной стороны, он и сам с удовольствием отошел бы от дел, вернулся бы к образу жизни типичного преступника, но, с другой стороны, никто не гарантировал, что его и Брэдфорда с почестями отправят на пенсию, предоставив полную свободу действий. Скорее всего, они так и остались бы на побегушках у грозного главы клана, если бы тот, конечно, посчитал, что в существовании непутевых мутантов еще есть выгода. Тем не менее, Шреддер не упомянул о пополнении в своих рядах, криминальная империя Саки и дальше продолжала разрастаться, а Ксевер по-прежнему был ее должником и всячески помогал развиваться, однако ощущение, что все зашло слишком далеко, и не думало покидать его, напротив, с каждым днем становясь все сильнее и сильнее. И вот итог: Саки заключил договор с пришельцами ради уничтожения своих врагов, не считаясь с человеческим потерями, игнорируя те зверства, что инопланетные твари учинили на улицах города. В конце концов он добился всего, чего хотел, и Хамато Йоши в который раз был повержен, а его сыновья предпочли покинуть гребаное место и спрятаться в глуши. И вот тогда Ксеверу впервые за долгое время стало по-настоящему страшно. Нет, он не был поражен бойней, происходящей в самом центре Нью-Йорка; мутант, как впрочем и всегда, заботился в первую очередь только о собственном благополучии. Тогда Ксевер отрешенно смотрел на пробегающих мимо людей, чьи лица были искажены первобытным ужасом, и невольно задумался о том, с какой легкостью Саки пожертвовал бы кем-то из них вот так, при необходимости, если уж отдает на растерзание целый мегаполис, а сам и бровью не ведет. Мутант старался не смотреть на окровавленные тела, что были беспорядочно разбросаны на пути, безуспешно стараясь убедить себя в том, что представляет для Шреддера больше ценности, чем сам думает. Естественно, трудно полагать, что тебя высоко ставят, когда с твоими же интересами не считаются, словно так и должно быть... - Эй! Что это, черт возьми, было?! Мутант вырвался из плена воспоминаний и повернулся к еще не успевшей освободиться куноити. Она сидела на корточках, все еще сжимая в связанных руках трезубец. Волосы Караи успели отрасти с момента побега, посему длинные пряди падали на лоб, полностью закрывая собой правый глаз, из-за чего ей постоянно приходилось резким движением головы отбрасывать их назад. Ксевер невзначай подумал о том, что ей следовало бы привести себя в порядок при возможности, а то вскоре она будет напоминать одну из тех хронических наркоманок, что ему довелось повстречать в Сан-Польских favelas. Правда, стоило признать, что ни одна из тех неухоженных несчастных не отличалась столь гордой осанкой и дерзким, вызывающим взглядом. Но ведь встречают обычно по одежке, а в подобные детали вдаются уже потом... Ксевер устало вздохнул и решил наконец-то прояснить ситуацию: - Знаешь, учитывая обстоятельства последних дней, у меня... У меня не осталось ни малейшего желания и дальше вмешиваться в личные дела вашего чокнутого на всю голову семейства. Можете делать все, что вам заблагорассудится, хоть потрошите друг друга на глазах у жителей Nova Iorque, лично я в этом участвовать больше не собираюсь. Думаю, Шреддер не сильно-то и разочаруется, когда узнает, что больше меня не увидит. - Он невольно поежился от холода и продолжил. - Собственно, как ты можешь догадаться, фортуна улыбнулась тебе, и кое-кому не суждено сегодня вновь увидеть отвратительную рожу Саки. Более того, я не только отпущу тебя восвояси, но еще и могу помочь освободиться, а не то у тебя есть все шансы попасть в лапы Брэдфорда, который вряд ли будет столь же лоялен. Она ничего не ответила. Лишь смерила его удивленным взглядом и согласно кивнула. Не сопротивлялась, когда мутант снял кандалы с ее покрасневших щиколоток и разрезал веревки, полностью ее освобождая. Караи немедленно принялась растирать онемевшие запястья, не решаясь пока поблагодарить того, кто совсем недавно плевать хотел и на нее, и на ее душевные терзания. Конечно же, бразилец оказывает ей услугу вовсе не из лучших побуждений, а из нежелания и дальше пресмыкаться перед Шреддером. А ведь несколько минут назад он говорил, что доставит ее Саки. Она мысленно ухмыльнулась. Ксевер по-прежнему оставался тем изворотливым мерзавцем, который в глубине души презирал такие понятия, как воинская честь и верность мастеру, всегда заботясь лишь о собственном благополучии. Но именно за его безнравственность куноити и благодарила обычно дремлющее провидение: окажись на его месте высокомерный наемник или по-собачьи преданный Саки Брэдфорд, ей не суждено было бы вновь обрести свободу, даже если бы она молила о ней на коленях. Куноити еще раз взглянула на своего незадачливого похитителя, и, совершенно случайно, на глаза ей попались четыре зияющие отверстия в его обычно гордо поднятом спинном плавнике, который сейчас трепетал на ветру, словно мокрое белье, вывешенное для просушки. Единственное украшение его нового облика теперь напоминало сильно потрепанную жизнью мочалку. Да и сам мутант выглядел, прямо скажем, неважно; в глаза бросались и две внушительные царапины на грязно-белом брюхе, и большая гематома на левом боку. Караи невзначай подумала о том, что бразильцу не мешало бы на время позабыть о всевозможных передрягах, а не то он и вправду будет напоминать тех полудохлых, едва дышащих карпов, что частенько продаются в небольших супермаркетах, владельцы которых с гордостью именуют свой товар "живой рыбой". Ксевер, очевидно, догадался, что она заметила некоторые изменения в его внешнем виде, как-то невесело хмыкнул, а потом зачем-то направился к позабытому мотоциклу. Лишь немного замедлил шаг, когда тихое "Спасибо" прошелестело в воздухе, как шуршат сухие листья в середине осени, но не обернулся, лишь буркнул в ответ что-то неразборчивое. Видимо, он уже и позабыл, когда его в последний раз искренне благодарили. Караи решительно встала. Рассиживаться нечего. Шреддер не остановится, тем более теперь. Если она и дальше продолжит метаться по всему городу, стараясь не попадаться на глаза ни дотошным пришельцам, ни воинам клана, то шансы снова угодить в какую-нибудь передрягу значительно возрастут. Ей нужно отыскать подходящее убежище, о котором Саки и его уроды не узнают до возвращения четверки мутантов; убежище, в котором сохранилось еще немного провианта и, если сильно повезет, хоть какое-нибудь оружие; своеобразный бункер, о котором никто не знает. На примете ничего подходящего не было. Нет, она довольно хорошо ориентировалась в городе, но большинство мест, которые сгодились бы на роль укрытия, были хорошо известны клану, а некоторые могли оказаться оккупированными инопланетными захватчиками. В принципе, можно было попытаться найти нечто подобное, но, с другой стороны, поиски могли оказаться бесплодными, а терять время понапрасну совершенно не хотелось. Караи мысленно поморщилась. Она не хотела признавать, но помощь опытного вора, который наверняка знает всю подноготную криминального мира как свои пять пальцев, в этом вопросе пришлась бы очень кстати. У нее не было ни малейшего желания просить его об одолжении, равно как и не было ни малейшей гарантии того, что мутант согласится помочь и поведает ей о каком-нибудь тайном бандитском логове. Да, формально они теперь - на одной стороне, но это вовсе не означало, что она упадет в дружеские объятия того, с кем никогда особо не контактировала еще до добровольного изгнания. Но попытаться все же стоило. Хотя бы потому, что она уже забыла, когда в последний принимала душ, ела досыта, спала вдоволь, не страдая от пронизывающего холода. Изначально, куноити была готова к отсутствию комфортных условий, но это вовсе не означало, что она успела свыкнуться с подобным образом жизни, который рано или поздно негативно отразится на ее физическом состоянии, если вообще не сведет в могилу. Глупо просить его о чем-либо сейчас, но еще глупее будет умереть от банального воспаления легких на вновь обретенной свободе. И потом, у него нет видимых причин просто так отказать ей в ответе на простой вопрос, особенно если вспомнить, что именно по его вине куноити и оказалась здесь. Караи неловко переминалась с ноги на ногу, пока в конце концов не решилась окликнуть мутанта, который, судя по всему, собирал свое барахло, оставленное возле мотоцикла: - Ксевер? Тот обернулся, несколько удивленный тем, что она все еще здесь. В руках он держал уже знакомую ей рогатину, за металлическим поясом с правой стороны болтался балисонг, а через плечо мутант перекинул коричневую кожаную сумку с немногочисленными пожитками. Его потрепанный вид и необычное оружие делали бразильца похожим на какого-нибудь охотника за головами, свирепого и беспощадного, прибывшего с неизвестной человечеству планеты. Правда, в отличии от вышеупомянутого охотника, Ксевер, кажется, был настроен более дружелюбно. - Чего тебе? Караи твердо решила не размениваться на ненужные любезности и сразу перешла к сути: - Ты ведь знаешь, где можно переждать весь этот... Хаос? Вопреки всем ее опасениям, Ксевер не завел привычную шарманку, мол, а какая, спрашивается, мне от этого выгода и так далее, а ответил коротко и емко: - Знаю. - И многозначительно замолчал, но под гневным вглядом Караи поднял руки в примирительном жесте и продолжил. - Более того, именно в такое место я намереваюсь отправиться. Правда, не сейчас, нужно забрать кое-что из логова "Пурпурных Драконов", но, уверен, это не займет много времени... Если хочешь, можешь составить мне компанию. Его слова были для нее сродни грому среди ясного неба. Мутант оскалился, явно наслаждаясь произведенным эффектом, чем еще больше усилил подозрения куноити. Она отчаянно выискивала в ухмыляющейся роже Ксевера хоть какую-то зацепку, которая позволила бы ей догадаться о хитроумном замысле мерзавца, но, увы, безрезультатно. - Да брось! Если бы я действительно хотел причинить тебе вред, я бы уже давно это сделал, когда мне ничто не мешало. Считай, что я проникся всей тяжестью твоего положения, почему и предлагаю своевременную помощь юной senhora. Ксевер лгал. И притом лгал так нагло, что сам в какой-то момент ощутил приступ жгучего, давно позабытого стыда. Помилуйте, ведь не мог же он ей признаться, что снова испугался, но на этот раз страх был вызван тем удушающим чувством полного одиночества, что окутало его, стоило только поведать о своем нежелании возвращаться обратно. Будучи в подчинении у Саки, он хотя бы был окружен такими же несчастными пешками, разменным материалом, который регулярно пускали в расход, и это печальное обстоятельство хоть как-то позволяло бразильцу забыть о чудовищной действительности. Возможно, даже постоянные перепалки с Брэдфордом не позволяли ему чувствовать себя столь одиноким, отвлекали, давали понять, что изгоем он все же не является, несмотря на практически полное отсутствие тех, с кем он мог бы поговорить по душам, рассказать о своих опасениях или же просто пожать руку при случайной встрече. А теперь он добровольно, пусть и не подумав лишний раз, лишился и этого. Не удивительно, что он увидел временное спасение в лице шестнадцатилетней девчонки, которая осторожно намекнула ему, что нуждается в помощи. Караи, между тем, была близка к тому, чтобы послать куда подальше и самого Ксевера, и его идиотский замысел, если таковой вообще существует, и его издевательский тон. Она сделала шаг назад и тут же раздосадованно вскрикнула, наступив на позабытый трезубец, оставленный у себя за спиной. Проклиная себя за подобную беспечность, куноити взглянула на порез и, увидев тоненькую струйку крови, сбегающую вниз по ступне, невольно вспомнила о том бедолаге, что, возможно, уже превратился в обглоданный крысами скелет. Видимо, он тоже в свое время позабыл об осторожности и решил поискать счастья где-нибудь еще, за что и поплатился. Участь, которой всеми силами хотелось бы избежать. Караи недовольно скривилась. К несчастью, она сейчас не в том положении, чтобы геройствовать, отвергая столь заманчивое предложение. Определенно, ей учиться на ошибках окружающих. Куноити оторвала кусок материи от кимоно близ лежащего робота, перевязала ступню во избежание загрязнения и дискомфорта, и лишь тогда обратилась к Ксеверу: - Если я узнаю, что за твоими словами кроется очередная грязная задумка, клянусь, я не стану... Но он нетерпеливо перебил ее, так и не дав закончить фразу: - Тебе стоит придержать свои угрозы для тех, кто им действительно внемлет. Я повторяю: если бы я хотел причинить тебе вред, я бы это давно уже сделал, и для этого мне бы не пришлось тебя освобождать. Ты спросила меня, знаю ли я о существовании какого-нибудь​ укромного местечка, находящегося вне всевидящего взора Саки, и я дал тебе конструктивный ответ. А теперь ты начинаешь беспричинно подозревать меня в каких-то корыстных целях? У тебя, знаешь ли, просто охрененно получается копировать Шреддера... Впрочем, я не удивлен... - Он показушно покачал головой, а потом нетерпеливо добавил. - Последний раз спрашиваю: ты идешь со мной? Караи была готова скупо кивнуть в ответ, сопроводив этот кивок настолько сердитым взглядом, чтобы мутант сразу понял, что она решительно не согласна с львиной долей всего вышесказанного, когда на другом конце улицы внезапно показался очередной патруль пришельцев. Их было около дюжины, и настроены они были отнюдь не дружелюбно, потому как сразу открыли огонь на поражение, едва не изрешетив замешкавшегося Ксевера вместе с мотоциклом, из-за которого, собственно, все и началось. Попытаться вступать с ними в схватку сейчас было как минимум глупо - они находились на безопасной от них дистанции и все поголовно обладали оружием дальнего боя. - Решайся быстрее! - Рявкнул мутант, которому становилось все труднее и труднее уворачиваться от многочисленных розовых вспышек. Услышав долгожданное "я согласна", Ксевер схватил Караи за руку, разбежался и вместе с ней запрыгнул на крышу невысокого здания, того самого, с которого ранее спустился отряд футботов, став таким образом недосягаемым для выстрелов инопланетян, которые из не думали прекращать стрельбу, несмотря на то, что бразилец уже скрылся в ночи вместе с куноити. Примечания: Бо-сюрикэн - традиционной японское матальное оружие, представляющее собой небольшой заостренный клин. Сякэн - традиционное японское метательное оружие, напоминающее обыкновенный сюрикэн. Nova Iorque (португальский) - Нью-Йорк. Las favelas (португальский) - общепринятое название бразильских трущоб.