Инстинкт змееголова

Иван Стеранко не был дураком. Мужчина военной выправки, обладающий габаритами борца-тяжеловеса, не производил впечатления любителя лишний раз пораскинуть мозгами. Однако любой из его многочисленных деловых партнеров, включая скорого на расправу Ороку Саки, понимал, что наживаться на импульсивных желаниях подобного количества ничем не ограничиваемых психопатов, не обладая при этом гибкостью мышления и неплохими задатками психолога, не представляется возможным. Его холодная расчетливость позволила ему в кратчайшие сроки вывести из строя нескольких особо навязчивых конкурентов и превратиться в одного из крупнейших поставщиков на Американском континенте. И теперь, когда на его предложение забрать оставленное в покинутой забегаловке оружие, в том числе и вселяющий уверенность огнемет, ответили грубым отказом, коллекционер окончательно удостоверился в том, что заключенная с Брэдфордом договоренность не стоит и выеденного яйца. Интуиция редко подводила Ивана Стеранко. Своему чутью он доверял всецело, и всякий раз его доверие вознаграждалось. Любой из его многочисленных деловых партнеров, включая могущественного Ороку Саки, сказал бы, что этот одноглазый подлец обладает невероятной способностью безошибочно определить исход того или иного соглашения, не утруждая себя необходимостью вникать в замысловатые комбинации. Его необычайная проницательность сохранила ему жизнь, откупившись от негодующей судьбы одним единственным глазом, и позволила ему втереться в доверие к одному небезызвестному японскому криминальному авторитету, которому он был обязан значительной частью своего состояния. И теперь, когда Брэдфорд повел их к логову Саки обходными путями, мотивируя свое решение нежеланием, вполне разумным, натолкнуться на каких-нибудь уродов, интуиция торговца оружием услужливо подсказала тому, что мерзопакостная псина, помимо всего прочего, намерена расправиться с ними в какой-нибудь подворотне, а после избавиться от изуродованных тел, разорвав их на части и сожрав. Стеранко про себя лишь ухмыльнулся. Что же, если некогда самый перспективный ученик Ороку Саки окончательно выжил из ума и наивно не воспринимает его всерьез, то, пожалуй, пришло время показать этому ублюдку его истинное место. Он бы и сейчас с удовольствием разрядил всю обойму ему между лопаток, но тот предусмотрительно держался на расстоянии, в то время как спину ему прикрывало с полдюжины телохранителей, готовых в любой момент прийти на помощь своему предводителю и дать ему возможность скрыться с пойманной девчонкой, а еще с полдюжины находилось в непосредственной близости от коллекционера, не давая тому возможности даже толком прицелиться. Ему оставалось только намеренно замедлить шаг, поравняться с Зеком, завершающим шествие, и надеяться, что развитие событий сыграет ему на руку. Старый причал, окруженный лабиринтом из сорокафутовых морских контейнеров, хмуро поприветствовал их бьющимися о пристань волнами и запахом тухлой рыбы. Крохотный островок консерватизма среди бушующего технического прогресса. Брэдфорд, возглавляющий процессию, остановился, выпрямился в полный рост, держа на плече подрагивающую Караи, и с холодной решимостью посмотрел на невозмутимого Стеранко. Несомненно, одноглазый негодяй успел обо всем догадаться, впрочем, ему, Брэдфорду, плевать хотелось на его хваленую проницательность, потому что в сложившейся ситуации она абсолютно никакого значения не имеет. Он изначально не собирался разделять редкую хозяйскую похвалу с мерзавцами, посмевшими посягнуть на священный Куро Кабуто. И теперь, когда к нему в лапы угодили и строптивая девка, и ненавистный напарник, а до мрачного здания с гигантским циферблатом буквально рукой подать, он вынесет приговор, короткий и суровый, своим временным союзникам, в которых больше не нуждается. - Как прикажешь это понимать, Крисс? - Спокойствие Стеранко выводило из себя. - Мы, кажется, заключили договор, согласно которому ты обязываешься представить нас Саки и вывести за пределы города. А теперь ты выглядишь так, словно наше соглашение для тебя ничего и не значит. Неужели ты больше не верен своему слову? - Да, чувак, - зарисовался Зек, - прекрати строить из себя коварного политикана и веди себя как мужик. Мы принимали непосредственное участие в поимке дочурки жестяного дровосека, а теперь ты намерен оставить нас с носом и заграбастать себе всю славу? На хрен мы тогда тебе вообще помогали?! - Вы гарантировали себе легкую смерть и должны быть этому рады. - Отрезал скелетообразный волк и отдал приказ принявшим боевую готовность машинам. - Убить их. Десяток роботов ринулся на них под возмущенный вопль лучшего вора Нью-Йорка и яростные ругательства коллекционера. Еще трое остались подле отвратительно посмеивающегося Брэдфорда, не решаясь отпустить не пришедшую пока в сознание рыбину. Стеранко парой выстрелов вывел из строя одного противника и был неприятно удивлен, когда четырехрукий футбот подхватил павшего собрата искривленным лезвием и, прикрываясь его телом, бросился на него, угрожающе размахивая двумя катанами. Коллекционер с трудом уклонился от пары стремительных выпадов, умудрился прострелить наседающему оппоненту ногу, заставляя его опереться на один из клинков, а потом проткнул его голову кортиком с рукояткой из слоновой кости, который бережно носил за пазухой. Секундное промедление стоило сокрушительного удара в челюсть, отправившего одноглазого торговца оружием в непродолжительный полет. От невыносимой боли помутилось в глазах. Его противник, ранее нокаутировавший Ксевера древком бисямон-яри, собирался было вонзить наконечник алебарды ему в грудь, однако вовремя подоспевший Зек разорвал его на бесформенные куски мощным энергетическим зарядом, который полупрозрачной дугой вылетел из светящегося ирокеза. Мгновенно посерьезневший хвастун отделался от нападавших парой небольших царапин и в целом справлялся куда лучше не привыкшего к подобным потасовкам коллекционера, во многом благодаря своему универсальному костюму и недавно обретенному бластеру. Зек исчез из поля зрения также внезапно, как и появился. Стеранко с трудом поднялся и сплюнул кровавую слюну на жалобно поскрипывающие доски, когда на них нарисовалась безобразная тень Брэдфорда, чьи убийственные когти напоминали демонические крылья. Деревянный настил в очередной раз дружелюбно принял упавшего на живот торговца в свои объятия, а торжествующий оборотень снова замахнулся, намереваясь одним движением выпотрошить якобы ничего не соображающего противника. Впрочем, доносящееся из-за спины ненасытное урчание, заставляющее волосы встать дыбом, отрезвляюще подействовало на Стеранко, а дрожащее от вопиющего страха сознание неожиданно цепко ухватилось за кажущуюся спасительной мысль, которой, в конечном итоге, он окажется обязан жизнью. Неуклюже перекатившийся на спину коллекционер, судорожно сжимающий в побелевшем кулаке офицерский кортик, развеселил Брэдфорда еще больше. Малогабаритный пистолет-пулемет Стеранко выронил еще при первом падении, а его несчастный кинжал для десятифутового зверя казался простой зубочисткой. Этот глупец, вероятно, хочет посмотреть в глаза своей смерти, хочет видеть, как на его дорогом костюме из новозеландской шерсти расплываются аморфные пятна крови, идеально гармонирующие с ярко-красным галстуком. Что же, он не в силах отказать ему в подобном удовольствии. Мутант самодовольно расхохотался и хотел было обрушиться на поверженного оппонента со всей мощью, но коллекционер, якобы державшийся рукой за поврежденный бок, извлек из внутреннего кармана столь удачно подвернувшийся под руку электрошоковый пистолет и спустил курок со словами: - Спокойной ночи, малыши... Миниатюрные электроды, хорошо закрепившись на теле Брэдфорда, поразили его электрическим разрядом, заставившим его взвыть от боли и беспорядочно замахать лапами, а лазерный заряд, сформированный Зеком, в буквальном смысле выбил из мутанта весь боевой дух, улетучившийся вместе с запахом паленой шерсти. Он грохнулся на дощатый настил, изрядно отощавший Голиаф, сраженный не Давидом, но неразлучным дуэтом, подняв в воздух огромное количество пыли. Его оставшиеся подчиненные, охраняющие двух пленников, в недоумении застыли, будто громом пораженные, а потом остервенело накинулись на двух изворотливых людишек, непонятно, каким образом умудрившихся расправиться с их предводителем. Обладатель навороченного костюма обязался расправиться с двоими и незамедлительно открыл по ним беспорядочный огонь, а коллекционер, имеющий при себе один лишь кинжал, старательно уворачивался от каждого удара робота, который намеренно оттеснял его от лежащего неподалеку огнестрельного оружия. Будучи не в состоянии постоянно уходить от стремительных выпадов нагинаты, Стеранко выбрал наиболее подходящий момент и, кувыркнувшись, что есть силы метнул кортик в футбота. Тонкое лезвие вошло в металлический корпус по самую рукоятку; изобретение пришельцев огорченно взмахнуло руками, будто выражая свое неодобрение Всевышнему, и тяжело осело, позволяя коллекционеру кастетами завершить дело. Он исступленно вколачивал голову робота в доски до тех пор, пока ладонь Зека не легла ему на плечо. - Мы их сделали, чел... - Лучший вор Нью-Йорка вытер запекшуюся в уголке рта кровь. - Мы, мать его, в очередной долбанный раз надрали задницу этому гребаному клану. - Он с видом победителя опустил тепловизионные очки на переносицу и еще раз окинул взглядом останки тринадцати роботов и бессознательное тело Брэдфорда, служившие негласным подтверждением его словам. - Честно говоря, я не думал, что нам это удастся... - Отличная работа, камрад Зек. Нам нужно больше верить в свои силы. - Стеранко, кряхтя, поднялся. - Я бы с удовольствием накатил за это дело, но, думаю, нам придется ограничиться визитом к Саки. Тело этого урода приползет к нему само, когда очнется, если вообще очнется. А теперь нам нужно, не мешкая почем зря, забрать девчонку и... - Он изумленно воззрился на то место, где еще несколько мгновений назад лежала связанная Караи. - Где она?! Зек ошалело завертел головой по сторонам, будто надеялся увидеть девчонку, материализовавшейся где-нибудь в другом месте. Стеранко нахмурился. Она пропала бесследно, не считая оставленного мешка с затягивающейся горловиной, рядом с которым валялась брошенная кусаригама, наталкивающая на малоприятные мысли. Коллекционер со всех ног ринулся к краю причала, впопыхах чуть было не свалившись в воду, и, естественно, ничего там не увидел, кроме слабых кругов, расходящихся по водной глади. Паника неуклонно возрастала, медленно и непоколебимо сдавливала горло ледяной ладонью, злорадствуя, выжимая из легких остатки воздуха, когда Ксевер наконец-то вынырнул на поверхность по другую сторону причала. Мутант собрал оставшиеся силы, рывком вытащил продрогшую Караи из воды и взгромоздил ее на дощатый настил, а потом сам вскарабкался на пристань и обессиленно опустился на одно колено рядом с тяжело дышащей куноити. Его ранения были небрежно перевязаны и непосредственной угрозы для жизни не представляли, но он никогда ранее не чувствовал себя столь ослабевшим, и это его изрядно беспокоило. Ксевер подхватил связанную Караи и, пошатываясь как маятник, направился к ранее полюбившемуся местным преступникам старому сараю, стоящему неподалеку, чьи ветхие двери жалобно скрипели, раскачиваемые октябрьским ветром. Находясь внутри, Мутант долгое время не мог совладать с крепкими узлами и, когда промокшие веревки дохлыми змеями упали на доски, он был ошеломлен тем, что куноити, едва почувствовав свободу, прильнула к нему и уткнулась носом в его плечо. Он потрясенно зашипел, когда ее руки неосознанно легли на пропитанную кровью повязку, но оттолкнуть, высвободиться из ее объятий просто не мог, будто от этих легких, кажущихся незначительными прикосновений зависела его, Ксевера, никчемная жизнь. Царящий в помещении полумрак успокаивал, позволял чувствовать себя защищенными в каком-то маленьком, собственноручно созданном воображаемом мирке, где нет места боли и насилию, где они наконец-то могут себе позволить ни о чем не беспокоиться. Старый сарай милостиво разрешал им укрыться от посторонних глаз за обветшалыми стенами и грудами рыболовецкого барахла и обязывался преданно хранить их маленький секрет, как до этого момента уже хранил солидное количество других тайн и загадок.