У каждого свои шрамы

Он стоял перед ней и ухмылялся своей самой гадкой улыбкой. Морико была испугана, ведь он был ее каждодневным кошмаром, когда еще жил в трактире у Такаши. Она боялась его больше ножа, которым он однажды, как бы невзначай, угрожал ей. Больше всего ей было страшно в последние годы его обитания на суше. Тогда он почему-то пускал в ее сторону недвусмысленные взгляды и пошлые шуточки. Когда же он перешел от слов к действия, жизнь превратилась в сущий Ад, потому что она не могла находиться рядом с ним наедине. Морико всегда сбегала, если была такая возможность, в лес. Большую часть времени она проводила с госпожой Аки. Когда же Торио уехал, она смогла выдохнуть с облегчением, но он продолжал преследовать ее в ночных кошмарах. И теперь сон вновь стал явью. Глаза, как и раньше, горели сапфировым блеском. «Это искрятся души убитых им людей, » — говорила госпожа Аки, когда Морико прибегала к ней вся в слезах, увидев эти сумасшедшие глаза. Она действительно права, ведь Торио убийца, каких свет не видывал, а убийц девушка ненавидит больше всего. «Не мы такие, жизнь такая, » — сказал он ей однажды, когда она и высказала ему свое отношение к нему. Но это было слишком простое оправдание, по ее мнению, потому что убийцы — слабаки, которым тяжело жить в обществе с людьми, которые им неудобны. Морико тоже было тяжело, но убивать и воровать она не стала и не станет никогда. От чего-то она только сейчас понял, что же произошло во дворце. — Ну же, ангел мой, не молчи, — безумие, вот что читалось на его лице. — Неужели даже не обнимешь? А ведь я скучал, каждый день о тебе думал. Мечтал с тобой развлечься, когда вернусь. Вот теперь нам никто не помешает. Танцовщица молчала и только дрожала, глядя в его синие глаза. Когда он стал подходить к ней, Морико вжалась в ствол дерева, как бы стараясь защититься. Глаза закрыты, дыхание сбито. Хотелось провалиться сквозь землю. «Где же ты?» — беспомощно звала она своего спасителя. Руки Торио уже обхватили ее лицо и потянули Морико вверх, но что-то, промелькнувшее перед глазами, оттолкнуло его от девушки. Открыв глаза, она увидела синеглазого лежащим на земле. Крепкие руки Оби обхватили ее за плечи и притянули к себе. «Все хорошо?» раздавшееся над ухом, заставило Морико расслабиться. Ручками она вцепилась в его камзол и прошептала счастливое «Да!». Тем временем Торио уже пришел в себя и встал на ноги, с презрением смотря на обнимающихся. В яростном оскале исказилась улыбка, а глаза полыхнули гневом. Он не мог позволить кому-то другому прикасаться к ней. Синеглазый — жуткий собственник. — Руки убрал от моего ангела, червяк, — сплюнул Торио и стал стремительно приближаться. — Морико, жди меня, — успел протараторить Оби, прежде чем оттолкнуть девушку от себя и отбить удар синеглазого. Посыльный не хотел отпускать ее одну в лес, даже после того, как зачистил его от последователей этого сапфирового убийцы. Их было достаточно много, но мало ли кого он мог пропустить. Поэтому очень опасно было идти Морико одной, придется ей смотреть, как он убивает. Морико не нравилось то, что Оби сражается с Торио. Ей было страшно за посыльного, ведь синеглазый — опытный убийца, навыки которого он копил много лет. А Оби — всего лишь посыльный принца. «Нет!» — она отогнала от себя эти мысли, потому что он точно справится с каким-то грязным наемником. Оби не просто посыльный, он человек, в которого она верит. Да и давно уже надо было присмирить этого идиота. В руке синеглазого оказались клинки из черной стали с сапфирами на рукояти. Смотрелся он слишком красиво для простого наемника, хоть и элитного, но Оби было все равно, кто он и с чем на него будет нападать. У посыльного есть цель: защитить ее. Поэтому, достав маленькие ножички и вставив их меж пальцев, он приготовился к битве. — Будешь защищать ее этим? — изумился Торио, подходя ближе. — Этим я уже убил всех твоих людей в округе, — со сталью в голосе проговорил Оби, — и тебе глотку перережу, если посмеешь еще раз так посмотреть на нее. Посыльный кинулся в атаку. Подбежав ближе, он прыгнул и ногами перекрутил один из клинков противника, от чего он (клинок) выпал из его рук и отлетел к ногам Морико. Торио опешил, но сразу собрался, нанося Оби удар сбоку, когда тот еще не приземлился на землю, но посыльный отбил его, подставив ножик. Отпрыгнув, при этом делая удар ногой по лицу наемника, обратно к Морико, посыльный принял первоначальное положение. — Кто же ты такой? — голубоглазый сплюнул кровь. — Я мастер своего дела, — с улыбкой ответил Оби. — Я раньше слышал о тебе, сапфировый убийца, даже хотел встретиться. Но, как только я начал набирать популярность, ты уплыл. Если бы ты этого не сделал, я бы давно утер тебе нос. Хотя, после этого мне все-таки удалось занять твое место сильнейшего наемника в Кларинсе. В глазах Морико блеснуло непонимание. Неужели Оби такой же, как Торио? Он тоже наемник? Этого не может быть! Она смотрела на посыльного и не знала, что и думать. Она влюбилась в убийцу? Взгляд девушки не укрылся от Торио, и тот громко рассмеялся, читая ее мысли по глазам. — Не знаю, кто ты, парень, но мой ангел явно не знала, что ты наемник, — сквозь смех обратился синеглазый к Оби. — А знал ли ты, что Майи ненавидит убийц? Огоньки гнева вспыхнули в янтарных глазах, и бывший наемник вновь бросился в атаку. Он наносил удары, успевая уворачиваться от меча. Морико боялась. И Торио, и Оби, и их битва — все пугало ее, но больше всего незнание. Почему она узнает это в такой ситуации? Почему он не мог поведать ей об этом раньше? Непрошенные слезы покатились по щекам девушки. Оби отскочил от Торио на свое прежнее место и заговорил: — Не смей называть меня убийцей. Не при ней, — тихо добавил Оби, через плечо взглянув на сероглазую. Он злился. Злился на себя. Она плачет и страдает только потому, что ему не хватило смелости рассказать ей обо всем раньше. Он слишком боялся, что их отношения разрушатся, стоит только упомянуть его прошлое. Только сейчас он понял, что это был первый признак недоверия к ней. Это понимала и Морико. Тогда к чему же были все эти «Я верю в тебя» и «Ты можешь доверять мне»? Оби закрыл глаза, чтобы не видеть результаты своего молчания, но он зря расслабился. Торио тенью, в буквальном смысле, подбежал к посыльному и проткнул ему живот своим клинком. Гримаса боли отразилась на лице Оби, он боялся сейчас пошевелиться. Смотря в глаза синеглазого, он думал только о ее безопасности. Нельзя было умирать сейчас, иначе Морико пострадает от рук этого извращенца. Оби попытался соскользнуть с клинка противника, но тот схватил его за ворот и притянул ближе, доставляя невыносимую боль. — Нет-нет-нет, сегодня ты не уйдешь от смерти, друг мой, — как змей зашипел на посыльного Торио. — Хотел занять мое место? Утереть мне нос? Прости, но ты был слишком зеленым для этого… Он замолчал и через секунду, ослабив хватку, осел на землю. Оби смотрел на возвышающуюся над бессознательным телом Морико с клинком Торио в руках. Она смотрела брезгливо, слезы еще не высохли на щеках и блестели в свете луны. — Зато тебя уделала девчонка, — Оби сплюнул кровь, и с криком вынул меч из живота, упав в лужу собственной крови. Морико наклонилась над ним и, сняв накинутый ею вечером платок с плеч, принялась закрывать рану. Она молчала, лишь в глазах читались нотки страха и непонимания. Платок сразу напитался кровь. Девушке стало дурно, взгляд помутился и она чуть не упала, но сразу пришла в себя, когда ее руки коснулась теплая ладонь Оби. — Прости меня, — прохрипел тот и закашлял, харкая кровью. — Прости, я… — Заткнись, — шикнула она на него, — сейчас мне главное, чтобы ты остался жив. Про твое молчание поговорим позже. Ты сможешь встать? Без слов он поднялся на ноги и, оперевшись на подставленное тоненькое плечо девушки, шел туда, куда его вела Морико. С каждым шагом идти становилось все труднее и труднее, но Оби шел, понимая, что если упадет сейчас, то так и умрет убийцей в ее глазах. Он желал только одного, чтобы она его простила или хотя бы приняла таким, какой он есть. Когда они зашли в городские трущобы, идти стало легче — всякие кочки не мешались под ногами. В какой-то момент нести Оби на себе стало тяжелее. Посмотрев на его лицо, Морико увидела, что глаза его закрыты. Девушка запаниковала, но идти было тяжело, поэтому она смогла оттащить его только к стене одного из домов. Из серых глаз танцовщицы лились слезы безысходности. Девушка рвала на себе платье, прикладывая куски к ране на спине и животе, молила его открыть глаза и улыбнуться, но только не умирать. Оби молчал, руки становились холоднее с каждой минутой. Морико могла лишь судорожно произносить его имя, прислонившись лбом к плечу любимого. Он все еще дышал, но сердце билось редко, кровь продолжала хлестать. Танцовщице было все равно, кем он был раньше. Девушка хотела, чтобы он жил и делал ее счастливой. Только он может по-настоящему сделать это, только ему она позволит сделать это. Посмотрев на его бледное лицо, Морико положила на его щеку свою ладонь. Она просто хотела снова увидеть его кошачьи янтарные глазки. Она просто хочет быть с ним. Легкое касание губами его губ, и щеки залились румянцем. Боже, что она творит?! Нужно ведь сделать что-то с его раной. Взглянув на нее, Морико изумилась: кровь больше не шла и казалось, что рана совсем зажила. Но этого не могло быть! Что за чертовщина? — Мори, — за спиной девушки раздался до боли знакомый женский голос. — Ты должна пойти со мной. — Госпожа Аки? Что вы… — Быстрее. Берем его и уходим, — рыжая нагнулась к Оби и подхватила его с одной стороны под руку. Тоже сделала и Морико. Через несколько минут они дошли до дома Миуры, где положили парня на кровать. Рыжая тут же стала обрабатывать его раны, которые, к слову, были не так ужасны, как думала Морико. Что могло произойти, знает только Бог, хотя… — Госпожа Аки, что это было? Мне кажется, вы все знаете. Слепая отложила ножницы, которыми резала бинты, на прикроватную тумбочку и вымыла руки от крови в тазу с водой. Все это время она молчала и заговорила только тогда, когда убрала «рабочее место». — Его жизни ничего не угрожает, можешь быть спокойна, — госпожа Аки села в кресло. — Спасибо вам, — Морико поклонилась и села в кресло напротив. — Я тут совсем ни при чем. Он жив только благодаря тебе, Мори. Сейчас тебе лучше не задавать вопросов, а вникать в каждое сказанное мною слово, поняла? Девушка кивнула. Она не знала, что же за тайну сейчас откроет ей Миура. От чего-то было страшно, как будто ее должны будут убить после раскрытия секрета. Да, сегодня день потрясений. — Знаешь, за морем есть одна страна, жители которой поклоняются одному единому Богу. У него нет имени, люди не лепят его статуи, не рисуют картины с его участием, но все они боготворят так называемых детей Бога. Жрицы и Жрецы — так их называют. Каждый такой человек рождается с определенными силами и способностями. Эти силы пробуждаются только после восемнадцатого дня рождения, до этого времени дети Бога живут в храме и обучаются духовно контролировать свою силу. Но многое им делать не позволяют. Например, самостоятельно выбирать себе спутника жизни или в одиночку покидать храм и гулять по городу. Брак они заключают только с теми, кого им выдаст архиепископ Храма Жизни. Выходцы оттуда так же хранят в себе силы Бога, и, как говорилось в народе, являлись самыми прямыми потомками Единого Бога. Архиепископ — король Божественной Страны. Уж не знаю, кто правит там сейчас, но когда я жила там, королем был Юкио Фудживаро. Да, ты правильно поняла, я уроженка той страны. Была когда-то. Наверно, шокирую тебя еще больше, если скажу, что приплыла я на материк вместе с твоей матерью. И обе мы были детьми Бога. Почему же мы сбежали? Сейчас расскажу. Твоя мать была двоюродной внучкой Архиепископа и принадлежала к королевской семье. Ее мать была племянницей Его Превосходительства, а отец был сильнейшим Жрецом одного из самых знаменитых храмов. Их силами были: лечение и свет. В симбиозе они породили силу жизни — силу твоей матери. Но не смотря на свою силу, девочкой она была болезненной. Вышло так, что ее сила была не способна помогать своей хозяйке, только другим людям. Ее мама так же не могла вылечить ее недуг, так как в Юри протекала ее кровь. Силы у всех уникальны, поэтому найти еще одного ребенка Бога с силой лечения не могли. Когда шестнадцатилетняя Юри стала умирать изнутри, обратились ко мне. Тогда мне только исполнилось девятнадцать, сила флоры и фауны во мне была в самом разгаре. Растения нашего острова помогали мне лечить внучку короля, и я стала придворным лекарем и лучшей подругой твоей матери. Я не была прикована к храмам, поэтому могла спокойно выходить в город, а Юри стала убегать со мной. Когда у нее возник очередной приступ, меня не было рядом, но ей помог другой человек. Парень-кузнец принес ее в свой дом, где его мать-лекарь дала ей нужный отвар. Так она познакомилась с твоим отцом. Но, как я говорила, нам запрещалось выходить замуж за обычных людей. В тайне она сбегала в город на встречи с ним, а он любил Юри не смотря на ее происхождение. Просто, все простые люди боялись детей Бога, а для него твоя мать была смыслом жизни. Два года все было хорошо, но когда проснулись ее силы, стали следить за каждым ее шагом. И так вышло, что она забеременела тобой. Все стали искать виновника. И нашли. За осквернение ребенка Бога он был казнен. Юри возненавидела свою семью, она не выходила из комнаты, хотела покончить с собой, но я ее вразумила. В это же время ей нашли мужа. А она наотрез отказывалась связывать себя узами с кем-то кроме твоего отца. Юри не хотела его предавать. Мы несколько месяцев прорабатывали план побега из страны. На корабле мы добрались до материка, но так вышло, что наши пути разошлись, потому что за нами выслали погоню. Я прогнала твою мать, потому что не хотела ставить ее и тебя под удар. Взяв нужные лекарства, она уехала с купцами в неизвестном мне направлении. Тогда меня нашли. И заколдовали. «Проклятье ведьмы» — люди правильно это называют. Но на этом они остановились, говоря, что Бог и так наказал Юри. В течении девяти лет я искала вас, но успела спасти только тебя. Прости, если бы я пришла чуть раньше… В тебе течет та же сила, что была у твоей матери. Тебе уже восемнадцать, поэтому ты и смогла спасти своего молодого человека. Я бы рассказала тебе все и раньше, если бы ты так резко не ушла из города. Я горжусь тобой, и твоя мать бы гордилась. Наверно, во всем виновата только я, хотя Юри во всех бедах винила только Единого Бога. Морико слушала затаив дыхание. Рассказ, начинавшийся как волшебная сказка, перерос в жестокую реальность. Было больно смотреть на слезы госпожи Аки, еще больнее было ощущать слезы на своих щеках. Все это было слишком сложно для ее понимания, но истину она поняла: ее мама была замечательной. И теперь осознавать ее смерть было еще больнее. Сердце раскололось на куски. Хотелось убить этого Единого Бога и всех его детей. Но краешком сознания девушка поняла, что сейчас ее Оби жив только благодаря силе ее матери, только благодаря этому Богу. Казалось, что вся ее жизнь была только ради этого крошечного момента, когда она спасла посыльного. Все, что произошло с ее матерью, с госпожой Аки и с ней, было только ради него. Но вопреки всему, Морико, наконец, заговорила: — Никто не виноват, все беды идут только от самих людей. Никто не может точно сказать, с какого момента начались все неприятности, поэтому каждый винит себя, считая свое появление в истории того или иного человека переломным. Но, все же, каждый человек волен сам изменять свою жизнь, и только он сам виноват во всех бедах своей жизни. У каждого человека своя нить судьбы, и люди вокруг него только дополнение этой нити. Они переплетаются, расходятся и продолжают виться, даже если одна из них обрывается. Морико замолчала и посмотрела на лежащего на кровати Оби. Нет, мир не принадлежит только им, он не вертится вокруг них, просто их судьбы переплелись, вот и все. Хотя она надеялась, что их нити больше никогда не расплетутся. Госпожа Аки нежно улыбалась, чувствуя между этими двумя ту самую связь, которой когда-то были связаны родители Морико. — Я знаю, что произошло во дворце и в лесу, — заговорила Миура, встав с кресла. — Предугадывая твой вопрос, отвечаю: сорока на хвосте принесла, в прямом смысле. Да и растения говорят мне о многом, со старым дубом мы так вообще закадычные друзья. Можешь задать интересующий тебя вопрос. Морико совсем не хотелось сейчас что-либо спрашивать. Трудно было переварить то, что она уже узнала, перемешивать в своей голове полученную информацию больше не хотелось. Она только отрицательно покачала головой и, подойдя к постели Оби, присела рядом. Взяв его за руку и почувствовав желанное тепло, Морико улыбнулась. Госпожа Аки уже собиралась выходить, но, как будто увидев что-то собственными глазами, она подбежала к окну и «вгляделась» в даль. Морико подошла к ней и увидела приближающиеся огни и стражников. Миура схватила танцовщицу за руку и посадила обратно на кровать. — Сядь и не двигайся. Я поставлю на вас отражающий барьер. Если они откроют комнату, то не увидят вас. Но самое главное — не двигайся. Одно неловкое движение и барьер разрушен. Ты меня поняла? Морико кивнула и схватила Оби за ладонь. Выставив руки вперед, Миура стала проводить ими будто по стеклу, через секунду Жрица Природы отступила на шаг и, развернувшись, вышла из комнаты. Сероглазой было страшно. Если сейчас их раскроют, то в тюрьму попадут все: и она, и Оби, и госпожа Аки. Девушку трясло, но в сознании она оставалась только благодаря руке посыльного. Она смотрела только на него и не повернула голову даже когда дверь комнаты со скрипом открылась вновь. На пороге стоял один из стражников, он оглядел комнату быстрым взглядом и вышел, громко хлопнув дверью. Морико вздрогнула, но тут же выдохнула. Кажется, барьер сработал. Но страх от чего-то не ушел до сих пор. Она не знала, что ей делать теперь, не знала куда идти. Оставалось надеяться только на чудо. — Боже, Оби, приходи скорее в себя, — тихо простонала Морико, уткнувшись лбом в плечо парня. Слезы невольно потекли по щекам, было слишком страшно.