Сказания Иномирска

      Бывают такие дни, когда не хочется делать абсолютно ничего. Ни на улицу выходить, ни развлекаться… а уж меньше всего в такой день хочется идти в опостылевшую школу. Конечно же, на самом деле проблема была не в каком-то там дне, неведомым образом оказывающим на меня некое мифическое воздействие. Я про день так ляпнула, для словца красного. Настоящая причина была в ином. В родительском собрании, если быть точной.       На сей раз нам сказали со всей строгостью, чтобы хоть кто-то из «взрослых» присутствовал и выслушивал мнение преподавателей о наших оценках. А кого мне с собой привести, спрашивается? Единственная взрослая «особь» в зоне досягаемости — это моя сестрица Ксения, которая лишний раз пятую точку от стула не оторвёт, чтобы хоть чем-то помочь мне.       Если мне взбредёт в голову такая нелепая мысль, как попросить о чём-то, то я рискую нарваться на крупные неприятности. Например, на неделю скитаний по Иномирску без права вернуться в квартиру.       И такой случай, между прочим, уже был.       Да ещё и отношение Алекса ко мне… Одним словом, школа — это последнее место, куда мне сейчас хотелось бы пойти. Однако получить образование-то надо, так что я хоть и с неохотой, но направила свои стопы туда.       Ах, ну почему надо каждый раз посещать эти дурацкие родительские собрания?..       Как будто я и без этого не знаю, в каком предмете у меня получается лучше всего! Однозначно, физкультура. А всё «благодаря» дорогой сестричке. Если попадёшься к ней под горячую руку, то может выставить из дома в одном исподнем, а потому нужна определённая ловкость и скорость, чтобы в доли секунды собрать свою одежду и некоторые вещи и выбежать во двор.       Тем не менее, она — единственная моя родственница и больше у меня никого нет. Приходится терпеть.       — Простите, мне говорили, что где-то поблизости находится школа? — я слишком углубилась в свои мысли и потому вздрогнула от этого вопроса. — Девушка, вы меня слышите?..        — Слышу, слышу, — быстро ответила я, поднимая глаза на вопрошающего.       Надо мной склонилась девушка, как мне показалось, неземной красоты. Хотя, быть может, и земной, просто я не очень-то в этом разбираюсь. Длинные вьющиеся волосы незнакомки были золотистого цвета. Свободно струившиеся по плечам, они заканчивались где-то на уровне её колен. Глаза её походили на дикие васильки, которые только-только распустились. А одета девушка была так, что Тоня с компанией точно поумирали бы от зависти: всё ультрамодное и в осенних оттенках. Слегка не по погоде, правда, но это мелочи. Главное, что модно.       Понравилась она мне, короче говоря.       — По-моему, дух ваш пребывает где-то в ином месте и ответа мне не дождаться, — слегка насмешливо произнёс объект моего пристального взгляда и встряхнул волосами.       — Нет, всё-таки дождётесь, — вновь обретя дар речи, возразила я. — Школа вон в той стороне, я как раз туда иду. Вы — сестра кого-то из учеников?..       — О, нет, — девушка даже хихикнула от такого предположения. — Я — родитель.       — Что?! Я хотела сказать, что никогда бы не подумала… Вы такая молодая!       — Мне все это говорят, — оборвала меня на полуслове та. — Я — Селестина. А как зовут тебя, юная проводница?       — Э… Ида, — слишком уж быстро моя спутница поменяла тему. — Ида Сидорова.       — Коротко, но мило, — таков был вердикт. — Было бы неплохо, если бы ты сдружилась с моим сыном, Ида. Конечно, я убеждена, что благодаря его природной красоте и обаянию, которые он унаследовал от меня, у него и так нет отбоя от друзей обоих полов, но ты тоже можешь с ним подружиться. Так, для количества.       Для количества?!       Что это она о себе возомнила? Наверное, в мозгу у меня что-то перемкнуло, потому что я решилась дать достойный ответ. Ну, «достойный» в моём понимании, само собою:       — Да я бы и за миллион рублей не согласилась на знакомство с вашим сыночком!       — Почему это? — оторопела Селестина, видать не привыкшая к таком отпору. — Он очень красивый, умный… все девушки от него млеют и у его ног штабелями укладываются.       — Ключевое слово здесь — «все», — пояснила я. — А я — не все. Я — одна такая, не «укладывающаяся», к феромонам устойчивая и цену себе знающая.       — Всё просто потому что ты до сих пор не увидела моего прелестного сыночка, — продолжала упорствовать дама. — Если бы ты его увидела, то взяла бы свои слова обратно!       — Ни фига, — я не желала уступать. — Спорим?       — Давай. Как это у вас, людей, называется… на щелбан, верно?       — Всё так. Если окажется, что Ваш сын и в самом деле настолько мил, пригож и я бы могла его полюбить, то я возьму свои слова обратно. Ну и щелбан позволю себе отвесить.       От продолжения сего увлекательнейшего диалога нас отвлёк стоявший у ворот и явно ждавший кого-то Алекс. Завидев нас с Селестиной, он пошёл навстречу и, поравнявшись с нами произнёс:       — Привет, Ида и… здравствуй, мама.       — Ваша взяла, — спокойно сказала я Селестине. — Можете отвесить мне щелбан…

***

      — А-ха-ха! Не могу поверить, ты и впрямь поддалась чарам моего сынишки! Вот так потеха!       — Не нахожу в этом ничего смешного, — пробурчала я, потирая лоб, куда Селестина от души «зарядила» свой призовой щелбан. — Скорее, это печально, потому что мне ничего не светит.       Втайне я надеялась, что Алекс опровергнет мою фразу, но его лицо оставалось безучастным. Очевидно, мне и вправду не на что надеяться. Э-хе-хе. А вот Селестину, похоже, очень даже забавляла создавшаяся ситуация. Подойдя к Алексу, она потрепала его по голове, промурлыкав:       — Что же ты меня раньше не приглашал в Иномирск, а, Рей?.. Тут так интересно… Мир людей — весьма необычное место.       Я в замешательстве посмотрела на Алекса. У него, что, два имени? Как в иностранных фильмах? А мне тогда почему не сказал об этом? Сам же говорил, что считает меня другом, а тут такую «свинку» подложил.       — Рей — домашнее прозвище, — пояснил Алекс, отстраняясь от матери.       — Так, с этим выяснили. А что означает «мир людей»? Вы что, из какой-то секты, делящей наш мир на какие-то три сферы: небесную, текущую и подземную или что?       — Будешь много знать — скоро состаришься, — фыркнула Селестина. — Неудачники в любви не имеют права знать таких сакральных вещей.       — Не стоит так говорить! — вспыхнула я. — Поглядела бы я на вас, мучающуюся от неразделённой любви. Или, что ещё хуже, вы вообще не могли бы никого полюбить!       Глаза женщины потемнели и в них мне почудились красные искорки. Мне казалось, что ещё мгновение и она набросится на меня с одним-единственным желанием: растерзать на части. Но, как говорится, Бог миловал. Селестина совладала с собой и ответила мне достаточно спокойно:       — Да, тут ты «прищучила», Ида. — и прибавила уже более весёлым тоном. — Хочешь отвесить мне призовой щелбан за такое достижение?       — Не откажусь, — хмыкнула я.

***

      — Тройки почти по всем предметам за исключением физкультуры. Невнимательна. Витает в облаках, зачастую кажется, что абсолютно не слушает учителя. С трудом усваивает материал…       Вот такую вот кипу любезностей мне приходится выслушивать о себе каждый раз, как я сюда заявляюсь. И ведь никак не удастся сие мероприятие прогулять, иначе всё может обернуться ещё хуже!.. У Алекса же, напротив, характеристика оказалась весьма лестной:       — Ответственен, старателен, великолепная успеваемость по всем предметам, пунктуален… Правда, водится с этой троечницой Сидоровой, — Наталья Сергеевна не смогла отказать себе в удовольствии в очередной раз «опустить» меня.       Впрочем, ниже меня опускать уже было некуда. Если судить по её словам, я просто какой-то ночной кошмар всех учителей.       — Как бы Александр не стал учиться хуже из-за неё, - озабоченно добавила классная.       — О, не стоит так переживать из-за меня, — очаровательно улыбнулся Алекс, глядя на учительницу. — Наоборот, постоянное пребывание рядом с Идой меня стимулирует. Хочу выглядеть на её фоне ещё более выгодно!       — Это уж точно, — Наталья Сергеевна усмехнулась, нисколько не заботясь, что может как-то оскорбить мои чувства. — В сравнении с ней даже полено покажется гением.       Кто-то из одноклассников одобрительно захихикал. Я почувствовала, как моё лицо заливает краска.       О, как бы я хотела показать им всем!..       Да, я плохо учусь, но учёба всем даётся по-разному и это совсем не повод для острот! Вот только что я могу показать и кому доказать?.. Если бы… если бы только Алекс был на моей стороне. Тогда я не чувствовала бы себя так паршиво.       — Какие же они мерзкие, — шепнула мне Селестина. — Смеются и издеваются над тобою. Выставляют на посмешище…       — Не травите душу, — на мои глаза уже наворачивались слёзы. — Это так… несправедливо.       Неожиданно Алекс глубоко вздохнул и положив мне руку на плечо, произнёс:       — Будешь должна.       Я… Я плохо помню, что произошло потом. После его слов оконные стекла разлетелись на тысячу осколков, которые впились в моих обидчиков. Пострадали все открытые участки тела: лицо, шея, руки… Истошные вопли, сдавленные всхлипы и стоны наполнили комнату. Кто-то звал на помощь, а кто-то пробирался к выходу, желая поскорее выбраться из кабинета.       Единственными, кто не пострадал были я, Алекс и Селестина. Их лица не выражали ни капли сострадания к раненым. Селестина лишь сморщила нос:       — Ну-у, Рей!.. Девчонка-то, если не дура, уже догадалась, что это всё ты устроил.       — Спасибо, мама, — с сарказмом произнёс Алекс-Рей. — Даже если Ида ни о чём и не догадывалась, то после твоих слов просто обязана была это сделать. Но в любом случае они это заслужили.       — Не спорю. Ты ещё милосерден, сын мой. Будь на твоём месте я или твоя тётушка Синн, одними ранами они бы точно не отделались*, — буднично проговорила Селестина, начисто игнорируя меня.       — Я с ними учился как-никак, — ответствовал Алекс и переключил внимание на меня: — Что ж, здесь нам больше нечего делать, Ида. Тебе придётся пойти с нами… в наш мир.       — Где мы и определим твою дальнейшую судьбу, — прибавила Селестина.       Чую я, что судьба моя окажется ничуть не лучше моих недругов, что извиваются сейчас от боли на полу. Знай я, что всё получится, то прогуляла бы собрание.       Целее была бы.