Unposted

Барри знает эту схему так хорошо, что уже рефлекторно просыпается за секунду до того, как она ляжет рядом. Он никогда не слышит, как она встает, как одевается или чистит зубы в ванной, но в момент, когда она плюхается на кровать снова, чтобы дождаться, когда он проснется, Аллен немедленно подскакивает как заведенный. - У тебя просто как внутренний будильник, - хмыкает она, проводя кончиками пальцев по его растрепанным волосам. Он сонно трясет головой и морщиться, глядя на нее. Конечно, она в его рубашке - и это при том, что они сейчас в её доме, где наверняка есть халаты - черт, да вон же на стуле один висит. Но она всегда накидывает его рубашку, только для того, чтобы выглядеть в ней невероятно и бесить его этим. - Ты просто меня разбудила, - неубедительно лжет он и сразу идет в ванную - для него тут уже зубная щетка успела появиться. Он даже не понял, когда, - просто раз! - и неоспоримый факт его регулярного присутствия в этом доме возник из воздуха. Ему каждый раз хочется выбросить эту чертову щетку, но рука не поднимается. Да и неудобно утром будет - все же зубы почистить хочется. Она лежит там же, в его рубашке и с его телефоном в руках. - Айрис пишет. Волнуется за тебя, - буднично сообщает она. - Прекрати трогать мои вещи, - Барри вырывает телефон из её рук и быстро пишет невесте, что все в порядке, что его ночное патрулирование скоро закончится, нужно только еще кое-что проверить, что он очень устал и безумно скучает. Собственно, он столько раз писал ей одно и то же разными словами, что уже фантазия начинала пробуксовывать. - Или что? - нагло спрашивает она. Кейтлин. Да, Барри стоит начать уже называть её Кейтлин, но язык спотыкается на этом имени каждый раз. Барри не отвечает, а молча натягивает джинсы - можно всегда сказать Айрис, что переоделся в Стар Лабс. - Рубашку верни, - она как раз потягивается в момент, когда он требует. Потягивается красивее, чем Айрис, чем Петти, или чем любая другая девушка, что была у Барри. И шелковистые волосы, разметавшиеся по подушке, ни разу ему не помогают. Они так плохо поддаются краске - Кейтлин всегда берет самый темный коричневый цвет из всех, что можно себе представить, но когда моет голову после очередной покраски, то волосы всегда светло-русые, и даже такой слабенький цвет полностью сходит на нет к концу месяца. Это еще ничего. Она говорит, что раньше, когда сила меньше поддавалась контролю, покраситься было вообще невозможно - любой цвет сползал буквально за сутки, обнажая яркую белизну. Вдоволь наизгибавшись, она лениво стаскивает рубашку, оставаясь в одном только черном белье и в этом совершенно блядском чокере, который она так любит. Барри уже раза два или три срывал его зубами во время секса, и каждый раз едва доживал до конца - в чокере было устройство, которое помогало ей контролировать силы. Хорошее устройство, бесспорно, но зачем было делать его таким... Да нет, блядским, другое слово бесполезно даже пытаться подобрать. Вот и сейчас чокер манит - Барри игнорирует лежащую на кровати рубашку и наклоняется к самой Кейтлин. Она тут же обхватывает его рукой за шею - нежно, но при этом цепко, как кобра. Поцелуй сносит Барри крышу каждый раз, как в первый, - он вдавливает Кейт в кровать, эгоистично наслаждаясь ею и тем, как она царапает его плечи - хорошо, что они заживут за десять минут. Он не хочет домой. Он хочет остаться и трахнуть её еще раз, но это уже перед Айрис никак не оправдаешь. А вот Кейтлин все равно. Барри кажется, что однажды она сдаст его к черту, но пока этого не произошло. Оторваться стоит нечеловеческих усилий - он хватает её за руки и твердо кладет их на постель, не беспокоясь, что оставит на нежной коже синяки. В конце концов, у нее тоже есть регенерация. - Мне нужно идти, - шепчет он в дурманящие губы. - Ну так иди. Она отпихивает его от себя ногой и невозмутимо берет уже свой телефон, утыкаясь в него с отсутствующим видом. Барри не может перестать на нее пялиться. - Тебе правда настолько плевать? - не верит он. - Да, как раз настолько, - пожимает плечами она. Прежняя Кейтлин скорее умерла бы, чем стала чьей-то любовницей. А эта говорит, что в постели он хорош, и потому она не против. Она даже не любит его - он спрашивал. " - Когда-то любила, но после превращения в Киллер Фрост я пересмотрела свои взгляды на многие вещи. В том числе и на тебя." А вот Аллен, наоборот, начал сходить с ума именно тогда, когда она вернулась. Конечно, прежняя Кейтлин была ему дорога, но он никогда не смотрел на нее так, как на эту. У прежней Кейтлин будто и не было такого совершенного тела, таких красивых глаз и сладких губ. А уж чего у нее точно не было, так это узких джинсов, белых маек и блядских чокеров. - Сними его уже, - он кивает на её шею. - Мне он нравится, - Кейтлин даже не нужно поднимать глаза, чтобы понять, о чем он. - Ты как шлюха в нем. - Тебе он тоже нравится. Возразить нечего - Барри молча надевает свою рубашку. Он никогда бы не подумал, что сможет так потерять голову от Кейтлин Сноу. Барри почти ненавидит её. Не за то, что она вернулась, а за то, что она вернулась т а к о й. - Передай Айрис привет, - просит она, когда Барри почти скрывается в дверном проеме. Он аж замирает от наглости такого заявления. Когда она успела стать стервой, серьезно? - И так в Стар Лабс увидитесь. Он снова тащится, почему-то прогулочным шагом, к своей милой невесте в пять утра - опять с диким чувством вины и презрением к себе. Он знает, что обвинять Кейтлин в этом бесполезно, но все равно не может перестать. Все шло так хорошо. Зачем она только вернулась?