Живые и мертвые

Рауль стоял на крепостной стене, всматривался в пустынную степь. Альфред подошёл, оперся плечом о выступ стены, сказал: — Все спят, кроме наших. — Сколько их всего? — Бодрствующих? Сто восемьдесят. Рауль кивнул, вцепился в камень побелевшими от напряжения пальцами. — Считая тебя? — Между прочим, это было ужасно: все как один попадали мордами в завтрак. Что там было? — Сильное снотворное. — Откуда вы достали его в таких количествах? Рауль улыбнулся. От его привычной и набившей оскомину отрешённости не осталось и следа. Он был бодр и энергичен. — Мне помогла та девочка, тойла. Не одна, разумеется. И её товарки тоже. О! — он схватил Альфреда за руку, больно надавив. — Смотрите! К их форту стекалась армия невообразимых размеров. Альфред от души выругался. — Что за… — он осёкся. — Прошу прощения, капитан Астерс. Капитана Астерса, как всегда, мало интересовали вопросы субординации. — Это, капрал Пикок, результат сговора и предательства. Или вы считаете, Иллас единственный предатель в нашем форте? Думаю, у нас есть ещё несколько часов, пойдёмте, капрал. У нас очень много дел. Очень много. Они спустились вниз по шаткой лестнице, требующей ремонта, Астерс почти бежал, перепрыгивая через ступеньки. На чисто выметенном плацу уже выстроились не спящие в каше лицом солдаты. Капитан Астерс прошёлся вдоль строя, сцепив руки за спиной, позади него шёл капрал Пикок, истинная гроза солдат. Астерс остановился, окинул своё войско ещё одним долгим взглядом и будничным тоном сообщил: — За стенами — вражеская армия, воины. Они пришли сюда, привлечённые предательством господина полковника, который должен был открыть им ворота в три часа пополудни. У нас есть шесть часов на то, чтобы предотвратить задуманную ими бойню. Под фортом есть тайный ход, ведущий достаточно далеко вглубь страны. Я сейчас покажу вам его, и вы перенесёте туда всех людей из форта. Тех, на кого я укажу, вы свяжете. Капрал Пикок, через пятнадцать минут зайдите ко мне в кабинет, я передам вам доказательства измены господина полковника и его сообщников. Приказ понят? — Так точно, господин капитан! — гаркнуло сто восемьдесят лужёных глоток. Астерс кивнул: — Приступайте к исполнению, — и, развернувшись на каблуках, отправился прочь. Через пятнадцать минут Альфред постучался в дверь его кабинета. Дверь тут же распахнулась. Рауль рывком втащил его внутрь, схватив за ворот рубашки, действуя непривычно сильно, наклонился, впиваясь губами в губы, нежно, страстно, неистово, словно в последний раз. — Боги, боги, — шептал он, гладя сильные плечи, вглядываясь в лицо. — Как же я люблю тебя, как люблю. — Что вы задумали? — спросил Альфред, млея от прикосновений, но не поддаваясь этой ласке до конца. С магами надо держать ухо востро. — Всё, что я задумал, я уже почти осуществил. Выведи гарнизон, и я подожгу форт. Вместе с вражеской армией внутри. — И сгорите? Рауль вздохнул, прижался так крепко, жарко зашептал: — Давай поговорим потом, Альфред. Я так хочу насладиться близостью с тобой. Больше всего на свете. Альфред отстранил его, серьёзно спросил: — Даже больше жизни? Рауль печально вздохнул, снова обнял, скользнул обеими руками под волосы, нажал на шею, и в глазах Альфреда всё померкло. Он очнулся в подземелье, связанный, с кляпом во рту. Замычал… Один из солдат склонился над ним: — Вы пришли в себя, сэр? Капитан велел завалить проход в подземелье и двигаться вперёд… — Кляп достань, — проворчал Альфред. Его поняли только по угрожающему тону и злобному выражению глаз. Едва освободившись, он заорал: — Ублюдок! И ты хочешь бежать? — Сэр! — отпрянул солдат. — Разве я мог ослушаться капитана. — Развяжите меня! — бушевал Альфред. — Развяжите, не то я вам… — Не велено, капрал! — увещевали его. Но что-что, а давить на подчинённых Альфред умел прекрасно. Его развязали, и с извинениями. — Я иду наверх, — сказал он, жёстко глядя на солдат. — Не собираюсь сидеть здесь, в подвале, как трусливая крыса. Понятно? Как трусливая крыса, которая порочит честь солдатского мундира, пока другие отдают свою жизнь за нашу общую родину. Кто со мной? Солдаты переглянулись. Больше половины подняли в воздух кулаки. Альфред удовлетворенно кивнул. — Молодцы. Остальные, те, кто не желают исполнять свой долг, пусть сидят здесь, сторожат спящих красавцев. Ну, чего уставились, сукины дети? Ждёте, что я каждого поглажу по головке за проявленный героизм? Вперед, демонова отрыжка! Они успели вовремя. Или почти вовремя. Рауль стоял, опустив руки, окружённый вражескими солдатами, смотрел прямо и безо всякого выражения. С него содрали мундир и бросили под ноги. Фуражку повесили на палку и прострелили. — Демонова снулая рыба, — проворчал Альфред, проводя рукой по лицу. В затылок ему упёрлось дуло ружья, принуждая опуститься на колени. Пришедших с ним солдат построили в два ряда вокруг прогоревшего костра. Их пересчитали по головам — сто тридцать два человека. Один из вражеских солдат засмеялся, обращаясь к Раулю: — Это ты танцевал с тойлой на празднике урожая? Астерс спокойно кивнул. — А для нас станцуешь? Этот вопрос был задан для проформы. Угли были уже готовы. Рауль мазнул Альфреда взглядом и отвернулся. — Перестанешь танцевать, кто-нибудь из твоих подчинённых умрёт, — любезно сообщили Раулю. Он склонил голову. — Вы хорошие люди, господа, я знаю. Война калечит любые души. Я постараюсь, чтобы посмертие очистило их для новой жизни. — Вы, кажется, видите смерть, господин Астерс? — спросил его вражеский капитан. — Да, — ответил он, рассеянно скидывая сапоги. — За вашей спиной тоже. И встал на угли. Он прошёл по кругу на цыпочках, едва касаясь углей босыми пальцами. Потом закружился, раскидывая вокруг маленькие угольки. Прыгнул высоко, будто взлетел, приземлился в самом центре, вновь повернулся к Альфреду, шепнул так, что можно было догадаться только по движению губ: — Я люблю тебя, Альфред, пустая твоя голова… А потом всё стало огнем. Уже в госпитале Альфред узнал, что тойлы дали капитану Астерсу не только снотворное. Он несколько месяцев закупал через подставных лиц горючее по обе стороны от границы. Весь форт был пропитан им, каждый угол. Везде стояли бочки, ждущие своего часа. Узнал, что их, припорошённых пеплом, без сознания, но живых и невредимых нашли на следующий день те солдаты, что прятались в подземном ходу. Альфред узнал о том, что Рауль Астерс доставлен в столицу на дирижабле, что лучшие лекари бьются за его жизнь. Бешеным волком он рыскал тогда по столице, но ничего не смог найти. На этом след Рауля оборвался на долгие годы. *** Альфред не сразу заметил, что наступила осень и удушающая жара сменилась бесконечными дождями. В доме капитана Астерса всё так же было жарко. — С другой стороны, — ворчал себе под нос Альфред, отворяя окно, — можно экономить на отоплении. Такую махину попробуй прогрей… И всё же проверил трубы и паровой котел, установленный в подвале. Не первой молодости, конечно, но ещё поработает. Жизнь текла своим чередом. Альфред приспособился к открывшимся причинам домоседства Рауля. Принял их, и по своему обыкновению постарался повернуть всё к собственной выгоде. Волдыри начинали появляться после двух часов вне дома, значит, каждый визит во внешний мир длился в среднем час сорок пять. Мало, но всё же лучше, чем ничего. Изучены были все близлежащие рестораны, кинотеатры, одна выставка современной живописи была перенесена из другой части города на улицу Семи Монахов. Рауль очень любил живопись. Альфреду цветные пятна и беспорядочные мазки ничего не говорили. Впрочем, ему в мазне разбираться и не требовалось. Рауль всё же ожил, и дом оживал вместе с ним. Альфред не поверил своим глазам, когда увидел, как пробивается робкая зелень на мёртвом газоне внутреннего дворика. Рауль протянул к тонким листочкам руку, и трава пожухла. — Не радуйтесь слишком, Альфред, глухо сказал он. — Ничего не изменилось. Потом помолчал, глядя в пасмурное небо. В городе шёл дождь, но ни на дом, ни в сад не упало ни одной капли. Добавил неуверенно: — Я вам благодарен, Альфред. Благодарен за ваши попытки создать для меня иллюзию жизни. А ещё через несколько дней, стоя на крыльце, прижимаясь к Альфреду, держащему над ними раскрытый зонт, попросил: — Договоритесь с нотариусом моего рода о встрече, Пикок. Я кое-что должен сделать, пока есть время. Нотариус явился незамедлительно, похожий на странную птицу с маленькими глазками и крючковатым носом. Рауль говорил с ним наедине, за закрытыми дверями, а Альфред околачивался неподалеку, рассеянно наблюдая за Картером. Старик, кряхтя, занимался совершенно бесполезным делом — переставлял фигурки на каминной полке. Он слегка повернул фарфоровую пастушку, кокетливо опиравшуюся на посох с розовым бантиком, и Альфред увидел, как тень пухленькой селянки вытягивается, превращаясь в мрачную фигуру с косой в руках. Альфред вздрогнул. Им овладел неясный страх. Демонов магический дом! Здесь всё не по нутру. То ли дело Золотые горы! Простор, небо, снег, собачья упряжка, работа до седьмого пота, до ломоты в теле, будь ты хоть трижды миллионер… Но Раулю туда ходу нет… А значит, следует засунуть свою тоску по просторам куда подальше. Активами можно управлять и отсюда. Может быть, удастся выбраться на месяц в следующем году. Альфред прикрыл глаза, представляя, как бы отражалось лазурное небо в глазах Рауля. Здесь, в городе, такого неба не увидишь. Смог, туманы… — Судя по всему, они там надолго, — проворчал он, ни к кому не обращаясь. — Пойду прогуляюсь. — Плащ возьми, — проскрипел Картер. — Дождь. Альфред рассеянно взглянул на старика. Ему показалось, что с тех пор, как дом стали каждый день вылизывать сверху донизу, старик будто помолодел. Он ведь тоже сидит тут безвылазно. Ещё один узник старого дома. Альфред вышел за ворота, закурил, неспешно направился по переулку. Его ударили по голове, резко, неожиданно, и тут же последовал ещё один удар, и ещё, и ещё с разных сторон. Ему не давали времени ни собраться, ни оглядеться. Когда он упал, ещё какое-то время пинали по почкам, зло, сильно. Потом чей-то голос сказал: — Скажи своему доморощенному лорду, чтоб не пытался возродить магию. — Кто же это смеет приказывать лорду Астерсу? — прохрипел Альфред. Чья-то тень упала на его лицо. — Мы — Железные волки… И мы очищаем мир от пережитков прошлого. Альфред приподнял голову, непринуждённо сплюнул выбитый зуб. — Идите в задницу, господа Железные волки!