Touch / Прикосновение

— Сульфус… Сульфус… — звал знакомый женский голос. -Ты меня слышишь? Черноволосый открыл глаза, но вокруг лишь кромешная тьма. — Кто ты? — спросил он, пытаясь понять, где находится, и откуда звучит голос. — Это не важно… Тебе пока не обязательно это знать… Главное, чтобы ты знал, кто ТЫ… Твоя жизнь изменяется прямо сейчас… — Что? Что это значит? — янтароглазый ходил в темноте, пытаясь найти таинственную обладательницу голоса. — Эй! Ты еще здесь? Подожди, не оставляй меня тут! Неожиданно его ослепила вспышка света. — Постой! — крикнул он, открыв глаза и поднявшись. — Стоп. Где это я? Сульфус сидел на кровати в своей комнате. Он осмотрелся вокруг: вроде бы тот же письменный стол; огромное окно во всю стену, через которое комнату освещали лучи солнца; его шкаф и книжные полки; огромный телек и любимый черный диван. Тогда почему всё казалось немного другим? Неужели всё, что произошло в отеле и в больнице, ему приснилось? Голова снова начала болеть. Парень вновь схватился за нее руками, но не почувствовал на ней бинта. — Чёрт, где зеркало? — он вскочил с кровати и зашел в свою ванную комнату. Приблизившись к огромному зеркалу, висящему на стене, янтароглазый стал разглядывать своё лицо. Однако он не увидел ни царапин, ни порезов, ни синяков на лице, но на левом глазу заметил татуировку в форме красной пятиконечной звезды. — «И когда это я успел себе такую тату набить?» — подумал черноволосый, рассматривая необычную татуировку. — «Её же не было!» И опять разболелась голова. Он готов был кричать от боли. — Милый, у тебя все хорошо? — спросила Селена, постучав в дверь. Сульфус открыл дверь и увидел на пороге обеспокоенную мать, держащую в руке стакан воды. — Мама? А почему ты дома? — удивился парень, взяв стакан. — Как почему? Я же уже вторую неделю в «отпуске»! Забыл что ли? — усмехнулась женщина. — «Какого черта?! Еще вчера она ругалась с гримершей, обсуждала съёмки нового фильма и жаловалась на то, что ей не предложили главную роль…» — вспомнил парень. — Это шутка? Мать недоуменно посмотрела на сына: — Сульфус? Ты совсем «того»? — она усмехнулась и, покрутив пальцем около виска, засмеялась. — Пошли, я уже завтрак приготовила! — «Мама приготовила завтрак? А где тогда Франческа? Она же все время готовит…» — он запутался. Сменив спальные шорты и футболку на синие джинсы и черную футболку с красными рукавами, он пошел в столовую. По середине зала со стенами красного цвета, стоял большой дубовый стол, окруженный стульями с бордовыми подушками. Черноволосый уселся на одном из них. Через пять минут, Селена выскочила из кухни с двумя тарелками с блинами и поставила одну перед сыном, а сама села напротив него и принялась уплетать завтрак. — Ты чего не ешь? — удивилась женщина, заметив, что тот не съел ни одного блина. — Да так… Задумался. Мам, почему сегодня готовила ты? Где Франческа? — Какая еще Франческа? Твоя девушка, что ли? — мать была в шоке. — Нет, наша горничная! Ну, такая тихая, с рыжими волосами, с кудряшками… Ну, она ещё твой любимый журнал постоянно покупает. — Сынок, с тобой всё хорошо? Что ты за бред несёшь? Какая горничная? Все работы по дому всегда выпол… Ой, точно… Врач предупреждал… — О чём предупреждал? — янтароглазый совсем ничего не понял. Почему мама не помнит Франческу? — Ну, ты слишком сильно ударился головой, когда в машину влетел грузовик. Врач сказал, что это не очень серьёзно, и попросил нас привыкнуть к твоему бреду в течении двух недель, пока память полностью не восстановится. Сульфус решил воспользоваться этим и узнать побольше о том, что произошло в ту ночь: — Мам, а где отец? Он всё ещё в больнице? — Нет, он улетел в Кальяри*, снимать первые сцены «Дитя Люцифера», ты что, забыл? — русоволосая закатила глаза и откусила второй блинчик. — Я вчера его отвозила в аэропорт! — «Нда-а-а… Что-то странное… И когда это он задумал новый фильм снимать? И почему меня не взял? Я же всегда снимался в его картинах…» После завтрака, Сульфус решил прогуляться по дому. К его удивлению, особняк был почти пустой: из его многочисленных обитателей (горничных и поваров) остались только он с матерью. Ни горничной Франчески, ни шефа Луиджи, ни своего водителя Антонио он не нашёл. Все их комнаты были убраны так, будто в них никто не жил уже несколько дней, и ни в одной парень не нашёл личных вещей. Все словно испарились. Сульфус не стал ничего спрашивать. Он просто взял из комнаты свою сумку и, попрощавшись с Селеной, побрел в сторону школы.

***

Утро было просто шикарное: солнце, не жалея тепла, грело «Вечный город» и его жителей; термометр показывал +17; на небе было несколько пушистых облаков. — Как же я обожаю такую погоду! — воскликнул янтароглазый, весело шагая по улице и насвистывая под нос мелодию знаменитой итальянской песни. Сейчас хотелось тоже «Воларэ и кантарэ» (рус. «Летать и петь»), как пелось в этой песне. Его иссиня-черные волосы приятно развевал ветер, а он наслаждался погодой. Это был самый первый раз, когда парень шёл в школу один. В детстве, его возили родители, а с первого класса средней школы**, стал ездить вместе с Антонио. Эта радость и самостоятельность означали только одно: свобода. Пока в доме нет отца и всей прислуги, можно творить что угодно (почти что угодно, не забываем, что Селена никуда не делась)! Вот уже знакомая улица и школьный двор. Сульфус вздохнул и приготовился к восхищенным крикам приставучих девушек, которые были по уши влюблены в него, однако, когда он появился во дворе, на него никто не обратил внимания. Вон идёт Адэле — невысокая девка из параллельного класса, которая при всех «фанатках» неоднократно признавалась ему в любви. Но девчонка даже не посмотрела в его сторону и прошла мимо. А это топает дылда с темно-фиолетовыми прядками в каштановых паклях… Или её звали Стефания, или София. Реакция та же самая, а точнее — никакая. Остальные девушки тоже не обратили внимания на своего «кумира». С одной стороны, янтароглазый был этому очень рад, но с другой, его это немного удивило. Обычно, большинство девушек из школы буквально налетали на его, как голуби на хлеб, а сегодня никто с ним даже не поздоровался. — «Ну и отлично!» — улыбаясь, подумал черноволосый и вошёл в здание школы. Сразу около раздевалки, его встретили Гас и темноволосая девушка — Мики. Пожав руку другу, парень усмехнулся: — Я вижу, первое свидание прошло успешно. Рыжий и девушка странно на него покосились. — Гас, Сульфус, что, не знает о том, что мы уже две недели встречаемся? — спросила Мики, поглядев на своего парня. — Да вроде знает… — Гас, ты чего? Ты же мне вчера говорил о том, что пригласил Мики на свидание, а она согласилась! Какие две недели? — Эм… Ну такие две недели… Мы пошли на свидание в понедельник. Второго марта, если быть по точнее. А сегодня шестнадцатое. Ты чего-то путаешь… И тут крыша нашего янтароглазого друга улетела в стратосферу: — «Какого. Черта??!! Почему авария произошла две недели назад, а всё, что случилось после этого, я не помню? Мама в отпуске, отец улетел на съемки, Гас стал встречаться с Мики… Ладно, разберусь с этим позже. Пока лучше промолчать, а то итак уже психом считают…» — Сульфус улыбнулся и ударил себя по лбу. — Конечно! Ну я и дурак… Ребят, не обращайте внимания. Вторая бутылка пива явно была лишней… Компания засмеялась и пошла в класс. Пока они поднимались по лестнице, мимо них прошел Мефисто — их одноклассник-бабник. — Вот стерва! — Длинноволосый парень недовольно шипел и тихо матерился, потирая щеку, на которой виднелся краснющий след женской ладони. — Эй, Меф, что случилось? Каби не дала? — с издевкой спросил янтароглазый. — Да это та шибзанутая новенькая! — орал на всю лестницу одноклассник. — Я её легонько шлепнул, а она мне со всей дури как дала пощёчину! Стерва… Мефисто спустился вниз, оставив Сульфуса в недоумении: — У нас в классе новенькая?