***
Парень открыл глаза. Вокруг всё размыто. Он в воде? Тонет? Неважно… Дышать он не может, кислород на исходе. Его тело медленно опускается на дно. Там, наверху, он видит только яркое, белое пятно — луну. — «Раф… Гас… Мики… Где они?» — подумал он, погружаясь в темноту. — «Сульфус!» — её голос. Снова она. «Лунная» девушка. — «Отстань от меня… Я уже не выберусь… Они мертвы…» — «Послушай, то, что произошло — не случайность… „Сомниум“ начинает убивать тебя… Ты должен сделать это… И как можно скорее! Ты на правильном пути, но у тебя мало времени! Открой глаза, прошу, посмотри на меня…» Янтароглазый послушался. Девушка с белоснежными волосами, в бело-голубом платье и синими, как ночь очами, смотрит на него и улыбается. Гладит нежной рукой его левую щеку, но он не чувствует никакого прикосновения. Не отрывая глаз от неё, кладёт ладонь на её кисть руки, но трогает лишь свою щеку. Она прозрачная? Или ему всё это кажется? Читает его мысли. Незнакомка качает головой и продолжает смотреть в золотистые глаза. «Нет» — будто сказала, не произнося ни слова. Их окружают темные воды Тибра. Только они вдвоём. Никого больше. Сульфус даже не заметил, что больше не нуждается в кислороде. Всё равно. Перед золотистыми глазами — синие, на которых появились еле заметные слезинки. Оторваться от неё он не может… Словно бездонные ночные глаза гипнотизировали. — Твои друзья живы… А ты хочешь продолжить жить? — спросила девушка. — Да… — Ты готов изменить судьбу другого человека? — Готов… — Хорошо, тогда, удачи тебе, Сульфус. Незнакомка приблизилась, закрыла глаза и прильнула к его губам. Сульфус слегка удивился, но сил отстраниться от девушки не было. Странно, что он ничего не чувствовал, кроме тёплого дыхания. Ни её губ, ни её тела. Она целовала его и дарила воздух, необходимый для жизни… Дарила поцелуем. Инстинктивно черноволосый тоже закрыл глаза. Почему-то хотелось почувствовать её бледно-розовые губы, будто всегда хотел этого, а он не мог. Неожиданно дыхание пропало, как и сама «Лунная» девушка. — «Не забывай… Возобновление…» — её голос эхом раздался в голове. Последние слова, которые он услышал, прежде чем вновь начал тонуть.***
Опять теплое дыхание во рту. Но теперь, он чувствует чьи-то губы. Нет. Пять секунд и снова дыхание. Что происходит? Глаза не открываются. Ничего не понимает. — Попробую ещё раз… — знакомый тихий голос. Минутку… Это… Раф? Или ему опять мерещится. И ещё одно прикосновение теплых губ и дыхание. — Давай же, Сульфус, очнись… — умоляюще произнес голос. Росси сморщился и медленно начал открывать глаза. Опять всё размыто, но постепенно изображение становится чётче. Гас делает водителю массаж сердца, Мики звонит в скорую, а Раф? Где Раф? — Слава богу, ты жив, — облегченно вздохнула голубоглазая, увидев, как парень открыл глаза. Парень лежал на траве, а голова — на мокрых коленях белокурой. Её рука придерживала голову, а вторая чуть придавливала кусок синей ткани к его виску, откуда всё ещё струилась кровь. — Раф… Что случилось.? — Ш-ш-ш… Сейчас всё будет хорошо. Скорая уже едет. Главное, что ты жив, — она улыбнулась, а из глаз потекли слёзы радости. — Т-ты тоже… Ранена… — Сульфус заметил порез на её руке, который так же кровоточил. — Забудь, всё хорошо… Мы спаслись, — прошептала голубоглазая и обняла его. Парень хотел обнять её в ответ, но не успел — отключился. На улицах послышались сирены скорой помощи. — «Они убьют нас всех…» — горькие слёзы опять показались на глазах, вместе с теми же воспоминаниями, которые не покидают разум. Две машины скорой помощи примчались к полуострову, на котором выжившие и остались. Доктора, первым делом, взяли носилки и увезли полуживого таксиста вместе с Гасом и Мики. Люди из второй скорой забрали Сульфуса и Раф. Пока ребят забирали в больницу, никто не подозревал, что за ними следят. Тёмный силуэт стоял на набережной и наблюдал за происходящим. — Жить будут, — сказал доктор в оранжевом костюме. — Им нужно перевязать раны. Давайте их в «Санто Спирито». Таксиста и Сульфуса на носилках занесли в машины, водители скорой помощи закрыли двери и уехали в сторону замка Святого Ангела со всеми выжившими. — Вот чёрт! — шёпотом ругался человек, сломав ветку стоящего рядом дерева. — Я до вас ещё доберусь… Злость пожирала фигуру изнутри. Хотелось броситься за машинами и взорвать их к чёртовой матери, лишь бы никто не выжил. — «Это только начало!»***
Госпиталь «Санто Спирито», 22:15 — Сульфус? Ты сдох? Или ещё живой? — осторожно спросил чей-то голос, когда черноволосый начал приходить в себя. — Г-а-ас… Какой же ты «классный» друг! — промямлил парень, открыв глаза и оглядываясь вокруг. Знакомая палата. Та же самая, в которой он лежал, когда попал в аварию с отцом. Но, в этот раз, на стуле, рядом с ним, сидел не доктор Гнозис, а Гас. Рыжий попивал горячий чай и грелся оранжевым пледом, который дали в машине скорой. — Я вижу, сервис обслуживания пациентов и их друзей тут на высшем уровне, — усмехнулся Росси. — Ещё как! Вот только тут ещё и флирт с подругами пациентов на высшем уровне… — сердито сказал друг и посмотрел на закрытую дверь. — Кто и с кем там флиртует?! — возмущенно крикнул янтароглазый и резко сел на кровать. — Э-э-э! Чел, ты чего? Тебе нельзя так резко вставать! — Кто и с кем флиртует? — более спокойно, но грозно повторил свой вопрос Сульфус. — Где Раф? — Да успокойся ты, всё нормально. Мики и Раф сидят в коридоре. У Раф опять нервный срыв, а Мики её успокаивает. — Да что ж такое… Как же это вылечить.? — парень тяжело вздохнул и лёг обратно в кровать. — Сам в афиге. Короче, пока тебе перевязывали голову, мы с девчонками сидели в коридоре. Вдруг пришёл какой-то хмырь в бирюзовой форме — врач, похоже. Он такой: «Девочки, что случилось? Вам помочь?», присел на корточки, начал глазеть на Раф и коснулся её руки. Она, как ошарашенная отодвинулась от него, а зрачки стали узкие, как бусины. «Пошёл вон!» — тихо, но грубо сказала она. Этот гад понял, что с ней что-то не так и начал подкатывать к Мики. «У тебя всё хорошо?» — спросил он, а она такая: «Было! До твоего прихода!». Моя девочка… В общем, она его отшила, он недовольный ушёл, а я всё равно хочу ему набить его смазливую рожу! — Ясно… — черноволосый облегченно вздохнул и прикрыл голову рукой. Немного болела рана. — Можно войти? — спросил постучавший в дверь мужчина. — Да, конечно, — ответил Росси, немного улыбнувшись. Доктор закрыл за собой дверь и попросил Гаса покинуть палату. Рыжий вышел из помещения и уселся с девушками. — Как вы? Этот урод больше не приставал к вам? — Нет, он не приставал, но есть кое-что по серьёзнее… — ответила Мики, сжимая руку подруги. — Раф никак не успокоится. Блин, сидели спокойно, было всё хорошо! Нет, пришёл этот дебил и всё испортил! — Да пошёл он в баню! Сейчас всё будет ок, — парень сел на корточки перед голубоглазой. — Слышишь, Раф? Сульфуса проверит врач, и он придёт к нам. Тебя никто не тронет. Она лишь кивнула в ответ и пододвинулась поближе к Мики. Зрачки чуток расширились. — «Фух… Немного успокоилась…» — подумала синеволосая. Дверь 66 палаты распахнулась и оттуда вышли Сульфус и доктор. — Всё хорошо, синьор Росси, голова может иногда болеть, а так, вы в норме. Не рекомендую снимать повязку пару дней, — улыбнулся мужчина, протянув парню какие-то бумаги. — Спасибо, доктор, — черноволосый пожал ему руку, и врач ушёл в соседнюю палату. — Ты так пожимал ему руку, словно он тебе «Нобелевскую Премию» вручил, — усмехнулся Гас. Парень не обратил внимания на шутку друга и сел перед белокурой. Тело немного дрожало, но зрачки стали нормальными. От страшного сумасшедшего взгляда не осталось ни следа. — Как… Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она, подняв голову. — Хорошо, не переживай. Гас, Мики, — обратился янтароглазый к другу и его девушке. — Можете оставить нас ненадолго? — Конечно, друг, нет проблем. — Всё будет ок, Раф. Он тебя в обиду не даст, поверь мне, — прошептала на ухо подруге Мики. Пара ушла, оставив Бьянки и Росси одних. В коридоре воцарила почти полная тишина: единственные звуки, которые были слышны, принадлежали тикающим стрелкам часов и тяжёлым и нервным вздохам голубоглазой девушки. — Т-ты… Хотел что-то… Сказать? — тихо спросила она. Некоторое время, Сульфус молчал. Надо было как-то сказать ей об этом… Он посмотрел на неё: голубые сапфировые глаза взволнованно глядели на него, пытаясь угадать, что случилось. Черноволосый думал, как высказать, что должен так, чтобы она не обиделась. — Да… — тихо ответил он, и снова тишина. — Раф, послушай, я хотел сказать… Давай сходим к психологу? — Что.? — недоумевала белокурая. — Что ты имеешь ввиду? Отвечать Сульфус стал не сразу. Понял, что уже неправильно спросил. Его вопрос можно было перефразировать как: «Ты уже совсем с катушек съехала. Пойдём лечиться?», а он имел ввиду совсем другое. Его ладони медленно коснулись её щёк, а на лице появилась грустная улыбка. Раф немного вздрогнула и глубоко вздохнула. Что это значит? — Что ты имеешь ввиду? — шёпотом девушка повторила вопрос. — Пожалуйста, скажи всё, как есть… — Раф, возможно, ты не так поняла… Я, ни в коем случае, не считаю тебя сумасшедшей и, тем более, больной! Поверь, сегодняшний день — это попытка стереть грусть и страх прошлого из твоей головы. Мне больно смотреть на твои пугливые голубые зрачки и слышать просьбы уйти от тебя, потому что ты боишься, что я — тот подонок, который мог лишить тебя жизни. Больно, потому что ты мне не безразлична. Ты добрый, заботливый, целеустремлённый и загадочный человечек, которого обманывают собственные психика и разум. Я не хочу, что бы ты постоянно жила в этом кошмаре, а лишь хочу видеть на твоём лице лучезарную улыбку, заразительный смех, и только слёзы радости, которые я видел сегодня. Пойми, мне неприятно смотреть на твою реакцию, потому что я сразу представляю всё это: маленькую тебя, избитую с холодным дулом пистолета у твоего виска, того урода, твоего отца и остальных гадов, которые испортили вам всю жизнь из-за грёбанных денег! А иногда, представляю себя на твоём месте. И мне тоже становится не по себе, но я это лишь представляю, а ты вспоминаешь, потому что ты пережила это. Ты страдаешь этим уже около одиннадцати лет, но кто знает, сколько ты ещё продержишься, прежде чем это уже будет неисправимо? Я хочу только помочь тебе и я не сдамся до последнего! Ты веришь мне? Кончиком пальца он аккуратно вытер солёные капельки, блестящие в её глазах. Девушка улыбалась и таяла от его слов, которые ещё долго вихрем кружились в её голове. Обнял. Парень с золотистыми глазами снова заключил её в свои объятия и не собирался выпускать. В чём-то он был прав: если это не остановить, то она будет бояться любого прикосновения ещё очень долго, если не всю оставшуюся жизнь. Однако она больше не боялась Мики или Гаса. Не боялась Сульфуса. Чувствуя его тёплые руки на спине и щеках, ей больше не мерещилась картина из прошлого. Только нежность и защита. А если всё оставить так, как есть? Будет только хуже… Она опять будет видеть в нём того, кто причинит боль, и уже никогда не сможет ощутить эту волну тепла, исходящую из его золотистых глаз и сильных рук. — Сульфус, — шёпотом позвала она, отстраняясь. — Да? — Пойдём. Я хочу избавиться от этого. Не хочу жить в этом кошмаре. Не хочу бояться тебя… Хочу всегда быть тем человечком, который тебе не безразличен, и которому не безразличен ты… Я верю тебе… — «Я ей не безразличен?» — это признание? Или знак, что он — друг, которым себя считал. — «Ладно, оставим это на потом. Есть дела по важнее…» — Хорошо, тогда идём.***
Электронное табло, висящее на стене, показывало 22:40. Сульфус сидел в коридоре шестого этажа, ожидая возвращения голубоглазой из кабинета психолога. Раф находилась там уже около двадцати минут. О чем можно так долго с ней говорить? Спрашивать, что она видит на картинке? Пятно или кляксу? Чёрт знает… Тёмный коридор, освещённый одной слабо работающей лампой, был похож на помещение из какой-то хоррор-игры. Из Аутласта, например, в которую черноволосый обожал рубиться с Гасом. Парни постоянно пугались и ржали, «гуляя» по помещениям заброшенной психушки, однако сейчас, янтароглазому было не до смеха. За окном — дождь, стучащий по стеклу, а на шестом этаже госпиталя «Санто Спирито» — тишина и ожидающий парень. Но тишине пришёл конец, когда дверь кабинета психолога открылась. С поникшим лицом, Раф вышла и села рядом с Сульфусом, не сказав ни слова. — Раф, всё нормально? — в ответ молчание. — А вы-ы, кем являетесь.? — спросил врач. — Её брат, — соврал Сульфус, вставая с сидения. — Можно Вас на пару слов? — спросил молодой человек в белом халате. Черноволосый кивнул и вошёл в кабинет. Парень сел на стул, стоящий перед столом врача. Сам доктор сидел в своём кресле и дописывал какие-то заметки, изредка поглядывая на монитор компьютера и в медецинскую карту девушки. Росси устал наблюдать эту картину. — Так что с ней? — взволнованно спросил он. Молодой человек виновато опустил голову и, сняв очки, уставился на парня. Судя по его выражению лица, можно было сразу понять, что ничего хорошего он не скажет… — Синьор, мне жаль это говорить, но всё плохо… Из-за случая в детстве и из-за удара черепа, у Вашей сестры постоянные нервные срывы и развиты социопатия, антропофобия и гаптофобия. Травма головы постоянно даёт о себе знать, когда сужаются зрачки. — Р-разве сужение глаз — это не норма, когда человек боится? — удивлённо спросил черноволосый. — Никак нет, — возразил доктор. — Из-за страха или испуга, зрачки наоборот расширяются. А у Рафаэллы они становятся узкими… Её, назовём их так, «флешбэки» стали неким рефлексом, как и сужение зрачков. Каждый раз, когда она будет чувствовать прикосновения чужих людей, в голове автоматически появятся негативные воспоминания. Реакцию, думаю, вы видели… — Н-но… Она больше так не реагирует, когда я держу её за руку, или от прикосновений моих друзей… Как же так? Доктор тяжело и обречённо вздохнул, снимая очки и протирая стёкла. — Понимаете, синьор Бьянки, — после недолгого молчания начал врач. — Это ненадолго… Если не заняться лечением сейчас, то вскоре, вся Ваша семья и друзья станут для Рафаэллы чужими людьми, а нервные срывы станут постоянным явлением до конца жизни. В какой-то момент она просто сойдёт с ума и станет думать, что окружающие хотят ей навредить. Тогда уже будет поздно… — Я понял… — тихо ответил янтароглазый. — Про какое лечение вы говорите? — Лечение проходит от года до пяти лет в психиатрической больнице «Сант’Андреа». Используются современные лекарства и технологии. Над пациентами ведётся наблюдение двадцать четыре часа в сутки. В случае чего, доктора всегда рядом с камерой пациента, готовые оказать необходимую помощь. Само лечение стоит около двадцати тысяч евро. Заключение психиатра было и дураку понятно: для Раф единственное спасение — год, или больше, в психушке. Сульфуса пугала даже не цена лечения, а именно тот факт, что ей придётся целыми днями сидеть в одинокой камере. Одна, напичканная лекарствами и замученная врачами, она просто сойдёт с ума без родных и друзей! Он долгое время не увидит её улыбки, не услышит её смех, не увидит голубых глаз… Но если всё оставить так, как есть, то будет только хуже… Пугливая, с узкими зрачками и криками, умоляющие оставить её в покое и не подходить, душа, убитая прошлым и собственным разумом, навсегда запомнится ему, только тем нежным и заботливым человечком, которого он полюбил… — Ну что? Вы согласны на лечение Вашей сестры?