Touch / Прикосновение

Среда, Гимназия Теренцио Мамиани, 13:33 — Б**… Меня одного бесит эта парочка? — шепотом прошипел Гас, брезгливо смотря на Раф и Гейба. Пара сидела на прежнем месте Сульфуса, а сам черноволосый уселся сзади друзей — оттуда было лучше видно противного брюнета и белокурую. — Не одного… — злобно произнёс Росси, взглядом прожигающий дыру в сопернике. Гейб достал его ещё с того момента, как он сбил его на мотоцикле, чем очень сильно гордился. Мерзкий парень постоянно, как собачка, бегал за Раф, не давая ей вздохнуть без его присутствия. Все перемены, все уроки они просиживали вместе.  — Вот сукин сын! — ругнулся Сульфус, заметив, как зеленоглазый чмокнул плечо девушки. Голубоглазая резко повернулась и чуток отодвинулась к краю парты, чем вызвала игривую улыбку на лице соседа. — Урод, — цокнула Мики, наблюдая картину вместе с компанией. — Во время урока позволить себе такой близости при всех! Сульфус, я бы, на твоём месте, приукрасила его морду парочкой синяков. — Да я и сам еле сдерживаюсь… — прошипел янтароглазый, не отрывая взгляда от своей бывшей парты. Так у компании проходил скучный урок географии. Профессор Алани что-то объясняла про экологические проблемы и про протокол, подписанный в Киото в 1997 году, и писала что-то на доске, надеясь, что ученики делают конспект. Но некоторым студентам 3 «А» было фиолетово: Гас, Сульфус и Мики коротали время, пристально наблюдая за их подругой и её парнем. Казалось, что и пацаны и девушка ревновали. С тех пор, как в школе появился Гейб, Раф перестала с ними общаться. Бьянки всегда находилась в компании зеленоглазого и не оставалась одной ни на секунду: словно телохранитель, он следовал за ней, куда бы она не пошла, и не терпел присутствия других сверстников рядом с ней… Раф заметила, что внимание соседа сконцентрировано на конспекте, и, чтобы хотя бы взглянуть на своих друзей, медленно повернула голову в сторону окна. Золотистые глаза её черноволосого друга поймали грустный взгляд голубых, которые будто просили прощения за предательство. В ответ девушка получила досаду и разочарование в его очах. Ей было плохо от того, что она никак не могла общаться с ребятами, из-за присутствия Гейба. Не произнося ни звука, её губы сказали «прости меня», и она, опустив голову, отвернулась. Росси понял её слова. Конечно, он был сердит на обоих, и даже на саму Раф, но его недовольство словно волной смыло, когда он вновь встретил печальные «сапфиры», просящие прощения. Сульфус моментально полез в школьную сумку и достал оттуда листок бумаги. — Государств, которые не подписали протокол, всего четыре: Ватикан, Андорра, Западная Сахара и Афганистан. Запишите их и запомните — буду спрашивать на следующем уроке! — предупредила Алани, оглядывая весь класс. Большинство учеников просто кивали головой, а кто-то писал названия стран в тетради, как и просила учительница. — Росси, ты чего руку тянешь? — удивлённо спросила женщина. С задних парт торчала бледная рука парня, пытавшегося привлечь внимание преподавателя. — К доске хочешь? — Не, можно выйти, профессор Алани? — Ну выйди, — буркнула она, закатив глаза. — Лучше бы вы так просились к доске отвечать, а не в туалеты граффити рисовать! Довольный парень встал, сжимая в кулаке кусочек бумаги, и по ступенькам* спустился вниз. Проходя мимо парты, где сидела ненавистная парочка, он тихо бросил бумажку и носком кроссовка аккуратно постучал по обуви девушки. Недоумевающим взглядом она посмотрела на него, в то время как Сульфус глазами намекал ей на записку. Черноволосый вышел, а голубоглазая заглянула под парту и, не вытаскивая из-под стола, стала читать записку. «Всё в порядке, прощаю. Но при одном условии! Улыбайся почаще — люблю, когда ты улыбаешься ;)» Раф посмотрела в маленькое окошко, в середине двери, и увидела подмигивающего друга. Её глаза тут же заблестели, а лучезарная улыбка ещё долго не сходила с её лица. Росси смотрел на девушку по-настоящему влюблённым взглядом. Он видел её поднятые уголки губ, счастливые голубые глаза и легкий румянец на щеках. Хотелось прямо сейчас войти в класс, взять её на руки, увезти на мотоцикле из этой проклятой школы и до смерти зацеловать. Отделяло всего ничего: деревянная дверь и Гейб. Мысль об этом баране тут же разрушила все мечты о его возлюбленной. Сульфус заметил, как шатен приблизился к уху девушки и что-то прошептал ей, от чего лицо голубоглазой мигом помрачнело, глаза перестали сиять, а улыбка с её лица пропала. Постояв ещё немного у двери, парень вошёл в класс и сел на место. Ему помешали… Опять…

***

Тот же день, та же школа, Хрен знает, сколько время, ибо на время уже всем пофигу. -…и помните, что на экзамене вы должны сосредоточиться и не паниковать! Вы ВСЕ сможете его сдать на отлично! Наша гимназия всегда славилась наивысшими баллами по всем предметам, и вы должны ещё раз доказать это, когда будете сдавать экзамены в июне! — уверенным тоном говорил синьор Карло Ди Рони. Этот высокий мужчина средних лет — директор школы. Он всегда относился к учёбе своих студентов очень серьёзно, ведь на его плечах одна из самых престижных старших школ Рима. Упасть лицом в грязь — трагедия для него. Мужчина всегда дорожил честью, а для директора, честь его школы так же драгоценна, как и собственная. Как обычно, половину из того, что талдычил Ди Рони, никто слушать не собирался. Все ученики просто делали вид, что буквально зубрят каждое слово, которое услышат и в апреле, и в мае, и в июне, и за несколько дней до экзамена. — «Фабрицио из параллельного класса…» — «Блин, когда звонок?!» — «Б**, „Карлик“ уже за***л со своими экзаменами!» — «Хочу есть! Сегодня на обед пицца…» — «Как же меня достал этот урод!» — «Умоляю, заткните его и выпустите меня в туале-е-ет!» — «Эх… До экзаменов так мало времени осталось…» — «Фак, я не сдам!» — «НЕ-Е-Е-ЕТ!!! Только не экзамены!» — «Ну вот, придётся деньги, оставленные на сумочку „Louis Vuitton“, потратить на репетиторов!» — эта и предыдущие мысли занимали головы почти всех студентов. Ребята сидели на своих местах и пропускали всю информацию мимо ушей. Конец учебного дня, а им втирают какую-то дичь про экзамены, которые будут через три месяца! Но мы-то знаем, как быстро летит время, правда? — Небольшая новость, — объявил директор, после долгой «лекции» про важность экзаменов. — Так как в нашей школе нет актового зала, в субботу вечером, в отеле «Golden Sea» состоится школьный бал. Считайте это вашим выпускным с небольшими каникулами. — Выпускной с каникулами?! — вскочила с места Кабирия — любительница халявы и разных тусовок. — Синьор Ди Рони, Вы не шутите?! Услышав про каникулы, весь класс отвлёкся от своих дел и стал внимательно слушать директора. В этом году, каникулы у ребят были только новогодние. Никакого отдыха в феврале или в марте они не получили из-за тестов и многочисленных контрольных. — Я не шучу, — улыбнулся мужчина, поправляя галстук. — В этом году вы все хорошо учитесь и примерно готовитесь к экзаменам, что заслуживает похвалы. Я решил сделать вам такой небольшой подарок, чтобы вы и отдохнули, и провели время с пользой. — Спасибо! Спасибо, синьор Ди Рони! — закричали все ученики 3 «А». — Ух ты-ы-ы! — мечтательно произнесла Мики. — Мы будем танцевать, как на настоящем балу! В красивых платьях и смокингах… На веранде красивого отеля… — Мики, ты же говорила, что терпеть не можешь платья, — напомнил ей Гас. Парень уже и не помнит, когда в последний раз девушка одевала платье. Она всегда носила джинсы или шорты. Обычная юбка была редкостью в её гардеробе, а тут «платья и смокинги». — Мало ли, что я говорила! Дай помечтать! — синеволосая хмыкнула и демонстративно отвернулась а-ля «ой, всё, я обиделась». Конечно, она не привыкла надевать подобные наряды, но какая девушка не захочет почувствовать себя принцессой хоть на один вечер? А, главное, какая девушка не захочет почувствовать себя принцессой в объятиях своего принца? Об этом думала не только Мики. Сульфус задумчиво смотрел на Гейба и Раф: парень шёпотом что-то рассказывал своей спутнице, а она лишь кивала головой или коротко отвечала на его вопросы. Белокурая сидела с опущенной головой, но лицо выражало безразличие. — «Почему она так разговаривает с ним? Может надоел? Конечно, кому же не надоест дебил, который ходит за тобой, как херов телохранитель?» — думал парень. — Дядь, — дергал его за спортивную кофту Гас. — Ты слышишь? Земля вызывает Сульфуса! Алё? — А, что? — парень отвлёкся от мыслей и повернулся к другу. — Этот бал — твой шанс признаться! — широко улыбаясь, Мики трясла его за руку. — О чём ты? — Попросись в туалет, — сердито сказала девушка. — Чего?! — поднял бровь брюнет. — Делай, что говорят! — выпалила она. Порой, её лучше не бесить. Гас прекрасно знал, что если Мики сердится, то, смотри, не попади под горячую руку! Закатив глаза и цокнув, парень попросился выйти. То же самое сделала и синеволосая подруга. Под недоумевающий взгляд рыжего ребята вышли из класса и присели на подоконнике. — Ну почему вы, мужики, все такие тупые?! — шёпотом ругалась она. — Ты действительно не понял, на что мы с Гасом тебе намекаем, или ты прикалываешься? — Так, успокойся, пожалуйста, — черноволосый взял её за плечо и закрыл рот ладонью. — Я прекрасно понял, на что вы намекаете! Я и сам думал об этом… — Блин, Сульфус, ну что ты, как тринадцатилетний влюблённый мальчик?! Ты же уже встречался с… — Не смей больше произносить её имя! — выпалил он. — Это не было любовью… Мики с сожалением смотрела на друга. Гас рассказывал ей как-то про непонятные отношения Росси с Кабале, но, вроде, он говорил, что друг по уши влюблён в желтоглазую… Сейчас же, сам «Ромео» говорит обратное. Она думала, что они просто расстались, а оказалось, он никогда её не любил. — Мики… Мне жаль это говорить, — после недолгой паузы, тихо сказал он. — Но я ни черта не понимаю в отношениях… Думал, что люблю девушку, а получилось, что она, для меня, пустое место… То же самое и сейчас… Я просто не могу признаться в том, что я полюбил кого-то за такое короткое время. Даже, не то что признаться, а поверить в это сложно… Да и у меня нету шансов… Раф любит Гейба, а во мне она видит лишь друга, плюс ко всему, у меня уже есть невеста… — Что?! Ты обручён, а нам с Гасом об этом ничего не сказал?! — чуть не вскрикнула синеволосая. — Теперь ты понимаешь, почему я не могу этого сделать? Девушка тяжело вздохнула и взяла его за руку. — Понимаю, но… Может, тебе стоит поговорить с родителями, пока ещё не поздно? И с Раф? Сульфус, — она повернула к себе его голову, чтобы он смотрел прямо ей в глаза. — Признайся ей. Скажи, что любишь её всем сердцем, и никогда не бросишь её даже из-за её фобий! Поверь, она тоже любит тебя. Я вижу ваши взгляды и глаза, полные счастья и влюблённых искр. Вижу, как вы оба сияете, в компании друг друга. Неужели ты сам не заметил, как «чиканутая» новенькая запала тебе в душу и стала чем-то большим, чем подругой? Пойми, она с Гейбом наступает на твои же грабли! Она его попросту не любит, потому что полюбила тебя! Ты писал, что любишь, когда она улыбается… Почему бы тогда не вызывать твою любимую улыбку каждый день, когда ты её обнимешь или поцелуешь? — она остановилась. — Признайся ей в своих чувствах. Бал — отличная возможность это сделать. Поверь мне. Сульфус не знал, что сказать. С одной стороны, Мики была права, но, с другой, всё слишком быстро… Всего одна неделя. За одну неделю он влюбился? Или это опять просто заинтересованность? Или нет… Ведь, были же случаи, когда людям было достаточно одного дня, чтобы вскружить друг другу голову и стать парой. Не, больше похоже на сказку, чем на реальность… — У тебя до субботы еще уйма времени. Подумай и поговори с родителями, если хочешь, чтобы у тебя был хоть один шанс на личную жизнь и настоящие отношения. С этими словами, Мики вернулась в класс. В глубине души, ей хотелось, чтобы он прислушался к сердцу, а не к идиотским часам с Микки Маусом, которые ему говорили о том, что он знаком с Раф какие-то три недели. Но не ей выбирать. Именно её черноволосый друг должен разобраться в своих чувствах и, возможно, найти решение дилеммы… — «Блин, и что мне теперь делать?» — обреченно вздохнул парень. До конца урока оставалось пять минут. Пофигу. Сульфус остался сидеть на подоконнике и смотрел в окно, за которым было видно закрытое тучами небо — будет дождь. Дождь… Дождь и голубые глаза, которые плакали, словно дождевые облака. — Я не хочу бояться тебя… Хочу всегда быть тем человечком, который тебе не безразличен, и которому не безразличен ты… Я верю тебе… — вспомнился ему разговор в больнице. Может, она, действительно, имела ввиду, что у неё есть чувства к нему?