Понедельник, квартира Росси, 7:40
Очередной майский день начался с игры солнечных лучей и благоприятной погоды, которые радовали жителей Рима уже несколько дней подряд. Похоже, что на смену осенней погоде пришла летняя: тёплый воздух, приятный ветерок и чудесные ароматы цветов, которые зацвели на балконах, на клумбах тротуара и в парках просто не могли не радовать людей. Дожди закончились, а прекрасное голубое небо, без единого облачка, и тёплые дни лучше всего поднимали настроение с самого утра. Хотя… Не совсем… Кое-что, всё-таки, делает утро добрым даже лучше, чем погода за окном… Негромко простонав во сне и поморщившись от лучей солнца, светивших прямо в лицо, Сульфус незаметно улыбнулся, когда почувствовал, как тонкие пальчики перебирают иссиня-чёрные пряди его волос, поглаживая голову, а мягкие уста осторожно и трепетно целуют его лицо и уголки губ. Стараясь не подавать виду, парень продолжал притворяться спящим и наслаждался утренними ласками, которые дарила голубоглазая, лежащая рядом. Он прекрасно знал, что, как только она поймёт, что он проснулся, о мягких прикосновениях её губ можно будет забыть на весь день. А ведь в школе он будет только об этом и думать, а расставаться с приятным методом пробуждения, как и с тёплой постелькой, не очень-то хотелось. Вот только счастливая улыбка, которая могла его выдать с потрохами, так и норовила расцвести на его лице и показать белокурой, что обладатель бледноватых губ, её любимых губ, давно проснулся, но продолжает наслаждаться нежными поцелуями. Но спустя пару минут, громко вздохнув, Росси не стал дожидаться, когда Раф начнёт будить его другими способами, как делала, когда он не хотел вставать, и, медленно обвив руки вокруг её талии, положил девушку на себя и поцеловал в губы, проводя руками по спине, скрытой под шелковой тканью лёгкого белого халата. Бьянки улыбнулась хитрой проделке и, отстранившись, заглянула в золотистые глаза, что радостно и довольно смотрели в её голубые. Блеск в полусонных радужках цвета янтаря и приподнятые уголки губ вызывали на её лице широкую улыбку, обрамляющую два ряда белых зубов, и буквально заставляли голубизну её глаз сиять ярче. Сульфус положил ладонь на её щёку, приятно поглаживая, а она, придерживая его руку, целовала её и, словно кошечка, ластилась к ней. — Ты не представляешь насколько приятно просыпаться от твоих поцелуев, — прошептал Росси, приблизившись к ней и снова поцеловав девушку. — Лучше любого будильника. — И намного лучше тех пробуждений, когда мы только начали жить вместе, — улыбнулась белокурая, когда ей вспомнились «весёлые» будни, когда черноволосого приходилось жёстко лупить подушкой и орать на всю квартиру, чтобы он проснулся, ибо мягкий шёпот и легкие прикосновения не помогали никак: он просто прятал голову под свою подушку и накрывался одеялом, жалобно прося дать ему поспать. Голубоглазому жаворонку оставалось только уговаривать и убалтывать его, а, порой, вообще идти на шантаж. Она помнит, как чуть не заикнулась про секс, а именно в ту ночь ей снились сами «ролевые игры». — Это точно, — той же улыбкой ответил Росси. — Кстати, который час? — Без двадцати восемь, — ответила она, посмотрев на экран электронного будильника, стоящего на прикроватной тумбочке. — Нам надо поторопиться, а то опоздаем. — Нам? — удивился парень, серьёзно посмотрев на неё. Приподнявшись, Сульфус принял сидячее положение, а Бьянки слезла с него, сев рядом. — Что ты имеешь ввиду? — Мы же не хотим опоздать на занятия и попасть под горячую руку профессорессы Борги, верно? — улыбнувшись, сказала Раф и закатила глаза. — Не забывай, что уже май, а нам через несколько недель сдавать экзамены. — Я не об этом, Раф, — всерьёз произнёс он. Улыбка тут же пропала с лица белокурой. — Да Вита сказал, что тебе надо быть дома ещё минимум неделю. Ты не можешь пойти. — Сульфус, ты шутишь? Я и так уже около двух месяцев не появлялась в школе из-за Гейба, а ты хочешь, чтобы я ещё больше пропускала занятия? — немного возмущённым тоном спросила девушка. — Вот именно! — выпалил он. — Раф, у тебя два сломанных ребра, которые ещё не до конца срослись, и там ещё ублюдок-Мизери будет подстерегать тебя на каждом шагу, стоит появиться в его поле зрения! Пожалуйста, останься дома. Это ради твоей безопасности! — Ты понимаешь, что я не могу забросить учёбу? — настаивала на своём Бьянки. — Меня не допустят к экзаменам! К тому же, три недели прошли, рёбра больше не болят, а контракт порван! Он не имеет никакого права даже пальцем меня трогать! — Тебя не переубедить, да? — парень обречённо вздохнул и сел перед девушкой. Опустив голову, она смотрела в сторону, слегка поджимая губы, пока он не повернул её к себе лицом, заставляя смотреть прямо ему в глаза. — Послушай, я знаю, что для тебя это очень важно, но нельзя так пренебрегать здоровьем. Ты сама знаешь, что ему глубоко наплевать: есть ли контракт или нет. Он будет продолжать издеваться над тобой, чего бы ему это не стоило. Я просто боюсь, что… Если что-то случится, я не смогу быть рядом, как тогда… В отеле. Только поэтому я прошу тебя остаться и ждать начала экзаменов. — Я не могу так… Так нельзя… Прошу, пойми меня, — подняв на него голубые очи, произнесла Бьянки и тяжело вздохнула. — Мне очень нужно закончить школу… Если буду пропускать занятия без причины, меня не допустят, а на второй год я оставаться не хочу… Гейб не раз ставил нам палки в колёса, и… Да, он не оставит меня в покое… Но я снова готова пойти на риск, ради своей цели. Я его не боюсь. Черноволосому вспомнился их разговор после бала, когда они обсуждали план избавления от Мизери. Опасное слово из четырёх букв вновь произнесли уста белокурой, что означало её полную уверенность. Сульфус уже успел привыкнуть к тому, что её решительность — не просто пустые слова: раз она так сказала, значит, так и будет. Она сказала, что сделает всё, что угодно, ради свободы — она сделала. Она сказала, что научится водить мотоцикл и блестяще сыграет роль — она справилась. Этот случай — может быть — не исключение, но, когда речь идёт о личном контакте с главным кошмаром Раф, в голову невольно лезли сомнительные мысли. Будь он на её месте, Росси был бы только рад тому, что его уговаривают остаться дома: всё-таки, школу он не очень любит, и целыми днями не вылезал бы из дома, опасаясь собственника-женишка. Однако загвоздка заключалась именно в сдаче предстоящих экзаменов, да и сидеть дома запертым в четырёх стенах — тоже не айс… — Ты уверена? — переспросил янтароглазый. — Уверена, — серьёзно ответила Бьянки. — Надо учиться бороться со своими страхами, как и мне надо бороться со своим прошлым и психикой. Я не хочу, чтобы его образ и всё то, что было между мной и Гейбом, мешало мне на жизненном пути и в личной жизни… Как это было ночью, в четверг… К тому же, осталось совсем чуть-чуть. Надо потерпеть. — А терпение у тебя просто ангельское, — улыбнулся парень, заключив её в крепкие объятья и поцеловав в висок. — Ты прям настоящий воин: никакая боль не страшна. Всё стерпишь… — Раф лишь хихикнула и прижалась к черноволосому сильнее, услышав, как он тяжело вздохнул. — Только обещай мне не молчать, хорошо? Ты никогда не говоришь мне, когда тебя что-то беспокоит или что-то болит, пока я сам не спрошу. Умоляю, не молчи… — Хорошо, Сульфус… Обещаю… Сидя в обнимку ещё несколько минут, оба думали о правильности решения. Почему-то Росси думал, что стоит снова попробовать сделать последний рывок, последнее усилие, чтобы больше никогда не беспокоиться о зеленоглазом шатене. Он прекрасно понимал, что, раз Мизери привязался к Раф до сумасшествия, то просто так он не отстанет. Странное поведение Гейба, касающееся Бьянки, часто было главной темой слухов в школе: одноклассники и учителя довольно странно косились на эту «недопару», когда те всё время проводили вместе, а стоило кому-то поприветствовать девушку, парень смотрел на человека, как на врага народа, посмевшего обратиться к его «собственности». Его реакция и взгляд убийцы пугали, но не потому что люди боялись гнева шатена, а потому что боялись, что он неуравновешенный псих. А от таких людей можно ожидать чего угодно… Сульфус понимал, что оставшийся месяц до конца школы станет игрой на выживание: Мизери не остановится и сделает всё, что угодно, чтобы вернуть бывшую невесту в собственные лапы, а значит, может навредить не только Раф, но и ему самому. Будет ещё хуже, если Гейб надумает причинить вред и Гасу с Мики, а рисковать лучшими друзьями ни в коем случае нельзя. Они ни в чём не виноваты, если только шатен не догадается, что это из-за них он страдал диареей в вечер бала, потому и не должны пострадать. Дело касается только этого разрушенного любовного треугольника. Только его, Раф и Гейба. — Раф, — улыбнулся парень, отвлёкшись от грустных раздумий об однокласснике. — М? — Продолжим? Девушка подняла на него глаза, устремив недоумевающий взгляд на золотистые похотливые радужки, в которых, как всегда, плясали черти в огне азарта и страсти. Конечно, при таких «обстоятельствах», понять значение вопроса в соблазнительном тоне не составляло никакого труда: кому-то было недостаточно ночных ласок. И, кажется… Не ему одному… Она промолчала и закрыла глаза, потянувшись к его губам за поцелуем, на который тут же получила его ответ. Почему-то все мысли моментально покинули голову, и оба забыли даже про время, хоть будильник на тумбочке уже показывал без пяти восемь. Или нет… — Погоди, — прошептал парень, отстранившись от губ белокурой. Недоумевая, Раф приподнялась и вопросительно посмотрела на черноволосого, когда он зашмыгал носом. — Что это за запах? Что-то горит… — Я тоже чую этот запах… — задумалась она, повторив его действия, но тут же ужаснулась и, спрыгнув с кровати, пулей помчалась на кухню. — КАША! — Хей, а «продолжение»? — крикнул янтароглазый убегающей девушке. — А плиту с кастрюлей ты потом будешь мыть? — из кухни послышался ответ голубоглазой. — Не, ими пусть посудомоечная машина займётся! Я лучше помою тебя! — улыбаясь, громко ответил парень, ожидая реакции Бьянки. Однако ответа не последовало, он лишь услышал шум воды и металлический стук. Но он и так знал, что девушка стоит на кухне и занимается готовкой, лишь бы отогнать страстные мысли и поскорее скрыть красный румянец, который появлялся каждый раз, когда он намекал на «ролевые игры». Это же Раф… Черноволосый слегка усмехнулся и, потянувшись, встал с постели. Судя по шуму на кухне, голубоглазая возится с посудой и прочей кухонной утварью — ей точно не помешала бы помощь. Он надел джинсы и домашнюю футболку и вышел из спальни.***
Тот же день, Гимназия Теренцио Мамиани, 14:40
— Хочу спа-а-а-ать… — зевнув, лениво протянул Гас и улёгся на парту в надежде подремать под болтовню профессора Борги, что восторженно рассказывала классу о каком-то писателе, чьё имя рыжий даже и не думал запоминать на замене «инглиша». Лекции по литературе для Грасси были чем-то вроде колыбельной: стоит учительнице открыть рот — он начинает засыпать, пока сидящая рядом Мики, предпочитающая втихаря послушать музыку, вместо урока, его не пихнёт, предупреждая о начале самостоятельной или об опросе Борги. — Гас! Закрывай рот, когда зеваешь! — прошипела Мики и локтем пихнула парня в предплечье. — У меня плохой запах изо рта? — удивился тот, повернув голову к девушке, затем дунул на свою ладонь и преподнёс её к носу. — Зубы чистил, ничего больше не ел… — Знаешь, мой дорогой, я тебе не стоматолог, чтобы лицезреть твою полость рта! — Д’амико перебила Грасси, когда поняла, что намёками Гас очень редко понимает чего от него хотят. Ему надо постоянно всё говорить прямым контекстом, иначе его голова не сообразит. «А жаль, я бы поиграл в больницу…» — хитро улыбаясь, подумал он и положил голову на пенал поудобнее, не забыв буркнуть краткое «извини», после чего вновь закрыл глаза, наслаждаясь дрёмой. За ними сидела счастливая парочка Росси и Бьянки. Прошло всего несколько дней после их примирения, но оба о ссоре уже и не вспоминали, словно её и не было. Казалось, что всё было так, как раньше, и вся история с ревностью, аварией и целой неделей «сожительства» оказалась общим, не самым хорошим сном. Однако ни парень, ни девушка не могли полностью забыть об одном противном чувстве, которое тайно мучило их в ночных кошмарах. И это снова страх. И как бы они не пытались скрыть его улыбками, смехом или объятиями — всё равно преследовал. Так же, как и случилось несколько часов назад. Стоило переступить порог гимназии, Сульфус сразу же почувствовал что-то неладное. Сердцебиение участилось. Холл здания казался незнакомым, при этом, видя лица приветствующих его студентов, ему казалось, что каждый, кто мимолётно улыбался и, приветливо махая рукой, говорил «привет», буквально орёт «беги!». И точно такое же ощущение было у Раф. Постоянно оглядываясь, будто проверяя, идёт ли за ней Росси, или на его месте был Мизери, который быстрым шагом топал следом, сжимая в руке нож, девушка старалась сохранять спокойствие и идти увереннее, набираясь смелости для возможной встречи с бывшим женихом, которая в глубине души пугала не только её, но и янтароглазого тоже. Оба прекрасно помнят, как сердце упало в пятки, когда на перемене мимо их компании прошёл сам кошмар белокурой. Украдкой смотря на несвойственно-спокойное лицо врага, коим Сульфус, не таясь, называл Мизери, он заметил, как Бьянки провожала его не самым смелым взглядом, в то время как сам зеленоглазый даже не взглянул на неё и не произнёс ни словечка, что казалось очень странным и подозрительным. Неудивительно, что он был так спокоен и вёл себя подобным образом: полно народу, куча свидетелей и потенциальных защитников сбежавшей, в прямом смысле, невесты. А, как показывала практика, разбираться с ней ублюдок любил наедине, подальше от чужих глаз. В школе же и при других людях он надевал на себя маску заботливого и любящего парня, неблагодарная девушка которого лишь лицемерно улыбается и шарахается от любого контакта. Но Росси и так знал, кто здесь не притворяется и старается сдержаться и не психануть перед всеми, а кто — лицемер, играющий в притворные чувства. Вот только насчёт истинных чувств своего врага Сульфус был не совсем уверен… Единственное — что успокаивало обоих влюблённых — некая безопасность в стенах школы. Если Гейб надумает поднять руку на кого-нибудь, его тут же отчислят, а значит, риск встретить его ещё раз упадёт в разы. Наверное… — Уф… Три часа литературы — это слишком… — тихо прошептала Раф, отложив ручку и убрав выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо. — Я тоже устал, — Росси разлёгся на стуле и лениво отбросил свой карандаш на тетрадь с конспектом, оставив на листе жирную и небрежную чёрту. — А нам ещё и к контрольной по химии готовиться надо. Она лишь кивнула, ничего не сказав, и уперлась локтями о парту, прожигая взглядом настенные часы, будто хотела ускорить время. — Блин… — голубоглазая прошипела, когда небольшая капелька крови упала на страницу учебника, словно по иронии, на слова «…morto dalla perdita di sangue…»*. Девушка тут же прижала к ноздрям носовой платок, который достала из рюкзака. — У тебя течёт кровь из носа? — взволнованно спросил парень, удивившись её реакции. — Наверное, давление поднялось, — произнесла Раф, подняв руку, чтобы привлечь внимание учительницы. — О! Синьорина Бьянки, ответьте-ка на вопрос. О чём писал Джованни Верга? — заметив единственную поднятую руку, спросила Борги и сразу же уткнулась в монитор компьютера в поисках электронного дневника ученицы. — Верга писал только о суровой крестьянской жизни жителей Сицилии**, так как он относился к писателям-реалистам, — быстро протараторила в ответ белокурая. — Профессоресса Борги, можно выйти? — Ладно, иди уже. Так, открываем страницу сто сорок три и читаем первую главу «Семья Малаволья»! Всё ещё придерживая салфетку у носа, Раф встала с места и вышла из класса, пока несколько пар глаз провожали её взглядом. Но, когда дверь закрылась, все снова продолжили своё занятие ерундой, пока Борги продолжала нести всякую чушь про сюжет романа. Как говорится, понедельник — день тяжёлый, а слушать бесконечную лекцию про каких-то там писателей прошлого века ни у кого не было ни малейшего желания. Когда черноволосому наскучило играть в игру на телефоне, парень лениво осмотрел весь класс, будто проверяя, все ли разделяют его участь «великомученика», которого заставляют читать бредовый роман, пока его взгляд не остановился на пустой первой парте, где он раньше сидел с Гасом, а потом — с Раф. — Гасян! — шёпотом позвал он друга, тыкая его в спину ластиком от карандаша. Рыжий не отреагировал, продолжая сопеть на парте, а Мики всё ещё слушала музыку, записывая в тетрадь конспект по параграфу из учебника. Сульфус настойчивее повторил действие несколько раз, уже шипя от раздражения. — Гас, бл**ь, просыпайся, валенок! — Да **аный в рот… Дайте человеку поспать!.. — сонно промычал в ответ друг, повернувшись лицом к Росси. — Чё, она попросила прочитать часть про эту «семейку Адамс»?.. — Не, я не по этому поводу, где Гейб? — Какой ещё гей?.. — зевнув, спросил Грасси и рассеянно уставился на него. — Где ублюдок Мизери, мать твою, Гас?! — снова прошипел черноволосый, уже раздражаясь. — А… Этот… Он же, вроде, решил прогулять замену и пошёл домой… — произнёс Гас и снова зевнул. — Хотя… Погоди, а как его выпустят, если?.. — Твою мать! — прорычал янтароглазый, перебив другана, и поднял руку. — Профессоресса, я могу выйти? — Нет, Росси, сидите на месте. В туалет — только по-одному! — строго ответила женщина, заставив его понервничать ещё больше. Обречённо вздохнув, черноволосый сжал кулаки и уставился на часы, нервно наблюдая за тем, как тикает секундная стрелка. С тех пор, как Раф вышла из класса, прошло чуть больше минуты, а парню казалось, что больше. Теперь-то он понял, что за странное чувство тревоги заставило понервничать, когда они вошли в школу. Гейба в классе нет, Бьянки — тоже. Если встретятся — не миновать беды, а вновь переживать тот ужас в виде кровоточащих укусов на шее, сумасшедших узких зрачков или, не дай Бог, попытки самоубийства голубоглазой, он не сможет, не разорвав на куски Мизери, ненависть к которому теперь была ещё сильнее. Фантазия на тему «что произойдёт, если двое бывших встретятся» разбушевалась, и ни один из возможных исходов событий не радовал, ибо каждый из них обязательно заканчивался насилием и в конец испорченной психикой. Хотя… Может, он просто переволновался, и встречи даже не произойдёт? Вряд ли они встретятся, раз девушка пошла в женский туалет, а одноклассник где-то коротает время. Подумав об этом, Росси отогнал все мысли прочь и просто продолжил слушать урок от нечего делать и ждать белокурую, стараясь внушить себе, что бывшего жениха она так и не встретит. Однако надежда на это оказалась ложной…***
— Господи, на что я похожа?.. — умыв лицо и аккуратно промыв крылья носа и ноздри от остатков крови, девушка посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась собственному отражению, которое так же ошарашенно смотрело на неё. Вся бледная. Кожа, губы, даже глаза, под которыми отчётливо виднелись синяки, казалось, слегка поменяли оттенок. Вроде, не болеет, спит нормально, да и чувствует себя вполне хорошо, если не учитывать головные боли, которые она порой испытывала в течении недели, а выглядит, как поганка. Чуть-чуть покопавшись в кармане джинс, где всегда носила блеск и тональник, чтобы замазать синяки и ранки на искусанных губах, она нанесла последний почти на всё лицо, стараясь скрыть бледность, которая вызывала отвращение к своей же внешности, после чего, поправив хвост, Раф вышла из туалета, направившись по коридору в класс. Медленно шагая по этажу, где она была одна наедине со своими мыслями, девушка всё ещё думала о встрече, которая ничуть её не удивила. Она прекрасно знала, что, раз Гейб намеренно не обратил на неё особого внимания сейчас, то в будущем они точно увидятся и «поговорят» по душам, устроив скандал и снова подняв друг на друга руки, когда рядом никого не будет. А ведь он именно этого и жаждет. Учитывая, сколько жутких месяцев белокурая жила с ним под одной крышей, можно сказать, что Раф знает его, как свои пять пальцев: его характер, темперамент, далеко не низкий интеллект и хитрость, которые он проявлял, именно загоняя невесту в угол очередными угрозами и домогательствами, которые навсегда запомнят голубые глаза и кожа на шее, чувствующая жадные укусы и противные поцелуи, которые когда-то не могла затмить даже нежность и ласковые прикосновения Сульфуса. Запираясь в комнате, надолго сбегая из дома под предлогом работы или дополнительных занятий, она могла почувствовать себя в безопасности только на несколько часов, зная, что в любой момент шатен может разозлиться из-за какой-то ерунды или ревности, и гнев обрушится на неё. После переезда Мизери в её дом, парень себя чувствовал хозяином, а она — рабыней или служанкой. Потакать каждому требованию, молчать, притворяться при всех любящей девушкой, не противиться поцелуям и прочим «ухаживаниям» — список её обязанностей, больше которых она ненавидела только самого Мизери. А ведь когда-то она думала, что любила его, несмотря ни на что. Оказалось, она и толком-то не знала, что это за чувство, и как именно человек любит. И, каждый раз стараясь оправдать поведение жениха из-за своего дурацкого милосердия, которое её чуть не погубило, она обманывала себя, убеждая в том, что он ревнует, потому что так сильно любит. Дура… Просто дура, внушившая самой себе, что в этом мире она любима хотя бы женихом, вместо отца… — Опять от меня сбегаешь, да, Рафи? — прозвучал голос, от которого она шарахалась, стоило его услышать в ночных кошмарах. Девушка остановилась в середине коридора и не оборачивалась, зная, что именно дьявол из её прошлого сейчас стоит в нескольких метрах от неё и прожигает хитрым взглядом, предвкушая очередную победу. — А ты опять пришёл убивать меня, да, Гейб?.. — тем же тоном ответила Бьянки, стараясь держать себя в руках и не подавать виду, что боится, хоть это и было сложно. — Тебе, видно, было недостаточно случая в отеле и разрыва контракта. — Как видишь — недостаточно. Эх, Рафи, ты же знаешь, что мне никогда не будет достаточно, — усмехнулся Мизери, после чего в коридоре раздались шаги, громко звучавшие в ушах девушки, как в фильмах ужасов. Громкие, тяжёлые, большие и медленные. Словно они опять играли в охотника и лису, когда он крадётся к ней и спустя несколько мгновений ловит и кусает в шею, а если не повезёт — ещё душит. Воспоминания невольно всплывали из подсознания, словно дежавю, и лишь мягкие слова, просящие забыть и не бояться зеленоглазого, будто блокировали страх. Когда шаги стихли, и она почувствовала, как он дышит ей в спину, девушка вернулась в реальность. — Ты ведь знаешь, как мне плохо, когда мне чего-то мало. Особенно, когда это «чего-то» — ты… Глубоко вздохнув, белокурая медленно развернулась и, наконец, осмелилась посмотреть в глаза бывшего жениха, прежде, чем он собирался вновь хотя бы коснуться её. То отвращение и та ненависть, с которыми на него глядели голубые глаза Бьянки, было невозможно скрыть. В какой-то степени, она даже удивилась, что смотрит на него не с боязнью и страхом, как утром, а именно со злобой, но сейчас она понимала, что больше ненавидит Мизери, чем боится его. — Послушай меня очень и очень внимательно, Габриэль, — полушепотом угрожающе прошипела Раф, медленно двигаясь ему на встречу и не отрывая гневного взгляда от зелёно-голубых глаз, что удивлённо смотрели в её ледяные очи. — Контракт порван, долг возвращён, а я больше не твоя личная шлюха, которую тебе не терпится избить или тр**нуть, а значит ты меня безнаказанно и пальцем больше не тронешь! Моментально схватив руку, указательным пальцем которой девушка ему угрожала, Мизери сжал её в ладони, стараясь причинить белокурой боль и утихомирить таким образом. Чувствуя, как он сдавливает кожу до синяков, а рука буквально немеет, Бьянки сморщилась и томно простонала, когда в памяти прокрутилась их последняя встреча в отеле. — Угрожать мне посмела, а, сволочь?! — чуть не вывернув ей руку и закинув за спину, прорычал ей на ухо Гейб, сбросив маску спокойного человека и вновь проявив агрессию, напрягая мышцы лица. — Два месяца от меня пряталась и такая смелая стала?! — Пусти меня!.. Урод!.. — Теперь ты послушай меня, грязная шлюха, — отпустив её запястье, парень обвил одну руку вокруг её талии и рук, а вторую — вокруг шеи, принявшись душить девушку, пока та безрезультатно пыталась нанести удар ногами. — Угрожай мне сколько хочешь, полицию вызывай, прячься, да хоть натрави на меня того ублюдка, у которого спряталась и с которым, наверняка, спала, мне плевать! — Отп-отп… Усти… М-меня!.. — хриплые слова вырвались из горла задыхающейся белокурой. — Делай что хочешь, — начал он, затем резко повернул голову Раф к себе, чтобы её глаза смотрели на него, и сильнее надавил на горло. — Но помни, что я не так прост, как ты думаешь! Я всегда спрячусь, всегда сбегу от кого угодно, а вот ты — нет! Где бы ты ни была, куда бы ты не спряталась, я всегда тебя найду! Всегда и везде! И когда это произойдёт, пощады не жди! С этими словами парень отпустил Бьянки, и девушка рухнула на пол, постоянно откашливаясь и пытаясь восстановить дыхание. Наблюдая и тихо радуясь своей очередной победе, шатен опустился на корточки и присел рядом с ней, с усмешкой смотря на то, с каким гневом разъярённого зверя она прожигала в нём дыру. А она всё та же, почти не изменилась: может нападать на него только словами, а врезать она никогда не сможет, ибо знает, каким образом он её за это накажет, а его наказания — не из самых приятных, точнее — из самых больных… Единственное, что его смутило — очи и голос. Он больше не чувствовал её страха, который делал невесту беззащитной и слабой в его глазах, а без этого не удаётся подчинить девушку себе. Он привык, что она шарахалась от одного его вида, а зрачки тут же сужались, как у сумасшедшей, которой, впрочем, она и являлась — чокнутой испуганной девочкой, по которой психушка плачет. — Чтоб ты сдох в одиночестве, Мизери!.. — прошипела ему в лицо Бьянки, поднявшись на локтях и оскалив зубы. — В полном одиночестве!.. — ЧТО СКАЗАЛА, МРАЗЬ?! — резко встав вместе с ней, рявкнул шатен и тут же поймал её левый кулак, который летел прямо в его глаз, но затем скривился от боли, когда правый со всей силы беспощадно влетел ему в солнечное сплетение. Согнувшись вдвое и упав на колени, парень поднял голову, провожая ненавистным взглядом удирающую белокурую. — Убью… Когда-нибудь я тебя убью, Рафаэлла!.. Даже не сомневайся… Всё ещё слышав, как яростный и больной полушепот доносился из уст Гейба до её ушей, Раф со всех ног бежала по этажу и даже пробежала свой кабинет, пытаясь найти место, где можно спрятаться от него и переждать до конца занятий. Поворот за поворотом, а ей до сих пор казалось, будто он бежит за ней и вот-вот поймает, или она закроется где-нибудь, а за дверью будет слышна сплошная пьяная матершина и громкие стуки в дверь, вибрация от которых заставит сердце колотиться, как бешеное. Наконец, оказавшись в тупике, девушка открыла первую попавшуюся на глаза дверь и тут же спряталась в химической лаборатории, закрывшись на ключ и отойдя от входа подальше. Вдоволь отдышавшись и успокоившись, голубоглазая села на пол рядом со шкафом и, облокотившись о стену, закрыла глаза…***
Когда звонок, наконец, избавил студентов от очередного дня мучений в стенах гимназии, народ повыскакивал из классов, радостно обсуждая что-то с одноклассниками и полностью игнорируя слова учителей насчёт домашки. Всем уже абсолютно всё равно: к концу года преподователи заботятся только о подготовке к предстоящим экзаменам, и до прочей ерунды им никакого дела нет. Им главное хороший результат выпускников, иначе Ди Рони просто голову оторвёт. Все ученики об этом знали и постоянно смеялись над тем, как директор любит тиранить учителей, когда на кону стоит репутация и рейтинг его гимназии. Однако не все преподаватели бросали проверку домашнего задания, ради сдающих экзамены. — А ну, живо вернулись в класс! — рявкнула Борги, когда пятеро парней выскочили из класса, не соизволив даже сфотографировать задание с доски. — Винченци, Нови, Коппола, Лонго и Феррара! Немедленно вернитесь в класс! Осознав, что ребята проигнорировали зов, женщина набрала телефон охранника и сказала не выпускать пятёрку из школы и направить их к ней, а получив подтверждение, продолжила записывать задание на доске. Оставшиеся ученики, зная, что с классным руководителем шутки плохи, быстро списали заданное с доски и удалились из класса. — Наконец-то… — протянул Гас и потянулся, параллельно убирая принадлежности в рюкзак. — Да уж, — задумчиво произнёс Росси, выискивая кого-то за стеклянной панелью в стене класса. Пару секунд спустя, он вскочил с места, раздражённо бросая тетради к себе в сумку и параллельно собирая рюкзак голубоглазой. — Блин, куда она пропала?! Она до сих пор не вернулась! — Чел, успокойся, давай я её найду, — заверил Грасси, усадив друга на место. — Наверняка, увидела Мизери и где-то от него спряталась. — А если нет? Вдруг она не убежала? — Никаких «вдруг»! — рыжий хлопнул по плечу Росси и кивнул на Мики. — Ты поищи «гея», а мы с Мики поищем Раф. Идёт? — Почему Я должен искать этого ублюдка, вместо своей девушки? — возмущённо спросил черноволосый, выделяя свою персону. — Потому что гладиолус! — съязвил Гас и повысил голос. — Ты думаешь, если он увидит тебя с Раф, он не подумает, что она сбежала к тебе? Сульф, соображай! Он и так видел, как вы танцевали, ушли на террасу в отеле, да ещё и сидите вместе, а ты хочешь его ещё и этим позлить? Он вас обоих на куски разорвёт! Хотя, Раф он, возможно, оставит на закуску… А вот тебя точно не пожалеет! — Ладно, ты прав… Только кинь мне СМС-ку, что нашли, окей?.. — вздохнув, попросил Сульфус после недолгой паузы. — Я волнуюсь. — Спокуха, брат, не пропадёт. Она — девка сообразительная, не думаю, что что-то случилось, — улыбнулся Грасси и обратился к Д’амико. — Микусь, пойдём? — Ты ещё спрашиваешь? — подмигнула она. Собрав вещи, парочка вышла из класса, оставив в помещении только Росси и учительницу, которая поручила парню позвать Мизери. Вот и ещё одна причина искать «занозу в заднице»… Выйдя из класса, Росси начал тупо бродить по этажу и думать, куда бы одноклассник мог свалить во время замены. Как и пятерых парней, которые только что с кислыми лицами прошли мимо него, Гейба точно не выпустили из здания школы, а значит, он где-то шляется или стоит в холле. Конечно, искать эту сволочь у янтароглазого не было ни малейшего желания. В очередной раз смотреть на его противное лицо и ловить взгляд лживых зелёно-голубых глаз, вспоминать ночные кошмары, связанные с ним, и тот миг, когда он стал его копией, было настолько омерзительно, что хотелось уже избавится от него не методом Гаса, а более жёстким, лишь бы он больше не доставлял никаких проблем, которых и без него немало. Но разве жизнь — лёгкая штука?.. Нет. Жизнь всегда была, есть и останется длинной дорогой с тяжёлыми испытаниями, как ни крути… От своих мыслей Сульфус отвлёкся, лишь когда, спускаясь по лестнице на первый этаж, услышал голос Мизери в подсобке, что находилась около мужских раздевалок. Место, которое по приколу когда-то вскрыл Мефисто, с тех пор всегда было открыто, и закрыть и опечатать дверь повторно никому из школьного персонала в голову так и не пришло. Росси прекрасно помнит, как любил развлекаться тут с очередной наивной малолеткой, зная, что сюда почти никто не заходит, и знал это место очень хорошо. Вот только, откуда о нём знал Гейб, он никак не мог понять. Тихо спустившись по лестнице, парень приблизился к двери подсобки и слегка прислонился к ней, чтобы понять, что говорит Мизери. Судя по предложениям, которые произносил ненавистный одноклассник, он догадался, что тот болтал по телефону, но только он хотел отойти и дождаться, когда шатен закончит, до его ушей донесся следующий отрывок напряженного диалога: — …когда ты уже соизволишь сказать, где она прячется, чёрт тебя побери?! Она меня уже раздражает! Да, она припёрлась в школу. Спохватилась о своём образовании, дрянь! Да ещё и такая смелая стала! Угрожать мне начала, чтобы я её в покое оставил. Щас! Думает, что такая умная, раз убежала, а сейчас прикрывается учителями и одноклассниками! УБЬЮ ЕЁ! ПРОСТО ВОЗЬМУ И ЗАДУШУ ЕЁ! Она меня уже достала своей строптивостью! Редкостная стерва! Сама она у меня сдохнет в одиночестве! Я ей устрою!.. Гневные слова, произнесенные с невообразимым бешенством, привели Сульфуса в шок. Он знал, что у Мизери с головой всё не совсем в порядке, но не настолько. Каждое слово он произносил с такой жестокостью и злобой, что, казалось, он прямо сейчас выйдет из подсобки и убьёт любого, кто ему попадётся под руку. А что он сделает с Бьянки можно только гадать, и каждое предположение окажется одно — хуже другого. Дослушав разговор и отбежав подальше, Росси стал следить за одноклассником из-за угла, когда тот вышел из подсобки и резко закрыл дверь, раздражённо что-то буркнув под нос. Несколько секунд спустя, он вышел из укрытия и подошёл к зеленоглазому. — О, Гейб, я как раз тебя искал, — натянув на лицо фальшивую улыбку, дружелюбно произнёс парень. — Че надо? — он мрачно огрызнулся и лишь повернул голову в сторону черноволосого. — Я тороплюсь. — Тебя Борги звала. Говорит, это важно. — Бл**ь, как же вы все достали уже… — прошипел тот и, даже не попрощавшись, побежал по лестнице наверх, по пути убрав в карман не заблокированный смартфон, на экране которого Росси разглядел чей-то номер. Только подписан он был как-то странно: «Томмазо Илони Х». А вот зачем эта «икс», римская цифра десять или крестик, Росси так и не понял. — Ах ты ещё и слежку установил, мерзавец?! — тихо и гневно прошептал Сульфус, но тут же успокоился, когда на телефон пришло сообщение от Гаса. От Гасян: «Сульф, всё ок, я нашёл её. Поднимайся на второй этаж, мы в хим. лаборатории.»***
— Ра-аф. Раф. Рафи-и-ик! Ау! Подъём! — чей-то голос звучал в её голове, пока щёки не сильно хлестали, но открыть глаза не было сил, пока в нос не ударил противный запах. — А-а… АПЧХИ! — девушка поморщилась и тут же чихнула, наконец, очнувшись и открыв глаза. Удивлённо захлопав ресницами, Бьянки огляделась, пока рассеянный взгляд не остановился на двух силуэтах с каштановыми и рыжими волосами, чьи тёмно-карие и синие глаза глядели на неё. Мефисто и Гас. Не найдя девушку самостоятельно, Грасси и Д’амико разделились: девушка пошла проверять женские туалеты, а рыжий обратился за помощью к Роццо и Анг-Ли. Ушлые хулиганы третьего «А» отвлекли охранника и заглянули в «каморку», где старый синьор Мурано постоянно смотрел в экраны с записями камер, что позволяли заглянуть в лаборатории и прочие места нахождения важного инвентаря и документов. Заметив на камере химической лаборатории Раф «в отключке», парни вернулись на второй этаж и вскрыли замок. Чуть-чуть приподнявшись и томно простонав, она снова огляделась, думая, как оказалась в лаборатории, да ещё и лёжа на полу. — Очухалась? — спросил Меф и приложил к её носу ватку, на что белокурая лишь промычала и кивнула. — Или ещё нашатыря надо? — Да какой «ещё нашатыря»? — съязвил Грасси. — Очнулась она, очнулась… — Ну, я же будущий медик. Мне же надо знать, как себя чувствует пациент, — гордо заметил Роццо, убирая медикаменты в аптечку. — Ты будущий алкоголик и домушник, а не медик, раз по биологии у тебя оценка, ниже плинтуса, а вскрыть замок одной из твоих отмычек не составило тебе никакого труда! — проворчал Гас, на что тот лишь хмыкнул и помог подняться белокурой. — Всё хорошо, спасибо, ребята… — произнесла голубоглазая и встала на ноги. — Что случилось? — Это мы хотим у тебя спросить, — рыжий скрестил руки на груди и строго посмотрел на неё, затем кивком головы указал на камеру наблюдения, висящую под потолком помещения. — Камера зафиксировала, как ты сюда прибежала вся запыхавшаяся, потом облокотилась о шкаф и потеряла сознание, а ещё у тебя кровь из носа сильно течёт. Белокурая ничего не сказала в ответ, лишь посмотрела на камеру и прижала ватку к носу посильнее. Безусловно, она была рада, что её нашли друзья, а не Мизери, но какая-то частичка души желала, чтобы камеры висели не только в лабораториях и кабинетах учителей, но и в коридорах тоже. Одной видеозаписи того, что произошло полчаса назад, было бы достаточно, чтобы полиция заинтересовалась неуравновешенным шатеном, а, как на зло, свидетелей нет. Но, с другой стороны, надеяться на защиту было глупо. Она уже не раз пыталась написать заявление на жениха, однако каждая попытка оказывалась провалом: было достаточно одного звонка Гейба и связей Маурицио, чтобы её приняли за сумасшедшую или за пранкера, а когда она возвращалась домой, чаще всего, её ждала ссора с отцом и очередные «ухаживания» зеленоглазого, казавшиеся пыткой и очередным триумфом несправедливости. — Со мной всё хорошо, Гас, — немного мрачно произнесла Бьянки. — У меня просто давление поднялось… — Уверена? Не хочешь в медпункт сходить? — переспросил Мефисто. — Нет, не хочу. Мне надо вернуться в класс… Сульфус, наверное, волнуется. — О-о-о… Волнуется — не то слово! Он уже жить без тебя не может! — усмехнулись парни, вызвав смешок у смущённой девушки. — Пошли, по дороге пересечёмся с ним. Убрав аптечку с медикаментами в ящик и схватив лежащие на полу рюкзаки, троица вышла из лаборатории и направилась к холлу, где пересеклась с Росси и Д’амико.***
Понедельник, квартира Росси, 15:30
Двадцать минут спустя, пара была уже в тёплых стенах квартирки, где каждый раз горе словно ветром сдувало, плохие мысли оставались за порогом, а на душе становилось хорошо. Лучи полуденного солнца, горящего над «вечным» городом, светили в большие окна и грели дом, радуя скорым приходом лета. Казалось, что тучи и дожди пропали вместе со всеми бедами и печалью, и на их месте осталось только тепло, доброта, любовь и забота. Сидя друг напротив друга на диване гостиной, Росси и Бьянки готовились к очередному «сеансу экстренной медицинской помощи», которые проходили чаще, чем хотелось бы. Несмотря на то, что девушка старалась избавиться от кровотечения различными способами, редкие капли крови всё ещё раздражали тем, что пачкали одежду и не давали даже нормально вздохнуть. День вышел не из самых лучших: «долгожданная» встреча с бывшим женишком, две самостоятельные, сонливость и усталость, так теперь ещё и больной внешний вид и кровь, текущая из носа чуть-ли не ручьём. Оставалось только обречённо вздохнуть и постараться хоть как-то вылечиться. Вот только она понятия не имела, что задумает для этого янтароглазый. Пока она держала у носа ватку и кусочек льда, парень копался в интернете, затем, найдя нужную информацию, тут же убегал то в туалет, то к аптечке в поисках нужного материала и возвращался на место, раскладывая всё на столике. — Так-с… Давай-ка попробуем… «сосудосуживающие капли от насморка», — прочитал Сульфус и демонстративно пшикнул средством в воздухе. — Ты шутишь? У меня же нет насморка, — закатила глаза девушка, уже боясь неограниченной фантазии Росси, для воплощения которой в реальность, он притащил кучу бинтов, пластырей, мазей и прочей ерунды. — По-крайней мере, так говорится в интернете, к тому же, там написано «сосудосуживающие». По идее, кровотечение так должно быстро остановиться… Хотя, ладно, ты права. Лучше воспользоваться старым народным методом, — с этими словами Сульфус вновь встал с дивана и пошёл на кухню, откуда принёс кухонное полотенце, а из морозилки добыл формочку со льдом. — Готовь свой носик к зиме! — О-о… Теперь точно насморк будет… — тихо произнесла Раф, наблюдая, как парень с некой издевательской улыбкой заворачивает в полотенце аж три кубика замёрзшей воды. Прикалывается, чертюга! Краем глаза видя реакцию девушки на подобный эксперимент, Росси порой тихо хихикал и довольно улыбался, нарочно медленно заворачивая кусочки льда в полотенце и постоянно морщась, будто ему ужасно холодно, когда доставал их из формы. На самом деле, забавное занятие было лишь способом превратить очередную игру в скорую помощь в хорошее воспоминание. Предыдущие два раза были не самыми весёлыми: то нападение хулиганов ночью, то исцарапанная спина из-за Гейба. Сейчас хоть просто кровь из носа — не такая уж и серьёзная ситуация, можно и поугарать, притворяясь доктором. — Так, синьорина Бьянки, Ваш лечащий врач, доктор Росси, знает, как помочь Вам! — сымитировав голос взрослого человека, сказал он и продемонстрировал свёрток с кубиками льда. — Правда, предупреждаю заранее, будет жуть как холодно! — Сульфус, а, может, не надо, а?.. — боязливо произнесла белокурая и отодвинулась ближе к подлокотнику. — Само как-нибудь пройдёт… — Не, красавица моя, с больным носом от доктора Росси ещё никто не уходил! Пару минут, и всё пройдёт, — улыбнулся он и аккуратно положил ей на переносицу полотенце с тремя кубиками льда, затем прижал. — Ай-ай-ай-ай! Холодно! Сульфус, зачем так много льда? — Чтобы ты спросила, — усмехнулся черноволосый, продолжая прижимать полотенце. — Раф, ну, потерпи чуть-чуть. Не будь, как маленькая! Могу поспорить, что обрабатывать царапины было больнее. — Ох, не напоминай… Было ещё и страшнее… — Только не говори мне, что ты ещё и врачей боишься, — он вновь издал смешок и опять чуть-чуть надавил на свёрток, от чего девушка поморщилась. — Нет, больше не боюсь, доктор Росси, — улыбнулась Бьянки и сама прижала свёрток, подыгрывая парню. — Я заметил, — соблазнительно прошептал черноволосый и, медленно потянувшись к шее девушки, провёл по ней кончиком носа и поцеловал. — У меня такое ощущение, или ты специально ищешь себе приключений, чтобы потом оказаться в моих горячих объятьях и получить удовольствие от лечения твоего личного доктора, м? — У тебя такое ощущение, — таким же сладким шёпотом произнесла она, закрыв глаза и насладившись несколькими секундами ласок, после чего отстранилась и посмотрела на него. — Ты просто не хочешь признаться, что сам сгораешь от желания оказаться в горячих объятьях… Кровь остановилась, а неприятные ощущения на переносице начали постепенно пропадать, словно те три кубика льда таяли от тепла золотистых глаз, которые не отводили от неё взгляда и светились. Росси словно был создан для профессии врача, талант которой заключался именно в безболезненном лечении и помощи. Вроде бы такие мелочи, как кровь из носа и царапины, а казалось, что для черноволосого любой недуг будет сущим пустяком, учитывая его спокойствие и полную уверенность в том, что делает всё правильно. Почему-то Раф казалось, что эта уверенность будет всегда передаваться и пациентам, если он пойдёт именно по стопам дедушки, который был отличным доктором в своё время. Гены и здесь играют важную роль. И, в какой-то степени, она оказалась права. Черноволосый уже давно задумывался об этом. Быть актёром или работать в сфере кино он никогда не горел желанием, для Сульфуса имело значение добиться чего-то самостоятельно, пойти по своему пути, а идти по стопам родителей, которые, фактически, стелят тебе ковровую дорожку под ноги, если следовать за ними, было просто смешно. Хоть он и привык причинять людям вред и боль, порой даже не задумываясь об этом, парень в глубине души любил делать и что-то хорошее, на пользу остальным. Правда, с его репутацией, в его цель верили немногие. Для большинства людей из его гимназии он всё равно останется бабником, драчуном, хулиганом и ловеласом, и лишь близкие друзья, родители и любимая голубоглазая девушка, на которой он сейчас «практикуется», знают, что слухи в школе — ужасная оболочка, под которой скрывается другой человек. Не тот демон в человеческой плоти, каким он мог показаться с первого взгляда. Хотя… Хотя частичка дьявола всё ещё была в нём… Жестокость, гнев и совсем маленькая капелька похоти, всё ещё живущие в его душе и, порой, проявляющие себя, иногда брали контроль, не позволяя остановиться вовремя. Раньше он считал, что эти грехи невозможно обуздать и стать хозяином над собственными слабостями — что-то из рода фантастики, а, оказалось, всё так просто: надо так же найти своё лекарство. Три противоядия, унисон нежности, любви и целомудрия, заключённые в ключе от его сердца, в золотистых волосах и бездонных голубых глазах, всё же исцеляют, пробуждая в нём ангела и словно усыпляя дитя преисподней. Такое чувство появлялось, каждый раз когда губы касались медовых уст или мягкой кожи, рука ощущала прикосновения тонких пальчиков, а пряди волос пшеничного цвета скользили между фалангами пальцев, будто шёлк — сквозь золотое кольцо. Когда дыхание превращалось в тихий шепот, когда мысли покидали голову, когда любые страхи и боль умирали мгновенно. Положив одну ладонь на талию Бьянки, а второй придерживая её голову, парень положил девушку на диван, оказавшись над ней и вновь ощутив притяжение и желание надолго утонуть в чувствах, играющих в душе всеми цветами радуги. Её веки накрыли небесно-голубые глаза, губы приоткрылись, прося трепетного прикосновения к любимым устам, а рука медленно поднялась к его плечам и шее, зарываясь в густых прядях иссиня-чёрных, как ночь, волос. Словно сильный удар по голове, эмоции и страсть заставили забыться и поддаться им. Очи цвета жидкого золота тоже погрузились в темноту, ладонь легла на бедро девушки, а губы инстинктивно коснулись шеи, мягко целуя и забирая из губ девушки еле слышный выдох и нежный шёпот его имени из семи букв, который словно умолял не останавливаться. Сульфус вновь потянулся к губам, однако тепло её уст словно ускользнуло. — Ты заигрываешься, — соблазнительно прошептала ему на ухо голубоглазая, затем надела ему на нос кулёк со льдом. Сульфус вздрогнул от неожиданного холода, а мурашки моментально пробежались по коже, чем он рассмешил лежащую под ним девушку. — Правда? А кто только что так блаженно прошептал моё имя, м? — убрав свёрток, хитро улыбнулся Росси, прикоснувшись лбами, и слегка сжал ладонь, лежащую на её бедре. — Тебе не надо стесняться этого. — «Этого» чего?.. — Что хочешь меня… — ухмылка и странный блеск в глазах тут же обратили на себя внимание Раф, на чьих щеках тут же появился румянец. Перестав улыбаться, Бьянки поднялась и снова приняла сидячее положение, не поднимая на него взгляда и нервно закусывая губу. Росси понял, что снова «слегка» переборщил с заигрываниями, и мысленно ругался на себя. Он привык, что стоит сделать самый незаметный намёк на любовные игры, и девица, находящаяся рядом, тут же оказывалась в его власти. Именно во власти, когда он творил, что хотел, удовлетворяя свою похоть, а если речь идёт именно о простом нежном чувстве, истинное значение которого он понял совсем недавно, нельзя быть эгоистом. Нельзя думать о собственном удовлетворении и плевать на чувства любимого человека, принуждая к постоянным интимным отношениям. Ведь любовь не может строиться только на этом, иначе отношения превращаются в глупое сожительство, если не в что-то похуже. Возможно, он поторопился и в ночь четверга. Он, ведь, даже не спросил, не поинтересовался, хочет-ли она этого? Доверяет ли она ему настолько, что позволит впервые прикоснуться к себе и отдаться ему? Или, как обычно происходило между ней и Мизери, он проявлял инициативу, а она лишь подчинялась? Парень чувствовал себя паршиво, только сейчас осознав, что снова поддался похоти и страсти, словно принуждая к интиму, как какую-то шлюху или девицу лёгкого поведения, готовую кувыркаться в постели по первому зову. Опять позволил СВОИМ чувствам и эмоциям заткнуть совесть и уважение и действовать только так, как хочет он, не соизволив спросить мнения Раф, а так нельзя. Относиться так к любимой девушке — всё равно, что оскорбить. — Прости, пожалуйста… Ещё раз прости… — прошептал черноволосый, крепко прижимая к себе Бьянки. — Я знаю, как тебе было плохо, когда ты жила с «Ним», и что ты чувствовала каждый раз, когда он… Но я… Словно заставляю тебя… И мне… Росси замолчал, когда голубоглазая отстранилась и приложила к его губам указательный палец. — Это не так, — мягко улыбнулась Бьянки. — Просто, я не привыкла, и раньше я всегда боялась любого такого близкого контакта… Тебе не за что извиняться, всё хорошо. Просто… Знаешь… Я знала, что это рано или поздно произойдёт… Но не думала, что… Ладно, не важно, забудь. — Нет, договори. Мне это важно. — Хорошо… Я никогда не думала, что… Ну… — Раф глубоко вздохнула и тут же набралась смелости сказать всё, как есть. — Что скажу тебе, что хочу этого… Что хочу чувствовать тебя, твою нежность, хочу слышать как ты шепчешь мне что-то на ухо, что я тут же забываю, но помню лишь твой бархатный голос и поцелуи… Хочу быть рядом с тобой и постоянно произносить твоё имя, которое для меня стало мантрой, святым словом… Хочу постоянно касаться твоих губ и обнимать тебя. Всё — что между нами происходит — взаимно. И наши ночи — тоже. Просто, надо привыкнуть… Вновь прижавшись к его груди, девушка громко вздохнула и прикрыла глаза ощущая жар его объятий и чувствуя, как его руки обняли её в ответ. На душе стало слегка спокойнее, услышав слова голубоглазой, но Росси понимал, что всё-таки она слишком милосердная, а он, порой, злоупотребляет. Для него отношения с девушками, кроме Кабале, ограничивались лишь мимолётными встречами и сексом в туалете или где-нибудь ещё в школе, а, ведь, времяпровождения со своей второй половинкой не может же быть занято только такими моментами уединения, верно? Надо просто наслаждаться компанией друг друга и узнавать что-то новое: что у кого на душе, какие-то воспоминания, мысли… Это же такие ценные мелочи, которые не раскроются все за одну встречу. Многие узнаёшь сразу, а о некоторых можешь не знать, вообще, очень и очень долгое время. Атмосфера и обстоятельства другие, а чувства остаются теми же, если не становятся сильнее… — Я тут подумал… Поехали погуляем? Давненько вместе на улицу не выходили, — предложил Сульфус, наклеивая пластырь на переносицу Раф. — Хорошо, я не против, — хихикнула белокурая. — Но зачем ты мне пластырь наклеиваешь? — Чтобы носик не болел, синьорина Бьянки, — улыбнулся он и чмокнул девушку в нос. — Пошли собираться? — Да, доктор Росси, только отпустите мою ногу, хорошо? — усмехнулась Раф, хитро поглядывая на своё бедро, на котором всё ещё покоилась ладонь парня. — Ненадолго, — загадочно произнёс Сульфус, хитро поглядывая в глаза девушки. Громко засмеявшись, белокурая тут же дала ему по голове подушкой и принялась убегать, слыша, как парень бегал за ней и угрожал зацеловать до смерти, и хохоча во всё горло.***
Тот же день, парк Вилла Глори, 19:20
Вечер подкрался совсем незаметно, окутав город чёрным полотном, расшитым бриллиантами, на которое было похоже ночное небо. Дома и церкви загорелись жёлто-оранжевым светом, а гирлянды кораблей, плывущих по глубоким и мрачным водам Тибра, горели всеми цветами радуги. Вечерний Рим словно превратился в отражение небес над головой, как будто небо отражалось в зеркале. В разгар вечера жители отдыхают, занимая столики в ресторанах, кафе или проводя время в гостях, а кто-то предпочитает развлекаться по-другому: кататься по городу на мотоцикле, заниматься своими хобби, или гулять… — Как красиво! — изумилась Раф, наблюдая весь этот пейзаж около большого старого дерева, с холма, где парочка прогуливалась. — Обожаю такую панораму! — Я тоже очень люблю смотреть на Рим вечером… — мечтательно произнёс Росси, оперевшись локтями о большую низкую ветку, которая своим положением была похожа на подоконник. — Отсюда такой классный вид. Гуляя по огромному парку уже около двух часов, после поездки по городу на мотоцикле, молодые люди наслаждались компанией друг друга и постоянно что-то обсуждали, не уставая смеяться и делиться впечатлениями долгое время. Романтическая атмосфера, что окружала черноволосого парня и белокурую девушку, не давала даже повода задаться вопросом «сколько время?» и посмотреть на часы, ибо влюблённые и счастливые часов не наблюдают. Время действительно пролетело очень быстро и незаметно, а им, казалось, было всё равно. Главное — держаться за руки, быть рядом и не отпускать. А на всё остальное уже плевать. И на то — на каких цифрах остановились стрелки циферблата — тоже. — Знаешь, я ещё никогда не гулял так, — с улыбкой произнёс Сульфус, не отрывая взгляда от панорамы. Почувствовав, как он большим пальцем поглаживает тыльную сторону её ладони, Раф, мягко улыбаясь, посмотрела сначала на свою руку, а потом на лицо парня, выражающее только спокойствие, умиротворение и радость. Но взгляд влюблённых голубых глаз остановился именно на его очах золотистого цвета и на любимых губах, что так манили её. — «Так» это как? — поинтересовалась девушка, всё ещё смотря на любимого. — Как сейчас, — пояснил он, полностью накрыв её ладонь своей рукой и легонько сжав. — В парке поздно вечером и наедине с девушкой. В этой весенней атмосфере… Ты когда-нибудь чувствовала такое состояние? — Мммм… Нет, до этого момента — нет… Я привыкла гулять одна, а раньше гуляла только с этим уродом, как только ему захочется выгуливать меня, как собаку, — яростно произнесла Бьянки и тихо прорычала, пнув ногой небольшой камень, лежащий на земле. — Воу, воу! Рафаэлла Бьянки, Вы меня потрясаете всё больше и больше! — усмехнулся Росси, наблюдая вспышку гнева девушки. — Я просто уже не могу сдерживаться… Я терпела его слишком долго. Сейчас, у меня хотя бы есть возможность хоть как-то выпустить то, что накопилось в душе за это время… — Да ладно тебе, — мягко улыбнулся Росси, обняв её сзади и положив голову ей на плечо. — Всё уже позади… Мы с тобой избавились от контракта, а если он посмеет хоть ещё раз что-то сделать, безнаказанным и без парочки сломанных костей и синяков он точно не уйдёт. Это я тебе гарантирую. Услышав тихое хихиканье, парень прижался к спине голубоглазой сильнее. Сказанные слова он старался произнести, как можно убедительнее, чтобы она чувствовала себя в безопасности, но на секунду он сам засомневался. События сегодняшнего дня нельзя не назвать подозрительными, учитывая странное поведение Гейба и слегка потрёпанные нервы, когда он услышал, что, скорее всего, у дома стоит слежка. Вся ситуация сильно напоминала затишье перед бурей, ибо услышанный разговор в подсобке в то же время и обнадёживала: Мизери не знает, где сейчас девушка, а значит, ещё есть время, чтобы спрятаться где-нибудь ещё. Но как долго этот «Томмазо Илони Х» будет молчать? А ещё как, судя по словам Гаса, Раф оказалась в химической лаборатории без сознания? — Сульфус, с тобой всё хорошо? — спросила Бьянки, повернувшись к нему лицом, словно почувствовала его тревогу. — Да, всё окей, я просто задумался… — О чём? — О моей мести, — ответил Росси, отступив пару шагов. — Что? Какой мести? Кому ты собираешься мстить? — удивилась белокурая. — Тебе! — радостно крикнул янтароглазый и, шлёпнув девушку за удар подушкой, погнался прочь. — Отомстил! — Ах, ты!.. Сейчас ты у меня получишь! — возмущённо произнесла она и побежала за удирающим парнем. — Десять ночей буду тебе мстить, Росси! Громко смеясь, Сульфус бежал по траве и постоянно оглядывался назад, словно проверяя, бежит ли она за ним, и, каждый раз встречаясь с тёплым, но одновременно уверенным и хитрым взглядом голубых глаз, хихикал ещё больше и дразнил, что его не догнать. Но, как бы он не старался бежать, девушка не отставала, продолжая угрожать, что он останется без поцелуев. Конечно, никакие угрозы ему не страшны, он и так знал, что она сама долго не продержится без пары минут ласки, а азарт охламона-ребёнка, за которым гоняются «жертвы» проделок, словно адреналин, бушевал в душе. Прекрасное чувство и удовлетворение от парочки гадостей заставляло смеяться ещё громче и бежать дальше между деревьями, сминая под ногами зелёную траву и всё ещё оборачиваясь и дразня, пока… — Раф, что случилось? — спросил Росси, когда в нескольких метрах от него девушка остановилась, схватилась за бок и с больным стоном свалилась на землю, жалобным тоном крича его имя. Азарт тут же пропал, а смех затих, когда он со всех ног побежал к ней, испугавшись. Белокурая лежала на боку, прижимая обе руки к животу, и тихо звала его, порой шипя от боли. Не медля ни минуты, парень перевернул голубоглазую на спину и начал набирать телефон скорой. Однако он тут же пожалел об этом. — Попался! — с усмешкой произнесла Бьянки и, напрыгнув на него и повалив на землю, села на черноволосого. — А говорил, что не догоню! — Притворюшка! — возмущённо заныл Сульфус. — Я думал, что что-то серьёзное случилось, а ты меня разыграла! — Иначе, я бы тебя не догнала, — девушка усмехнулась своей маленькой победе и, прислонившись ко лбу янтароглазого, прильнула к его губам, нежно поцеловав, как утром. — Учти, — довольно улыбаясь, начал Росси, когда Раф отстранилась. — Обычно, Я люблю быть сверху. — Дурак! — выпалила девушка, залившись краской, и резко стала с него. — Опять ты только об «этом» и думаешь! — Ну, как я могу не думать, когда рядом со мной в такой романтичный момент находится та девушка, любимая девушка, которую я люблю и днём и ночью? — усмехнулся он. Поднявшись, парень подошёл к ней сзади и вновь обнял, уткнувшись носом в макушку золотых волос и наслаждаясь их ароматом, будто извинялся. Но вот он снова себя ругает. Опять он начинает её смущать глупым пошлым юмором, который скоро начнёт надоедать. А, главное, зачем? Чтобы заставить её снова покраснеть, выставить себя озабоченным придурком и ради мгновенного ехидства? Просто идиотизм какой-то. Сколько раз такие случаи были, а он не унимается и всё же продолжает показывать своё остроумие, которое даже он сам теперь не оценивает. Будь он на месте Раф, уже давно бы сказал «прощай», и свалил бы от греха подальше. И как она его терпит?.. Или с их парой работает то же правило, которое цитировала Мики в пятницу, «любовь зла — полюбишь и козла»? Похоже на то, только теперь козёл не Гас, а он сам. — Тебя не исправить, да? — обречённо вздохнула голубоглазая и мягко улыбнулась, чувствуя тепло его рук и дыхание в макушку. — Не обращай внимания, ты же знаешь, какой я ребёнок и пошляк, — улыбнулся Росси. — Зато любимый, — блаженно закрыв глаза, произнесла Раф. — И только мой… — Давай залезем на дерево? — неожиданно предложил парень. — Ну, давай, но зачем? — удивилась Бьянки, повернувшись к нему лицом. — Сейчас узнаешь. Найдя подходящее дерево, Сульфус привёл к нему голубоглазую и помог ей забраться наверх, после чего залез сам на одну из самых толстых веток. Конечно, дело опасное, но не понаблюдать красивый пейзаж Рима с высоты он просто не мог. К тому же, когда ещё выпадет такая возможность? Когда в парке будет куча народу, и каждый прохожий будет ругаться и грозиться вызвать полицию? Ловить момент надо, но и о безопасности, о которой постоянно ворчала Раф, залезая на дерево, конечно, забывать нельзя. Забавно, что для Росси такого слова не существовало, когда речь заходила о таком «приключении», и в теле просыпалась душа ребёнка, который недостаточно пошалил в свои детские годы. Воспоминания, обычно, сохраняются надолго, если твоё тело помнит травмы и последствия твоих пакостей. — И всё же мы сейчас свалимся… — закатила глаза белокурая, сидя на ветке и облокачиваясь о грудь сидящего сзади парня. — Не, просто кое-кто из нас — сущий пессимист, — усмехнулся черноволосый. — Ветка крепкая — не свалимся. — А мне всё равно страшно, — вздохнула Раф. — Тут высоко… — Эх, а вот Роуз Джеку доверяла, стоя на ограждении носа Титаника… — «обиделся» Сульфус. — Я не тебе не доверяю, а этой ветке, — девушка издала смешок. — Проверим? — хитро улыбнулся черноволосый. Раф посмотрела в его глаза, долго не отводя взгляда. Пусть и в полумраке, но они всё равно красиво блестят и словно греют, а «зеркала человеческой души» врать не умеют. Каждый взгляд, каждая искорка искренние и настоящие, как и те слова, которые ты словно слышишь, стоит однажды посмотреть в них и утонуть ненадолго. Безусловно, она доверяла ему. Даже однажды испугавшись его поведения во время ссоры из-за Теренса и Ури, она всё равно была готова доверять ему в любом случае. Ни разу не предал, ни разу не оставил в беде, и ни разу не заставил засомневаться в нём. Он определённо заслуживал этого. Даже сейчас, находясь на не самой безопасной высоте… — Ладно, давай, — после недолгой паузы улыбнулась голубоглазая. — Для начала закрой глаза и двигайся чуть вперёд, — довольно произнёс парень, а она, не задавая лишних вопросов, сделала, как было сказано. — Теперь держись за мои руки. — Я поняла, что ты хочешь сделать, — широко улыбаясь, сказала Бьянки, когда он вплотную прижался к ней телом. — Тогда, ты знаешь, что делать, — прошептал Росси и, раздвинув её руки вместе со своими, разрешил открыть глаза. Тихий и радостный смех вскоре донёсся до его ушей, когда он убрал свисающие перед ними ветки, а перед глазами открылся невероятный вид на огромный кусок города, словно с квадрокоптера. Мосты, монументы и весь город как будто лежали на ладони, а сидя на такой высоте с раскинутыми в стороны руками, казалось, что ты сейчас полетишь над ними, за несколько минут облетишь город, как птица или Питер Пен, летящий домой, в Нетландию. От такого зрелища бесконечная фантазия уносила в какой-то другой мир грёз и снов, где ты — всё тот же ребёнок, мечтающий стать волшебником или доброй феей, научиться летать, и который прямо сейчас делает вид, что наколдовал себе волшебную пыльцу и свободно летит в чёрном небе. Но, как ни странно, ты представляешь себе немного иную картину: вместо бескрайнего неба — такой же безбрежный океан, вместо дерева и крыльев — нос могучего и самого огромного корабля на свете, а вместо одиночного полёта, ты летишь с «Ней» и слышишь, как радостное восклицание «я лечу!» так же эхом разносится между деревьями, как по водам Атлантического океана из старого фильма, который в юности смотрели твои родители. А потом ты начинаешь тихо и с улыбкой напевать ей на ухо ту самую сопливую, для мальчишек, песню Селин Дион, и слышишь, как любимый голос твоей второй половинки подпевает тебе, и вы уже дуэтом, вместе, обыгрываете эту знаменитую сцену из «Титаника» на свой лад. Только вы не Джек и Роуз, которых разлучила судьба после столкновения с айсбергом, вы — Сульфус и Раф, и каков будет конец вашей истории и как скоро он будет, вы пока не знаете и знать не хотите, пока вы наедине сидите на одной из веток старого дуба и просто ради забавы пародируете персонажей из фильма, которые так же любили друг друга, как вы…Пока вы свободны, а чувства не имеют преград в виде зеленоглазого чудовища из ваших кошмаров, которое затаилось где-то в кустах перед тем, как нанести судьбоносный удар…