(Советую запастись валерьянкой и ничего не кушать во время прочтения главы…)
Пятница, вилла Мизери, 9:40
Рим встретил новый день с новыми утренними красками. Из розово-оранжевого небо окрасилось в нежно-голубой цвет и покрылось десятками перьевых облаков, предвещающих не самую лучшую погоду. Однако надежда римлян на ясные и тёплые выходные была сильнее каких-то неточных прогнозов от природы и метеорологов, что последнее время постоянно описывали совершенно разную «картину» погоды в столице Италии. — Какая замечательная погода! — восхитился гость особняка Мизери, что стоял у окна и зачарованно смотрел на красивое небо и живописный пейзаж города. — Гейб, ты посмотри! Неужели, на свете есть что-то прекраснее, чем огромный коттедж с видом на Рим и практически безоблачное небо? Вопрос человека остался без ответа. Пока тот разглядывал что-то за пределами огромной оконной рамы гостиной, а старая прислуга наливала обоим свежий чай, Мизери сидел в любимом кресле своего отца и о чём-то думал, постоянно постукивая кончиками пальцев по бархатному серому подлокотнику. Зелёные глаза с голубоватым оттенком отсутствующим взглядом смотрели в какую-то воображаемую точку и постепенно закрывались от усталости — парень не спал всю ночь. Всю ту жуткую ночь, полную страданий, которую пришлось провести в компании бессонницы, гнева и боли, он ни разу не сомкнул глаз, с тех пор, как вернулся в особняк после встречи с Бьянки. Редкостная дерзкая стерва, которой беззащитная и пугливая Рафи стала за время проживания у своего ублюдка, чью смерть она скоро будет оплакивать прямо у ног своего новоиспечённого мужа, в одну секунду сделала его самым счастливым человеком на свете, когда предложила встретиться на набережной, обещала добровольно принадлежать ему навсегда и взяла его руку в свою, словно заставив его губы инстинктивно потянуться к её сладким устам. И точно так же, за одну проклятую секунду, она окончательно разбила ему сердце и жёстко унизила, когда попросила никому не причинять зла, а если быть точнее — тому самому уроду, который вскружил голову белобрысой блуднице. А ведь этой просьбой она буквально сказала: «Я готова мучиться и ненавидеть тебя каждый день, Мизери, лишь бы с моим любимым всё было хорошо. Ты заслуживаешь только моей ненависти и презрения, а любить я буду только его!» От одной мысли об этом смесь ярости с маленькой каплей безутешного горя, словно кислота, разъедала сердце. Гейб был просто полностью поглощён отчаянием и гневом несколько часов назад. Вернувшись в особняк, он буквально озверел: выкрикивая имя девушки и бранные прозвища, метал вещи и лёгкую мебель по всей огромной спальне, которая была специально обустроена для него и будущей жёнушки, что сейчас наслаждается последними днями свободы в объятьях другого. Один странный сон и неудачная встреча с ней буквально уничтожили его. Превратили в зверя, которого он пытался усмирить в себе долгое время. Отвратительная смесь чувств пожирала его изнутри: сжигала огнём ненависти и резала холодными лезвиями горя. Он до последнего надеялся, что девушка растает, хоть как-то проявит взаимность, а в итоге — только ложь и очередная порция боли, которые не смогли вылечить даже слова из молитвослова. А ведь приснилось ему то же самое… День свадьбы, похожий на похороны: её отсутствующий взгляд; глаза, полные печали; холодное и безразличное «да» и ледяной поцелуй; грустное выражение лица и её прыжок с балкона в тот же самый вечер в белоснежном платье, единственным свидетелем которого был он один… Не захотела даже в день свадьбы осчастливить его. Не захотела подарить ему частичку любви… Плевать. Не хочет быть с ним по-хорошему, будет по-плохому. — Мне некогда на небо глазеть! — прошипел шатен, отвлёкшись от мыслей и злобно уставившись на гостя. — И, вообще, я тебя сюда звал, чтобы вернуть эту дрянь, а не небо разглядывать! Здесь тебе не галерея Уффици*! — Ты мне тут не командуй, Мизери, — по-хамски ответил человек, но оторвать хитрого взгляда от пейзажа он так и не соизволил. — Не забывай, что эту «дрянь» я в любой момент могу достать, а ты об этом даже не узнаешь. — Ладно, давай, хоть, обговорим, что нам делать дальше. На твоё СМС она отреагировала не так, как я ожидал, — сдался Гейб и сделал глоток чая. — Хах, а чего ты ожидал? — тот усмехнулся и вальяжной походкой подошёл к стоящему напротив хозяина креслу. Через пару секунд он уже сидел и, одной рукой держа блюдце, а второй — чашку, попивал улун вместе с зеленоглазым. — Неужели, ты рассчитывал на то, что она с радостью бросит своего «прЫнца» и побежит к тебе, обещая любить и быть верной до конца дней? Смешная шутка, Габриэль. Я её друзьям в баре как-нибудь расскажу. — Cazzo, che bastardo che sei… Dio santo**… — прикрыв глаза ладонью, прошептал шатен. — А если серьёзно? Что мне делать? Можешь, хотя бы, наконец, сказать, у кого она спряталась? — Ладно, не поперхнись только, — гость поставил чашку на столик и с деловым видом сомкнул пальцы в замок, пока собеседник продолжал пить чай. — Поздравляю, Мизери, школьный Казанова Росси, увёл Рафи прямо у тебя из-под носа. Как и предполагал гость, парень поперхнулся от услышанного. Наблюдая с ухмылкой на «мучения» кашляющего Мизери, но даже не пытаясь ему как-то помочь, он продолжил с невозмутимым видом попивать улун и закусывать одним из многочисленных пирожных, стоящих на подносе. Гейб не мог поверить, что старая догадка о тайной связи с черноволосым ловеласом оказалась правдой. Он не раз подозревал, что Рафи увлеклась этим уродом за ту неделю, что он лежал в больнице, но прямых доказательств, кроме соседства по парте и одного танца на выпускном, не было. Они просто общались, как приятели, и это мог подтвердить кто угодно. А оказалось, что всё это время лицемерная гадина мечтала о том, чтобы навсегда избавиться от жениха и сбежать к новой «любви всей жизни». Стерва. И она добилась своего. Воспользовалась случаем в отеле, когда он её оставил одну, хорошенько укусив и пнув пару раз, она убежала с Росси, и всё это время он её прятал, словно пират — награбленное. Теперь-то было ясно, почему она постоянно находилась в компашке Сульфуса, не давая ему ни малейшего шанса напасть. Она просто прячется за спиной «Казановы», зная, что находится в безопасности, а этот гад ей помогает. Вот только зачем Росси рисковать жизнью ради больной недотроги, он не понимал. — Говорю же: «не поперхнись», а ты меня не послушал, котик, — издевательски-ласково произнёс человек. — Вот тебя Бог и наказал за непослушание. — Это… Касается только родителей… — откашлявшись, прошипел Гейб. — А ты мне никто! — Допустим, — отложив пустую чашку, гость скрестил руки на груди и уставился на обалдевшего Мизери. — Зато теперь ты знаешь своего врага в лицо, хоть тебе это и не особо важно… — ЭТО ЕЩЁ ПОЧЕМУ?! — резким движением руки, хозяин спихнул с кофейного столика поднос и яростно уставился на собеседника. — ЭТА ГНИДА ПОСМЕЛА УВЕСТИ МОЮ НЕВЕСТУ! ОН СДЕЛАЛ ИЗ НЕЁ СТЕРВУ И РАЗВРАТНУЮ ШЛЮХУ, ДЛЯ КОТОРОЙ НИ ОДНО МОЁ СЛОВО НЕ СТОИТ НИ ХРЕНА, КАК И Я САМ! ДА ЕГО УБИТЬ ЗА ЭТО МАЛО! И ЭТО, ПО-ТВОЕМУ, «НЕ ОСОБО ВАЖНО»?! — Во-первых, не повышай на меня голос, — серьёзно и даже угрожающе произнёс человек, резко встав и уставившись на разъярённого Гейба. — Во-вторых, ты не имеешь ни малейшего права трогать Росси! Со своей невестой делай, что хочешь: запугай, замучай голодом и жаждой, испорть ей вконец психику, забей своими плётками, сдай в психушку, избей, изнасилуй… УБЕЙ, В КОНЦЕ КОНЦОВ! ТЫ ЭТОГО ЖАЖДЕШЬ! МНЕ ПЛЕВАТЬ! Но Росси ты и пальцем не тронешь! Им я займусь самостоятельно… — Зачем он тебе?.. — глубоко дыша и едва скрипя зубами, прошептал парень. — Зачем тебе этот ловелас, который переспал с женской половиной школы?.. Не с кем в «ролевые игры» сыграть? — Ах, да, в-третьих… — улыбнулся гость, затем приблизился к нему вплотную и тихо прошептал. — В-третьих, это тебя не касается… Спасибо за чай, котик. Человек поправил воротник рубашки и встал с кресла, не забыв поблагодарить и прислугу за сервис. Он прихватил свою жилетку и направился к дверям гостиной, даже не попрощавшись с Мизери. — Ты уверен, что именно Росси? Я не раз следил за особняком его папаши — Рафи в том квартале ни разу не появлялась, — спокойным тоном спросил Гейб, на секунду задержав гостя. Тот лишь тихо усмехнулся и с ухмылкой на лице повернулся к шатену. — Бедный-бедный Габриэль… — с издёвкой произнёс гость, качая головой и с удовольствием наблюдая, как лицо Мизери с каждой секундой краснеет от злости. — Поверь мне, сам Росси младший там почти не появляется. Они живут в отдельной квартире в другой части города. Находиться в очевидном месте было бы слишком глупо с их стороны, не находишь? К тому же, Рафи вряд ли предпочла бы особняк, полный людей, интимной атмосфере небольшой квартирки, наедине с Росси… — ВАЛИ ОТСЮДА, БЛ**Ь! — вконец взбесившись, рявкнул зеленоглазый и швырнул полупустой чайник прямо его в сторону. Человек успел среагировать и, выскочив из гостиной, быстро захлопнул дверь, о деревянную поверхность которой чайник и разбился. — Figlio di buona madre… Даже адреса не сказал, мразь… Окончательно выместив гнев на оставшейся целой части сервиза и на кофейном столике, Гейб приказал прислуге убраться и покинул комнату, вернувшись в свою спальню. В единственное место, где душа парня могла на время обрести покой. Опустившись на колени, он склонил голову перед крестом, висящем на стене, и принялся шептать молитву, прося прощения своих двух главных грехов: похоти и гнева. Двух душевных пыток, не оставляющих его в покое из-за одержимости невестой. Именно вера стала его единственным спасением от своих внутренних демонов. Именно раскаяние и молитвы могли ненадолго утихомирить зверя, который был готов метать и убивать, ради возвращения любимой. Гейб понимал, что человек, который борется с тем зверем в его теле, постепенно умирает, позволяя болезни прогрессировать. Да, он полностью осознавал, что болен, и только присутствие и взаимность Рафи могут вернуть его к жизни, которой у него никогда не было. К жизни, в которой главное место занимала любовь. Однако сам Мизери никогда не понимал, что означает любить кого-то. Даже не как мужчина любит женщину, а как мать любит своего ребёнка. Он этого никогда не мог почувствовать. С самого рождения у него не было матери. Женщину, которую звали Анализа Мизери, он видел только на фото восемнадцатилетней давности, ибо та умерла при родах, подарив свою жизнь единственному сыну. Маурицио, конечно, старался уделять сыну время и заниматься его воспитанием, в отличии от того же Малаки Бьянки, однако бизнес и нескончаемый список должников всегда были в приоритете. В итоге, парень просто вырос, не зная, как надо любить правильно. Он не раз читал книги по психологии, осторожно интересовался у знакомых, и пытался как-то «практиковаться» на Рафи. Однако такого рода «практика» больше пугала девушку, чем давала положительного результата. И он сдался. Смотря на то, как отец разбирается с «зажравшимися» подчинёнными и теми же людьми, которые осмелились взять денег в долг, Мизери младший полюбил «метод кнута» больше. Зачем стараться наладить отношения ненужными ухаживаниями и излишней галантностью, если можно укротить девушку парочкой укусов в шею и ударами? Тогда и ответные действия будут, и капля взаимности. И всё могло бы быть именно так, как он хотел, пока в отношения не влез Росси. Пока Рафи не решила благородно пожертвовать собой, ради спасения янтароглазого ублюдка… — Значит, решила мне рога раньше времени наставить… Ничего, любовь моя, ничего… Бог всё видит… Ты ещё получишь кару за сладострастие… — прошептал шатен, сумасшедшими зелёными глазами глядя в окно и чувствуя, что очень скоро добьётся своего. — И Росси тоже безнаказанным не останется…***
Пятница, Гимназия Теренцио Мамиани, 14:18
— …короче, у них какой-то умник притащил в хату кокс или марихуану, я точно не помню, и об этом кто-то ментам шепнул. Шумихи-и-и-и… Трындец, ребят. Всех разогнали в отделения, а кто успел свинтить, тех потом прям из домов загребли — никто незамеченным не остался. Просто жесть! Но оказалось, что, вместо наркоты, тот козёл притащил смесь соды и стирального порошка, чтобы тусу прекратить. Чем-то ему Эдо не нравился. Когда узнали — такой штраф его семье закатали!.. Это трэш полный! До сих пор этот лошара-обломщик все штаны просиживает у бати на подработках, — эмоционально рассказывал Меф, пока Анг-Ли с Кабирией его внимательно слушали, Сульфус допивал газировку и с отсутствием интереса заказывал по интернету какие-то запчасти для мотика, а бедолага Гас пытался выучить параграф по химии. — Ничего себе! Это чем Эдоардо ему так насолил? — поправив надоедливую иссиня-чёрную чёлку и очки, с широко раскрытыми глазами спросил Анг-Ли. — Ты меня знакомил с Эдо, он клёвый чел. Чем он тому типу не понравился? — А у меня есть вопрос поинтереснее, — Росси метко выкинул банку в мусорку и разлёгся на стуле, хитро уставившись на одноклассника. — Неужели копы с самого начала не отличили наркоту от стирального порошка по запаху, м? — Эм-м-м… Не-е-ет… — задумчиво протянул Меф. Однако хитрый взгляд и фирменная ухмылочка Сульфуса сделали своё дело. Через пару секунд глупая улыбка сама собой сформировалась на лице парня и, прыснув от смеха, Роццо сдался, нервно рассмеявшись. — Придумал, да? — победно улыбнулся Росси. — Ну, что, знаток вечеринок, вы**нулся? — Меф, так ты, правда, всё придумал? — разочарованно спросил Анг-Ли. — Пф-ф, а ты реально думал, что он правду говорит? — усмехнулась Каби и подпилила ноготок. — Меф ещё тот сказочник. Прикиньте, на прошлой неделе он мне рассказал, как однажды ограбил с тобой и Гасом заправку на автостраде у Фьюмичино. — Но этого же не было! — возмутился парнишка, задумавшись. — Вот именно! — Каби! Не порть мне репутацию! — шикнул брюнет. — Я ещё не всем успел свои эпичные байки рассказать. — Ой, да я тебя умоляю, кто их будет слушать? — усмехнулся черноволосый. — Кстати, с тебя ящик пиваса за разоблачение. — Ага, щас! А Раф тебя за это не прибьёт? — хитрым тоном спросил Роццо, наклонившись к нижней парте, где и сидел одноклассник. — Она же девушка правильная: накажет шалунишку-Сульфи, если он переберёт с алкашкой. — Она-то девушка правильная, а я — человек свободный, — с победной улыбкой заявил янтароглазый, не обратив внимание на усмешки и шушуканья друзей. — К тому же, можно подумать, я набухаюсь и буду до неё домогаться. Меф, оставь свои извращённые фантазии для Каби. Я предпочитаю растягивать удовольствие. — Ну, ты и говнюк, Росси! — заныл Мефисто и полез дёргать друга за волосы, за что получил ответные подёргивания своих каштановых дредов. — Иди суды, с**а, ща без своей шевелюры останешься! Пока парни дурачились, а Кабирия и Анг-Ли болели за Роццо, постоянно мешая бедному Гасу заниматься предметом, в класс вернулись Раф и Мики. Девчонки бегали на первый этаж за учебниками и тетрадями по химии. Всё-таки, уже скоро экзамены, и надо исправлять себе оценки по всем предметам, а как раз через минуту должен пройти опрос для исправления среднего балла. Вот только кому «посчастливится» стать «избранным великомучеником дня» пока неизвестно. — Ай-ай-ай, мальчики! Такие взрослые, а до сих пор волосы дёргаете друг другу, — покачала головой Раф и поставила стопку учебников и тетрадей на место, затем, начала всем раздавать материал. — Так, Меф, это твоё… — Дорогуша, я тебя умоляю, это мужики: они всегда, как дети малые, — улыбнулась Мики, раздавая учебники из своей стопки. — Каби, в следующий раз лучше не крась ногти, когда домашку делаешь. — Откуда ты знаешь, что я в это время делала маникюр? — удивилась красноглазая. — Да от твоего учебника воняет ацетоном за километр! — хихикнула Д’амико, рассмешив высказыванием всю компанию. Кабирия лишь недовольно фыркнула и поджала губы, задрав голову. К тому времени прозвенел звонок, и в коридоре послышался топот школьников, несущихся в свои кабинеты. Ученики третьего «А» более спокойным шагом вошли в класс в сопровождении профессорессы Фиорана, преподающей химию старшеклассникам, с тех пор, как Томацци уволилась из «Мамиани». Пока она раскладывала свои принадлежности на учительском столе, опаздывающие ребята заходили в класс и занимали свои места. Среди них компания заметила старого-знакомого. — Так-так-та-а-к… А этот фраер чего припёрся на последние два урока? — задумчиво произнёс Сульфус, наблюдая, как Гейб сел за свою парту и достал учебник. С самого утра, при обычной перекличке, учителя только и делали, что отмечали Мизери в списке, как отсутствующего, удивляясь, почему парень так часто пропускает уроки. Росси и Бьянки уже надеялись, что хоть в конце недели можно будет находиться в школе, не опасаясь, что шатен выкинет какой-нибудь «фокус», застав пару врасплох, но этого не произошло. Он появился в стенах гимназии не в лучшем настроении, что и для Сульфуса, и для Раф означало быть начеку. Ожидать от Гейба можно чего угодно. Пока его действия не вызывали никакого подозрения: во время очередной переклички, пока Фиорана что-то болтала об атестации и отмечала присутствующих, зеленоглазый увлечённо делал конспект последней темы, которую было лень записывать на прошлом уроке. — Умеет же он притворяться… — Росси услышал тихий шепот белокурой, что пристально и напряжённо следила за шатеном, иногда подавляя зевок. — Смотри, как «играет», что ему важна оценка по химии. — Думаешь, он делает вид? — пододвинувшись к ней ближе, спросил янтароглазый и усмехнулся. — По-моему, он просто готовится вылизывать пятки Фиорана, ради твёрдой шестёрки. — Правильно. Поверь, он хочет, чтобы ты именно так и думал, — Раф свела брови к переносице и тяжело вздохнула. — Он часто делал вид, что всё очень хорошо, прежде чем зажать меня в углу и укусить. Не теряй бдительность, хорошо? — она перевела взгляд на соседа по парте и мягко улыбнулась. — Уж бдительность я точно не потеряю, — он так же улыбнулся и положил руку на тыльную сторону её ладони, слегка поглаживая её фаланги кончиками пальцев, но затем девичья кисть руки тут же ускользнула. — Эй! Так не честно! Прикрыв глаза и негромко хихикнув, голубоглазая медленно приблизилась к его уху, чем вызвала любопытство сидящих сзади Гаса и Мики, которые уже приготовились наблюдать очередную каплю романтики друзей. Рыжий уже хотел влезть и пошутить над парочкой, как пару недель назад, но Д’амико не дала ему реализовать замысел, пихая его локтем в бок. Месть местью, но это уже перебор. — Дома будем… — тихо и соблазнительно прошептала Бьянки, заставив кучу мурашек пробежаться по коже парня. Наиприятнейшее ощущение тут же распространилось по всему его телу, когда он ощутил её руку, что ласково поглаживала спину. — …домашку вместе делать. У тебя по литературе о-о-очень плохая оценка. — «Ха-ха», очень смешно, — усмехнулся черноволосый, слегка расстроившись, что его лишили простой ласки. — Ты так постоянно меня будешь динамить, или ты так дразнишь? Однако ответа на данный вопрос он не получил. Загадочно подмигнув, Раф вновь перевела серьёзный взгляд на бывшего жениха, пока химичка не выкрикнула её фамилию. Парню оставалось лишь закатить глаза и самому себе улыбнуться. Отказ от неё он получает далеко не в первый раз, но стоит соблазнить девушку парой ласк и нежных слов, она словно полностью забывала про свои же запреты и постепенно раскрывалась, словно цветок, ответными действиями поддавая кислорода огню страсти. Так что вечером она ещё передумает. Он-то уж постарается. Правда, порой он сам не понимал: она действительно всё ещё робеет в такие моменты уединения или делает вид, оставляя инициативу за ним? В любом случае, данный манёвр только играл на руку: доступность всегда только убавляла интерес, а вот некая тайна и женская загадка наоборот увлекала в игру и даже слегка интриговала. По сути, их отношения в целом можно было назвать одной большой интригой. Раздалось негромкое жужжание, и в кармане голубоглазой завибрировал телефон, предвещая о новом полученном сообщении. Дождавшись, когда Фиорана отвлечётся, Бьянки открыла СМС, не заметив заинтересованного взгляда соседа, что с улыбкой дожидался её реакции, держа в руке свой смартфон. От «Amore»: «Люблю, когда ты так загадочно улыбаешься и сверкаешь глазками, ангелочек)) Надеюсь, это означает «да». Улыбнись в ответ, если захочешь прогуляться после школы)» Пока Бьянки заинтересованно читала текст сообщения, Сульфус ждал её ответа и вспоминал тот день, когда он впервые сделал ей комплимент насчёт её улыбки. Даже несмотря на все беды в жизни и проблемы с психикой, которые потихоньку превращались в одно плохое воспоминание, её улыбка всегда оставалась лучезарной и мягкой. Такой, какую он надолго запомнил, с тех пор, как увидел её в первый раз, и которая делала каждое утро поистине добрым. А ведь вся «химия» между ними и началась с приветливых и слегка двусмысленных взглядов и простых улыбок. Потом уже общение и желание узнать друг друга получше стало превращаться в дружбу, а она уже стала любовью. Всё-таки, не зря говорят, что дружбы между парнями и девушками не бывает: или эти отношения приятельские, или они, рано или поздно, свяжут двоих более сильным чувством. Третьего тут не дано. А вот какой тогда из двух вариантов — вопрос времени и чувств… Когда у него самого завибрировал телефон, Росси отвлёкся от мыслей и залез в сообщения — как ни странно, СМСка пришла от отца, а не от белокурой. — Грасси! — громко объявила учительница, обратив внимание всего класса на растерявшегося рыжего, что с недоумением смотрел на всех одноклассников. Раф с Сульфусом быстро повернулись в сторону друга, думая, что шутник в очередной раз решил над ними поиздеваться, как пару недель назад, однако, судя по его выражению лица, Гас сам понятия не имел, почему на него все так смотрят, и зачем Фиорана только что проорала его фамилию. — Да, проф? — глупо улыбнулся тот, встав с места. — У тебя оценка висит на грани между шестёркой и пятёркой, — перепроверив отметки парня в электронном журнале, заявила женщина. — Повышать среднюю будем, или я ставлю пять и не допускаю тебя к экзаменам? — Эх-х… — тяжело вздохнул Грасси, понимая, что сейчас произойдёт или полный трэш или успех с исправлением своего среднего балла. — Будем повышать, конечно… Кивком головы Фиорана позвала Грасси к доске и начала что-то проверять в электронном журнале, пока Гас, как на иголках, медленно доставал тетрадь. Парень так и не смог ничего нормально выучить. Как и у большинства в классе, у него всегда были проблемы именно с химией. В физике и математике рыжий разбирался намного лучше, чем в проклятой науке о веществах и реакциях. — Чёрт, Сульф! — прошептал он, спускаясь к столу учительницы. — Что мне делать?! Я так и не выучил параграф! Нихера не понял! — Мы тебе поможем, — вместо черноволосого, шёпотом ответила Раф. — Главное, не показывай ей, что ничего не знаешь, а то о шестёрке можешь забыть! — Grazie, sorella! *** — подмигнул Грасси и спустился вниз, надеясь на то, что друзья действительно помогут выйти из положения, хоть капля неуверенности всё равно шалила с нервами. Подойдя к доске, парень оставил на столе химички свой либретто**** и послушно встал рядом, чуть ли не молясь о милосердии Фиораны и об эффективной помощи друзей, что жестами и улыбками подбадривали его и советовали дышать глубже. — Профессоресса Фиорана, а какая тема? — Последняя тема, Гастонэ, — оторвавшись от компьютера, произнесла женщина и, поправив очки, уставилась на ученика, затем отвернулась к учебнику. — Давай, кислотно-основное равновесие… Что означает «редокс»?.. Давай, Грасси, это же тебе надо оценку исправлять. — Окислительно-восстановительная реакция!.. — еле слышный шёпот донёсся до ушей бедного парня. — Чё? — так же шёпотом спросил Гас, прищурив глаза и уставившись в сторону парты Сульфуса и Раф. — Редокс — это окислительно-восстановительная реакция! Протекает с изменением степеней окисления! — чуть погромче шепнула голубоглазая, затем быстренько напечатала то же самое в СМС. — Я так понимаю, эта тема для тебя тёмный лес, — высказала химичка, когда ей наскучило ждать ответа от ученика, что пытался запомнить ответ, записанный в сообщении. — И что мне теперь тебе поставить за этот «красноречивый ответ»? — А-а-а… Проф, а давайте сделаем так, — предложил рыжий, почёсывая затылок и глупо улыбаясь. — Вы у меня спросите какую-нибудь несложную тему и поставите шесть, а я не буду тратить ваше время и нервы, давайте? Просто, я всё равно не пойду в научный университет, и программа химии в экзамены не входит, а, проф? — Господи, Боже мой… Что мне с вами, гуманитариями, делать?.. — устало произнесла учительница, прикрывая глаза ладонью. — Называй мне все названия радикалов алканов и топай со своей годовой шестёркой. Не назовёшь — жалеть не стану. «Вот блин, я даже спирты не знаю! А-а-а-а! Чё делать?!» — запаниковал ещё больше рыжий, закусывая губу и растерянно смотря на одноклассников в надежде, что хоть кто-нибудь ему поможет. От этой оценки зависит всё. — Гас, я тебя внимательно слушаю, — напомнила о себе Фиорана и продолжила что-то печатать на своём компьютере, одновременно проверяя средние баллы всех учеников третьего «А». Чувствуя, как пот струится по лбу, Гас начал судорожно оглядывать весь класс, молясь о том, чтобы хотя бы одна добрая душа ему помогла спастись от немилости химички. Так как из-за тирании Томацци весь третий «А» можно было назвать чайным сервисом из одних чайников по химии, никто особо не проявлял инициативу, все сидели тише воды — ниже травы и лишь некоторые тихо перешёптывались или обменивались записками. Даже те, кто собирались поступать на медицинский факультет после окончания старшей школы, не решались шепотом подсказать хотя бы один вид спирта. Однако рыжий сдался слишком рано. — Метил! — чей-то шёпот раздался из класса. — Чё? — шепнул Грасси, обрадовавшись «помощи зала». — Метил, блин! — когда Сульфус понял, что друг не услышал, он закатил глаза и прошептал громче. — Гас, твою мать, метил! Такая лёгкая тема! — А! Метил! — «вспомнив» название вида спирта, сказал Гас. — Ага… А ещё?.. — без какого-либо интереса протянула химичка и продолжила заниматься своими делами. — Этил! — шепнула Раф. — Этил! — так же быстро ответил рыжий, на что получил ещё одно «ага, дальше». — Гасик, пропил! — Мики тоже подключилась к операции спасения годовой Грасси. — Пропил! — Угу… — так же произнесла Фиорана. —Бутил! — погромче прошептал Анг-Ли. — Бутил! — Амил! — после шуршания тетрадного листа послышался шёпот Кабирии, и её же ответ Гас выпалил учительнице. — Жопа! — в шутку шепнул Меф, за что получил подзатыльник от своей соседки по парте. Друзья с пренебрежением посмотрели на него, затем, перевели ошарашенные взгляды на Гаса, надеясь, что он этого не услышал. — Ладно, гексил! — Жопа! — уже чуть ли не автоматически произнёс рыжий, едва не рассмешив весь класс, однако Фиорана, похоже, и не услышала ответа ученика. — А-а-а… Гексил! — Грасси, давай быстрее, не тяни резину! — женщина махнула рукой и продолжила копаться в электронном журнале. — Ещё четыре вида… Заметив, что училке особо пофиг на то, что он говорит, Гас расслабился, поднапряг мозги и начал перечислять виды спиртов, которых, вообще, в природе не существует. Одноклассников всё равно уже больше не рассмешишь, а сама Фиорана только и делает, что записывает себе в блокнотик фамилии своих следующих «жертв» опроса. На то, что ей ответит один из «должников-гуманитариев» по её предмету, ей было уже абсолютно по барабану. Так что, если повезёт, хулиганская выходка может спасти его пятую точку. — Так… — призадумавшись, он начал перечислять первые пришедшие на ум слова, оканчивающиеся на «ил». — Метил, этил, пропил, мочил, дрочил, дебил, э-э… Траву купил. — Всё?.. — с неохотой оторвавшись от своего занятия, спросила химичка. — Ну-у-у… Да, — глупо улыбнулся Грасси в надежде, что Фиорана его пощадит. — Ладно, Грасси, садись, хоть спирты знаешь… У тебя шесть — годовая… — женщина тяжело вздохнула и поставила отметку в журнале, затем объявила свою следующую «жертву» опроса. — Йес! — победно улыбнувшись, Гас направился к своей парте. — Спасибо, ребят, выручили! — Да ладно тебе, главное, что она «жопа» не услышала, а то тебе была бы крышка, — усмехнулся Меф, и вся компания тихо рассмеялась, принявшись обсуждать ржачные «радикалы», которые Гас сочинил на ходу.***
Когда урок закончился, ребята решили провести большую перемену во дворе школы. Погода за окном замечательная, почти летняя, солнце приятно греет воздух и землю, а аромат зелёной травы и цветущих деревьев так и манит прогулять оставшиеся уроки и просидеть на свежем воздухе до конца дня, пока не похолодает. Школьный двор, похожий на сад был особенным местом для Гаса, Мефисто и Сульфуса: именно тут тринадцатилетние пацаны, учащиеся ещё в средней школе при гимназии Теренцио Мамиани, часто устраивали перепалки между собой, то постоянно задираясь и обзываясь, то давая друг другу сдачи за лишнее неосторожное слово. Потом это тихое и одинокое место огромного двора стало для уже повзрослевших парней их маленькой дружеской территорией, к которой позже присоединились Анг-Ли и девчонки. — Вот это жи-и-изнь!.. — мечтательно протянул Гас, развалившись на любимой деревянной скамейке, стоящей в тени апельсинового дерева, пока лучший друг и его девушка легли на траву, согретую лучами солнца. — Не говори… — улыбнулся черноволосый, запрокинув руки за голову и положив ногу на согнутое колено. — И погода шикарная, и школе скоро конец, и на личном всё шикарно… — Главное ещё экзамены не завалить и поступить в универ, тогда можно будет отдыхать и наслаждаться жизнью на все сто, — подхватила Раф и так же легла на траву, наслаждаясь теплом майского дня. — Вот бы так было всю жизнь… — Согласна, но валяться всю жизнь на скамейке, не оставляя никому места — уже эгоизм и хамство! — над ухом Гаса раздалось бурчание Мики. — Гас, а я где буду сидеть?! Я тоже хочу отдохнуть на скамейке! — Это моя скамейка. Найди себе другую, — отвернувшись, произнёс рыжий. Недовольная Д’амико с обречённым выражением лица посмотрела на Сульфуса и Раф, что тоже лицезрели данную картину и лишь пожимали плечами, и снова посмотрела на ленивого Грасси. Они, значит, спасли его зад на химии, а он сказал «спасибо» и теперь ведёт себя, как хам, валяясь вдоль скамейки и не уступая места даже для своей девушки. «Ухажёр» называется. Ещё немного поворчав, синеволосая хитро улыбнулась своему плану мести. — Ладно, ты валяйся дальше, а я пошла кушать крылышки, которые мы в «KFC» купили, — Мики полезла в рюкзак и достала оттуда три коробки куриных крылышек, купленных утром, перед уроками. — А я? Я тоже хочу крылышки! — Гас резко принял сидячее положение и потянулся к одной из коробок, но девушка тут же отшагнула назад, качая головой. — Не-а, это мои крылышки. Купи себе другие! — синеволосая передразнила ответ Гаса и начала удирать, когда Грасси удосужился встать со скамейки, намереваясь вернуть себе «свою прелесть». — Мы скоро вернёмся-я-я-я! — пропела она и продолжила убегать под звонкий смех друзей. — Умеете же вы, девчонки, шантажировать, — подавив смех, прокомментировал Росси. — Чего только не сделаешь, чтобы по вашим правилам играть. — Ну, я бы не сказала, что так у всех пар, — с улыбкой высказала мнение Бьянки и, вместе с парнем, повернулась на бок, встречаясь взглядом с его янтарными глазами. — Кто-то и без «шантажа» умеет договариваться. — Согласен, как мы с тобой… — Сульфус так же мягко улыбнулся, чем слегка смутил лежащую напротив девушку. Всё ещё не переставая дарить ей мягкую улыбку, он медленно протянул руку к её шее и едва коснулся пальцами персиковой кожи, будто спрашивая разрешения. Голубые глаза девушки ненадолго прикрылись, и она сама стала ластиться к его ладони, словно кошечка, желающая немного ласки от своего любимого хозяина. — Что ты там про «домашку по литературе» говорила?.. — с довольной физиономией прошептал парень, нежно поглаживая шею и подбородок белокурой и наслаждаясь её приятной реакцией. — Я имела ввиду, что нам лучше вести себя более сдержанно в школе, — приоткрыв глаза, ответила Раф. — Давай потерпим до дома, хорошо? Ещё урок отсидим — и пойдём гулять. — Так ты согласна? — с поддельным удивлением спросил Росси, на что «ангелочек» лучезарно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Вспомнив своё сообщение, янтароглазый воспринял улыбку за положительный ответ. — Я-то думал, ты не согласишься. — Разве я могу тебе отказать? — Конечно можешь, — черноволосый усмехнулся и пододвинулся к ней поближе, затем на его лице появилась хитрая улыбка. Следующие слова он уже произнёс тихим шепотом, обвивая руки вокруг её тела и медленно приближаясь к её уху. — Мне стоит напомнить тебе, сколько раз ты отказывалась погулять со мной, когда мы ещё не встречались; как ты меня «зафрендзонила» на выпускном, а потом ещё очень долго боролась с моим соблазном, м? — Давай не будем забывать, что тогда за мной постоянно следил Гейб и он в любую секунду мог тебя прибить за подобные приглашения и, тем более, за признание в любви, — с такой же усмешкой произнесла Раф. — А насчёт соблазна, я была не готова и не до конца тебе доверяла. Откуда я могла знать? Вдруг ты бы потерял ко мне интерес и потом бросил? Мы только начали встречаться, и, если честно, я всё ещё немного боялась тебя и… Ну, в том смысле, что… — Я понял, не переживай, — перебил черноволосый, мягко улыбнувшись. — На самом деле, ты была права, что не до конца мне доверяла. До определённого момента я, вообще, был тем, с кем девчонкам лучше не связываться. — Мы же это уже обсуждали, Сульфус… Поверь, за эти три месяца я смогла узнать тебя лучше кого-либо. Да, ты — как и все люди на свете — не идеал: вспыльчивый и самовлюблённый, бывает, пошлый и упрямый. Я тоже не подарок: наивная, боязливая, бываю слабой и замкнутой. Но я прекрасно вижу в тебе то, чего можно найти не в каждом человеке. — Например? — капля самолюбия повысила ещё больше интерес парня к разговору. На его самодовольный тон голоса и заинтересованное выражение лица Бьянки смущённо прикрыла глаза и снова лучезарно улыбнулась, затем вновь перевела взгляд на очи цвета жидкого золота. — Нет, не скажу, это секрет, — она хихикнула и повернулась на другой бок. — Так не честно, Ра-а-аф! — заныл Росси и, приобняв белокурую за талию и быстро прижав к себе, начал щекотать её, не давая ни единой возможности выбраться из объятий. Заливистый смех обоих тут же оживил тишину этого отдалённого уголка школьного двора, едва ли не эхом звуча на территории. — А ну, давай, кались! Что ты там имела ввиду? Пока не скажешь — не отстану! — Не-е-ет! А-а-а-а! — продолжила смеяться и вскрикивать Раф, чувствуя на животе шаловливые пальцы черноволосого. — Как хочешь, ангелочек, а мне всё равно одно удовольствие слушать, как ты смеёшься. Продолжаем! — Ладно, хорошо… Но позже… Ладно? — перестав смеяться, девушка принялась восстанавливать дыхание. — У нас урок через пару минут, мне ещё нужно марафет навести. — Окей, тогда пойдём. Ты не против, если я, на всякий случай, тебя провожу? — спросил Сульфус, встав с травы и протянув ладонь голубоглазой. — Конечно же нет, — улыбнувшись, Раф взялась за его крепкую руку и тоже поднялась, принявшись отряхивать с себя прилипшие к спине и ногам листья и травинки. — Пошли скорее, у нас латынь. Борги не любит, когда на её уроки опаздывают. Окончательно отряхнувшись и схватив свои рюкзаки, пара пошла в сторону заднего входа в школу — там было удобнее пройти к их классу и уборным. Однако шли они вдвоём. Мики с Гасом так и продолжали бегать, соревнуясь, кто съест заветные куриные крылышки, а Кабирия, Мефисто и Анг-Ли предпочли перекусить в столовке, а не во дворе. Меф ненавидел насекомых, потому не мог долго находиться вблизи деревьев и кустов, вокруг которых часто жужжали пчёлы, Каби не любила загорать, а их синеволосый дружок в очках просто решил составить им компанию. Подумав про троицу, торчащую в столовой, где, по закону жанра, давали на обед всякую дрянь, Росси вспомнил про сообщение, которое ему отправил Аргон во время урока химии. — Боюсь, у нас с тобой не получится сегодня погулять, — сказал он, открывая перед девушкой входную дверь. — А-а-а почему? — удивлённо протянула Раф. — Что-то случилось? — Нет, не совсем. Дело в том, что родители хотели бы увидеться. — А в чём проблема? Езжай к ним, а гулять пойдём завтра или вечером, — предложила голубоглазая. — Я уверена, они по тебе соскучились. — Ты не поняла, — улыбнулся Сульфус. — Они хотят, чтобы я приехал с тобой. Мама с папой хотят познакомиться с тобой получше. — Серьёзно? — приятно удивившись, произнесла Бьянки. — Неожиданно… — Ага, домой приедем переодеться, и сразу на виллу. — Хорошо, договорились. Пиши, что вечером будем, — оставив ему свой голубой рюкзак, прошептала голубоглазая и, пробежав пару метров, скрылась за дверью женского туалета. Быстро напечатав ответ отцу, Росси убрал телефон и остался ждать. Хоть он и ожидал, что сообщение на уроке химии придёт от девушки, он был очень рад, когда отец написал, что мама предложила поужинать вчетвером. Когда Раф познакомилась с супругами Росси, Сульфус заметил, что родители отнеслись к ней не совсем доброжелательно. Селена не сводила с неё глаз, будто искала какой-то изъян или увидела в ней врага народа, Аргон же просто безразлично посматривал на неё, словно знал о проблемах с психикой и побаивался пойти на контакт. Как оказалось позже, они заметили, что парень питает к Бьянки немного иные чувства, и насторожились насчёт его будущей женитьбы: неужели, он всерьёз заинтересовался спокойной и простой девушкой, а не какой-то местной «королевной школы»? Выглядело подозрительно, конечно, однако потом парень во всём признался, и разговор о свадьбе по расчёту был закрыт. Раз девушка вполне адекватная, почему бы не дать свободы сыну? Он мог бы ещё долго думать об этом, если бы не заметил кое-кого… «А он что здесь забыл?!» — возмутился парень, внимательно присмотревшись к концу коридора. Выглянув из-за угла, Мизери осмотрелся, видимо, проверяя, нет ли вокруг лишних свидетелей или камер, и направился к прямо к двери туалета, куда только что зашла Раф. Дураку было ясно, зачем он идёт в женскую уборную, а значит, если не вмешаться — не миновать им беды. Напрочь забыв о просьбе Раф насчёт Гейба и оставив рюкзаки на подоконнике, Росси зашагал к однокласснику, который уже взялся за ручку двери. — Ай-ай-ай, Габриэль, такой взрослый чувак, а ты… Не стыдно, как мелкий, бегать в женский туалет за девочками подглядывать? Стоило ему произнести первые слова, Гейб тут же остановился и медленно повернулся к однокласснику, узнав его голос. Кровь моментально закипела в жилах, а мышцы лица напряглись от ярости, когда зелёные с голубоватым оттенком глаза увидели своего соперника. Сульфус Росси… Знаменитый ловелас школы, решивший надолго поиграться с ЕГО Рафи и добровольно лечь в гроб раньше времени, ибо гневу и ненависти к парню не было предела. Мизери, словно хищник, буквально охотился на любого, кто посмел сказать белокурой хотя бы одно слово без его ведома, а тут мерзавец посмел рискнуть собственной шкурой и пойти против него, спрятав у себя невесту после побега из отеля. Храбрый, благородный, но очень и очень глупый поступок. Видимо, парень надеется на то, что ему удастся безнаказанно крутить шашни с чужой девушкой. Как бы не так… — Росси… — натянув фальшивую улыбку, произнёс шатен и быстрым шагом подошёл к ненавистному однокласснику, оскалив зубы. — А тебе не стыдно лезть не в свои дела?! — А тебе?.. — Сульфус свёл брови к пояснице, приготовившись к драке. — Не стыдно бить беззащитную девушку и домогаться, аргументируя тем, что якобы любишь, а?! — его сжатая в кулак ладонь тут же влетела в живот Гейба, заставив шатена издать томный стон и согнуться вдвое, обхватив ушибленный участок руками. — Это так ты «любишь» Раф и делаешь её счастливой, да?! Портишь и без того искалеченную психику и её жизнь своим хреновым эгоизмом! Так ты добиваешься взаимности и уважения к себе?! Отвечай, Мизери! — Да, Росси! — прошипел Гейб и тут же резко врезал черноволосому по челюсти, разбив тому губу и задев ноздри. Парень прижал ладонь к окровавленному носу и рту и невольно отшагнул назад. Увидев капли красной жидкости на косточках пальцев, зеленоглазый маниакально улыбнулся. — Так я её люблю!.. Очень-очень сильно!.. Так же сильно, как я тебя ненавижу… Сейчас ты на себе испытаешь это чувство… Пока Сульфус приходил в себя, зеленоглазый моментально налетел на парня, повалив его на пол и продолжив наносить удары один за другим. Гейб, избивая, мстил ему за всё: за неделю в больнице в растянутым суставом, за постоянное соперничество в школе за внимание Рафи и за то, что увёл невесту. Он никак не мог смириться с тем, что кто-то посмел пойти против него и отнять у него самое дорогое — её. И Росси нагло этим воспользовался: соблазнил дуру и ударил ему по больному, окончательно настроив голубоглазую против него. Однако этот факт уже отходил на второй план. У Рафи выбора нет, а Росси всё равно рано или поздно получит по заслугам абсолютно за всё, и не только от него самого; у сообщника свои планы на мерзкого Казанову. Лёжа на полу и стараясь блокировать летящие в него кулаки Гейба, Сульфус со всей силы бил одноклассника в лицо и живот, вкладывая в каждый удар ту ненависть и отвращение, которое он испытывал к Мизери. По сути, делал то, что должен был сделать ещё очень давно — отомстить и заступиться за Раф. До этого момента ему всегда было стыдно за то, что в вечер выпускного он, как последний трус, наблюдал избиение девушки где-то за углом коридора, не удосужившись хотя бы влезть и остановить шатена, а сейчас так и хотелось поставить урода на место, уже наплевав на то, что белокурая просила не влезать ни при каких обстоятельствах. Когда на кулак брызгают капли крови из носа врага, уже ничего не имеет значения, кроме чувства возмездия и превосходства. Простая школьная драка начала превращаться в жёсткий бой на смерть. Казалось бы, чуть ли не дуэль за даму сердца, но у обоих были свои мотивы на схватку, в которой надо драться собственными силами и разбивать в кровь кулаки, а не размахивать мечами или стрелять из оружия. Тут или выжимай из себя все соки, уродуя рожу того, кто посмел отнять твоё, или уезжай проигравшим на носилках скорой помощи. Чувствуя, как Мизери начал слабеть, получая всё больше ударов и не успевая врезать в ответ, Сульфус вложил последние силы, чтобы окончательно «вырубить» шатена, но не тут-то было. — А как тебе такой ход? — спросил Гейб и схватил противника за шею, принявшись душить черноволосого. — Что, только кулаки умеют бить? Поработай своей дыхалкой, пока она у тебя ещё есть, — теперь уже победа была за ним. Удовлетворённо улыбаясь и сверкая зелёными глазами, жаждущими полный проигрыш Росси и Рафи, которая первая увидит, что он сделал с её «героем-любовником», Мизери со всей силой сжимал ладони на шее Сульфуса и наблюдал, как тот пытается убрать руки и вдохнуть хоть каплю воздуха. — Ты такой же жалкий, как Рафи. Даже не можешь дать отпору! Умеешь только тр**ать таких же шлюх, как она! — Не смей… Так… — прохрипел черноволосый, когда в глазах начало мутнеть, а воздуха уже не хватало. — ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ! — женский разъярённый голос громко прорычал над ухом Гейба, затем шатен почувствовал, как его начали душить сзади, в прямом смысле запрыгнув ему на спину. Оскалив зубы и едва не скрежеща ими, Раф вцепилась ногтями в шею, а затем, и в лицо Мизери, стараясь отвлечь его от Сульфуса; как только девушка напала на противника, он освободился от ладоней шатена и стал откашливаться, пытаясь набрать воздуха. В это время, ей удалось перевести всё «внимание» Гейба на себя. — Раф!.. Не смей!.. — Ах, ты, шлюха! — рявкнул тот и ударил её, откинув голову назад и попадая затылком ей в лицо. Отцепив её руки от шеи, Мизери буквально отшвырнул белокурую на пол. Бьянки вскрикнула от удара и начала откашливаться, с ужасом наблюдая, как парень приближается к ней и к приходящему в себя Росси. — Какая ирония! Ромео и Джульетта на новый лад! Начнём с нашего Росси-Монтекки... — ухмыльнулся он, приготовившись ударом прикончить черноволосого на глазах у девушки. — ВЫ ЧТО ТУТ УСТРОИЛИ?! — заорала на весь этаж профессоресса Борги, увидев окровавленные лица учеников. Услышав голос классного руководителя, троица перевела взгляд на педагога. — Я у вас спрашиваю! Что здесь происходит?! — Проф, Росси и Бьянки напали на меня! — заявил Мизери, тут же указав пальцем на лежащую на полу парочку. — Так, я не хочу разбираться, кто начал, а кто закончил! Живо в медпункт и сразу же в кабинет директора! — крикнула учительница, прогнав шатена хлопком по плечу и, затем, послав туда же Сульфуса и Раф. Не посмев ослушаться, подростки встали на ноги. Девушка взяла одну руку парня и положила себе на плечи, обвив свою вокруг его талии. Грустно улыбнувшись друг другу, они направились на первый этаж.***
Тот же день, Гимназия Теренцио Мамиани, 16:40
— Ну, и что мне с вами делать, синьори? — разочарованно вздохнул директор Ди Рони, наблюдая перед собой драчунов скандально известного третьего «А». Конечно, новички Бьянки и Мизери редко попадались мужчине на глаза, но знаменитый Сульфус Росси был частым гостем его кабинета. Постоянные стычки с ребятами из параллельных и жалобы родителей на недетские развлечения парня с девушками являлись главными причинами, по которым янтароглазый сидел на стуле перед ним. Сам парень уже привык к регулярным вызовам к директору и к согласию отца с Ди Рони и пачечкой зелёных друзей. Любой конфликт Аргон сглаживал договорённостью и выплатой ущерба, за что потом ругался на сына, как сумасшедший, а ему было по барабану: никто особо покалеченный из школы не уходил, ни одну из девушек он не изнасиловал, а просто соблазнил, здание школы от его проделок не страдало. Да и жить без этих подростковых приключений было неинтересно. Однако сейчас Сульфус действительно напрягся, так как в этот раз ситуация серьёзнее некуда. Он украдкой посмотрел на сидящую рядом Раф, что, опустив взгляд, всё ещё прикладывала к кровоточащему носу ватку, затем, перевёл взгляд на стоящего около директора Гейба, который порой поглядывал на девушку с удовлетворённым выражением лица. Вот теперь у него появилось чувство вины из-за школьной драки. Раскрыл все карты и фактически рассказал Мизери о том, что девушка теперь у него, да ещё и что он, что она получили нехилые удары по лицу, из-за чего теперь губы и челюсть в крови, а под глазами красуются фингалы. Осознав просто наиглупейшую ошибку, которую он совершил полчаса назад, он обречённо вздохнул и зарылся пальцами в волосы. — Синьор Мизери, — неожиданно для всех Ди Рони обратился к шатену. — Профессоресса Борги сообщила мне о драке и сказала, что Вы обвинили в нападении на Вас всем нам небезызвестного Росси. Это так? — Да, синьор Ди Рони, — даже не краснея, соврал Гейб и указал пальцем на сидящую пару. — Сначала Сульфус подошёл ко мне и начал пинать и бить, а потом Рафи начала душить и чуть ли не ударила меня кирпичом по голове! Мне пришлось ответить! Это самозащита! — МЕРЗКИЙ ЛЖЕЦ! — вскрикнула Раф, вскочив со стула и накинувшись на шатена, однако черноволосый быстро среагировал и схватил её за предплечья, оттаскивая назад, прежде чем она хотела напасть на зеленоглазого. — МЕРЗАВЕЦ! — Раф, успокойся! — строго произнёс он, держа брыкающуюся белокурую. — Ты только усугубляешь ситуацию! — ТЫ ЧУТЬ ЛИ НЕ ИЗБИЛ ДО СМЕРТИ И НЕ ЗАДУШИЛ СУЛЬФУСА! НИКАКОГО КИРПИЧА НЕ БЫЛО! А СЕЙЧАС ТЫ СТОИШЬ, ПОЧТИ НЕТРОНУТЫЙ, И НАГЛО ЛЖЁШЬ, КАК ЛГАЛ ВСЕМ, КОГДА ГОВОРИЛ, ЧТО Я СУМАСШЕДШАЯ, А ВСЕ ТВОИ ДОМОГАТЕЛЬСТВА И ИЗБИЕНИЯ — МОЙ БРЕД! ТЫ — САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ТРУС И УБЛЮДОК! КАК ТЕБЯ ЗЕМЛЯ НОСИТ, МИЗЕРИ?! — проигнорировав слова парня, Раф выпалила накопившееся. Молчать и не высказать всё в лицо Мизери она больше не могла. — Синьорина Бьянки! Держите себя в руках! — рявкнул директор, стукнув по столу и тотчас же угомонив девушку. Усмирив пыл и глубоко вздохнув, она вновь посмотрела на ненавистного парня, что с довольно ухмылкой глазел на неё, и послушно села на место. — Так-то лучше. Скандалы будете устраивать за стенами школы, где я не несу за вас всех никакой ответственности! — Хах, синьор Ди Рони, ну, чем не сумасшедшая, а? — ехидно усмехнулся Мизери, радуясь проигрышу невесты и показывая рукой на неё. — Больная на всю голову! Таким только в психушке и место! — Не умеешь держать свой язык за зубами, да, Гейб? — грозно произнёс Росси. — Что, захотелось по-настоящему по башке кирпичом получить?! — Я сказал, хватит! — крикнул громче директор. Громкий стук его ладони вновь раздался в кабинете. — Значит так, Сульфус Росси, — он обратил внимание на главного хулигана гимназии. — Этот случай уже не первый — я даже уже устал считать! За драку ты остаёшься после уроков дежурить в классах третьего и второго этажа, а поможет тебе в этом синьорина Рафаэлла Бьянки, — он перевёл взгляд на Раф. — Синьор Ди Рони, Раф ничего не сделала, — черноволосый встал с места. — Я признаю, я напал на Гейба. В начале драки участвовали только мы двое. Она просто заступилась за меня, когда мне не хватало сил дать Гейбу отпор. Отпустите её. — Благородно с твоей стороны во всём признаться самому и заступаться за девушку, что для такого «любвеобильного» парня странно, но, увы, она остаётся дежурить не по этому поводу, — начал мужчина, протерев очки и снова обратившись к голубоглазой. — Синьорина Бьянки, в течение всего апреля и начала мая Вы не присутствовали на занятиях и, уже по возвращению в гимназию, не принесли справку или объяснительную от родителей. Как это понимать? Это — знаете ли — прогул, уважаемая. — Я лежала в больнице, а до этого не посещала занятия по семейным обстоятельствам, — спокойно произнесла девушка. — Жду завтра справку из больницы и записку от Вашего отца, — строго заявил директор, слегка расстроив Бьянки упоминанием об отце. — А пока, Вы и Росси идёте сейчас же убираться в классах второго и третьего этажа. Габриэль Мизери, Вы отстранены от занятий на три учебных дня. Не хватало мне ещё одной скандальной личности в стенах «Теренцио Мамиани»! Извинившись, трое подростков вышли из кабинета Ди Рони в сопровождении стоящей в коридоре Борги. Вручив Сульфусу и Раф тряпки, резиновые перчатки и пластиковые вёдра, она погнала Гейба из школы, напоминая, что родителям сообщат о его отстранении от занятий. Однако он не торопился. Шатен сосредоточил гневный взгляд на избитых одноклассниках, будто собирался порвать обоих на месте, а затем противно улыбнулся и ушёл, оставив на душе Росси и Бьянки неприятнейший осадок. — Да уж… — прошептал черноволосый и тяжело вздохнул. — Жёстко накосячили… На эту бессмысленную реплику голубоглазая не ответила. Девушка взяла ведро и свою пару перчаток и молча медленным шагом направилась к лестнице, оставляя парня одного, что никак его не удивило. Сульфус понял, что она расстроилась именно из-за того, что он влез, обрекая обоих на месть Гейба. Пока он не раскусил её прошлой ночью, она до последнего молчала и надеялась, что он не станет лично разбираться с Гейбом, ради сохранности обоих. А вышло так, что он по собственной глупости спалил и себя, и её заодно, когда Раф влезла в драку. Но, ведь, никак не действовать он же тоже не мог… С тех пор, как он кардинально поменял отношение к себе, черноволосому надоело быть пешкой и играть по чьим-то правилам в игре своей собственной жизни. Хотелось всегда свободы, но не просто в возможности идти хоть на все четыре стороны, а именно в выборе. Хотелось выбирать самому, что делать, кем быть и кого любить. Хочется быть с ней и подарить ей точно такую же свободу, которую они оба заслужили… А цена за эту свободу оказалась вот такой высокой: дорога по лезвию ножа, ручку которого держит Мизери. И вот теперь гадай, кто первый оступится и упадёт в бездну… Грустно вздохнув, он подошёл к окну. Сволочь-Мизери шагает по улице за воротами школы — до среды он точно не станет мешать, так как его отстранили. Можно хоть вздохнуть спокойно. За Раф он так же не пошёл. Поговорить не получится, а мозолить ей глаза после не самой удачной драки, в которой он, как слабак, не смог одолеть одного парня, не хотелось. Только снова поругаются, и страстное влечение друг к другу ситуацию не сгладит, как это было вчера ночью. Взяв нужное оборудование, Сульфус спустился на второй этаж и, зайдя в первый попавшийся пустой класс, начал протирать доску.***
Тот же день, Гимназия Теренцио Мамиани, 19:20
Пока в здании школы, в которой остались только учителя и двое учеников, проходили лекции по поводу проведения экзаменов, в некоторых пустых классах второго и третьего этажа уже царила чистота. Однако и дураку ясно, что здание школы будет казаться райским садом ровно до того момента, как в ней появятся несносные школьники. Отпечатки грязных кроссовок будут узорами украшать паркет, духота и вонь заменят свежий воздух в кабинетах и раздевалках, в туалетах появятся новые надписи и мини-рисуночки, а на партах кому-нибудь да придёт в голову написать всякую ерунду или просто почиркать ручкой или иглой от циркуля, ради забавы или от нечего делать. — Вот вандалы малолетние!.. — прошипела Бьянки проливая на нескромную надпись «Виттория из 3 Б — шлюха» уже пятую лишнюю каплю средства, найденного в подсобке, и со всей силы втирая химию в парту, словно пыталась до блеска отмыть свой письменный стол. Однако, как бы она не старалась, «умная и уместная критика» какого-то студента так и не хотела вымываться. В итоге, девушка окончательно разозлилась и отшвырнула грязную тряпку, вместе с перчатками, в сторону. — Вот почему она не стирается?! — Может, потому что это правда?.. — спокойный и немного грустный голос Сульфуса заставил её поднять голову и обратить внимание на дверной косяк, о который он и облокачивался, по привычке скрещивая руки. Так же печально улыбнувшись, парень подошёл к ней ближе. — Виттория страдает чересчур завышенной самооценкой и ветреностью. Так что не стоит удивляться таким комментариям о ней… Привет… После случившегося находиться близко в стенах школы стало страшно. Неуверенность и ноты горя слышались в каждом слове, а самому было неловко даже смотреть на неё. Было страшно смотреть в её голубые глаза и по её взгляду понимать, что он проиграл Гейбу, придавая тому уверенности в окончательной победе. А ведь, если что-то случится и шатен предпримет попытку напасть на саму девушку — виноват будет он. Раз уже сегодня, если бы Раф не вмешалась, Мизери придушил бы его, то потом никто, кроме него самого, не сможет его спасти от мести этого урода… — Привет… — на секунду она грустно улыбнулась, но потом снова отвела взгляд, слегка поджав губу. Такое же странное чувство неловкости было и у неё. — Ты… Уже закончил убираться на втором этаже?.. — Да, только что. Решил тебе помочь, если ты не против… Ну, и… Если ты не обижаешься на меня… — он обрывисто произнёс предложение, потирая затылок. Глубоко вздохнув, белокурая приблизилась к нему. — Знаю, я опять повёл себя, как идиот, и тебя не послушал… — Я не обижаюсь на тебя, — мягкая ладонь расположилась на его щеке, а пальцы девушки ненадолго заиграли с его прядями. — А даже если бы и обижалась, всё равно это ничего не изменит… Гейб уже всё понял, так что сейчас уже нет смысла скрываться. Но всё же… Сульфус, зачем ты это сделал? Я же просила тебя не лезть. Ночью даже об этом говорили… А ты на него с кулаками и сам пострадал! Ты понимаешь, что на этом он не остановится? — Когда ты уже поймёшь, что я больше не буду сидеть, сложа руки, и смотреть, как он тебя постоянно мучает?! — слегка повысил голос парень, взяв её руки. — Раф, мне надоело это! Я не хочу постоянно прятаться, как трус, от этого урода, слышать, как ты плачешь из-за него, и, тем более, смотреть, как он тебя бьёт! Я однажды это позволил себе, но больше я такой слабости не допущу, запомни, — она хотела возразить, но парень не дал ей и слова сказать, прикрыв рот ладонью. — И не надо меня отговаривать. Я знаю, что ты меня любишь и хочешь защитить, но, поверь мне, я тебя люблю ничуть не меньше, так что теперь не лезь ты и позволь мне разобраться с ним самостоятельно и навсегда вычеркнуть его из твоей жизни. Хорошо? Опустив голову, девушка промолчала, нехотя осознавая, что в каком-то смысле Росси прав. У неё самой уже не хватает сил и здоровья биться с Гейбом один на один, учитывая и тот факт, что шатен грозился прикончить обоих, когда тринадцать дней пролетят со скоростью света. Но рисковать единственным дорогим человеком тоже нельзя, вот только другого выбора, по сути, не остаётся… — Раф, ответь мне, — более настойчиво произнёс парень, приподнимая кончиками пальцев её подбородок и серьёзно глядя в её глаза. — Хорошо? — Хорошо, — с комом в горле ответила Бьянки и крепко обняла его, всем телом прижимаясь к черноволосому и ощущая, как его сильные руки обвились вокруг её тела. — Но, умоляю, Сульфус, не лезь на рожон. Пожалуйста, будь всегда осторожен… Я на себе испытала его гнев и не один раз. Не хочу, чтобы и с тобой произошло то же самое. — Ни с кем из нас этого больше не случится, — серьёзно произнёс Сульфус, указав на свой синяк на скуле и аккуратно коснувшись большим пальцем её разбитой губы. — Я тебе обещаю, скоро всему этому придёт конец. Девушка еле заметно кивнула и прикрыла глаза, доверяя словам и чувствуя на губах тёплое дыхание парня. Неописуемый страх и волнение всё ещё бушевали в душе и не позволяли сделать ни одного спокойного вздоха — даже после уверенных слов Росси, негативные эмоции никуда не делись. Приблизившись к его лицу вплотную, она аккуратно коснулась носом его щеки и прижалась крепче, тяжело выдыхая, словно просила защиты, которой сейчас так не хватало. Голубоглазая знала, что всегда могла выплакаться и высказаться ему, будучи уверенной, что он поймёт и поможет выйти из положения. Одного крепкого объятия было достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности, но сейчас от этого становилось ещё боязливее, ведь та бесстрашная и сильная Раф, которой она была прошлой ночью, уступила место хрупкой и слабой Рафи, которая постепенно начала терять надежду… Словно соулмейт, чувствующий эмоции своей второй половинки, Сульфус ощутил волнение девушки, которое практически было невозможно скрывать. — Всё будет хорошо, — прошептал он и осторожно накрыл её губы своими, утешая маленьким трепетным поцелуем, на который ответа не последовало, а лишь неловкое движение её уст. Бьянки глубоко вздохнула и так же застенчиво поцеловала его, и их губы вновь слились в робком поцелуе, который со временем стал увереннее и мягче. Нежное прикосновение, казавшееся таким необходимым, длилось секунды, а казалось, что прошла целая вечность в этом тёмном классе, освещаемом только светом сумерек из окна. Ощущая, как её руки плавно двигаются по плечам и шее и чувства, которые она вкладывала в поцелуй, он впервые почувствовал её настолько сильную тягу. Раф нуждалась в нём, как ни в ком другом: он остался её единственным дорогим человеком, опорой и светом, без которого она просто пропадёт. Она и так уже осталась без обоих родителей, а потерять ещё и его означало потерять и смысл жизни. Нежно целуя и со всей силой прижимаясь к его телу, девушка, как и прошлой ночью, просила не оставлять её одну, не исчезать из её жизни, в которой он стал смыслом. Он нужен ей, она его любит и готова пойти на всё, но сил защищать их обоих от Гейба уже не было. Постепенная слабость и отчаяние с каждым днём становились всё более явными, давая понять, что, несмотря на его просьбу не сдаваться, однажды она проиграет. А это будет означать и его личный проигрыш мерзавцу-Мизери. И он сделает всё, что в его силах, чтобы надежда не гасла в её сердце, а имя сумасшедшего монстра осталось только в памяти обоих. Сульфус ощутил резкую вспышку гнева от одной только мысли, что Раф окажется вновь в лапах Гейба. Ему уже было плевать на абсолютно всё: пусть они хоть насмерть перебьются, а вернуться ей в тот Ад и так и остаться самому слабаком он не позволит. Они друг друга любят, а Мизери пусть взорвётся от ревности и подавится своими чувствами синдрома Стокгольма, но ни за что не получит девушку. Что бы ни случилось… — П-подожди… — когда от его негативных мыслей и эмоций поцелуй становился грубее и более властным, белокурая попыталась отстраниться, испугавшись и его последующем действиям: он моментально подхватил её за бёдра и взял на руки, затем, посадил на парту. Одна рука уже активно блуждала под кофтой по её животу и грудной клетке, чем с одной стороны возбуждала до предела, но с другой и безумно смущала, пока вторая едва ли не прижимала её голову к его, словно он принуждал её к этому. Тем временем внутри неё всё скрутилось, вызывая непонятное ощущение слабости. — Прошу, не останавливай меня… — в состоянии эйфории прошептал черноволосый, на секунду отстранившись и не давая себе отчёта в том, что происходит. После этих слов он снова поцеловал её и слегка прикусил нижнюю губу, вызывав тяжёлое дыхание и томный еле слышный стон из её уст. — Ты мне очень нужна, я никому тебя не отдам. Это моё желание… — С-сульфус!.. Сульф!.. — едва не простонала она его имя, вмиг оказавшись в полулежачем состоянии; губы вновь почувствовали родное прикосновение его уст, которое мгновенно заткнуло её, не давая возможности произнести ни слова. Эйфория снова накрыла их с головой и не позволяла отстраниться друг от друга хотя бы на секунду, но чувство тяги и желания раствориться друг в друге начало постепенно уходить на второй план… Особенно, когда она ощутила губы парня чуть ниже… Инстинктивно откинув голову и громко выдохнув, чувствуя, как он страстно целует её шею, оставляя клейма, а затем, снова возвращается к её губам, Раф поняла, что дело не в её эмоциях. Ощущение бабочек в животе стало сильнее и неприятнее, создавая какую-то тяжесть внутри — обычным возбуждением это уже никак нельзя назвать. Через секунду, когда тяжесть, похожая на приступ, появилась и в горле, Бьянки начала несильно стучать по его груди и прерывать поцелуй, стараясь выкрикнуть хоть что-то, чтобы в очередной раз, хоть и не по своей воле, прервать «любовную идиллию». — Ты чего? — опомнившись и отстранившись от её губ, произнёс Росси. Однако, девушка не ответила. Приложив ладони к животу и горлу, она мигом слезла с парты и пулей выскочила из класса в находящийся напротив туалет. Сульфус так ничего и не понял. Сначала ластится и ласкает, а теперь снова «динамит», резко убегая от него в уборную… От мыслей его отвлекли непонятные капли жидкости над верхней губой, которые он осторожно вытер кончиками пальцев и посмотрел на свет. Ответ на все вопросы тут же проскочил в голове, когда он обнаружил, что жидкость оказалась свежей кровью… — ВОТ ЧЁРТ! ТОЛЬКО ЭТОГО НЕ ХВАТАЛО! РАФ! — С-с-с… СУЛЬФУС!!! — истеричный крик Бьянки тут же раздался в туалете, заставив его рвануть вон из класса и побежать к ней. Когда Росси увидел вышедшую девушку, глаза моментально полезли на лоб от шока. Ошарашенный взгляд янтарных глаз сначала оказался прикован к её сумасшедшим узким зрачкам, блестящим от слёз, а потом он увидел её истекающий красной жидкостью нос и окровавленные губы и трясущиеся руки. Сама она, находясь в не менее шоковом состоянии, еле стояла на ногах и тряслась от ужаса. Судя по запаху в уборной, её только что вырвало. — Раф, ты почему мне сразу не сказала?! — приближаясь к ней, взволнованно спросил парень, параллельно шаря в карманах в поисках телефона, которого там, к сожалению, не оказалось. Не услышав ничего в ответ и увидев только её рассеянный взгляд, он повторил вопрос. — Что с тобой?! — С-с-суль… М-мне… Пл-лох… — обрывисто прошептав три слова, белокурая потеряла равновесие и свалилась на пол, чем испугала парня ещё больше. В этот раз подхватить он её не успел. — РАФ! — крик Росси раздался на втором этаже, отвлекая от дел оставшегося в школе персонала. Подбежав к Бьянки и присев на корточки, Сульфус обвил руки вокруг её талии и шеи и начал легонько трясти, стараясь привести девушку в чувство. — Раф-Раф-Раф, держись, я здесь! Помогите! Кто-нибудь! Паника и шок мгновенно охватили его, не давая возможности успокоиться и попробовать оказать первую помощь. Оставалось только звать кого-то, надеясь, что в школе они остались не одни, и кто-то из учителей отреагирует на зов. Держа на руках девушку и подбадривая нервными репликами, парень судорожно оглядывался вокруг и продолжал звать на помощь. Но в тёмном коридоре гимназии, кроме них, не было ни души, и слышались только тяжёлые вздохи Бьянки и его крики. Это только ухудшало ситуацию. — Помоги… Пожа… Помо… Помоги… — бредила она, будучи не в силах даже произнести что-то внятное, когда кровь продолжала течь из носа и капать с уголков губ. — Сульфус… — Раф, держись, сейчас всё будет хорошо, — нервным мягким шёпотом произнёс Росси, затем вновь отстранился от неё, крича на весь этаж. — Вашу мать... Кто-нибудь, помогите! Девушке плохо! Пожалуйста, хоть кто-нибудь! — Росси, ты чего на всю шко… А-а-а-а! — ужаснулась и прикрыла рот ладонью классная руководительница третьего «А», увидев учеников и окровавленное лицо Бьянки. На крик коллеги отреагировала и географичка Алани. Оба преподавателя, вышедших из учительской, тут же подбежали к студентам. — Что опять происходит?! Сульфус, что с ней случилось?! Паола, звони скорой! У Бьянки сильное кровотечение из носа! — Pronto, ambulanza! Parla professoressa Alani dal ginnasio «Terenzio Mamiani», abbiamo una studentessa con una grave emoraggia…***** — судорожно набрав номер, женщина вызвала скорую, пока Борги и Росси пытались привести белокурую в чувство. — Мы убирались в классе. Она схватилась за живот и резко выбежала в туалет, потом ей стало плохо, её стошнило и она упала, — объясняя всё чуть-ли не на одном дыхании, парень всё ещё тряс бредящую девушку, пока учительница итальянского и литературы останавливала кровотечение носовыми платками. — Росси, чёрт возьми, не тряси её и не запрокидывай ей голову! Сейчас кровь попадёт в желудок — станет ещё хуже! — так же на нервах повысила голос женщина, аккуратно наклоняя голову Бьянки вперёд и хватая руку черноволосого, подкладывая её под затылок девушки. — Держи её вот так. Я намочу салфетки и вернусь. — Хорошо, — серьёзно кивнул Росси, позволяя учительнице отойти. Переведя взгляд на голубые глаза белокурой, он заметил, как та начала их постепенно закрывать, теряя сознание. — Раф, ты меня слышишь?! Посмотри на меня! Раф, слышишь, посмотри на меня!— Раф!.. — последнее, что услышала Бьянки, прежде чем голубые глаза погрузились в кромешную глухую темноту…