Touch / Прикосновение

Воскресенье, квартира Росси, 12:10

      Как описать то чувство, когда ты стоишь лицом к лицу к человеку, которого, не таясь, принимаешь за врага, и когда стараешься быть храброй, но прячешь долю страха? Как описать то состояние, когда дома, где ты всегда чувствовала себя в безопасности, тебя настиг тот, кого ты боялась как огня? Одним словом. Слабость. Та самая твоя черта, которая притягивала его к тебе и постоянно заставляла прогибаться под его давлением, насилием и даже одним присутствием. И вот, чувствуя, как он ходит всё вокруг да около, ты понимаешь, что, вместе с ним, тебя окружает и твоя давняя подруга, позволяющая ему творить с тобой всё, что будет угодно его грязной душонке.       Стараясь не отвлекаться, Раф уже который раз за две минуты ходила по кругу и не смела ни на мгновение оторвать взгляда от человека, что всё ходил вокруг неё, словно искал, с какой стороны нападение будет самым удачным для него и проигрышным для неё. Чарующие глаза смотрят прямо в голубые, что стараются скрыть долю страха их обладательницы, и он понимает, что это — зелёный свет. Можно попытаться отвлечь и тут же наброситься, чтобы, как говорится, «завершить начатое». Но пока подходящего случая не было. В голове крутятся не те предложения и воспоминания, а руки начинают заметно напрягаться, желая сжать тело жертвы и подчинить себе, что не остаётся незамеченным и заставляет девушку испугаться ещё больше. — Попалась! — пока она с нескрываемым страхом смотрела на дёргающиеся пальцы парня, маниакальный ехидный голос раздался в комнате, и человек моментально оказался перед ней и схватил за шею, радуясь тому, что она потеряла бдительность. Он начал толкать её к стене, принявшись несильно душить. — Как теперь будешь выкручиваться, а? Или предпочитаешь сдаться, Рафи? — А хрен тебе! — яростно прорычала девушка, пытаясь сделать хоть глоток воздуха, и быстро положила ладони на скулы нападающего, принявшись давить ему на глаза большими пальцами. Не успел он и прошипеть от боли, как моментально получил удар в пах, когда Бьянки пихнула его коленкой, а затем топнула пяткой по стопе. Наблюдая кратковременные мучения парня, что согнулся вдвое и быстро моргал, стараясь восстановить нормальное зрение, голубоглазая самодовольно улыбнулась, ощущая приятный вкус своей победы и триумфа. — Ну, что? Моё имя звучит лучше какой-то старой клички, или ты хочешь с этим поспорить? — Нет-нет, — с улыбкой произнёс Росси и встал на ноги перед победительницей их тренировочной схватки. — «Раф» мне нравится намного больше. — Прости, тебе очень боль?.. А-А-А!       И вот вторая ошибка. Ещё одна оплошность, и белокурая не заметила, как оппонент одним ловким движением ноги сбил, повалив затем на пол и полностью обездвижив. Кисти рук, запрокинутые за голову, покоятся в сильных мужских кулаках, а колени буквально придавлены к паркету его весом, не позволяя даже шевельнуть ни одной частью тела. И какие бы она не предпринимала попытки выбраться — всё тщетно. Малейшее сопротивление, нервное дыхание и тихий стон безысходности только подогревали азарт Сульфуса и вызывали завораживающую улыбку чеширского кота на его лице, пока янтарные глаза вглядывались в микс страха и гнева, отражающийся в расширившихся голубых зрачках. Кто-кто, а эта девушка на своих ошибках учиться пока не собирается, ибо сколько бы раз из его уст не звучали наставления насчёт эмоций и внимательности, Раф допускала эти ошибки во время тренировок, даже несмотря на то, что ей приходилось драться один-на-один не с персонификацией всех своих кошмаров, а с ним. С тем, кто априори больше не мог вызывать у неё чувство неуверенности, унизительно подгибать под себя и, тем более, причинять боль.       Когда очередная попытка освободиться из его «оков-объятий» оказалась неудачной, устало пыхтя, Бьянки смирно легла на пол и сдалась. Сил противостоять парню, который физически превосходит её раза в два — если не в три — уже не оставалось, учитывая тот факт, что их очередной жёсткий урок самообороны длится четвёртый час. Ей оставалось лишь тяжело выдохнуть и прикрыть глаза, пока Росси с хитрым выражением лица наблюдал все её действия и неторопливо приближался к основанию шеи. — Одна такая оплошность при настоящей драке — и ты изнасилована или избита, — прошептал он ей на ухо, вслушиваясь в каждый глубокий вздох из её уст. — Вижу, на своих ошибках ты не учишься… Устала, да?.. — Немного… — призналась Раф и еле заметно улыбнулась, когда заметила, что его хватка ослабла, и кисти рук уже не ощущали того дискомфорта. Похоже, тренер начал потихоньку поддаваться соблазну. — Да и за всё утро мы столько люлей надавали друг другу… Опять будем играть в медпункт? — Ага, больше всего получил я, великолепно исполняя роль Габриэля Мизери, — усмехнулся Росси. — Ты молодец, что сделала меня, когда я набросился, но ошиблась, когда начала нос задирать. Ты отвлеклась — я воспользовался. В любой другой ситуации никаких нежностей и не жди, даже от меня. Ей богу, я тебе всё талдычу и показываю на примере, а половина сказанного у тебя в одно ухо влетело, а из другого вылетело! — Прости, мне… У меня просто не получается до конца контролировать эмоции… — опустив взгляд, белокурая вновь напряглась. — Я пытаюсь перестать его бояться, как ты мне всегда говорил. А как только вспомню, что было до того, как мы сбежали из отеля, меня словно парализует. Словами не описать, как меня это раздражает… — А нападать на него ты больше не трусишь, — с усмешкой и широкой улыбкой заметил парень. — Я тебе не говорил, но, когда ты заступилась за меня тогда в школе, я глазам не поверил, что ты на него накинулась и чуть ли не драла ему лицо ногтями. Я уже думал, может, в тебя вселилась Женщина-кошка? Пришла помогать своему Бэтмену. — Кто знает, кто знает… Погоди… А Мизери — что — Пингвин? — шутливо спросила Бьянки, намеренно переводя тему, чтобы не вспоминать жуткую драку, когда оба ушли «с поля боя» покалеченные, как со стрелы. Оба засмеялись. — Я бы его «петухом» величал, — засмеялся Сульфус. — Да и какая разница? Я очень рад, что моя «Женщина-кошка» научилась выпускать коготки.       Смущённая улыбка голубоглазой последовала за его словами, заставив Росси немного задуматься насчёт её реакции на возможную стычку с Гейбом. Тот факт, что она не побоялась напасть на сумасшедшего садиста тогда в школе, не значит, что и в следующий раз она сможет в полной мере дать отпор даже после тренировок. А то, что эта стычка будет, он не сомневался ни на секунду. После всего, что произошло с ними за три месяца, он уже зарубил себе на носу, что маниакальная зависимость не даст Мизери оставить девушку в покое, пока не добьётся своего, а в одиночку Раф с ним не справится, если не сумеет вовремя взять себя в руки и не позволит слабости затуманить разум. Однако в глубине души он почему-то верил, что пугливая маленькая девочка, с которой он познакомился в марте, осталась в прошлом той сильной девушки, которую он буквально вырастил в ней за эти дни. — А я рада, что ты научил меня этому, — с абсолютной искренностью произнесла Раф. — Спасибо, Сульфус… Спасибо.       Раф всё не отрывала взгляда от его глаз. Она видела сомнение и буквально читала его мысли, понимая, что он всё же боится за неё и сомневается как это было всегда. Хоть он и старался доверять и говорил, что она со всем справится, его янтарные глаза, что сейчас загорелись тёплым огоньком после её слов благодарности, открыто говорили о том, что в глубине души он всегда за неё переживал. Начиная от элементарных касаний, заканчивая больной темой насчёт Гейба. С одной стороны, приятно видеть волнение и привязанность родного человека, но, с другой, Бьянки хотелось и развеять любые сомнения и позволить ему забыть о том, что такое тревога, хотя бы на некоторое время… Как, к примеру, сейчас, когда по одному его горячему дыханию она чувствовала, как он сам жаждет ненадолго отвлечься в ласке и мимолётных секундах нежности.       Осторожно прильнув к её губам, словно всё ещё боялся сделать больно, парень увлёк лежащую под ним девушку в поцелуй, даже не давая себе отчёта в том, что сам же попался на ошибке Раф. Ладони, будто на автопилоте, отпустили руки белокурой и ощутили свободу, позволяя хозяину изучать её тело, пока она трепетно гладила его лицо и шею, постепенно спускаясь по сильным плечам и, наконец, к его слегка шершавым ладоням. Когда девушка ощутила свободу и в коленях, она довольно улыбнулась, прерывая поцелуй. — Опять меня динамишь? — с ухмылкой спросил черноволосый, поглаживая бедро Бьянки. — Нет, просто ты на моих ошибках тоже не учишься.       Победно улыбаясь, Раф подмигнула ему и, закинув одну ногу ему на спину и схватив кисти рук, резко перевернулась, поменявшись с ним местами. Теперь она довольно улыбалась, сидела на его ногах и крепко сдерживала руки, пока явно не ожидавший такого хода Сульфус ошарашенно глядел на неё, не понимая, как оказался под девушкой, которая буквально полминуты назад устало лежала под ним и признавала поражение. Похоже, он сам не заметил, как белокурая хитро воспользовалась их милой беседой и чувством тяги друг к другу и тут же победила в реванше. Только не физической силой мужчины. Скорее, женским обаянием, которого у неё не отнять. У каждого своё оружие для каждой ситуации. И как он, болван, так забылся, что позволил себе увлечься девушкой, но сам же потерял бдительность, когда желание коснуться её стало сильнее намерения выйти из схватки победителем и преподать урок голубоглазой? — Я офигеваю от тебя всё больше и больше, — усмехнулся Росси. — На мотоцикле ты меня обгоняешь на «раз, два, три», теперь экспериментируешь новую тактику самообороны. В чём ты меня превзойдёшь в следующий раз? — Не знаю, — наигранно улыбаясь и пожимая плечами, ответила она. — Может, превзойду в том, что люблю тебя больше? — Ну, уж, нет, тут я всегда буду лидировать!       Засмеявшись, парень резко выдернул кисти рук из её ладоней и моментально развёл их в сторону, заставив девушку с негромким криком потерять равновесие и разлечься на его груди. Когда оба поняли, что тренировка стала превращаться в дурачество, они просто рассмеялись, осознавая нелепость всего происходящего. Два подростка сначала не жалеют друг друга и практикуют жёсткие приёмы драки и самообороны, а потом едва не спорят, кувыркаясь на полу как дерущиеся собаки, и затем погружаются в чувства как ни в чём не бывало.       Однако, что бы то ни было, им обоим было хорошо. Даже несмотря на очередную порцию синяков и адреналина в крови, от чего сердце билось быстрее, а дыхание учащалось, они продолжали лежать в объятьях друг друга и смотреть в одну и ту же воображаемую точку где-то за окном. Тела ощущают родное тепло, пальцы скрепляются в крепком замке, а на лицах одновременно расцветает улыбка, когда в отражении стекла балконной двери парень и девушка видят себя в таком положении. Одним единым целым. — Мы с тобой явно сумасшедшие, раз занимаемся такой ерундой, — усмехнулась белокурая, переводя взгляд с отражения на лежащего под ней Росси. — Сначала дерёмся, хоть и не по-настоящему… Потом целуемся и обнимаемся… — Не спеши так говорить. Боевые навыки никогда не будут лишними для девушки, а без капельки нежности я, увы, ничему тебя не смогу нау… — Сульфус хотел завершить фразу, но звонок входной двери прервал его и испортил всю атмосферу, от чего парень раздражённо закатил глаза и обречённо вздохнул. — Что-то мне подсказывает, что Гасу жить надоело… — Почему? — Постоянно звонит, когда мы с тобой уединяемся, — хихикнул он, но тут же перевёл тему и встал на ноги. — Предлагаю завершающий этап тренировки. Называется «Сбеги от Пингвина».       Раф поднялась и слегка удивлённо посмотрела на черноволосого, пока он так же одаривал её странным взглядом. Янтарные глаза подозрительно смотрели то на дверной косяк, то на неё, а когда в квартире вновь раздался характерный «дин-дон», оба рванули из спальни к прихожей, прилагая все усилия, чтобы обогнать друг друга. Когда парень замешкался на повороте и чуть не влетел в стену, белокурая оказалась впереди, но стоило ей коснуться дверной ручки, как кто-то схватил её сзади. — А ну, пусти, зараза! — недовольно брыкалась девушка, пока Росси пытался открыть дверь, звонко смеясь. — Пусти, кому говорят! — Ай! — открыв дверь гостям, зашипел он, когда её зубы впились в его руку, оставив след. Раф снова укусила. — Я те щас покусаюсь! Всю ночь так кусать буду, что мало не покажется! — Ух ты ж, у вас тут горячий БДСМ-чик намечается? — игриво спросил Гас, войдя в квартиру и вытерев ноги о коврик у порога. За его спиной промелькнула копна синих волос любопытной Мики. — Нет, просто тут кое-кто очень любит кусаться, — улыбнулся Росси, после чего он опять прошипел от боли, когда кожа ощутила острые зубы девушки. «Кусачку» пришлось отпустить. — Раф, хорош! Мне больно! — Так бы сразу и отпустил, — ухмыльнулась Бьянки и отошла от Сульфуса на пару шагов. Фиг знает, что этому любителю подраться придёт в голову, пока они будут собираться на прогулку с друзьями. — Зато победил, — гордым и слегка хитрым тоном произнёс парень, скрещивая руки на груди. — С тебя желание. — У-у-у… — протянули хором гости, хитро улыбаясь и посматривая друг на друга. Росси и Бьянки заметили загадочные улыбки и хитрые взгляды друзей и слегка покраснели от грязных мыслишек, которые так и лезли в головы «весёлой» четвёрки друзей. — Так! — строго прервал черноволосый, когда понял, к чему клонит эта парочка. — Давайте-ка без подробностей. Что загадывать, я решу сам. И, вообще, у меня завтра первый экзамен — биология, а вы тут шутки шутите и тусить собрались допоздна. — Да ладно тебе, — усмехнулась Мики, приобнимая за плечи улыбнувшуюся подружку. — Как говорится, перед смертью не надышишься. Мы всю неделю за учебниками просидели. Не помешало бы и прогуляться. Вам двоим, тем более, нужен свежий воздух.       Росси колебался. С одной стороны, ребята уверенно улыбались и словно одним взглядом просили присоединиться к ним, а с другой — что-то волновало и очень сильно беспокоило. Как будто интуиция намёками говорила о том, что на прогулке может что-то случиться, и завтра вообще будет не до экзаменов. Но, всё же, он согласился. Они давно не гуляли все вместе: то вся четвёрка сидела над учебниками и конспектами с тренировочными вариантами, то каждой паре больше хотелось погулять наедине. Когда их компания гуляет всей оравой, о романтике можно позабыть. — Хорошо, уговорили, — сдался черноволосый и обречённо вздохнул. — Ой, да ладно тебе, братан! — Гас подошёл к лучшему другу и по-дружески хлопнул по плечу, провожая его к порогу квартиры. — Так пыхтишь, как будто тебя на каторгу ведут! Пошли! Щас посидим вчетвером на ла-а-авочке… Пивка с тобой выпьем под крики «халява»… Пошли-пошли, друг мой. Я открою тебе целый мир отдыха и кайфа!..

***

      Идея прогуляться вчетвером оказалась очень даже неплохой, если не отличной. Четверо друзей, две крепкие пары, шагали по улицам Рима под сумеречным небом, смеялись и просто весело проводили время, обращая на себя внимание и даже немного завистливые взгляды прохожих. От выпускников из «Мамиани» так и веяло энергией молодости. Их звонкие голоса звучали в едином смехе от очередной шутки или историй Гаса и Сульфуса. Раф и Мики задавали какой-то непонятный ритм шага с парнями, что создавало впечатление, словно подростки хорошенько отдохнули с лишним алкоголем или косяком. А, главное, они казались такими беззаботными и счастливыми, будто на следующий день их ждут не экзамены, а вручение аттестата и заслуженные каникулы… — Stringimi fo-o-orte che nessuna no-otte è infini-i-ita! I migliori anni della no-o-ostra vi-i-ita! — хором во весь голос пели ребята, гуляя вприпрыжку как дети и нарушая тишину старинных улиц вокруг Площади Испании. Веселье и счастье школьников заглушало даже недовольные крики живущих тут стариков. А они продолжали смеяться и петь песню Ренато Зеро.       Ругались ли пожилые люди из-за шума или из-за зависти? Даже я не могу вам ответить на этот вопрос точно, но скажу, что многим вспомнились юношеские годы, когда, будучи такими же озорными подростками, они так же гуляли с друзьями по родному городу и просто наслаждались жизнью. Ведь время летит очень быстро. Однажды и молодость, вслед за детством, куда-то исчезнет, оставляя после себя только счастливые воспоминания, которые будут греть душу до конца жизни. А молодёжи этого пока не понять…       Даже сейчас, гоняя мяч и сидя на лавке площадки в каком-то дворе, ребята особо не парились ни о чём. На середине лавочки стоят четыре баночки пива и пепси, а рядом — болтающие парни, что наблюдали, как их дамы, как ни странно, упорно пытаются отнять друг у друга мяч и попасть в ворота соперницы. Разговоры молодых людей сопровождались усмешкой каждый раз, когда девушки слабо били по мячу, или удар вовсе доставался изрисованному цветным мелом асфальту. — Вот подстава! — проворчала белокурая, когда мяч пролетел между двумя кирпичами, которые являлись её воротами. Довольная Мики скакала на месте, радуясь первому голу и ехидно улыбалась, поглядывая то на подругу, то на сидящего на лавке Гаса. Как главная спортсменка третьего «А», девушка никогда не упускала возможности продемонстрировать своё мастерство в различных видах спорта, игр и упражнений. То же самое было и во время обычной партии между друзьями. — А я тебя предупреждал, что ты её не обыграешь, — обратившись к белокурой, Росси победно улыбнулся своей правоте и достал из заднего кармана кошелёк. — Гасян, Мики забила первый гол. Ты проспорил! С тебя пятюня! — Ну, *б твою… — разочарованно протянул Гас и достал из кармана слегка смятую зеленоватую купюру достоинством в пять евро. Отдав деньги другану, Грасси недовольно уставился на девушку. Играя с ней во что-либо, парень зарубил на носу, что она в начале партии часто подыгрывает противнику, чтобы в конце за пару подач оставить его без единого шанса на победу. Вроде странная, но хитрая тактика, которой в этот раз она не воспользовалась. — Мики, какого хрена?! Ты же всегда сначала проигрываешь! — Гас, ты когда-нибудь видел шахматиста, который играет по одной и той же тактике? — Мики закатила глаза и упёрла кулачки в бока. Тот покачал головой. — Ну, вот. Зато теперь будешь знать, как спорить на деньги. — Ну, и ладно, зато Раф мою булочку никогда не обыграет! Спорим? — заявил рыжий и под удивлённые взгляды друзей положил на скамейку ещё одну купюру, но десяти евро, затем шепотом обратился к девушке друга. — Раф, соглашайся, а то мне надо мои пять евро вернуть. Ты же всё равно ни одного гола ей не забьёшь. — Соглашаться будет Сульфус, а насчёт гола — посмотрим. Мы же просто играем, — ухмыльнулась девушка. Уже через секунду Д’ами­ко и Бьянки снова бегали по площадке, отбирая друг у друга мяч. На произнесённую реплику у Гаса ответа не нашлось, он просто повернул голову в сторону друга, предчувствуя, что и «волшебные» десять евро торжественно полетят в кошелёк Росси. — Спорим, Гасян, спорим, — намекая на то, что деньгам друга суждено «пожить» в его кошельке, черноволосый издевательским тоном подтвердил слова Раф. Он разлёгся на лавке, блаженно вздохнув и открыв банку газировки.       Рыжий что-то невнятно проворчал и вновь устремил свой взгляд на Мики, мысленно умоляя девушку не подвести и не проиграть его карманные деньги. Он видел, что их подруга не сдаётся и успешно забирает мяч прямо из-под ног Д’ами­ко, и уже сто раз пожалел о том, что по глупости начал оба спора, в которых, скорее всего, он же и проиграет. А денежки потом не вернуть… — Поверить не могу, что у тебя получилось сделать её такой… Уверенной, что ли… — Гас произнёс мысли вслух, заметив, какую самоуверенность и удовольствие от игры выражал её взгляд и хитрая улыбка, когда белокурая снова отняла мяч у Мики. — Сначала — вообще — «тише воды — ниже травы», а как у вас «химия» началась, так теперь не узнать. Магия какая-то… — Ну, знаешь, магии на свете не бывает, а, как оказалось, любовь на чудеса способна, — губы Сульфуса расплылись в мягкой улыбке, и он тоже принялся с большим интересом следить за игрой, а точнее, за голубоглазой соперницей Мики. — Но не я её такой сделал. Она всю жизнь прожила под давлением окружающих людей, которые критиковали только из-за проблем с психикой; закрывалась от всего мира и вела себя как серая мышь, потому что никто не давал возможности раскрыться. Девушка, которая сейчас отбирает мяч у Мики и положит мне в кошелёк твои проспоренные десять евро… — Ага, щас! — Грасси поспешил спрятать купюру в карман, как только заметил тянущиеся к ней бледные пальцы. — Ещё ничего не выиграл, а уже деньги забирает! Хер тебе! — Ладно, я пошутил, — усмехнулся Росси. — Я хотел сказать, что сейчас ты видишь её настоящую. Она хочет быть собой и видит, что никто её за это не отчитает и не заставит вести себя неестественно. Ты знаешь, меня тихие девушки особо не цепляли даже для одной интрижки где-то в школе. А в Раф я как будто с первых дней знакомства разглядел какие-то черты сильного характера, которые она пыталась скрыть под молчаливостью и гаптофобией. Наверное, этим и зацепила… Про её красивые глаза, я вообще… — заметив странную улыбку на лице друга, он тут же поправил. — Нет, не те глаза, о которых ты думаешь! — Ха-ха-ха, — прыснул от смеха Гас и тут же получил подзатыльник от друга. — Вот говнюк! Я тут с тобой мыслями делюсь, а ты пошлишь! — Не-не, я просто задумался о ваших отношениях… А так, ты же знаешь, на какую тему мужики шутят, — усмехнулся тот и дал Росси сделать глоток пива из своей банки. — Просто странно, что вы, вообще, сошлись как пара. Такие разные, а отношения у вас крепкие. Ты — любитель получать от жизни самое лучшее: деньги, тусовки, алкоголь и пара затяжек травки, красивые девки. Она — спокойная домашняя девушка. По ней видно, что в её приоритеты входят семья, любовь, любимое дело всей жизни и просто счастливые следующие десятки лет, которые она ещё проживёт… У вас даже общих интересов почти нет. Что общего между её детективами и картинами и твоим мотоциклом и страсти к бесконечному веселью?       Сульфус внимательно слушал каждое слово и не один раз ловил себя на мысли, что Гас прав. Да и прав он был в том, о чём и сам парень нередко задумывался с тех пор, как осознал, что питает к однокласснице далеко не дружеские чувства. Он никогда не понимал, почему она не горела желанием потусоваться по полной с друзьями, пожить в своё удовольствие, позволить себе сделать что-то «плохое», вопреки запретам отца. Но тогда на ум пришёл вопрос. А почему тогда она ему запала в душу? Почему всех девчонок из школы и с вечеринок, которые интересовали его только для самоутверждения и лишнего удовлетворения своих потребностей, он променял на одну из того маленького процента девушек, на которых никогда бы даже не посмотрел? — Тогда позволь и мне задать тебе вопрос, — улыбнулся он. — Почему тогда анимешница и спортсменка стала чуть ли не любовью всей твоей жизни? Ты у нас «большой парень», спорт, кроме мотиков, не любишь. Про всяких «2D-тян» я, вообще, молчу. — Сам не знаю, если честно, — Гас пожал плечами. — Может, тем, что на меня не похожа? Я как-то об этом не подумал, но мы с ней тоже разные… — В том-то и дело, друг мой. Наши девушки вообще не похожи на нас. Да и, думаю, на других тоже. И то же самое они думают про нас с тобой. В драчунах, хулиганах, алкоголиках, сексоголиках и иногда полных мудаках-парнях анимешница-пацанка и скромная любительница детективов увидели людей, которые тоже хотят немного простого счастья. Не того мимолётного в бухле и наркоте на вписках и вечеринках со шлюхами… И мы увидели в них обеих классных девушек, которые не побоялись дать нам шанса. Дело в нас самих Гас… В нас самих… Тут дело не в интересах, а в самом человеке. Ты можешь встретить девку, которая будет тебя катать на огромном «Harley Davidson», есть с тобой пиццу и кормить тебя ею двадцать четыре на семь и так же выпивать с тобой по пять таких банок «Heineken», но это будет не Мики. Ты уже любишь её такой и другого тебе не надо. Вот и всё. — Никогда бы не подумал, что услышу от тебя такие слова, — усмехнулся Грасси и метко выкинул банку в мусорку. Остальные он убрал к себе в рюкзак. — Похоже, это Раф тебя нехило изменила. — Кто знает… — пожал плечами черноволосый. — А может, я просто повзрослел и поменял приоритеты… Ладно, ну их, эти философские мысли. Давай просто отдыхать и думать о том, кто проспорил десять евро. Кстати, — он что-то вспомнил и перевёл тему. — А помнишь, ты в апреле с Мефом и его дружками ставки на игру «Inter» и «Roma» делал. Что было и как прошло? — Ой, не спрашивай… — Грасси засмеялся и принялся рассказывать. — Ставили тогда не деньгами, а «товаром». Это всё Меф придумал. Захотелось ему кайфа. В его банде был один чел сицилиец. Он столько притащил!.. О-о-о-ой… Мама не горюй. В итоге, у нас было два пакетика травы, семьдесят пять ампул мескалина, пять пакетиков ЛСД, солонка, наполовину наполненная кокаином…       Пока Гас перечислял составляющие «джекпота», которые вспомнил из мема, и рассказывал про футбольный матч, девушки продолжали гонять мяч по двору и отнимать его друг у друга, играя по правилам и соревнуясь не на шутку. Счёт один-один, а они всё никак не могут определить победительницу. Всё-таки обеим хотелось удовлетворить азарт. Предложив пенальти, белокурая встала у «ворот», приготовившись к тому, чтобы поймать мяч, находившийся под ногой подруги. — Давай, бей! Или готова признать, что Роналду хуже, чем Месси? — Раф, хихикая, провоцировала подругу на удар, пока та всё думала, под каким углом лучше пнуть мяч, чтобы забить второй гол. Девушка прекрасно видела, как сосредоточенно Мики целилась, и старалась отвлечь её, чтобы в итоге та промахнулась. — Мики, ну же! — Не, дорогая моя, иди в баню! Месси нервно курит в сторонке, по-сравнению с Кристиану! — синеволосая гордо вскинула голову, давая понять, что её так просто не провести. — Ударю, когда буду готова, — рассчитав нужный угол, девушка разбежалась и со всей силы ударила по мячу, отправив его прямо в «ворота». — Получай!       Стоило Мики пнуть настрадавшийся футбольный мячик, и тот с невероятной скоростью полетел прямо на белокурую. Девушка не стала долго думать и увернулась, прежде чем он попал бы в неё — она отскочила от ворот. Обрадовавшийся Гас уже хотел постебаться над проигрышем Сульфуса, но их с Мики радостные возгласы о выигранных десяти евро были прерваны звуком разбившегося стекла. — О-оу… Кажется, я переборщила… — замялась синеволосая. Вся компания ожидающе посмотрела на первый этаж жилого дома, куда и влетел мяч. — Figli di buona madre! La mia finestra! * — ребята услышали раздражённое ворчание хозяина квартиры и поняли, что им оставалось только одно. — БЕЖИМ! — компания наскоро начала бегать по площадке и собирать вещи. Шмотки, телефоны и рюкзаки с газировкой и пивом моментально были собраны, и ребята пустились наутёк, игнорируя все крики старика о вызове в полицию, которые оказались не простой угрозой…

***

Тот же день, квартира Росси, 22:45

      Расправив одеяло, Мики буквально рухнула на матрас, чувствуя, как тяжесть в ногах после целого дня прогулки потихоньку начала пропадать, позволяя с блаженным вздохом разлечься на простыни и хорошенько выспаться. Девушка накрылась одеялом и тут же повернулась лицом к Гасу. Рыжий лежал на спине и умиротворённо улыбался, радуясь, что ему не только не придётся ехать к себе домой, но его ещё и покормили вкусным ужином после той погони от полицейских, которую им устроил ворчливый дед. — Какие же эти старики иногда ворчуны, — произнёс Грасси с усмешкой, почувствовав, как синеволосая обняла его. — Подумаешь, стекло разбили… Оставили деньги, помогли заменить, и дело с концом… А этому надо было обязательно полицию вызвать. Хорошо, хоть удрали, и Сульф с Раф предложили переночевать, а то от бати таких бы люлей получил… — А сам будто таким ворчливым не будешь, — шутку Мики парень воспринял не совсем правильно. — Нет, не буду! — Гас повернулся к ней лицом и с привычным деловым видом принялся перечислять аргументы. — Во-первых, я до конца жизни буду весёлым и оптимистичным парнем. Во-вторых, такие ворчуны, как этот дед и соседи Сульфа, не знают, что такое клёвая подростковая жизнь, потому что жили в «каменном веке». Ты видела фотки своих предков? На снимках почему все угрюмые? Да потому что никто из них ни разу не бухал так в компании лучших друзей, не катался на крутой тачке, не гулял с любимой девушкой по всему городу с утра до ночи и ни разу не разбивал окно мячом, — от каждого аргумента девушка начала громко смеяться. — Что смешного? — Почему обязательно «смешного»? Я смеюсь от радости, Гас, — улыбнулась она. — Потому что знаю, что буду самой счастливой старушкой на свете, если мою невесёлую старость будет скрашивать такой весёлый и понимающий дедок, как ты.       И без того пухлые щёки парня стали ещё круглее, когда в васильковых глазах Мики отразилась искренность сказанных слов, и он широко улыбнулся, радуясь её мыслям о совместном будущем. Он вспомнил диалог с лучшим другом и заметил, что всё-таки Сульфус во многом прав. Мики никак не назвать его соулмейтом по интересам: девушка даже рассуждает по-другому и смотрит на вещи под несколько иным углом. Но не это ли то, что его интересовало в ней? Возможно. Девчонка с некоторыми пацанскими замашками и вроде типичными для подростка увлечениями действительно стала особенной в его глазах. Боевой дух, упрямство и добродушие со своеобразной грацией, которые гармонично сочетались в одном человеке. Может, его привлекло это, а может, Гас был очарован её добротой и способностью видеть в людях хорошее за их внешностью. Стала бы какая-то девушка на свой страх и риск встречаться с рыжим неисправимым чревоугодником и общаться с главным бабником школы и девчонкой с больной психикой, если бы не знала о их хороших качествах? Люди тем и противны, что чаще всего предпочитают оценивать других только по каким-то «внешним» качествам. — Старушка моя-я-я, — улыбнувшись собственным мыслям, Гас крепко обнял девушку и уложил себе на грудь, с наслаждением слушая её заливистый смех. Как ни странно, она ничуть не обиделась новому назывному, вместо всяких хлебобулочных изделий и зоопарка. — Гасик, ну, ты палку не перегибай, — она усмехнулась. — Стареть мне ещё рановато. — Рано-рано. Но я полностью поддерживаю твой «план» насчёт нашей совместной старости. Спорим, что однажды ты меня полюбишь так сильно, что не пожалеешь о том, что состарилась со мной в один день? — А какой приз победителя? — промурлыкала она, покраснев от предложения парня. — Счастье, Мики, счастье…       И, казалось, что можно и не ждать пенсионного возраста, прежде чем это счастье придёт. По-крайней мере, так думала эта парочка. Крепко обнимая друг друга и трепетно целуя, Гас и Мики уже чувствовали себя на седьмом небе. Ведь чего ещё нужно для того, чтобы радоваться жизни? Друзья, дружная семья, успехи в любимом хобби и образовании и любимый человек рядом. Остальное уходит на второй план, дополняя составляющие этого чувства. А иногда мы или не замечаем или заменяем самое важное на вторичное… Грасси наконец смог осознать, как хорошо себя чувствует тот человек, чья жизнь наполнена самым важным. Он всегда жил в чудесной атмосфере любящей семьи, потом постепенно появились друзья и цели в жизни, а теперь он едва ли не каждый день проводит с особенной девушкой, которая делает его повседневную жизнь ярче и интереснее. Сложно сказать, что любовь — главный ингредиент счастья каждого человека, однако отрицать, что она является одной из самых важных составляющих и нередко добавляет новых перемен и поворотов в жизни, нельзя. — У-у-у… — прошептала синеволосая, услышав пару сдавленных стонов за стеной. — Что? — У ребят, походу, уже «счастье» началось… — подумав об одном и том же, парочка с хитрой улыбочкой тихо посмеялась и, почти полностью накрывшись одеялом, продолжила болтать о том, о сём, пока оба гостя квартиры Росси не заснули.

***

      Услышав нервный вздох и буквально прочувствовав боль, Росси глубоко вздохнул и вновь легонько нажал на поршень шприца, продолжив вводить лекарство в вену, хоть и чувствовал, как у самого скоро начнут дрожать руки от не самого приятного процесса. Раф, смирно сидя с вытянутой рукой, видела и прекрасно понимала, что он снова сталкивается со своей боязнью сделать что-то не так. Пока он мучительно медленно вводил ей препарат, она всё не отводила взгляда от его напряжённых глаз и шёпотом просила не торопиться, хоть от этого процедура и не становилась менее болезненной. — Не торопись, расслабься. Ты вводишь препарат с таким волнением, словно делаешь мне операцию на сердце, — улыбнувшись и поморщившись от боли, произнесла девушка. — Если я сейчас не введу его как надо, тебе будет ещё больнее, а я этого не хочу, — серьёзно пробормотал Сульфус, сильнее нажав на поршень, от чего рука Бьянки чуть дёрнулась. Девушка томно простонала и зажмурила глаза. — ЗАДЕЛ?! — Нет-нет, всё хорошо… Это всё лекарство… — свободной рукой она вытерла подступившие слёзы и снова перевела взгляд на руку. — Просто продолжай вводить. Расслабься и не обращай на меня внимания. Я потерплю.       Улыбнувшись ей для уверенности, парень продолжил вводить лекарство, стараясь покончить с сегодняшней порцией «домашней химиотерапии» как можно скорее. Когда он уговаривал врачей, чтобы Раф позволили вернуться домой и лечиться в спокойной обстановке, его сразу предупредили, что без инъекций и частых визитов к врачу тут не обойдётся. И кто его тянул за язык сказать, что дедушка учил его делать уколы и вводить лекарства, чтобы потом с абсолютной невнимательностью слушать инструкции врача? — Фух, господи… Я уже думал, что сейчас в обморок упаду… — прижав к месту инъекции ватный диск после извлечения иглы, черноволосый облегчённо выдохнул и резко выкинул мусор в стоящую под столом корзину. — Как ты?.. — Ничего страшного. Инъекции в позвоночник в больнице были намного хуже, учитывая ещё и вредную медсестру, поверь мне. — И ты ещё говоришь об этом, улыбаясь, — усмехнулся он, заметив, как белокурая мягко улыбалась от мысли, что ненадолго об игле шприца можно позабыть. — Ты просто неубиваемая стала последнее время. — Да нет, это уже вопрос привычки и того, как ты воспринимаешь случившееся в жизни, — Раф уселась на стуле поудобнее и положила руки на его ладони. — Последнее время я стараюсь больше прислушиваться к твоим словам, и каждый раз понимаю, что ты прав. — Мне крайне приятно это слышать от Вас, синьорина Бьянки, — самовлюблённо произнёс Росси. — Нет, правда, раньше я действительно слишком рано сдавалась и даже лила слёзы из-за чего-то, что я могла потерпеть и потом решить. Можно было сказать самой себе твёрдое «нет» и продолжить идти к цели, несмотря ни на что… А я с детства предпочитала прятаться где-нибудь, закрываться ото всех, или просто выплакиваться. Глупо, правда?.. — Глупо, когда решение зависит от тебя. А в тех случаях, где уже ничего не поделаешь, только и остаётся тихо поплакать, чтобы в себе не держать, или спрятаться. Такой же глупый был, если честно… — нешироко улыбнувшись, признался Сульфус. — Только я не плакал, а на всё и всех злился. Как будто от гнева какой-то малявки в мире что-то изменится. — Расскажешь поподробнее? Мы как-то разговаривали с тобой о наших детских годах, но без особых деталей, — полюбопытствовала Бьянки. — Хорошо, будет тебе как сказка на ночь, — засмеялся черноволосый, выключив настольную лампу и подхватив девушку на руки, после чего направился к кровати. — Но не за столом. — Что-то мне подсказывает, что это будет о-очень долгая сказка, — парировала Раф, оказавшись уже не на стуле, а на одеяле. — Вот извращенка, а сама меня пошляком называла! — Сульфус усмехнулся и улёгся рядом, накрыв их обоих одеялом. — В тихом омуте черти водятся, ангелочек! Не о том сейчас думаешь! — Да что ты? А кто обещал закусать меня сегодня ночью? Я прекрасно помню, как ты ворчал, когда я тебя укусила пару раз! — с такой же усмешкой ответила девушка. — Передумал? — Когда расскажу историю моего шикарного — в скобочках «нет» — детства, я сдержу обещание. Что именно тебе интересно? — Всё, — с улыбкой ответила белокурая. — Ну, хорошо, всё, так всё, — парень устроился поудобнее и лёг на бок, приготовившись рассказывать свою «биографию» во всех деталях и подробностях, которые приходили в голову. Конечно, не хотелось портить обоим хорошее настроение грустными беседами о не самом радужном детстве, но черноволосый нашёл неплохой метод поделиться с девушкой воспоминаниями о детских годах. Он выключил свет и начал рассказ. — В общем, если мне память не изменяет, в паспорте у меня написано, что я родился четырнадцатого мая девяносто седьмого года, — Раф хихикнула. — А родился ты не в этот день? Или ты забыл? — Нет, в этот, в этот. Надо же как-то сделать рассказ интересным, — пара тихо посмеялась. — Почему-то я — единственный ребёнок в семье, хоть и умолял когда-то родителей, чтобы у нас было пополнение. — Было скучно одному? — поинтересовалась Раф, вспоминая себя маленькую, когда спрашивала у матери, будет ли у неё брат или сестричка. — Ну, не совсем, — с ухмылкой ответил Сульфус. — Так всё внимание было бы обращено на мелкого — я свободен хоть на все четыре стороны. Я уже рассказывал тебе, как родители постоянно контролировали меня, окружая заботой. С самого детства, дополнительные занятия, курсы актёрского мастерства, съёмки… Меня оставили в покое совсем недавно. Вот, буквально с прошлого лета я стал более-менее независим. Даже женить хотели. Еле уболтал оставить меня в покое, когда они с тобой познакомились и поняли, что я должен без них строить отношения и всю свою жизнь. А вот так, представь, есть ещё один спиногрыз — вот с ним и надо нянчиться, а мне надо получать от жизни удовольствие, пока молодой. — А потом ты бы постоянно жаловался, что тебе не дают выйти из дома, потому что надо сидеть с младшим. Проще же тебя попросить, чем платить няне, — заметила голубоглазая. — Помню, была одна гувернантка в доме Малаки. Она часто обсуждала с остальными свою старшую дочь, потому что та не уделяла достаточно внимания младшему брату и не хотела с ним сидеть. К сожалению, когда ты старший, тебе приходится не только участвовать в жизни малого. Хоть и плюсы в братьях и сёстрах тоже всегда есть. — Тогда хорошо, что у меня ни старших, ни младших нет, — он произнёс мысль вслух, но тут же решил сменить тему, когда ему вспомнилась история про первый брак матери и про её первого ребёнка — его старшего брата или сестру, о котором родители долгие годы молчали, ради спокойствия и счастья в семье. — Но семья у меня и без того большая. Особенно со стороны мамы. Она сама из многодетной семьи, так что у меня тёть, дядь и кузенов — хоть отбавляй… А у тебя много родственников?.. — М-м-м… Да, — Раф задумалась, но потом отрицательно покачала головой. — Когда мы с мамой жили во Фьюмичино, с нами какое-то время жила какая-то мамина родственница. О семье мамы я толком ничего не знаю. А вот у Малаки я как-то в библиотеке нашла целое генеалогическое дерево: вот там тоже родственников — хоть отбавляй; только я особо ни с кем из них не знакома. Хах, видел бы ты, с каким он гордым видом постоянно показывал мне его и напоминал, что я — представитель чуть ли не королевской династии! «Ты принадлежишь роду Бьянки! Ты должна быть достойна этой фамилии!» — она забавно сымитировала голос отца, жестикулируя. — Как будто у нас не род Бьянки, а династия Йорков с их белой розой. — А у меня, выходит — тайная итальянская ветвь Ланкастеров с красной розой, раз «я происхожу из династии Росси»? ** — в комнате снова раздался смех парня и девушки. — Слава Богу, что нет. Не хватало нам ещё и династийных войн, вместе со всем этим кошмаром… — Не волнуйся, никаких войн не будет, — черноволосый обнял её, уткнувшись носом в копну золотистых волос, и потёрся щекой о её лицо. — А если Малаки кажется, что ты, якобы, не достойна его фамилии, которая для него теперь ни что иное как просто набор букв в паспорте, то пусть потерпит ещё года три — пять. — Почему? — Потому что примерно через столько у тебя будет другая фамилия. По-моему, «Рафаэлла Росси» звучит красиво.       На этой ноте девушка тихо засмеялась, чем крайне удивила парня. Было весьма странно слышать от него такие слова об их дальнейших отношениях, когда обоим по семнадцать-восемнадцать лет и когда во всю шалят гормоны. Да и сама тема свадьбы после всего произошедшего успела стать чуть ли не больной для Бьянки, что она пыталась скрыть усмешкой. Конечно, как и большинство девушек её возраста она хотела провести свою жизнь бок-о-бок с любимым и любящим человеком и создать семью. Вот только пока эта мысль больше наводила ужас, стоило вспомнить, как ей о вынужденном браке твердили с пятнадцати лет. — По-моему, ты торопишься, — смущённо улыбнулась она. — Не думай пока об этом, может, мы ещё успеем друг другу надоесть и разбежимся. Всё-таки, мне кажется, что мы с тобой больше любим некую свободу, а не стопроцентную привязанность друг к другу. — Как пессимистично, — парировал парень. — К тому же, я просто предположил. Сейчас рано говорить об этом, но я буду всеми лапами «за», если через несколько лет, ты уже не будешь колебаться. А пока наслаждаемся нашей общей свободой. — Чудесное слово… — блаженно вздохнув, прошептала белокурая и прикрыла глаза.       Разговор плавно перетёк в молчание. В спальне не было слышно ни слова, лишь глубокие вздохи и редкий шум машин с улицы. Остались только взгляды в темноте. Два тёплых и любящих взгляда, которыми, казалось, можно обмениваться всю ночь, как будто разговаривая обо всём на свете, как словами. «Может, это и есть, то, что я полюбил в тебе?» — подумал Росси, мягко улыбнувшись, когда Раф протянула к нему руку и коснулась щеки, поглаживая пальцами скулы и шею. И он думал вовсе не о её прикосновениях, а о том, как она смотрела на него. Как даже в темноте он видел или может даже чувствовал, как приподнимались уголки её губ, формируя уверенную и радостную улыбку, как поблёскивают её глубокие голубые глаза, которые зацепили его с их самой первой встречи. Глаза, в которых он разглядел сильную и красивую девушку в худощавом теле слабой и напуганной девочки, которая даже коснуться его боялась раньше. Гас был прав: он будто изменил её, но только внешне. В глубине души она всегда оставалась такой, какой он видит её сейчас. Её взгляд особо не поменялся, а лишь со временем стал ещё теплее, когда она осознала, что означает любить и быть любимой.       Она будто прочитала его вопрос, задала себе тот же и тут же дала на него ответ — взгляд. Тот взгляд хищных и хитрых янтарных глаз, который со временем стал ни чем иным, как иллюзией. Иллюзией высокомерия, эгоизма и злобы, которые привыкли видеть в нём другие люди и которые скрывали храбрость, силу воли, нежность и способность сочувствовать другим — те свои качества, которые он был готов открыть не каждому человеку. Сколько девушка знала Сульфуса, на людях он всегда вёл себя иначе, не как с ней наедине или с Гасом и родителями. Хулиган и скандально известный студент Теренцио Мамиани, что имел плохую репутацию Казановы, в более домашней обстановке становился понимающим и любящим парнем, которому в какой-то степени так же не доставало внимания родителей и капли любви. Не хватало понимания, поддержки в трудное время, утешения — всё это приходилось искать в алкоголе, вечеринках и с девицами лёгкого поведения из той же школы. И, скорее всего, рано или поздно, с ней произошло бы то же самое, если бы у неё было чуть больше свободы за пределами дома. — Наверное, это прозвучит так, словно мы с тобой — уже давно женатая пара, которая вспоминает прошлое, но я сейчас вспомнила наш первый день знакомства, — негромкий шёпот Раф вызвал у него улыбку. — Помнишь? — Забудешь тут, — по-доброму усмехнулся Росси. — Пощёчину Мефа и твой взгляд, когда ты меня «звездуном» обозвала, я никогда не забуду. Кстати, а что произошло? Почему вы с самого начала не поладили? — В тот день Меф у меня попросил одолжить ему ручку перед началом урока и, заодно, мы познакомились, чтобы было у кого домашку списывать. Я ему, конечно же, не подозревая подвоха, её одолжила, а когда возвращалась на место, он меня, видимо в знак благодарности, шлёпнул. Ну, я и решила не оставаться в долгу — хотя, на самом деле, больше испугалась — дала ему леща, чтобы руки не распускал. Потом Анг-Ли это заметил и начал по-приколу ко мне приставать. Мою истерику, думаю, ты слышал. А дальше ты сам знаешь, «звездун». — Разумеется, «блондинка», — рассмеялся вместе с ней Сульфус, вспоминая, как они обменивались любезностями, пока не начали общение за пределами школы. — И как мы с тобой «Инферно» на уроке литературы читали… И как потом я тебя до дома на мотике подвозил… — Как мы у тебя дома сидели и чай с персиком пили… Как гуляли в парке… Как на выпускном танцевали… И кто бы мог подумать, что однажды мы будем вот так вот лежать друг напротив друга и говорить обо всём на свете?.. — Да… Я бы тогда рассмеялся, если бы мне сказали, что я — Казанова, всея Мамиани, хулиган и тусовщик — влюблюсь в спокойную и скромную любительницу загадок, которая оказалась шикарной мотоциклисткой и понимающей девушкой. Знаешь, а ведь мне с самого начала твой характер понравился, хоть ты и странно вела себя иногда. — Ха-ха, признаться честно, я до сих пор не могу понять, в какой момент я осознала, что люблю тебя, — призналась белокурая. — Я бы, наверное, тоже никогда не поверила, что такой — как ты себя назвал — «Казанова, всея Мамиани, хулиган и тусовщик» однажды станет мне дорогим человеком, который изменит мою жизнь… Спасибо за то, что ты тогда влез в спор и сел читать со мной «Инферно»… — счастливо улыбаясь, прошептала она. — Будь иначе, мы бы даже не обратили друг на друга внимание. — Напомни мне как-нибудь отдельно отблагодарить за это и Мефа с Анг-Ли, — негромко хихикнув, он закрыл глаза и прильнул к её губам, прокручивая в памяти все те дни первого общения, недопонимания, неловкости и ругани, которые со временем стали перерождаться в дружбу и в более романтические чувства, стоило лишь получше узнать друг друга и показать, что существует другая жизнь, отличающаяся от той, которая была у них едва не с детства.       А ведь, действительно, что было бы, если бы двое таких разных, на первый взгляд, людей однажды не начали ругаться из-за глупых шуток одноклассников? Что было бы, если в их жизнях не появилось ранее неизвестное чувство, о котором пишут романы, что Сульфус всегда презирал и называл авторством одиноких кошатниц, а Раф когда-то давно читала, мечтая о счастье? Что было бы, если бы они не решились сделать исключение и не доверились бы друг другу? Ведь Росси всегда знал, что спокойные и слишком закрытые девушки его никогда не интересовали, и ни с одной из них он даже на один урок не сядет рядом, в то время как Бьянки твёрдо решила, что, когда заработает достаточно денег и сбежит из отцовского дома до свадьбы, в ближайшие несколько лет ни о каких парнях и мужчинах не будет идти и речи.       Если бы всё пошло иначе, ничего бы в их однообразной жизни не изменилось: он бы продолжил жить по правилам родителей, в свободное время обращаясь со всеми как последняя мразь и ведя разгульный образ жизни; она бы так и осталась слабой, пугливой, нелюбимой «сумасшедшей» Рафи, которая погрязла в собственных страхах и галлюцинациях насилия и чья судьба была полностью в руках отца и жениха. Чтобы всё в один день стало меняться, было достаточно при первой ссоре — которая и стала их первой встречей — недружелюбно посмотреть друг другу в глаза и навсегда запомнить, как странно расширились янтарные и голубые зрачки. Как будто их глаза изначально знали, что очень скоро этот взгляд станет более тёплым, а потом и вовсе любящим.       Приятные мысли грели душу, не позволяя даже просто оторваться от своего «луча солнца», встреча с которым стала переломным моментом. Стала стартом новых мыслей, новых целей, новых чувств и новой жизни, которую, возможно, они всегда хотели найти, но не имели возможности. Было достаточно просто встретиться и стать друг для друга не просто парой — единомышленником, поддержкой и другом… Осознавая это, порой, даже не хотелось возвращаться в суровую реальность. Открывать глаза, чувствовать, что ничто не вечно, и бояться незнания того, что произойдёт завтра. Понимать, что, однажды объятья, слова и полюбившийся взгляд могут стать последними.       Каждый раз ласково сминая его уста, обнимая, касаясь его и даже просто улавливая его любящий взгляд, девушка боялась именно этого. Боялась потерять того, кто не единожды спас от смерти, кто изменил её жизнь, стал главным смыслом и полюбил её, несмотря на все недостатки. Она одновременно терзала себя сомнениями и страхами и полностью отдавалась ему без остатка, создавая иллюзию, что там — за пределами тёплой спальни — всё хорошо, и жизнь не настолько жестокая, какой она казалась. Ведь не было ничего лучше того чувства нежности, ласки, безопасности, лёгкости, свободы и любви в безоблачной ночи и в объятьях друг друга. И даже не важно, тонули ли они в страсти или просто ненадолго выбрасывали все мысли из головы, погружаясь в чувства. — Пообещай мне кое-что, пожалуйста… — негромко, но очень серьёзно прошептала белокурая, отстранившись от губ черноволосого, когда почувствовала, как оба начали «переигрывать», едва не переходя с простых поцелуев на прелюдии. Сульфус посмотрел на неё и кивнул в знак того, что внимательно слушает. — Если что-то случится… Вдруг, если что-то произойдёт, обещай мне, что ты всегда спасёшься. — О чём ты?.. — удивлённо спросил он. — Просто пообещай. Как ты всегда обещал, что поможешь мне, что никогда не сделаешь больно. Пообещай и так же сдержи обещание. Пожалуйста, — ответила Раф, хоть и говорить об этом было очень страшно. — Я хочу быть всегда уверена, что с тобой ничего плохого не произойдёт. — Хорошо, обещаю, — кивнул парень, всё ещё не понимая, почему она попросила этого. — Только, одна поправочка: МЫ спасёмся. Я же обещал тебе, что всегда буду рядом. — Хорошо… — улыбнулась девушка, успокоившись, что он своё слово дал, а значит, бояться нечего. — У нас всё будет хорошо. — Обязательно.       Взглянув на Сульфуса, у неё сложилось впечатление, что он сказал это даже в какой-то степени больше успокаивающе, чтобы она не тревожилась попусту, ибо она помнит какие-то моменты, когда несла полную околесицу или бредила из-за очередного флешбека и галлюцинации. Проклятая психика… Ей хотелось, чтобы он ответил честно и пообещал не для того, чтобы она перестала нервничать. И, хоть такое предчувствие у неё было, а шестое чувство не давало покоя, Раф постаралась утешить себя тем, что пока ему ничего не грозит, и он лежит рядом в её объятьях, мягко целуя уголки губ… — Не переживай, мы со всем справимся, я с тобой, — тихий шёпот раздался у её уха, пока любимые руки нежно гладили спину и плечи. В тот момент она была готова поклясться, что отдала бы всё на свете, лишь бы иметь возможность лежать так рядом с ним и слышать эти слова всю жизнь. — И я всегда буду с тобой… Что бы ни случилось… — прошептала она в ответ и прижалась к нему всем телом, так же ощущая кончиками пальцев тепло его бледной кожи, которая становилась всё горячее с каждым прикосновением, которую хотелось постоянно чувствовать. Касаться губами и слышать, как блаженный выдох покидает его губы, будто он просил не останавливаться, а лишь продолжать. Касаться снова и снова и вкладывать в прикосновения всю нежность и все чувства. Каждое её движение, казалось, побуждало его дыхание и сердцебиение учащаться, как и десятки поцелуев, оставленные на его сильной груди. — Похоже, я перестарался, — опомнившись, улыбнулся черноволосый, не позволяя ей дальше «провоцировать» его и возбуждаться самой. Девушка открыла глаза и слегка отстранилась, вопросительно посмотрев на него. — Я понимаю, мне самому сложно сдерживаться, но придётся потерпеть. Не хочу, чтобы тебе стало хуже. — С тобой мне точно не станет хуже, — со смешком ответила белокурая. — Ты терпел, и я буду. — Тогда договорились, — он снова с улыбкой произнёс слова и, поцеловав улыбающуюся девушку в висок, прижался к ней и устроился поудобнее. — Спокойной ночи, Раф. — Добрых снов, Сульфус.       Заснула пара под тихое дыхание и унисон сердцебиения…

***

      Утро наступило довольно быстро, словно этой ночи и не было, а за закатом сразу последовал рассвет. Солнечные лучи пробрались в комнату, ласково грея одеяло на кровати, а за окном послышались первые шумы моторов машин, что проезжали мимо квартальчика на севере Рима. К ним присоединилось и негромкое чириканье птиц, которых по утрам любила подкармливать пожилая соседка.       Яркие лучи постепенно подобрались к изголовью кровати, располагаясь на подушках и дразня веки спящей пары, которая никак не хотела просыпаться. Будильник прозвенел уже второй раз — рука черноволосого медленно тянулась к телефону, вибрирующему на тумбочке, и тут же нажимала на иконку «позже», затем возвращалась обратно на талию спящей девушки. И так продолжалось несколько раз. Белокурая что-то бормотала во сне, через «не хочу» тихо напоминая парню, что пора вставать, а он просто шептал в ответ традиционное «ещё пять минут» и, прижимая её к себе и зарываясь носом в её волосы, вновь засыпал, не желая ничего слышать про пробуждение. Время на часах постепенно сменялось с половины седьмого на семь, потом с семи на половину восьмого, а Росси и Бьянки так и продолжали нежиться в постели, несмотря на надоедливый яркий свет из окна и такую же неприятную повторяющуюся каждые полчаса мелодию будильника, которую Сульфус уже «на автопилоте» отключал, уговаривая Раф поспать ещё немного. — Блин, ребят, задолбали уже со своим будильником… — зевая, негромко проворчал Гас, приоткрывая дверь в спальню друзей, вместе с не менее сонной Мики, что стояла сзади и лениво потирала глаза, облокачиваясь о спину парня, скрытую тканью фиолетового махрового халата. — Сульф, вставайте, сегодня биология… — Пошёл нафиг… — пробубнил черноволосый, нехотя приоткрывая янтарные глаза и накрываясь одеялом — всё, что угодно, лишь бы не вставать. И почему именно в такое хорошее утро после спокойного сна надо вставать и писать экзамен по биологии? — И сними уже мой халат!.. — А вот встанешь — получишь свой халатик! — ехидно засмеялся рыжий, упархивая в коридор. — Попробуй, отбери!       Проворчав не самые культурные слова в адрес лучшего друга, который умел выводить из себя какой-нибудь ерундой, Сульфус вновь устроился поудобнее и, выключив телефон, попытался заснуть, наплевав на то, что надо собираться и ехать в «Мамиани» сдавать биологию. Вставать не хотелось вообще. Тепло и уют комнаты и компания такой же «сони», что обычно будила его не хуже самого жуткого будильника, будто уговаривали закрыть веки и проспать так до обеда, невзирая ни на какие ворчания Гаса и на те же крики подсознания, напоминающие о предстоящем экзамене. Намного приятнее ощущать мягкость и свежий аромат постельного белья и отдыхать, пока вся суета осталась за пределами этой комнаты. — Сульфус… — тихий шёпот раздался у его уха. — М?.. — Уже пора вставать… Мы и так проспали… — сонным голосом, не открывая глаз, прошептала девушка, так же колеблясь между решением встать или ещё поспать. — Сейчас опять придёт Гас, а мы тут в одном белье… — Если он придёт, он отсюда живым уже не выйдет… — так же не открывая глаз, произнёс черноволосый, и на его лице начала медленно расцветать довольная улыбка, когда он ощутил пару невесомых поцелуев на шее. А она уже знает, как его можно разбудить лучше будильника. Всё-таки открыв глаза, Раф продолжила что-то бормотать и дразнить его ласками, зная, что по-другому он никогда не проснётся добровольно, о чём свидетельствовала хитрая и довольная улыбочка, которую скрывать уже было невозможно. — Даже не думай, ты меня не разбудишь. — Я уже тебя разбудила, — с усмешкой улыбнулась белокурая, перебирая пальцами пряди его иссиня-чёрных волос и побуждая всё же открыть сонные янтарные глаза. — Иначе ты бы сейчас так не улыбался. — Не-а, я всё ещё сплю. Придумай другой способ меня разбудить.       Раф ничего не ответила, но даже с закрытыми глазами он понимал, что она сейчас недовольно поджала губы и отстранилась, приняв сидячее положение — на второй половине кровати стало пустовато. Любопытство взяло верх, и парень всё же приоткрыл глаза, незаметно повернув голову, чтобы вдоволь насладиться тем, как девушка выгнула спину и потянулась, стараясь избавиться от остатков сонливости и набраться бодрости. Слегка растрёпанные светлые волосы отражали солнечный свет, что светил ей прямо в лицо, а ночная красная майка приподнялась, открывая вид на тонкую талию и поясницу. Разминав позвонки и кости пальцев, Раф снова легла на прежнее место и ухмыльнулась, когда заметила на себе заинтересованный взгляд парня. — Разбудила? — Ты меня скорее соблазнила, чем разбудила, — усмехнулся Росси, мгновенно обвив руки вокруг её тела и под заливистый смех расположив её у себя на груди. — Всё, сама напросилась, теперь ты с меня ещё час не сможешь слезть! — Да что ты говоришь? — хитро усмехнулась Бьянки, абсолютно не препятствуя его шаловливым рукам, что так и норовили спустить с её плеч лямки майки, и тем поцелуям, которыми парень осыпал плечи и ключицу, постепенно поднимаясь к основанию шеи и губам. — А вчера ночью мы с тобой договаривались терпеть… — Когда ты меня сводишь с ума, можешь забыть про терпение, — соблазнительно произнёс он, продолжив наслаждаться сдавленными стонами и издеваться над её майкой, бретели которой уже покоились на её предплечьях. — Пошло всё к чёрту… Ты завела меня, хочу тебя… — Это только начало… — между вздохами произнесла белокурая, коснувшись ладонями его лица и снова прильнув к бледным губам, заставив заткнуться и не произносить больше ни слова.       Чувствуя, как страсть словно ударила в голову вместе со всеми эмоциями и желанием, оставалось лишь закрыть глаза и с головой отдаться чарам прикосновений и поцелуев, которые с каждой секундой уносили в какую-то другую реальность. Туда, где терялся счёт времени и не было места ни для одной мысли, кроме как о том, какой кайф ощущался, стоило почувствовать нежность, с которой она перебирала пряди его волос и абсолютную раскованность в каждом касании её губ.       Тонкие пальчики крадутся по его сильной груди, подбираясь всё ближе к краю футболки — девушка мучила один немногочисленных элементов одежды на его теле, так же как он чуть ли не разрывал её майку, желая коснуться её тела без какой-либо мешающей ткани, не считая одеяла, которым она накрыла их обоих; стеснение не позволяло так раскованно себя вести, кроме как в ночной тьме. Он отбрасывает футболку и буквально приковывает к себе белокурую, блуждая руками по её спине и пояснице, пока она оставляет горячие дорожки поцелуев на его коже, покрывающейся мурашками от переизбытка эмоций, что пульсом отдавали по венам. Бабочки в животе, казалось, испарились куда-то, оставив вместо себя лишь странный микс чувств, которого хотелось ещё и ещё как мощнейшего наркотика. — Ты уже издеваешься надо мной, — выдохнув, усмехнулся парень, когда она оторвалась от его кожи, оставив клеймо, которого он от неё никак не ожидал. А эти дразнящие движения… На секунду ему почудилось, что скромница, боящаяся любой близости, которой он только в начале месяца помог избавиться от этой фобии, просто покинула тело Бьянки, оставив на её месте чертовку с ангельской внешностью, которой не хватало рожек для завершения образа. Не зря же говорят, что в тихом омуте черти водятся. — Я еле сдерживаюсь. — А больше и не надо…       Девушка слегка коснулась его губ, дразня ещё одним поцелуем, и медленно поднялась, принимая сидячее положение и растягивая момент наслаждения, которым мучила не только возбуждённого под ней парня, но и саму себя. Момент, уверенный взгляд искрящихся голубых глаз, и безумно раздражающая красная майка тут же была сброшена, обнажая хрупкое тело её обладательницы, освещаемое со спины лучами солнца и вызывающее нескрываемый восторг в янтарных глазах, которые так и изучали каждый участок персиковой кожи, будто видели её впервые. Ни одно ребро, ни один изгиб не остались без внимания, которое Сульфус уже обращал на голубые радужки глаз, чувствуя, как вот-вот потеряет контроль над собой. Она скидывает с плеч локоны светлых волос, и буквально через секунду он мгновенно поднимается и крепко прижимает её к себе, вслушиваясь в каждый вздох и стон, который следовал за нежными поцелуями на обнажённых плечах и ключице. Вслушиваясь в каждое слово и тихий шёпот его имени, произнесённые ею в эйфории, пока руки горячими ладонями изучают её спину, а губы спускаются ниже… — Ты божественна… — выдохнул он, чувствуя, как белоснежные зубы ласково прикусывают кожу на его шее, а медовые губы тут же заживляют небольшие укусы поцелуем… — Ребят, кофейку хотите? — Гас без стука беспардонно вошёл в комнату и едва не выронил турку со свежезаваренным кофе, когда увидел, как развлекались друзья. — Для бодрости…       Стоило им услышать голос и увидеть на пороге комнаты Грасси, и тихая спальня заполнилась криками и всевозможной матершиной, пока рыжий уворачивался от брошенных в него тапок и закрывал дверь. Парень всего лишь хотел принести этим двум сонным мухам кофеёк и убедиться, что они не заснули за эти пятнадцать минут, а в итоге, чуть ли не застал самого пикантного момента и не выронил от шока турку. Когда в комнате стало тихо, он приоткрыл дверь и вошёл смелее, увидев как Сульфус застёгивал ремень, а Раф с покрасневшим от стыда лицом сидела в джинсах и в спортивной кофте черноволосого на краю кровати. — Ну, вы даёте… — свистнул рыжий. — Было сложно, но я подроч… — Гас, честное слово, однажды я тебя прибью на ровном месте, — еле сдерживая гнев, процедил Росси и сжал руку в кулак, показывая другу, что одним ударом подушкой по башке как в прошлый раз, он не отделается. — Сульф, мамой клянусь, я не специально! — заржал как конь, рыжий, всё ещё прокручивая в памяти увиденное, хотя и старался не смеяться, подавливая смешок после каждого слова. — Честное слово! Вы не пришли на кухню, и я подумал, что вы спите в другом смысле этого слова! Правда!       Наблюдая за непрекращающимся смехом другана, который чуть ли не переходил в истерику, пара всё же хихикнула над нелепостью ситуации. Всё-таки им действительно не стоило устраивать любовные игры утром, тем более, когда они не одни в квартире — сами виноваты в произошедшем. Прокляв очередную шалость гормонов, троица прекратила смеяться. — Ладно, мы тоже хороши. Нашли время «амурничать», — от неловкости почесав затылок, произнёс черноволосый. — Пошли уже завтракать, мне не терпится уже сдать биологию и отдохнуть до сдачи английского. — Вот это правильно, братан! А убивать меня не надо! — протараторил Гас и тут же поспешил на кухню, радуясь, что ему не досталось тумака от лучшего друга, который терпеть не мог, когда его перебивали или мешали что-либо делать. — Искатель приключений на пятую точку, ей богу, — обречённо вздохнул Сульфус, повернувшись к девушке. — Извини, что так получилось, — замявшись, прошептала Бьянки, стыдливо опустив взгляд и поджав губу. — Нам вообще не стоило сейчас заниматься подобным… — Это уж точно… Зато ты меня всё-таки разбудила, — уверенно подмигнул Росси, взяв её за руку и сомкнув пальцы в замок. Заметив неуверенную улыбку, которую она еле выдавила из себя, черноволосый шагнул ближе и тут же заключил в объятья, не успела она и слова сказать. Красные щёки вновь приобрели естественный оттенок, а медовые губы расплылись в смущённой улыбке, когда девушка ощутила как плавно его ладони блуждали по спине и пояснице — как в ту самую ночь, когда они сбежали с выпускного и впервые друг другу признались в нежном чувстве, которое не давало покоя днём и ночью. — А я всё равно тебя очень сильно люблю, — поддразнил он мягким шёпотом у её уха, когда белокурая потёрлась щекой об его скулу. — Не-а. Я — ещё больше… — Ребят, может, уже к действиям перейдёте? — голос Гаса снова раздался за дверью, заставив парочку раздражённо и тихо прорычать, тут же отстранившись друг от друга. Сульфус закатил глаза и гневно уставился на другана, который в это время теперь ещё и снимал происходящее на камеру телефона. — На «YouPorn» предпочитают лицезреть то, что я увидел пять минут назад, а не обнимашки.       Лучше бы он этого не делал…

***

— Гас, может, хотя бы наглазник наденешь? — ехидно спросил Росси, с наслаждением попивая персиковый чай и не отводя взгляда с сидящего напротив друга. — На «YouPorn» предпочитают лицезреть ролевые игры с пиратами, а не с лузерами с фингалом под глазом!       Гас фыркнул и прижал к глазу кухонное полотенце со льдом, пока троица довольно улыбалась и чуть ли не давала друг другу пять. Ехидные заразы. — Придурок… — обиженно произнёс Грасси и начал медленно кушать хлопья с молоком, не смотря ни на друзей, ни на свою девушку, что тихо хихикали. Он фыркнул и отвернулся, демонстрируя явное недовольство тем, как обернулась его шутка. Он ведь ничего не снимал на самом деле, да и толком ничего не видел, кроме голой спины лучшего друга, а в итоге остался с фингалом. Хоть не погнали из квартиры и покормили… — Вот, честное слово, вечно тебе надо на рожон лезть! — с упрёком произнесла Мики, приложив к его глазу кусочек льда, завёрнутый в кухонное полотенце. Зажмурившись от холода, рыжий обречённо вздохнул и всё же позволил поухаживать за собой, невзирая на обиду на друзей. Сидящая напротив парочка улыбнулась заботе их подруги. — Говорила же тебе: просто позови их! Нет, блин, надо как в прошлый раз! Или это ещё одна месть за случай в марте? — Ладно-ладно, я всё понял, можешь не продолжать… — Гас вздохнул и пробурчал что-то невнятное, вроде «простите». — Ты реально самоубийца, Гас, — усмехнулся Росси и потянулся к другану, хватая его руку. — В последний раз прощаем! Мужик, давай, не кисни мне тут. С тряпкой я не дружу!       Широкая улыбка тут же украсила пухлое лицо Грасси, и он с превеликим удовольствием дал крепкую пятюню черноволосому, после чего снова, уже громче и чуть увереннее, попросил прощения и у друга, и у сидящей напротив белокурой одноклассницы.       Завтрак так и прошёл в дружеской и тёплой обстановке, где не было места обиде и злости. Четверо лучших друзей около получаса болтали о том, о сём, трапезничали и просто наслаждались компанией друг друга. Жизнь им казалась настоящим чудом, когда утро начиналось со слов любимого человека и тёплых лучей солнца, а день продолжался смехом друзей или кучей занятий, которым не грех уделить свободное время. Молча выпивая уже третью чашку персикового чая, Сульфус незаметно для всех медленно прошёлся взглядом по каждому из сидящих рядом дорогих людей, пока Гас рассказывал очередную смешную историю, рассмешившую девушек до слёз. Как же было приятно каждый день проводить с ними время и потом вспоминать. Хоть эта мысль уже не раз посещала его, парень вновь убедился в том, что не вещи или занятия делают людей счастливыми, а именно те, кто рядом в любом приключении. Будь то всё то же совместное чтение «Инферно» на уроке, просмотр футбольного матча или фильма, прогулка вдвоём или всей компанией или даже вот такие утренние посиделки за чашечкой чая и кофе. — Ой, народ, уже половина девятого, — опомнился Грасси, взглянув на циферблаты наручных часов и тех, что висели около холодильника. — Сульф, через час биология. — Что, уже?.. — обеспокоено спросила Бьянки, когда Росси недовольно цокнул и тихо матернулся, встав из-за стола. — Конечно, ты забыла, сколько вы спали? — с доброй усмешкой произнесла Мики и так же встала из-за стола, вместе с парнями. — Ничего, глазом не успеешь моргнуть, как они всё сдадут и приедут. Гас сам только сегодня ночью вспомнил, что у него, оказывается, тоже экзамен по биологии. — Я всё слышу!       Когда ребята ушли в кабинет переодеваться, пара вновь осталась наедине. Проверяя наличие нужных конспектов в подготовленной накануне сумке, Сульфус повернул голову в сторону столешницы, где Раф с напряжённым видом собирала ему ланч-бокс, словно не ему помогала собраться и мысленно подготовиться к экзамену, а сама должна была сдать биологию и безумно нервничала по этому поводу. — Возьми с собой перекус, — она положила ему в сумку коробку и бутылку с водой. — До экзамена подкрепишься и после, а то будешь до обеда ходить голодный. — Спасибо, — тёплая улыбка расцвела на лице черноволосого, когда она закончила с приготовлением и вновь взглянула на него. В любой другой ситуации — как это было каждый день, когда девушка по причинам здоровья не могла пойти в школу — он бы так же ей улыбнулся и обнял, ненадолго прощаясь и предоставляя несколько часов свободного для самой себя времени. Сейчас же было какое-то странное ощущение, будто она снова фальшиво улыбается, скрывая некую боязнь, что ли?.. Будто она и вовсе не хотела в очередной раз оставаться одна. — Эй, не переживай, — он мягко погладил её по щеке. — Не думаю, что меня долго не будет. Сходи, подыши свежим воздухом, пока меня нет. — Честно, сегодня не хочется выходить одной, — покачала головой девушка. — Можно поехать с тобой? Я подожду тебя в школе или во дворе, пока вы с Гасом будете сдавать экзамен. — Нет, я не могу рисковать, — отрезал черноволосый, отрицательно покачав головой. — Если с тобой что-то случится, я не успею или даже не узнаю об этом. Тебе нельзя с нами. — Сульфус… — огорчённо выдохнула Бьянки. Белокурая словно почувствовала, как ей снова командуют и указывают, что делать. Он, конечно, часто не разрешал появляться в школе из-за возможного нападения Гейба, тем более со сломанными рёбрами, кровотечениями и обмороками, но он почти ничего не запрещал, позволяя проводить свободное время как ей хочется. Сейчас же некая неуверенность и тревога словно требовали его компании, чтобы она не отходила от него ни на шаг и была рядом. Но не это ли эгоизм? У него ведь тоже есть право на свободное время, которое он может проводить и без неё. Девушка окончательно запуталась в мыслях, но сослалась всё-таки на свою неправоту. Парню, действительно, сейчас требовалась концентрация, а лишние волнения ни к чему. Ведь у него намного больше шансов сдать экзамен на высокие баллы, если он будет полностью сосредоточен на заданиях, будучи уверенным, что с ней всё хорошо, а в квартире она в безопасности. — Тогда, ни пуха… — К чёрту, — произнёс Росси, поцеловав её в губы и по привычке чуть погладив скулу большим пальцем, словно жестом старался убедить в своей правоте. Когда он всё же увидел улыбку на её лице, парень отстранился и направился в прихожую, где гости надевали обувь.       Когда ребята попрощались с девушкой и ушли вызывать лифт, попрощалась и пара. Доставая из кармана оставшийся комплект ключей от квартиры, Сульфус слегка замешкался и невольно перевёл взгляд на стоящую рядом Раф, что пытаясь улыбаться как можно естественнее. Сказала не обращать на неё внимания — волнение и шалость нервов, на которые она ссылалась и которые были весьма странными в её поведении. А он всё равно засомневался и даже насторожился. Какое-то непонятное чувство тревоги вмиг охватило всё тело и словно парализовало, будто тот самый красноглазый монстр снова вернулся и тут же нападёт, стоит парню захлопнуть входную дверь и повернуть ключ в замке. Отогнав дурные мысли и выдохнув, он просто вновь заключил белокурую в объятья, чтобы и самому успокоиться в конце-концов. — До чего же школа доводит, — в шутку произнесла Бьянки после прощания. Последний раз обменявшись взглядами, они вместе закрыли дверь. Когда стихли звуки поворачивающихся дверных замков, она глубоко вздохнула и медленно поплелась в спальню, где её давно поджидали тесты. Экзамены по литературе с языками и по истории были далеко не за горами.       За монитором компьютера, где, кроме заданий и тестов по нужным предметам было открыто ещё и окно недосмотренного «Форсажа», она просидела около двух часов, будучи неспособной вникнуть хоть во что-то. Казалось, что весь материал изучен на зубок, даже ключевые события в мировой и истории Италии не были проблемой, а сконцентрироваться на заданиях было практически невозможно. Раф чувствовала себя крайне неважно, расставляя крестики на нужном варианте ответа и что-то записывая на листах, даже несмотря на инъекцию лекарства и на постоянные походы на кухню за тёплым чаем. Расслабиться и отвлечься от странных ощущений, которые уже не были похожи на приступы или шутки организма, она никак не могла.       Когда на сайтах уже настойчиво стала появляться глупая реклама об эффективных способах избавиться от лишнего веса, каких-то заболеваний и стресса, Бьянки обречённо вздохнула и вышла из комнаты, желая подышать свежим воздухом на балкончике. А это всё равно не помогло, ровно как и пристальная слежка за секундной стрелкой на часах, что показывали без десяти двенадцать. Дыхание учащалось с каждой секундой, а волнение нарастало, снова вызывая в её голове непонятные галлюцинации и мерещащиеся голоса, превращающиеся в одну картинку, которую она видела когда-то не очень давно…       Утро… Сульфус уходит в школу, вновь оставляя её одну в квартире… Она со спокойной душой занимается своими делами… А затем перед глазами всплыли смутные воспоминания, в которых отчётливо выделялась кровь… Много крови… Дьявольская улыбка и голос из преисподней… И мёртвое тело, которое она оплакивала обжигающими кожу слезами, чувствуя, как душа одновременно раздиралась от боли из-за потери любимого и от гнева к виновнику всего, что заставило её страдать последние два года…       Зрачки голубых глаз снова сузились и обрели синеватый оттенок, наполняясь слезами страха. Раф вновь парализовало от событий которые она пережила как-то раз во сне. — «Я УБЬЮ ТЕБЯ, УРОД!!!» — рявкнула она, превратив боль в гнев, который много лет она держала в себе и так сильно хотела обрушить на этом придурке, сломавшем ей всю жизнь. Резко поднявшись, она налетела на бывшего жениха, желая разорвать его на куски за смерть черноволосого. Слёзы обжигали кожу, побуждая негатив вырваться и уничтожить того, кто породил их в сердце белокурой… — Нет… Только не это… Не-ет, — улыбнувшись нездоровой улыбкой, произвольно процедила девушка и усмехнулась, не замечая, как голова и конечности начинают подёргиваться, будто в конвульсиях, которые она не могла и не хотела никак контролировать. — Этого н-не будет… — нервный смешок снова слетел с её губ. — Он… Он должен… Он будет жить… Я не позволю…       Когда неожиданно картинки пропали, девушка несколько раз моргнула и, покрутив головой, пришла в себя. Она снова могла здраво мыслить, а значит, надо немедленно что-то делать, ибо предчувствие возможной опасности не оставляло её в покое. Вздрагивания прекратились, а подсознание явно подавало сигнал тревоги. Поняв, что всё это неспроста, Бьянки решила, что лучше ослушаться и, доверившись предчувствию, всё же поехать за Сульфусом. Она мигом достала из шкафа свою мотоциклетную куртку, которую накинула на спортивную кофту парня и, отыскав шлем, выбежала в коридор за ключами от своего мотоцикла, не подозревая, что собиралась напрасно.

Буря эмоций и мыслей утихли в ожидании — послышался звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине входной двери…

***

Понедельник, Гим­на­зия Те­рен­цио Ма­ми­ани, 11:25

      Пробежавшись глазами по решённым заданиям ещё раз, парень наконец убедился в том, что всё решено верно, и нигде не должно быть ошибок, хоть и понимал, что решить тест на сто процентов правильно — задача непосильная даже для него. Стресс и волнение изначально мешали сконцентрироваться на задачах, но, слава Богу, ему всё же удалось взять себя в руки.       Сульфус сложил все листы и, не забыв сумку, направился к учительскому столу сдавать материал. До конца экзамена оставался час — он управился вовремя. Теперь можно и отдыхать до английского языка в компании Гаса за бутылочкой хорошего немецкого пивка. Друган удивительным образом закончил экзамен на полчаса раньше, хоть в биологии разбирался не лучше его, но почему-то Росси был уверен, что рыжий последовал канонам прокрастинации и, судя по словам Мики, в последние дни глаз не спускал с учебников и тетрадей. Спать на уроках, гонять балду, пропускать занятия, выкручиваться на контрольных и опросах с помощью друзей и интернета, при этом умудряясь что-то запомнить — вот это истинное искусство быть успешным троечником. Парень усмехнулся своим мыслям и быстрым шагом вышел во двор, где Грасси валялся на траве их излюбленного местечка. — Ну, ты, братан, огонь, — протянул Сульфус, бросая сумку на землю и плюхнувшись рядом с друганом. — Неужели, ты всё решил за два с половиной часа? — А то! — гордо вскинув голову, воскликнул Гас и дал ему пять. — Чел, твой друг, конечно, тупой, но не настолько, чтобы не сдать какой-то дурацкий экзамен по биологии! Что, я не отличу революцию от эволюции и не решу бредовую задачку по генетике? Обижаешь. — Да нет, просто, не думал, что ты так быстро справишься. Да и, раздел анатомии сложный был, — замялся черноволосый и откусил кусок от батончика, который достал из ланч-бокса. — Как ты тринадцатое задание решил? Которое с названием костей человеческого скелета. — Пф-ф, — прыснул от смеха Гас. — Сульф, я тебя умоляю. Нафиг мне это задание? Когда я буду работать в топовом ресторане Рима, я должен буду отличать качественное и свежее мясо от плохого, ребро от бедра и уметь жарить и печь на нужной температуре! На кой-чёрт мне эти кости? Я же не каннибал. Не, братан, наука — это не моё. Я даже от мысли о молекулярной кухни отказался — вообще не соображаю ничего в химии! — Так говоришь, как будто все учёные и спецы в науке — каннибалы, — рассмеялся парень от причудливых причин Гаса не учить раздел биологии и не сдавать химию. — Надо будет как-нибудь Мизери поймать в какой-нибудь больнице и сделать из него колбасу. Может, тогда я тоже название костей выучу. «Лучевая кость Гейба», «позвоночник Гейба» — прям буду запоминать, пока буду колбаской закусывать. А то, как иначе я стану врачом? А Габриэльчик отдаст мне свою жизнь во имя науки и спасения других людей, которым я ещё успею помочь за свою карьеру!       Парни хором рассмеялись, но, услышав замечание выходившей из школы Борги, тут же замолчали. Всё-таки они мешают остальным студентам. — Ладно, хватит об этом. Поехали-ка к нам в квартирку. Щас пообедаем нормально, вкусного пивка попьём, — предложил Сульфус и встал, накинув лямку сумки. — А вечером можем опять пойти с девчонками погулять. — О-о-о, пивко — тема! А с девками и большим заказом из «Бургер Кинга» — тем более! — обрадовался Грасси и быстро поднялся на ноги.

***

Понедельник, квартира Росси, 12:05

— Сульф, а это нормально, что у тебя дверь на кучу замков закрыта, а охранники на обед свалили? — спросил Гас, перебирая в руках очередной ключ, чтобы открыть входную дверь. — Нафига столько? Я скорее сам вскроюсь, пока буду открывать, а то Раф не торопится. — Дай мне, — усмехнулся Росси, выбросив бычок сигареты в бак лестничной клетки и забрав ключи у друга. Найдя нужный, он вставил его в скважину нижнего замка. — Они не на обед свалили, а ушли всё здание обходить, а Раф наверняка в наушниках сидит. Последнее время постоянно слушает музыку, когда повторяет материал для экзаменов. Говорит, что так запоминается лучше. — Ого, вот это лайфхак. Надо будет попробовать…       Ухмыльнувшись, Сульфус наконец открыл дверь, впуская друга в квартиру. — Похоже, она действительно в «ушах» сидит. Даже не встречает как обычно, — разочарованно произнёс Гас, снимая с себя жилетку. Росси хотел было пошутить на эту тему, однако ему тут же стало не до шуток, когда он, сбросив сумку, прошёл по коридору и увидел в гостиной далеко не идеальный порядок…       Во всей гостиной царила какая-то атмосфера заброшенности, ровно как и месяц назад, когда он позволил себе бухать целыми днями без остановки из-за аварии: окна были наглухо закрыты, духота и запах спиртного, чуть сдвинутые диван и большой комод у стены, подушки валялись на полу, около осколков разбитой старой статуэтки и бутылки от пива. На полу  — мятая мотоциклетная куртка и поцарапанный шлем девушки… Ошарашенно наблюдая бардак, Сульфус сначала подумал, что у неё снова был нервный срыв, из-за чего она устроила такой погром, но мысль об этом тут же исчезла, стоило Гасу заметить кое-что ещё и позвать его обратно в прихожую. — Ё* твою мать! Сульф! — испуганно крикнул Грасси. Росси тут же прибежал на голос друга, что сидел на корточках и, приподняв солнечные очки, шокированным взглядом глядел на пол. На кафельной плите парни увидели округлый грязный след, похожий на отпечаток подошвы кроссовок и пару капель красной жидкости. — Тут на полу след чьей-то обуви и капли крови! Или тут был кто-то ещё, или Раф… — Только не это… — качая головой, прошептал он. Янтарные зрачки сузились от одной мысли, что капли крови принадлежали белокурой, и он тут же вспомнил её кровотечения из носа и как она едва не захлёбывалась в собственной крови у него на руках. Или ей снова стало плохо, или… Вновь взглянув на след на кафеле, парень рванул в спальню, крича имя девушки.       Черноволосый почувствовал, как сердце забилось с невероятной скоростью, стоило осознать, что всё это значило. Бардак в гостиной, полная тишина, след чужой обуви и кровь… Проверив по пути все помещения квартиры, он мигом помчался в их комнату, мысленно молясь, чтобы Раф оказалась там, ибо предположения в голове складывались в отвратительные исходы событий — одно хуже другого. Росси внимательно вслушивался в каждый звук в квартире, надеясь услышать белокурую, но в голове эхом раздавалось его тяжёлое дыхание и быстрые шаги, глушившие голос Гаса, что пытался его как-то успокоить. Открывая одну дверь комнат за другой, Сульфус не переставал беситься от пустоты и молчания. Ни на один его крик не было ответа от Раф, стены отражали эхо его отчаянных зовов и мольбы Гаса взять себя в руки. — Сульф, я уверен, что всё будет хорошо! — кричал Грасси, догоняя друга. — Только не волнуйся! — ТЫ ИДИОТ ИЛИ ДА?! — набирая номер Раф на телефоне, рявкнул Сульфус, разозлившись пустоте в спальне и в туалете. — Её нигде нет, в моей квартире погром и кровь! И я ещё не должен волноваться?! — поняв свою ошибку, Гас замолчал, как позже и приказал жестом Росси.       Приложив палец к губам, парень вновь набрал номер девушки и приложил устройство к уху, тихо умоляя её взять трубку. Протяжные и страшные гудки звучали в динамике полминуты, пока Гас не опустил руку друга и не вошёл в спальню, где нашёл смартфон, лежащий в беззвучном режиме на рабочем столе. — Она когда-нибудь уходила так из квартиры? — грустно спросил Грасси, протягивая ему устройство, на экране которого красовались два уведомления о пропущенных вызовах от «Amore». Схватив телефон, Росси сжал его в кулаке и облокотился о стену, раздражённо прорычав от безысходности и отвратительного состояния беспомощности, которое его разрывало изнутри. — Было пару раз, но она предупреждала, — выдохнул парень и стукнул кулаком по стене, не желая смириться с происходящим. — Она возвращалась… Целая и невредимая…       Закрыв глаза и сомкнув зубы, парень тяжело вздохнул и прорычал от одновременной злости и отчаянья. Он ведь был уверен, что всё будет хорошо, что в этой небольшой квартирке на окраине Рима их никто не найдёт, и они оба будут в безопасности. Он всегда знал, что ему не о чем беспокоиться, пока он в школе, а Раф тут. Она всегда встретит его или будет ждать на кухне или в спальне за домашним заданием. А сейчас его пугала одна мысль о том, что тут произошло на самом деле и жива ли Бьянки вообще… Она ведь даже просила позволить поехать с ними, будто знала, что может случиться что-то плохое, а он её не послушал. Опять…       Было больно даже смотреть на дверь спальни. Ещё пару часов назад она лежала рядом с ним, счастливая и улыбающаяся, целовала и одним взглядом говорила, как сильно любит. Совсем недавно они вчетвером сидели на кухне и беззаботно завтракали, болтая обо всём на свете. Пару часов назад она крепко обнимала его, желала удачи и просила не оставлять одну… И кто же знал, что всё-таки одному из кошмаров было суждено сбыться?! Кто знал, что Мизери найдёт эту квартиру и похитит девушку, именно когда она будет дома одна, а охрана будет прочёсывать крышу и подвал?! Он ведь сделал всё возможное, чтобы Раф больше никогда в жизни не оказалась в лапах Гейба, чтобы со временем он просто исчез из их жизней. Конечно, от Мизери можно было ожидать чего угодно, о чём сама Бьянки не раз предупреждала. Но как он мог такого допустить, парень не понимал… — Гас, звони в полицию… Этот ублюдок нашёл нас и забрал её… — глубоко дыша и обвиняя себя в происходящем, процедил Росси. — Раф у Мизери…       Ошарашенно глядя на убитого отчаянием друга, Гас трясущейся рукой полез в карман и, закрывшись в спальне, начал набирать 113, оставляя Сульфуса одного. Вновь произнесённые детали похищения его выведут из себя, будет лучше самому это сделать, ибо тот даже внятно не сможет ничего объяснить копам. — Чувак, мы найдём её. Клянусь, — положив руку ему на плечо, произнёс Грасси и уверенно взглянул другу в глаза, стараясь дать хоть малейшую надежду на хороший исход. Сульфус поднял на него взгляд и кивнул, крепко пожав руку и мысленно благодаря за то, что тот не оставил его в беде и старается хоть как-то подбодрить. Может, действительно, стоит успокоиться и уже со здравым умом искать Раф, пока не поздно? Гневом тут особо не поможешь, а обвинения и эмоции только отвлекают.       Неожиданно чьё-то лёгкое касание привело его в чувство и словно вывело из транса мыслей и горя. Ощутив знакомое прикосновение к щеке, Росси открыл глаза и устремил удивлённый взгляд на стоящую перед ним фигуру. Белоснежные волосы, синие глаза, фарфоровая кожа, покрытая ссадинами, и бело-голубое платье, скрывающее полу-прозрачные ноги призрака — она. Частая гостья и лекарство от его горя…       «Лунная» девушка печально смотрела на него синими глазами, полными слёз, и медленно кивала головой, всё ещё гладя его щёку нежными пальцами, будто подтверждала, что случилось то, чего он опасался последнее время. Она молчала. Просто пару раз кивнула головой и всё ещё плакала, не сводя взгляда с его янтарных глаз. Сульфус даже не слышал её слов у себя в голове, как это было поздно ночью, когда Раф уехала на мотоцикле. Никаких слов, никаких мыслей — полное молчание. — Прошу, скажи, что с ней всё в порядке, — положив ладони ей на щёки, серьёзным, полным отчаяния, голосом попросил Росси, глядя прямо в её глубокие глаза. — Скажи, что всё будет хорошо. Ты же знаешь, что произойдёт в будущем!.. — «Лунная» молчала. Не произнося ни слова, она лишь отвела взгляд и убрала его ладони со своего бледного и изуродованного лица, отрицательно покачав головой. Просьбы и мольбы парня никак не тронули её, что больше разозлило Росси. Она отстранилась и встала в полный рост перед ним. — Зачем ты меня мучаешь?.. Ты всегда была рядом… Всегда помогала, когда мне было плохо… Почему ты сейчас от меня отвернулась? Что я сделал не так? Ответь мне! — Я не могу знать, что произойдёт в будущем… — как можно равнодушнее произнесла гостья, закрыв глаза и опустив взгляд, когда одна слеза скатилась по её щеке и упала на порванный подол бело-голубого платья. — Я вряд ли смогу тебе помочь… Прости меня… — Ты, чёрт возьми, можешь колдовать! — прорычал Сульфус, буквально вскочив на ноги. — Ты спасла мне жизнь, когда я тонул в Тибре! Ты помогла мне найти Раф в вечер выпускного! Ты всегда предупреждала меня об опасности! Ты помогла мне осознать свои ошибки и исправить их! Так что тебе мешает помочь мне снова?!       Девушка тяжело вздохнула. — Следуй за мной, Сульфус. Ты скоро всё поймёшь…       Она щёлкнула пальцами, и её бело-голубой подол стал потихоньку исчезать, превращаясь в подобие нити. Той самой светящейся нити, которой она указала ему направление в отеле в марте. Когда прозрачная материя, сотканная из её платья обвила призрачное тело девушки, «Лунная» вздохнула и направила её в коридор, указывая путь к очередной разгадке или подсказке. — Исполни её просьбу… — горько прошептала она, прежде чем вновь превратиться в серебряную пыль и исчезнуть, оставляя Росси в полном одиночестве.       Сульфус глубоко вздохнул и прошептал тихое «спасибо» в пустоту, надеясь, что призрак его услышит. Нить, ведущая в другой конец квартиры, придала надежду, что Гас был прав, и всё ещё может закончиться не так ужасно, как он себе представлял. А может, это всего лишь внушение, которое может обернуться намного хуже. Росси всё же отбросил все мысли и пошёл вслед за светящейся нитью, которая привела его во вторую ванную, в конце коридора.       Первое, что бросилось ему в глаза — вмятина в двери и шатающаяся ручка с маленькими каплями крови, которые он не заметил, когда быстро обходил все комнаты в поисках белокурой. Дверь явно пытались зверски выбить, а значит, Раф пряталась там. Сульфус вошёл в помещение и шагнул к раковине, около которой и исчез конец светящейся нити. Словно подтверждая, что искать что-то нужно именно тут, «Лунная» на секунду отразилась в зеркале и кивнула его отражению, тихо произнося одно лишь «здесь». — Бл*ть… — опустив взгляд на саму раковину, черноволосый заметил раскрытые маникюрные ножницы, один острый кончик которых был испачкан кровью, что мелкими каплями капала на керамику. Он не стал даже прикасаться к ним и сел на корточки, принявшись открывать ящики, пока не заметил странный блеск на полу под ними. — Гасян, иди сюда! Тут что-то есть! — Чего там? — пулей прибежав из спальни, спросил Грасси. — Ты что-то нашёл? — Да, — протянув руку, парень нащупал цепочку и вытащил из-под ящиков знакомый золотой кулон, который когда-то нашёл в комнате девушки в особняке Бьянки, когда подворовывал её одежду и какие-то важные вещи. — Это кулон её матери…       Открыв золотистый кулон, который Раф редко снимала и в котором хранила единственную фотографию с матерью, парень обнаружил маленький кусочек туалетной бумаги, сложенный вдвое. Аккуратно развернув его, он обнаружил лишь семь непонятных слов, написанных мелким шрифтом красной жидкостью. Судя по запаху, писали именно кровью, ибо почему тогда ещё на полу и на ручку двери есть маленькие капли, а окровавлен только один кончик ножниц? Сначала озвучив написанные слова, а потом перечитав их про себя снова и снова, парень нахмурился, пытаясь понять значение и еле-еле сохраняя спокойствие:

азжуей зи иамр кпао щеё ен зопнод

— Что это за ху*ня? — почесав репу, возмущённо произнёс Гас, так же ломая голову над смыслом семи непонятных слов, которые он перечитывал уже пятый раз. Он даже забыл про свою находку в спальне хозяина квартиры. — Сульф, ты хоть что-то понял? — Я не уверен, но, думаю, что тут нужен шифр… — задумался Сульфус, заметив, что все слова были написаны с маленькой буквы и не имели каких-либо знаков препинания. — Ты копам позвонил? — Да, они уже едут, — кивнул Грасси. — Так, что за шифр? И зачем ей было зашифровывать что-либо? — Раф помешана на подобных загадках. В книгах Брауна и в фильмах часто упоминалась такая чертовщина, мы даже как-то соревновались, кто разгадает… Может, шифр Цезаря? *** — рассуждал Росси, печатая на телефоне текст послания и меняя буквы по алфавиту, чтобы вышло хоть что-то внятное. — Фигасе у тебя девка… Знал, что она шарит во всей этой мистике, но не настолько, — обалдел рыжий. Черноволосый пропустил его слова мимо ушей и продолжил судорожно подбирать значение каждой буквы. — Нет, не то… Она явно выбрала что-то полегче, ибо у неё было мало времени… — подумал парень и начал просто переставлять буквы местами, бормоча результат и надеясь, что в этот раз сработает. — Я понял. Это анаграмма. Она переставила буквы местами. — И что выходит? — спросил Гас, сгорая от нетерпения, но тут же заткнулся, заметив ошарашенное лицо Росси.       Подняв шокированный взгляд с послания, Сульфус выключил экран телефона и начал тяжело дышать, будто поверить не мог, что девушка написала именно эти слова. Когда ему вспомнился их разговор прошлой ночью, он сомкнул зубы и, зажмурив глаза, раздражённо прорычал и громко стукнул кулаком по ящикам, проклиная всё на свете. Гас осторожно забрал у него телефон и обалдел ещё больше, когда прочитал расшифровку. Текст удивил его даже больше, чем лист с сообщением похитителей, воткнутый окровавленным перочинным ножом в матрас кровати:

«Уезжай из Рима, пока ещё не поздно»