Победитель

Он бежал по коридору, разыскивая дверь, за которой могла находиться Рэм. В одном кабинете оказалась груда песка. Рядом лежала чёрная тетрадь. Лайт взял её дрожащими руками и пролистал до страницы с последними записями. «Куилш Вамми, Эл Лоулайт». L. Это действительно было его имя. Состоящее только из одной буквы. Не даром говорится — хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место. Никому бы не пришло в голову, что L — это полное имя, а не сокращение. Воистину гениально. Сердце в груди болезненно сжалось. Имя записано, враг повержен. Жаль Ватари — его не было в их поединке, но старика пришлось убрать вместе с детективом. Рэм сделала всё, что от неё требовалось. Оглядев кучу песка, оставшегося после пожертвовавшей собой шинигами, Лайт заметил какой-то маленький белый прямоугольник, валяющийся рядом. «Что это?» Взяв его в руку и оглядев, Кира понял. Это ластик. Ластик…смерти? Он боязливо огляделся. А если это правда? Если… стереть последние имена из тетради — эти люди должны будут вернуться к жизни? Если на всякое действие найдётся противодействие, то и на тетрадь смерти тоже? Немного поколебавшись, Лайт решил. Будь что будет, он должен вернуть их противостояние. Вернуть смысл существования Киры. И, взвесив всё как следует, Лайт стёр имена великого детектива и его верного дворецкого из тетради Рэм. *** Спрятав тетрадь и ластик, Кира вернулся к команде. L по-прежнему лежал навзничь на холодном полу и не подавал признаки жизни. Лайт вздохнул. «Кого я обманываю? От тетради смерти нет противоядия. А воскрешение просто невозможно». Вокруг Рюдзаки хлопотал несчастный Мацуда, всеми силами желающий помочь, но не зная, что делать. Могги, очевидно, пошёл к Ватари, чтобы удостовериться, что и того настигла кара безжалостного убийцы. Лайт сел на колени и склонился над детективом, заглядывая в его мертвенно-бледное лицо и пытаясь уловить хоть малейшее движение грудной клетки, чтобы поверить, что его враг жив. Но веки врага не дрожали, пульс не наблюдался, дыхания не было. Ничего не было. — Что же ты. так быстро сдался, Рюдзаки? — шёпотом произнёс Лайт и закрыл глаза, позволяя горячим слезам течь по его лицу. — Какая же ты всё-таки скотина. Эгоистичная скотина. Не думаешь ни о ком кроме себя. А как теперь… без тебя.? Он взял хрупкую ладошку детектива в свою руку и несильно сжал. То ли ему почудилось, то ли тело детектива вновь начало вырабатывать тепло. Но ладонь уже не была такой ледяной, как двадцать минут назад. Спустя мгновение он услышал короткий вдох. Посиневшие губы Рюдзаки слегка приоткрылись, впуская внутрь воздух. А спустя ещё мгновение, его веки затрепетали и начали тяжело подниматься. И вот на Лайта уже смотрели два завораживающих чёрных омута, в которых не было ни тени подозрения, ни злости, ни обиды, лишь недоумение и испуг. Ошарашенный Мацуда, минуту назад причитавший и не находивший себе места, в ужасе отпрянул в сторону, навернулся и опрокинул стол, привлекая к себе внимание следователей. Но через миг они все уже окружили Рюдзаки, желая убедиться в том, что он действительно жив. — Что, если Кира ставил какой-то эксперимент на Рюдзаки и Ватари? — сохраняя трезвый рассудок, изрёк Ягами-старший. — Что, если теперь он может воскрешать людей? L приподнялся на локтях, распахнутыми доверчивыми глазами разглядывая всех людей, обступивших его. В его взгляде сквозило искреннее недоумение и страх. В очередной раз мотнув головой, на глаза Рюдзаки упала прядь густых волос. Лайт осторожно завёл их за ушко детектива, ненароком мазнув пальцами по его шее. Он был счастлив прикасаться к живому Рюдзаки и в глубине души ликовал. — Я тоже так думаю, — ответил он отцу, не отворачиваясь от L. — Иначе… это просто не может быть правдой. Лайт провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони детектива и только тогда понял, что всё ещё продолжает держать его за руку. Рюдзаки вскользь посмотрел на их руки и как-то весь сжался, втягивая голову в плечи. Он выглядел таким хрупким и потерянным. В его глазах было столько тихой грусти и страха, что Лайту хотелось отдаться внезапному порыву обнять беспомощного, безоружного врага, зарыться пальцами в его чёрные волосы, вдохнуть его запах, согреть, давая ему своё тепло и поддержку, чувствуя, что ему это сейчас необходимо. L вдруг совсем тихо спросил, вырывая его из размышлений и чуть склонив голову набок. — Кто ты? — Ягами Лайт, твой друг, — автоматом выдал Ягами-младший и только потом понял. Его будто окатило ледяной волной. Все присутствующие в штабе замерли. Рюдзаки опустил глаза в пол, покусал нижнюю губу, явно собираясь с мыслями, и снова тем же беспомощным взглядом, от которого сжималось сердце, посмотрел на Лайта. — А я кто?