POV Соня
Я сидела на уроке и водила ручкой в блокноте, потому что учитель литературы опаздывал уже на десять минут, и весь класс готовился свалить с урока раньше времени. Но вдруг дверь с грохотом открылась, являя нам директора собственной персоной. В чёрном костюме и белой рубашкой, расстегнутой на две верхние пуговицы, он заставил девушек включить режим «соблазна» на максимум. При первом же взгляде на него я покраснела, потому что воспоминания о той ночи сразу же всплыли в моей голове. Хотя уже и прошло две недели, я все равно чувствовала себя немного странно. Не просто же так все это время я его избегала. И вот снова я вспоминаю то утро, когда проснулась в обнимку со Стасом (я не могла называть его иначе в своих мыслях), слушая биение его сердца и тихое дыхание. Как любовалась спящим директором. Похмелье меня не тронуло, и я очень благодарна ему. Мы даже тогда вместе со Стасом позавтракали, правда, пока он был в душе, я собрала свои вещи и уехала к подруге, но это неважно. Да, мне было стыдно! Но не за то, что я напилась и ничего из-за этого не помню, а из-за того, что я безумно хотела поцеловать своего директора… Возможно, даже не только поцеловать, но сейчас не об этом. Мне очень хотелось обнять его за шею, встать на носочки и прижаться наконец к этим губам… Глупо? Возможно, но все мои мысли занимал только он. Наивно? Конечно! Насколько нужно быть наивной, чтобы допускать мысли о том, что это взаимно? Пока я пыталась не запутаться между совестью и своими чувствами, директор объявил, что Александр Олегович заболел, и сам директор будет его заменять, но поскольку в литературе он не силен, на каждом уроке будут проходить дискуссии на тему общественных проблем. За особо активное участие Станислав будет ставить оценки, которые потом пойдут в журнал. Такой расклад устроил всех, и я была рада, что могу отлынивать от уроков и сидеть, погрузившись в свои мысли, а не пожирать глазами директора, пропуская очередное литературное произведение мимо ушей. — Те, кто не будут участвовать в дискуссиях совсем, будут получать двойки, поэтому участвовать должны все. Всё понятно? — он обратился к классу, заканчивая свою речь. — Да, — нестройным хором прозвучал ответ. Однако я промолчала, мысленно уже проклиная Станислава Ивановича. Класс, придется все-таки контактировать с ним, независимо от моего нежелания делать это. — Псс, — пихнула меня в бок Оля. — Ты еще про наш спор-то не забыла? Блин, а я думала, она уже забыла. — Конечно нет, — я фыркнула и закатила глаза. — Ты поедешь со мной в Прагу, и не думай отвертеться. — Я тут подумала: поцеловать директора за год — это слишком просто… Давай за месяц! И с доказательством. — Она мне подмигнула. — Да без проблем! — И кто меня за язык-то тянул? — Я уже жду этого! — Она засмеялась, правда, слишком громко. — О чем веселимся? Может, поделитесь? — на нас уставились двенадцать пар глаз, включая директора. — Да мы просто поспорили, — увидев пристальное внимание директора, защебетала Оля. Видимо, мозги от его взгляда отключаются совсем не только у меня. — Ничего интересного, Станислав Иванович. — Да нет, почему же. Очень интересно, о чем же вы так увлеченно заключали спор, сидя на уроке литературы? — Он облокотился на нашу парту, переводя взгляд с Оли на меня и заставляя нас обеих краснеть и опускать глаза. — Я вам скажу, но только на ушко! — вдруг сказала Оля, смотря на меня хитрым взглядом. — О, ну хорошо, я весь во внимании. — он даже наклонился к Оле, а она приподнялась и что-то прошептала. Сначала глаза директора увеличились, а потом он засмеялся и взглянул на меня. — Ну что ж, Соня, буду ждать, — он подмигнул мне, продолжая улыбаться. Сказать, что я в шоке, не сказать ничего. — Что ты ему сказала? — зашипела я на подругу. — Ничего криминального, после урока скажу, а то он опять подойдет, —ответила эта зараза, делая вид, что очень внимательно слушает Станислава Ивановича. Если она сказала ему про поцелуй, я ее убью.После урока.
— Оля! Ну, что ты ему сказала-то? — Я уже десят минут пыталась разговорить хитро улыбающуюся подругу. — Да ничего криминального! Я просто сказала, что мы поспорили, что ради него ты испечешь торт, — подмигнула она. — Ты же сможешь, правда? — Точно! Торт! Я же Маше на день рождения обещала торт сделать! А праздник-то уже завтра! — Я схватилась за голову, времени оставалось крайне мало. — Спасибо, что напомнила! И, поцеловав подругу в щеку, я убежала домой, понимая, что сегодняшний вечер придется потратить на изготовление двух тортов. Дома меня встретил Босс — огромная немецкая овчарка, которая жила со мной уже три года и скрашивала мои одинокие дни, когда родители уезжали, а было это очень часто. Мама — военный врач, папа — военный в высоком звании. Постоянные учения, проверки, смотры и прочее-прочее заставляли родителей уезжать на месяц, а то и на два. Дома они за год бывали месяца четыре, из которых три — летом. Поэтому в остальное время я была предоставлена сама себе. Ну, иногда еще бабушка заезжала, правда, никогда не предупреждала заранее, но где-то раз в две недели она стабильно приезжала, смотрела, чтобы все было хорошо, и уезжала. Шикарная жизнь, не правда ли? Но сейчас не об этом. А о тортиках. Над тортом для Маши я не заморачивалась. Она свой человек, поэтому для нее торт с сюрпризом. Берем шарик, надуваем, перетягиваем скотчем, крепим к тарелке и покрываем взбитыми сливками, шоколадом и разными присыпками и оформляем как торт. Получилось очень симпатично. Не знала бы, что там шарик — съела бы. А вот торт для директора должен быть особенным… О! Придумала! Сделаю бисквит с кремовой прослойкой, покрою все это взбитыми сливками и украшу клубничкой. Должно получиться очень вкусно. Когда с тортами было закончено, я их упаковала в белые коробки: тот, который Маше, перевязала оранжевой лентой, а другой — фиолетовой. Главное в самый ответственный момент не перепутать, а то директор меня не простит за такую подставу. — Босс! Гулять пойдешь? — спросила я у подбежавшей собаки. — По глазам вижу, что пойдешь. Где поводок?На следующий день.
— Машка! С днём рождения! — прокричала я, как только сестра открыла дверь. — Спасибо! Сонь, ты все-таки пришла! Да еще и с тортиком! — мы обнялись, и я протянула ей коробку с тортом. У Маши дома уже сидело несколько человек и играла музыка. — Всем привет, — улыбнулась я ребятам. — А я тортик принесла! Со всех сторон раздались радостные возгласы, тортик обрадовал всех. Маша поставила коробку на стол, развязала бант и явила на свет бисквитный торт со взбитыми сливками и клубникой наверху… Стоп, если бисквитный торт здесь, то какой торт я отдала сегодня утром Станиславу Ивановичу?POV Станислав Иванович. В это же время.
Я не ожидал, что Соня, действительно, испечет торт, но был приятно удивлен, когда сильно смущающаяся девушка протянула мне белую коробку с оранжевым бантиком и со словами, что спор она проигрывать не будет. Ну, что ж, Сонечка, я уже готов пробовать этот кулинарный шедевр, украшенный взбитыми сливками. Я взял с полки нож, достал тарелку и налил кружку горячего чая. Занес нож над тортом, проткнул и… БАБАХ! — Твою мать, Соня!!! — Заорал я, оглядывая взбитые сливки на себе, стенах, полу и потолке. Убью ее, когда увижу, обещаю.