Средь шумного бала

      - Как же Вы могли ничего не увидеть и не услышать?! – недоумевал Катилюс. Он нервно расхаживал по кабинету широкими шагами и теребил рукав рубашки. - Вы же проводник, должны следить за порядком в вагоне, как Вы могли не заметить бандитов? – ещё раз терпеливо переспросил Катилюс у проводника. - Так я же не знаю – бандит, не бандит, они билеты предъявили, я и впустил. А как не впустить-то? – пожал плечами проводник. - Ну что, как продвигается расследование? – спросил Новак, входя в кабинет. - Да вот, - Катилюс указал на допрашиваемого. – Проводник вагона, в котором ехали супруги Штольман. Утверждает, что ничего, мол, не видел и ничего не слышал.       Новак неопределённо хмыкнул и сел за стол напротив допрашиваемого. - Сколько лет проводником на поезде служите? – спокойно, даже как-то отстранённо спросил Новак. - Так уж лет 10, почитай, - растерянно ответил проводник. - Наверняка и порядок хорошо охраняете, бандитов ловили или карманников, - продолжил Новак. - Было дело! – довольно улыбнулся проводник. – Вот как-то раз, помню… - Так как же ты бандитов не увидел?! Они ведь с оружием были! – неожиданно закричал начальник полиции. – Я тебе так скажу, голубчик, взятку тебе дали эти бандиты! Вот ты и упираешься! Так что сидеть тебе с ними в одной камере!       Новак резко встал и направился к выходу. - Да как же так, Ваше высокоблагородие! Не надо в камеру! Я расскажу всё, Богом клянусь! – жалобным тоном заклянчил проводник.       Виктор Александрович вернулся на место и произнёс сурово: - Рассказывай! - Пришли они ко мне, значит, - начал проводник. – Стали денег предлагать, чтобы я впустил их в вагон. Ну, я и взял эти деньги, грешен! – вздохнул он. – А потом их главная опять заявилась, сказала, что им одного человека надо проучить, что в этом вагоне едет. Уверяла, мол, ничего страшного, никто ничего не узнает, и опять мне в руки купюру суёт. Я опять взял. А потом пошло, поехало. Штольман этот пришёл обед в купе заказывать, услышал шум в своём купе, пошёл назад, я тоже в коридор выглянул и вижу, драка там идёт, а потом - бах, бах! Выстрелы! Вот и всё…       Начальник полиции кинул на подчинённого многозначительный взгляд, встал и вышел из кабинета, Катилюс – за ним. - Как Вы всё-таки здорово его на чистую воду вывели! – восхищённо произнёс Катилюс. - Это всё оттого, что у меня голова на плечах, не только, чтобы шапку носить! – пожурил Новак. – А безрассудная смелость к одним только неприятностям приводит! Кстати, сегодня в управление супруги Штольман зайдут. Они уезжают, а мне бы не хотелось, чтобы о нашем городе и о нашей полиции вспоминали с неприязнью и пренебрежением. Так что будем извиняться! – Новак усмехнулся, увидев, как Катилюс покраснел и отвёл взгляд в сторону. - Анна Викторовна, Яков Платонович, приношу Вам свои извинения за действия полиции! Надеюсь, что Вы простите нам это досадное недоразумение! – искренне произнёс Новак. - Ничего страшного, я всё понимаю! – улыбнулся Штольман, перехватывая саквояж и пожимая руку Виктора Александровича.       Катилюс смущённо улыбался и не отводил взгляда от Анны Викторовны. Раньше он как-то не замечал, что она так прекрасна! На допросе госпожа Штольман вела себя сдержанно и спокойно, но было видно, что измучена и обеспокоена состоянием мужа. А сейчас Анна выглядела потрясающе! Платье персикового цвета, соломенная шляпка, из-под которой выбивались непослушные пряди волос, букет полевых цветов в руках, счастливый блеск глаз и тихая, необыкновенно умиротворённая улыбка… Катилюс даже забыл о приличии, изучая взглядом Анну. Она не раз ловила на себе его внимательный взгляд и постоянно отводила глаза в сторону или смотрела на мужа. Штольман тоже заметил неуместный интерес к своей супруге и был чрезвычайно этим раздражён. Он давно бы уже прервал эту светскую беседу с Новаком и увёл Анну от этого изучающего взгляда, но учтивость не позволяли ему перебить заливающегося соловьём начальника полиции. Наконец, Новак закончил свой чрезвычайно интересный, по его мнению, рассказ, ещё раз извинился и незаметно пихнул Катилюса локтём в бок. Молодой человек удивлённо посмотрел на начальника и, опомнившись, быстро проговорил, опустив взгляд: - Я приношу свои извинения.       Катилюс чувствовал себя провинившимся школьником, и утешало его сейчас только присутствие Анны Викторовны. - Всего доброго, - скоро попрощался Яков. - До свидания! – тепло улыбнувшись, кивнула Анна, и они направились к выходу.       Штольман толкнул дверь, и в тёмную комнату ворвался поток солнечных лучей. В этой вспышке света вырисовывались две фигуры: статный, гордый профиль сыщика Якова, и рядом с ним был виден женственный, стройный силуэт женщины, которая связана с миром мёртвых, Анны. Её рука лежала на его локте… -Как твоя рана? – обеспокоенно спросила Анна, когда она и Яков сели в поезд. - Уже почти зажила, не волнуйся, Аня - улыбнулся ей Штольман.       Анна улыбнулась в ответ. Раньше ей не очень нравилось, когда её так называли, но из уст Якова это «Аня» звучало настолько ласково и нежно, что на её губах после такого обращения невольно появлялась улыбка.       Кажется, впервые Штольман так обратился к ней во время их ссоры из-за инженера Буссе… Да, именно тогда, на берегу туманного озера… Наверное, в любой другой обстановке это «Аня» осчастливило её, успокоило, вызвало улыбку или тихое душевное ликование, но тогда она была обижена, расстроена его «приглашением» уехать из города, так что вспомнила о таком обращении только потом, перебирая в голове их диалог. В таких размышлениях Анна села на диванчик и засмотрелась в окно, видя перед своим взором не пейзажи, а картины такого далёкого прошлого. Ей даже не верилось, что всё это происходило именно с ней.       Яков, не желая прерывать её раздумья, сел напротив и, раскрыв книгу, начал читать. - А вот ещё, - продолжала вспоминать Анна. Они вышли из полицейского управления… Она попросила его найти Элис, потом он говорил о её безопасности… А потом сказал слова, которые сделали Анну счастливой… Пусть ненадолго, до того момента, когда она вернулась домой и узнала нелепую новость о сватовстве князя, но счастливой… «Без Вас моя жизнь была бы иной… Она была бы пуста…»       Вспоминать разговоры с князем и дуэль Анне не хотелось. Она взглянула на мужа.       «Интересно, счастлив ли он теперь?» - вдруг подумалось Анне.       Анна внимательно разглядывала такое любимое лицо. Вдруг Яков резко поднял взгляд, и она, неожиданно для себя, покраснела, как будто её застали за чем-то неприличным. Но Штольман улыбнулся ей и вновь углубился в чтение.       Яков выглядел расслабленным, но в то же время сосредоточенным на книге. Анне вдруг захотелось запомнить его таким, а ещё лучше - запечатлеть. У неё появилась интересная мысль. Она достала листок бумаги и карандаш. Рисовать Анна любила и уроки рисования в гимназии брала именно для собственного удовольствия. Она принялась за работу, плавными движениями вырисовывая овал лица, прямой нос, тонкие губы, жёсткие кудри… Анна так увлеклась своей работой, что даже не заметила, как Яков кинул на неё улыбающийся взгляд, и, не желая мешать, продолжил чтение.       Солнце за окном поезда катилось за горизонт, освещая купе тёмно-красными закатными лучами…