Save the last dance

Вот смотришь на Деймона сейчас и всерьез начинаешь сомневаться насчет того, что он родился в девятнадцатом веке и в свое время получил воспитание настоящего аристократа. Слишком уж он… бесцеремонный. Сегодня, например, проснувшись раньше всех, Сальваторе направился на первый этаж. И там увидел забытый на диване незнакомый телефон. Сомнений в том, что он принадлежит Аматее, не было. И что сделал Деймон? Правильно. Разблокировал мобильный, на котором не было пароля, и принялся нагло шариться в телефоне. А что? Ему же скучно. Подумаешь. На рабочем столе — совместная фотография с Джереми и Колом. От воспоминаний о Денвере предательски заболел позвоночник. Да, Кол тогда неплохо на нем отыгрался. А сама Аматея спокойненько сидела рядом, не пытаясь ни присоединиться к брату, ни помешать ему. Дальше выяснилось, что Древняя — та еще любительница фотографироваться. Галерея в телефоне была просто переполнена самыми разнообразными селфи. Увидев пару фотографий даже с Элайджей, Деймон хмыкнул. Ладно, ничего интересного. В контактах — только братья и сестра, в смс-ках — они же. От количества эмоджи у Сальваторе задергался глаз. И не скажешь, что в руках у него — телефон тысячелетней вампирши, которая явно имеет собственную кровную линию, кучу убийств… Последний диалог, кстати, был с Колом. Аматея не ответила на сообщение брата, оставив его без внимания, и Деймон сначала не понял, почему. А потом открыл его и засмеялся. Да уж, кажется, он нашел способ доводить первородную, с которой они сразу невзлюбили друг друга! «Ну что? Не умерла от радости, увидев любимого малыша Гилберта? ;)» Любимого, значит. Теперь понятно, почему первородная так рвалась сюда. Как забавно. Интересно, а сам «малыш Гилберт» знает? Или у них это невзаимно? А потом вдруг он почувствовал острие приставленного к спине кола. Даже поворачиваться не понадобилось, его выдало быстро бьющееся сердце. — Отдал телефон. Живо, — достаточно раздраженно произнес Джереми. — Елена не учила тебя, что нельзя трогать чужое? Нет, ладно, с одним Гилбертом он бы разобрался без проблем, но не тут-то было. Ее-то он и не услышал, потому что первородная не выдала себя ничем. — Знаешь, малыш Джер, я в таких случаях предпочитаю, — рука с новеньким маникюром легко пробила грудную клетку старшего Сальваторе, — действовать по методу любимого Элайджи. Телефон, Деймон. Живо. Деймону очень хотелось отпустить какую-нибудь колкость. Но Аматея сжала сердце, не переставая очаровательно улыбаться, и вампир рассудил, что жизнь ему пока дорога, поэтому вернул девушке телефон. Только после этого его наконец отпустили. Майклсон, нахмурившись, разглядывала каплю крови Сальваторе, которая попала на ее белоснежную футболку. Нет, этому придурку точно не жить. Фыркнув, первородная повернулась к Джереми, и вот тут выражение ее лица стало самым ангельским, на которое вампирша только была способна. — Кофе будешь, малыш Гилберт? — Кофе будешь, малыш Гилберт? — с невозмутимым видом поинтересовалась Тея. — Не откажусь, — кое-как прохрипел Джереми, даже не представляя, как одноклассница вдруг оказалась у него дома. Голова гудела, память подводила и не давала вспомнить, что вообще вчера было. Но на тумбочке обнаружился аспирин, и все вопросы Гилберт решил отставить на потом. В себя он пришел где-то через час после пробуждения. К тому моменту в доме оказался еще и Кол, а его сестра что-то готовила на кухне. Признаться честно, происходящее Джера довольно сильно смутило. — Удивил ты всех вчера, конечно, — с иронией заметил Кол, перещелкивая каналы на телевизоре. — Я до сих пор под впечатлением. — Я сомневаюсь, что он помнит хоть что-нибудь, — послышался голос Теи с кухни. — Мистер Джонс, будьте так добры рассказать нашему другу все, что произошло вчера. Кол закатил глаза, но спорить с младшей сестрой — простите, мисс Джонс — не стал. И все-таки, Джереми до сих пор удивляло, с каким сарказмом они произносят собственную фамилию. Как будто она им и не принадлежит. — Вчера мы решили посетить вечеринку… как ее звали?.. — Стейси. Бедная девочка, она так старательно висла у тебя на шее, а ты даже ее имени не помнишь, — с театральным сожалением в голосе заметила Тея, выходя с кухни и садясь рядом с парнями. — Так вот. Пока я не видела, мой брат успел тебя напоить… — Попрошу заметить, что он и не сопротивлялся особо, — вклинился старший Джонс. — Так что это не считается. Джереми хотелось провалиться сквозь землю. Он прекрасно представлял, как его с непривычки могло унести с алкоголя. А, судя по лицу Кола, выпито вчера было не мало, а очень даже много. Болящая голова это подтверждала. В итоге Джер только слабо кивнул, прося брата и сестру продолжить рассказ. — Потом мы играли в бутылочку, и ты трижды меня поцеловал, — с улыбкой продолжила девушка. — И, надо сказать, это было довольно неплохо. А потом я лучше промолчу. Но было весело. — Не знаю, как насчет вчера, но сегодня мне что-то совсем не весело… — медленно признался Джереми, вызывая радостный смех у Теи. — Знаешь, это было лишнее, — заметил Джер, смотря на Аматею, смывающую кровь с ладони. Футболка восстановлению не подлежала. Тея еще пробормотала себе под нос, что пора стащить что-нибудь из гардероба братьев. — Я бы и сам разобрался. — Не убила же, — достаточно легкомысленно произнесла первородная. — Забей. Я просто очень не люблю, когда всякие придурки трогают мои вещи. Продолжать разговор Джереми не стал, сам в свое время удостоверился в том, что Древняя очень ревностно относится к вещам, которые принадлежат ей. Поэтому дальше они продолжили завтракать в тишине. Мэтт еще спал, Деймон на улице разговаривал с Еленой и, по всей видимости, жаловался ей на ужасную Майклсон. Почти идиллия. Осложняло ситуацию только то, что Джереми до сих пор не знал истинных мотивов приезда непредсказуемой Аматеи. Однажды она уже следила за ним по просьбе — приказу? — Клауса, и кто знает, вдруг это повторяется снова? Она, конечно, утверждала, что приехала по собственной воле, но… Несмотря на то, что они знакомы уже достаточно давно, Аматея Калипсо Майклсон до сих пор оставалась для Джереми загадкой. Загадкой, которую очень сильно хотелось разгадать. Проклятие какое-то. Он мог бы выбрать обычную девушку, но нет же — вампирша, вампирша, ведьма, первородная вампирша. Совпадение? Едва ли. Но факт того, что Аматея Майклсон запала ему в сердце, Джереми отрицать не собирался. Простая симпатия, которая приведет к чему-то неизвестному. Гилберту, пожалуй, к такому уже не привыкать. — Я приехала, чтобы уберечь тебя, Джер, — вдруг произнесла Аматея, грея руки об кружку с кофе и смущенно опустив глаза в пол. Видеть первородную такой было очень непривычно. — Тебя, понимаешь? — Что? — переспросил охотник, не ожидавший такого поворота. К чему вдруг такие признания? И насколько они искренние? Парень действительно растерялся. — Уберечь? Меня? От чего? — Ты же ведь знаешь прекрасно, не строй из себя дурачка, тебе не идет, — вздохнув, попросила девушка. Из солнечной первородной она превращалась в какую-то грустную-грустную маленькую девочку. — Клаус хочет напоить лекарством твою сестру и получить гибридов. Ребекка хочет стать человеком и послать все это к черту. А еще есть Кол, который собирается помешать всем. Опасность там, где лежит лекарство, опасность от Кола, который может тебя убить, а я понятия не имею, что делать, поэтому решила просто быть рядом. Что? Тебе же было интересно, зачем я приехала… Иногда даже самые сильные люди могут сломаться. Иногда даже тысячелетним вампиршам нужно немного выговориться. Ошеломленный таким признанием Джереми видел, что Тея не менее потерянная, поэтому сел к ней ближе и немного неловко обнял за талию. Он, привыкший из-за старшей сестры воспринимать первородных только как врагов, не ожидал увидеть Аматею такой напуганной и взволнованной. Она, кажется, действительно хотела помочь. Только не знала, как это сделать. — Кол, он ведь упрямый, если он решил, что Сайлас существует, его никто не переубедит, понимаешь? С ним уже все говорили, бесполезно, он стоит на своем. И сейчас он пишет мне смс-ки, спрашивает, как я тут, думает, что я ничего не понимаю, а я все понимаю, — быстро, от волнения проглатывая некоторые слоги, говорила Древняя. Сколько же она копила это все в себе? — Для Кола на первом месте всегда была семья, я знаю, это стремно, но он убьет тебя, если нужно будет. Когда Клаус убил первых охотников, проклятье поразило его, если я не ошибаюсь, на пятьдесят два года, а Кол спокойно переживет и два таких срока, и… Я просто буду рядом, ладно? Он кивнул в ответ, что немного успокоило Аматею. Давно пора было это сказать. Да, она позволила себе слабость. Да, она привязалась к простому парню, которого мечтают убить многие, повторила «ошибку» Ребекки. Но какая разница? Должен же хоть кто-то в их семье быть счастливым. Должен же хоть кто-то подумать не о мести, не о гибридах, а о самом себе. Именно этим и успокаивала себя Аматея. Пора брать себя в руки. Немного натянуто улыбнувшись, первородная отстранилась от парня, хотя очень не хотелось этого делать. Знала ли Тея тогда, отправляясь в Денвер, что простое задание от старшего брата выльется в симпатию к Джереми? Нет, конечно же. — Я постараюсь быть рядом, потому что я смогу хотя бы попытаться остановить Кола. А твой пучеглазик — так себе защитник. Совсем Елена о брате не думает, — перевела тему Древняя, скрывая свою недавнюю слабость. Этот момент станет их с Джереми маленьким секретом. Еще одним. С Денвера их накопилось много. — Ладно. Я так понимаю, сейчас будет тренировка? — Да, — подтвердил Джер, вздохнув. Уже предвкушал, как вечером будет пытаться доползти до кровати. Вспоминая сегодняшнее утро, сил, скорее всего, хватит только добраться до ступенек. — Поучаствуешь? — Безусловно. Мне нравится бесить Деймона. Только переоденусь, — хитро произнесла девушка. Мгновение — и ее уже нет рядом. Но Джер недолго побыл в одиночестве. Со второго этажа спустился достаточно сонный Мэтт. Интересно, он успел услышать какую-нибудь часть разговора? Или все-таки это останется секретом охотника и первородной? Деймон ведь не слышал, он разговаривает с Еленой. — Быстро у тебя настроение меняется. Еще вчера ты так холодно на нее отреагировал, а сегодня уже обнимаетесь, — справедливо заметил Донован, включая чайник. И не объяснишь же ему всю сложность отношений с младшей Майклсон. Еще вчера в Джереми говорила банальная обида. С появлением охотничьей сущности спало внушение Аматеи, а Джер до сих пор не простил ей той слежки. Ведь если бы не задание Клауса, Тея вряд ли бы обратила на него внимание, она играла с самого начала. Безусловно, потом все изменилось, но осадок остался. Сегодня Джереми снова понял, какая Тея… солнечная. Она переживала за Гилберта, который, по факту, ей никто, почти так же, как и за любого члена своей семьи. Иногда Тея играла в жестокую и холодную вампиршу, но на деле она — полная противоположность такого образа. — Это сложно, — пожав плечами, отозвался Джереми, улыбаясь собственным мыслям. — Не объяснишь даже. — Ну да, конечно, — усмехнулся Мэтт. — Так сложно, что ради тебя первородная едет в такое захолустье, бросив все дела и семью. Да-да, я понимаю. — Иди ты, — по-доброму огрызнулся Гилберт. Его вдруг посетила интересная мысль — а вдруг Мэтт тоже… ждал? Ждал, что вместе с младшей первородной приедет и ее старшая сестра, так полюбившаяся ему? У них ведь достаточно близкие отношения, кажется… — Так уж и быть, поддамся тебе на тренировке. Впечатлишь свою красотку, — весело продолжил Мэтт, за что и получил довольно ощутимый тычок под ребра. — Или не поддамся…

***

Пока парни веселились на кухне, Аматея закрылась в комнате, которую отвели ей, и тщетно пыталась привести мысли в порядок. Она проклинала себя за то, что снова не сказала Джереми всей правды. Она ведь прекрасно знала, как уберечь его. Только этот способ чересчур жестокий и в какой-то мере опасный. Пятьдесят два года, три месяца и девять дней. Воспоминания о том, через что прошел Никлаус, были до сих пор свежи, хотя с того момента утекло уже много времени. Это было чертовски очевидно. Аматея хотела уберечь и свою семью, и Джереми. А как это можно сделать? Лишить их всех карты. Только беда в том, что татуировка пропадет тогда, когда охотник будет уже… не охотником. Тея спрятала лицо в ладонях, пытаясь успокоиться. Не получалось. Это и правда чертовски очевидно. Девушка не видела других вариантов. Никто же не знает, где находятся остальные охотники, а сами они вряд ли покажутся… Но это — очередное предательство. Это — опасно для жизни. Сможет ли она? С кухни слышался веселый смех. Аматея, копаясь в вещах, которые привезла с собой, вдруг поняла одну простую вещь. Если иных вариантов не будет, она это сделает. Ради своей семьи. Ради Джереми Гилберта. И угораздило же ее полюбить именно младшего брата Елены Гилберт…