Забота и нежность — все, что нужно нам

Весеннее яркое солнце пробивается сквозь шторы, освещая лица двух спящих мужчин. Джон недовольно морщится, отворачиваясь в другую сторону. Шерлок, что-то невнятно бормоча, притягивает Ватсона ближе. Доктор открывает глаза, окончательно просыпаясь. На часах одиннадцать утра. У Джона выходной, а значит — можно поругать детектива за беспорядок в квартире, навести вместе с ним порядок и заказать ужин в проверенном китайском ресторанчике. Ватсон наклоняется к лежащему на животе Шерлоку, покрывая короткими поцелуями сначала обнаженные белые мускулистые плечи, переходя к острым лопаткам, поднимается к тонкой шее, вдыхая приятный запах волос. Проводит кончиком носа по затылку, путаясь в черных локонах. Еле касаясь губами, целует в висок, а после — в острую скулу. Холмс, хотя по нему этого не скажешь, обожает подобные нежности по утрам, и Джон это знает наверняка. Шерлок улыбается уголками губ, пытаясь не выдать, что он уже проснулся. Ему хочется чувствовать как можно дольше прикосновения слегка шершавых теплых губ на своей коже. — Я знаю, что ты проснулся, — по слогам чеканит Джон в ухо Холмсу. — Ну и что? — сонно потягиваясь, тянет детектив. — На сегодня у меня запланирована куча дел, и я буду не против, если ты мне поможешь, — строя из себя саму невинность, произносит Ватсон, вставая с кровати. — Ну ладно. Может быть, я помогу тебе, — снисходительно отвечает детектив, вставая с кровати следом за Джоном. *** Джон, как главнокомандующий, руководил процессом уборки. Шерлок же, как послушный подчиненный, выполнял с большой и видимой неохотой указания. Ему хотелось поскорее закончить все эти ненужные действия — простые люди их ещё называют уборкой, — и пойти заняться чем-то более приятным и интересным. Но ему иногда так не хочется обижать Джона. Поэтому он лениво разгребает рабочий стол от ненужных бумаг, документов (на которых часто находятся небрежные профили детектива, нарисованные обычной шариковой ручкой, но он, разумеется, притворяется , что ничего не видел), записок (большей частью они деловые, но романтические, конечно же, тоже находятся), фантиков от конфет, чашек из-под кофе... Да чего там только не было! Джон убирает в спальне, застилает аккуратно кровать, вытирает пыль, находит различные вещи, что казались еще недавно безнадёжно утерянными, протирает окна. Спустя некоторое время спальня выглядит куда лучше, чем была утром. Закончив с рабочим столом, Шерлок приступает к книжному шкафу. Он бережно достает коробку — пыльную, старую коробку с его детством. Он редко ее достает. Никто кроме него не знает, что в ней. Даже Джон. Даже Майкрофт. Шерлок ставит коробку на рабочий стол, заботливо стирая ладонью слой пыли с крышки, открывает. Стопка детских пожелтевших от времени фотографий аккуратно перетянута лентой. Старая, потрепанная записная книжка с первыми наблюдениями, заметками, формулами. Сборник пьес, менуэтов, этюдов для скрипки. Маленькая личная лупа, что подарила мама, с помощью которой он разглядывал свою коллекцию букашек. Мелкие безделушки, которыми почти никогда не пользовался. Маленькие рождественские хлопушки, которые так и не взорвали. Миниатюрный, но правдоподобный человеческий скелет — его любимая игрушка в детстве. Джон появляется на пороге гостиной, медленно подходит к Холмсу, разглядывая, чем так заинтересован великий детектив. Не в силах что-либо поделать со своим любопытством, он заглядывает в коробку, разглядывая вещи, что бережно и аккуратно сложены. Холмс не противится любопытству своего соседа, он уже давно собирался показать ему эти вещи. Шерлок достает фотографии, развязывая ленту. Фотографии черно-белые, искусно выполненные, цветные — веселые и забавные. Где-то запечатлены веселые семейные праздники, где-то — пейзажи или натюрморты. На некоторых изображен мальчик с черными завитушками волос и умным взглядом — маленький Шерлок Холмс, рядом частенько мелькает взрослый, самодовольный на вид, юноша — Майкрофт Холмс. Иногда с маленьким Шерлоком появляются его родители — красивая, любящая друг друга пара. Детектив просматривает фотографию за фотографией, попутно рассказывая, где был снят каждый кадр, а где проявлен или распечатан. — Этот был сделан на даче, я фотографировал соседскую кошку, правда, ей это не очень понравилось, — довольно заявляет Шерлок, глядя на заинтересованного Джона, — проявлял я ее сам, так сказать, для интереса. — Довольно удачно, — произносит Ватсон, обнимая детектива со спины и утыкаясь тому носом меж острых лопаток, — я не знал, что ты увлекался фотографией, — бурчит Джон в спину детектива, через футболку целуя нежную кожу. — Это было несерьезное занятие, так, для развлечения, — объясняет детектив, снова перевязывая просмотренные фото. Записная книжка большая, с вклеенными кое-где листками. Джон подходит ближе к коробке, перелистывает страницу за страницей, разглядывая надписи: быстро и неаккуратно написанные буквы чередуются с округлыми понятными, химические формулы переплетаются с карандашными записями, что отображают мысли, да и всю противоречивую натуру Холмса. С помощью лупы отлично рассматривать миниатюрный человеческий скелет, в котором есть от двухсот до двухсот восемнадцати косточек, кажется, столько говорили, когда Джон учился в университете. *** День незаметно близится к вечеру, в квартире все тот же небольшой беспорядок, что обычно устраивает Шерлок. Джон занят рассматриванием коробки Холмса: в ней слишком много интересного, чтобы он что-то пропустил. Узнавать о детстве любимого человека всегда интересно и занимательно. Ватсон нехотя заканчивает изучение прошлого детектива, закрывая коробку, он ставит ее на место. — Ты, наверное, ужасно голодный, я пойду что-нибудь приготовлю, — виновато говорит Джон, готовясь пойти на кухню. — Не нужно, я уже заказал доставку из нашего любимого ресторанчика, — останавливая друга, произносит Шерлок. Вечер в компании Шерлока и вкусной еды завершают полностью удавшийся день Джона. Да, с уборкой не совсем получилось, миссис Хадсон, возможно, поможет. Но сегодня Ватсон узнал прошлое своего самого дорогого человека, его детство. Оно было совсем не такое, как предполагал Джон. Да, в предполагаемом были записи, лупа и скелет, но в реальном были веселые, совсем не в стиле Шерлока, фотографии, которых доктор никогда не видел. Шерлок, сидя на диване, плотно прижимается к теплому Джону. Сегодня этому человеку детектив открыл еще одну частичку своей жизни. Холмс уверен: Джон никогда не предаст, он может ему полностью доверить свою жизнь, а доктор может доверить свою. Сыщик целует Ватсона, робко касаясь теплых губ, проводя по ним языком, притягивает еще ближе, не желая разрывать один из лучших моментов в своей жизни. Джон с готовностью отвечает, обнимая своего родного человека, с которым он готов прожить всю жизнь, хоть тот и бывает полным засранцем. Фонарный свет проникает сквозь шторы, наполняя комнату таинственно-очаровательным светом. Камин горит, тихо потрескивая, дарит такое нужное всем тепло. Ночной город, который никогда не спит, живет своей жизнью, отзываясь шумом машин и светом огней.