Забота и нежность — все, что нужно нам

За окном льет сильный холодный, совсем не весенний дождь. Хмурые, тяжелые тучи нависают над городом, обрушиваясь на город все новыми и новыми потоками воды. Джон, недавно пришедший с работы, напевая какую-то дурацкую песню, готовит ужин: рагу из овощей, а на десерт пирог, что приготовила добродушная домовладелица — миссис Хадсон. Пока Джон мелко шинкует морковь, на лестнице слышатся неспешные, сонные шаги и недовольное бурчание. Наконец, дверь медленно открывается и в гостиную входит Шерлок. Его пальто насквозь мокрое, впрочем, как и одежда под ним, с волос ручьями стекает вода. Детектив что-то недовольно бормочет вполголоса про погоду и про длинную дорогу, про тупость полиции и что-то про уют и тепло дома. Словно не замечая воды на своей одежде, Холмс монотонно снимает пальто, разувается. И лениво, медленно, что ему свойственно скорее при приступах хандры, а не после успешно раскрытого дела, проходит в кухню. Подходит к Джону, слегка прибнимает со спины, целует в щеку вместо приветствия — тот лишь довольно ухмыляется, а после полным нежности голосом тихо спрашивает: — Устал? — Совсем чуть-чуть, — куда-то в область шеи доктора бубнит Холмс. Еще крепче прижимается к тому, не заботясь о том, что домашняя футболка Джона на спине стала влажной от соприкосновения с насквозь мокрой рубашкой детектива. — Тогда иди прими душ и переоденься, я приготовлю чай, а после, когда согреешься, поужинаем, — ласково произносит Ватсон, продолжая нарезать овощи — на этот раз помидоры. Шерлок что-то бурчит про то, что совсем не голоден и не совсем уж промок, так, слегка увлажнился, но подчиняется просьбе Джона. Холмс отлично знает, что Ватсон со всей нежностью заботится о нем. И Шерлок это ценит, как самый важный дар на земле. Еще раз поцеловав своего мужчину в щеку, детектив выпускает того из объятий и устремляется в сторону ванной. И только потом, когда Холмс скрывается за дверью ванны, Джон понимает, что Шерлок устал совсем не «чуть-чуть». На первый взгляд это не заметно, но стоило доктору повернуть голову и внимательно всмотреться в лицо любимого человека, как становятся заметны мешки и синяки под глазами, неспешная измученная походка и общий усталый вид, который детектив пытался скрыть. Только напрасно. У Шерлока было очередное дело, в котором Ватсон не смог принять участие: нужно было отрабатывать все те прогулы, что были за текущий месяц. Поэтому Холмс в течение нескольких дней раскрывал дело один. Он, как всегда, не ел, почти не спал (пару раз прилег вздремнуть на диване), бегал по всему Лондону в поисках улик. И Джону казалось, что тот просто скоро станет валиться с ног. Почти так оно и выглядело. Ведь Шерлок Холмс тоже человек, а не машина по поимке преступников. Закипевший чайник уже вовсю свистел; оторвавшись от поисков нужных ингредиентов для рагу, Ватсон его выключил. Достал из сушилки кружку детектива, залил заварку, кинул пару кубиков сахара, кусочек лимона, что нашелся в холодильнике, залил кипятком и оставил слегка остыть — Холмс не любит слишком горячий чай. Шерлок, одетый в пижаму, что прихватил в спальне, все так же медленно и лениво вышел из ванной, и направился к дивану. Удобно устроившись и накрывшись пледом, он наблюдал за Джоном. Тот осторожно нес в руках чашку с чаем. Подойдя к журнальному столику возле дивана, Ватсон осторожно опустил чашку на столешницу. Холмс лишь кивнул в знак благодарности, а Джон скрылся в кухне — овощное рагу было почти готово. Тонкими пальцами Шерлок обхватил чашку, недолго подержал в руках, словно впитывая через кожу ладоней тепло исходящее от керамики, и сделал небольшой глоток. Уже негорячий, он приятно согревал, а лимон добавлял приятный слегка кисловатый привкус. Джон же, поглощенный готовкой, уже раскладывал рагу по тарелкам. Прихватив приборы с собой, Ватсон вошел в гостиную, держа в руках тарелки с ужином. Улыбнувшись, он как можно тише опустил их на стол. Шерлок, свернувшись калачиком, спал. Чашка с так и недопитым чаем стояла на столике. Джон лишь улыбнулся — в голове появилась идея. Подойдя к дивану, Джон, со всей осторожностью, обхватил Шерлока одной рукой под голову, другой - под колени и неспешно поднял. Холмс что-то сонно пробормотал, улыбнулся и прижался кудрявой головой к шее Ватсона. В руках Джона Шерлок казался хрупким, маленьким, словно хрустальная статуэтка — одно неловкое движение и останется лишь груда осколков. Ватсон, стараясь как можно аккуратнее маневрировать среди кучи углов и косяков, нес Шерлока в спальню. Наконец добравшись до нее, Джон осторожно уложил детектива на кровать, накрыл одеялом, заботливо его подоткнул и, погасив настольный ночник, легонько поцеловал в макушку. Холмс легонько улыбнулся во сне и вновь что-то невнятно пробормотал. Ватсон ухмыльнулся и, подойдя к окну, плотно задернул шторы, чтобы свет проезжающих машин не мешал отдыхать великому детективу всех времен и народов. Или просто Шерлоку, которого безумно любит Джон. А за окном все те же капли воды отстукивали свою замысловатую песню.