Встреча

      Здешняя система власти выводила Катьяри из себя своей нелепостью. Впрочем, хотели аналог Средневековья — получите в качестве бонуса аналог Святой инквизиции. Под юрисдикцию орденов, имевших собственные суды и тюремные застенки, попадали, кроме ересей (порой какой-нибудь выскочка толковал не по канону постулаты о Силе), все преступления, связанные с неправомерным использованием магии. Определять, имело ли место использование магии вообще и неправомерное в частности, дозволялось, разумеется, только самим жрецам: до понятия «независимая экспертиза» этот мир ещё не дорос. Если учесть, что сферы влияния орденов были много шире государственных границ, можно было представить, насколько это принижало авторитет светских властей. Думалось порой, что жрецы терпят короля и чиновников лишь затем, чтоб самим не возиться с рутиной вроде мощения дорог, сбора налогов да поимки мелких воришек.       Тарк и Майолин, когда были моложе, наглей и незамутнённей, попытались изменить такое положение дел хотя бы в рамках одной конкретно взятой страны. И потерпели неудачу. Но здесь, в Киратану, главный храм и корона держали вежливый паритет, и значимых для государства лиц без предварительного согласования с властями жрецы обычно не трогали.       К очень уж значимым лицам маги Круга себя не причисляли (подумаешь, частые гости местного принца!), но предупредить Тэррила о небольшой накладке в ходе проведения эксперимента всё-таки стоило. Стражники, следившие за порядком на въезде в Красный Город, поле предстоящих магических разборок благоразумно освободили; Катьяри, повертев головой, поймал взгляд одного из них — молодого ещё паренька, не успевшего улизнуть в караулку и теперь крадущегося к углу чьего-то каменного забора. Стражник был смутно знаком и казался достаточно толковым для того, чтобы распознать в гримасах Катьяри отчаянную просьбу и передать весточку о стычке куда надо и кому надо.       — Именем ордена, стоять! — прогремел голос верховного. Парнишка так и прирос к месту — хорошо ещё, от страха, а не вследствие магии.       Друзья переглянулись. Фу ты ну ты, как всё серьёзно!       Бояться настырного жреца им не было нужды: в любой момент маги Круга могли раствориться в воздухе, переместившись в другой мир Спектра. Прямо на глазах у верховного… Но именно это и было нежелательным. Простое исчезновение заставило бы местных заподозрить, что гости — не те, за кого себя выдают. Засветившись как существа непонятной природы, они настроят против себя всех подряд, и мир, скорее всего, придётся закрыть для посещения (прецеденты уже случались). Поэтому в присутствии аборигенов Майолин и компания всегда имитировали принятые в том или ином мире магические средства передвижения.       В данном случае это были порталы — призрачные окна, совмещающие на время две точки пространства. Для создания портала магу нужно было первым делом найти в исходной точке замкнутый контур — люк, дверь, окно, на худой конец, раму зеркала или…       Ага. Майолин попятилась к промежутку между двумя колоннами. Жрецы скорее будут стремиться оттеснить их от арки ворот; впрочем, и там, и там площадь контура достаточно велика, и порталом его мгновенно не затянуть — по крайней мере, так думают жрецы. Увы, Майолин и впрямь нужно время, но уже для того, чтобы создать достоверную мистификацию. Учесть все факторы — подходящий пейзаж за окном портала, например.       Салли встала между подругой и жрецами. Её задача — сделать так, чтобы враги не распознали толком, что там такое рыжая колдует. Тарк выступил вперёд:       — Эй, ребятки, мы жутко спешим! Побеседуем как-нибудь в другой раз, ага?       Катьяри поморщился. Так можно выбесить, а не заболтать. Была надежда, что словесной перепалкой дело и обойдётся.       — Нас в чём-то обвиняют? — спросил он как можно спокойней. — Мы законов не нарушали.       — И довольно давно, — хохотнул Тарк. — Хотя бы объясните, в чем дело!       — Охотно. — Верховный повёлся. — Вы обвиняетесь в подстрекательстве императора Такара к свержению незыблемого духовного порядка, установленного Великой Силой, а также в вооружённом сопротивлении жрецам Уштанби при восстановлении этого порядка.       До Катьяри в первый миг даже не дошёл смысл сказанного.       — Короля Такара? Он же мелкий ещё. И как я могу его подстрекать, если я в Такаре восемь… тьфу… то есть пять лет не был?       — Прежнего императора, — уточнил жрец. — Вот именно: пять лет не был. А до того?       Катьяри чуть не сел.       — Расслабьтесь, ребята! — махнул он рукой команде. — Наш друг Таицукаль немного перетрудился! Сейчас он придёт в себя и поймёт, что дела чужого ордена его не волнуют — тем более, дела пятилетней давности и дела, где сами жрецы Уштанби ограничились моим заочным изгнанием. Мне нельзя ступать на землю Такара — так я и не ступаю… А друзей моих там и близко не было, — привычно соврал он. — Мои родители пользовались услугами магов со Срединных островов, и все эти маги погибли.       — Лжёшь! — парировал верховный. — У Уштанби есть свидетельства, что вы — все четверо и ещё один мужчина, которого часто видят с вами — были в тот день на стенах.       Вот это номер! На участие в бунте Майолин и Тарка орден Уштанби по негласному соглашению просто закрыл глаза: «советник» и его «жена» в то время были любимцами публики, и в охваченной хаосом стране жрецам, и так уже переборщившим с насилием, пришлось скормить народу удобоваримую версию произошедшего. Но Салли с Утакой пришли в Круг значительно позже. Кому выгодно их опорочить?       — А может, и на тебя компроматик нашёлся? — с ленцой отмахнулся Тарк. — Иначе с чего бы верховный маг Кеоки оказался на побегушках у Уштанби?       — Приказ о вашем задержании исходит от Совета ордена Кеоки, — сквозь зубы пояснил Таицукаль.       Ого! Выше советов отдельных орденов (в которых участвовала жреческая верхушка храмов нескольких стран) был только Всеобщий совет жрецов Таиндара, из-за раздоров не собиравшийся более полувека.       — И нисколько не понятнее! — выкрикнула Салли. — Вы же с Уштанби вроде как враги?       — Уже нет. — Жрец покачал головой. — Мы планируем подписать с ним соглашение о взаимном сотрудничестве. Но сначала нужно взять под контроль всех, кто угрожает порядку на наших территориях… И кстати, это не обязательно будет арест и суд. Мы готовы закрыть глаза на ваше прошлое, если вы согласитесь примкнуть к одному из наших орденов. Разумеется, в рядах Кеоки я буду больше рад вас видеть!       Чего-то в этом духе следовало ожидать. Понятна стала и словоохотливость верховного: хотел бы действительно схватить, здесь вовсю кипела бы драка. Тактика жреца была проста и с настоящими вольными магами, скорее всего, прокатила бы: сперва запугать и завиноватить, а потом сделать предложение, от которого не отказываются. Ещё и намекнёт потом: мы, мол, любим вас больше (вон как долго жили мирно!), но у Уштанби зуб на вас поострей, придётся идти с ними на компромиссы, поэтому давайте-ка отрабатывайте их (и нашу) благосклонность!       Но подаваться в жрецы им совсем не с руки: любой орден сразу раскусит, что в этом мире они набегами… Растерянность Катьяри сыграла друзьям только на руку: заболтавшийся жрец окончательно уверился в успехе и утратил бдительность. Майолин сделала едва заметный знак, и Тарк коротко приказал:       — Салли!       До сего момента четвёрка работала слаженно. Но теперь Салли чуть замешкалась (очевидно, драпать первой не льстило её самолюбию), и, чтоб выиграть время, Катьяри заступил дорогу ближайшему из молодчиков в золотом.       Из магов Круга оружие было у двоих: длинный кинжал у Тарка и лёгкая сабелька у Салли. У верховного наблюдался только жреческий жезл, подручные же его были вооружены топорами на метровых рукоятях. Первый удар топора Катьяри отбил голой рукой, придав предплечью прочность стали, и мельком поразился, что противник даже не попытался блокировать его заклинание. Впрочем… их же живыми хотят взять, так? Боевик Кеоки слегка отступил, приспоткнулся, ослабил хват топорища. Вышибить магией, перехватить! Катьяри хищно подался вперёд. Он надеялся, что это не…       …отвлекающий манёвр! Служители Кеоки бодро шарахнулись от принца, оставив его у себя в тылу. А вот сам Катьяри не мог двинуться с места. Ноги словно заковало в бетон. В голове мутилось… или мутиться начало раньше? Он даже не уловил тот момент, когда начал тупить.       Муть — не страшно, потеряв сознание здесь, маг Круга просто очнётся в собственной постели. Но со вторым заклинанием надо что-то делать! Салли уже скрылась в окне с морским пейзажем, нарисовавшемся между колоннами. Тарк одной рукой поддерживал ослабевшую Майолин, контролирующую портал, другой выписывал в воздухе что-то замысловатое. Таицукаль тоже рисовал подобные вензеля — но жезлом. Дуэль шла бескровная, на скорость и интеллект, на уровне самых-самых зачатков рождающихся заклятий и контрзаклятий. Отвлечься от неё и вытащить друга Тарк явно не успевал.       Своим же контрприёмом Катьяри промазал. Должно быть, всё же помешал туман, заволакивающий мозг. Принц ошибочно посчитал обездвижившее его заклятие магией воздуха: оный, мол, затвердел вокруг ног. Но контрзаклинание ухнуло в пустоту. Видимо, жрецы воздействовали непосредственно на мышцы тела. Как бороться с этой напастью, он вспомнить уже не мог: сознание плыло.       Кажется, кто-то из подручных сменил верховного в схватке у портала. Таицукаль с довольной миной заценил состояние скованного магией Катьяри (у того паралич уже полз по плечам) и кивнул одному из своих молодчиков. Оный тут же подхватил топор второй рукой за обух и выставил вперёд лезвие.       — Навоевались, вольные?       М-да, конспирация конспирацией, но оказаться в заложниках — совсем не вариант. Катьяри приготовился, едва почувствует у горла острую сталь, попросту исчезнуть из Таиндара. И удивился вместе со всеми, когда перед лицом боевика Кеоки с треском взорвался огненный шар.       Файербол был, что называется, «кручёный»: поскольку заметили его лишь когда он долетел до «золотого», нить волшебства наверняка была прикрыта целым каскадом экранирующих заклятий. Позже Катьяри сообразил, что пущен огненный шар был Салли прямо из окна портала — из реальности с другими магическими законами — и ещё больше изумился виртуозному пересчёту чар… Тогда же он попросту обомлел.       Жрец выронил топор. Завопил, прижимая руки к лицу.       Так же, как вопил тот мальчишка в нейлоновой курточке.       Ночь. Тёмная улица. День. Врата Красного Города. Господи, что они творят? Катьяри и его друзья способны выйти без потерь из любого конфликта. Наутро они откроют глаза, окунутся в привычные дела, а воспоминания о ночных забавах померкнут в памяти, как мимолётный сон…       А где-то врачи в белых халатах будут бороться за жизнь мальчишки. А в золотых — за жизнь мужчины.       — Да Катьяри же!       Заминки с файерболом хватило, чтобы жрецы отвлеклись и путы их чар ослабли. Но Катьяри не двигался с места. Наконец он почувствовал, как неведомая сила тянет куда-то его безвольную тушку. Потом его подхватывают сильные руки и торопливо волокут…       Тарк — с Катьяри и Майолин на руках одновременно — ввалился в окно портала, тут же схлопнувшееся за ними.       Понемногу все пришли в себя. Вода, скалы, редкая зелень… Курилы, что ли? Из соображений конспирации лже-портал изменил их тела по земному образцу, но оставил нетронутой одежду. Теперь они выглядели как ролевики-реставраторы. Почему-то без рюкзаков.       — Увидит нас кто-нибудь в таком виде, — пробормотал Катьяри. И замолк, сообразив, что сморозил глупость.       — Кати, ты живой сегодня? — участливо поинтересовалась Салли. И тут все заговорили наперебой:       — …портал вот-вот закроется, вдруг раз — и сразу двое накидываются на меня! Как атомная бомба в голове взорвалась!       — …а я вас жду, жду. Выглянула — батюшки светы!       — …я ему ору, ору, а он стоит как пень! Кати, если у тебя бывают приступы столбняка, предупредил бы сразу, стали бы пропускать тебя вперёд… Да спасибо-то скажи, невежа! Если б они очухались раньше меня, тебе бы больше всех досталось!       Катьяри опустил глаза. Вот чем оборачиваются в мире магов сомнения в своих действиях! Он подвёл друзей и, возможно, едва не погиб сам. Сейчас он собственноручно придушил бы того, кто выручил его на Старослободской.       Нет, всё-таки тот маг ни при чём. Катьяри плохо чувствовал себя с самого начала встречи, нечего было скрывать это от остальных.       А сейчас почему скрывает?       — Мы на каком примерно меридиане? — выдавил он наконец.       — А что? — подозрительно скривился Тарк.       — А то. Солнце-то вон уже где. Дома, по-моему, скоро утро. А мне рано вставать.       — Искупаемся напоследок да в тёплые постельки? — Салли уже выпутывалась из таиндарского одеяния.       — Надо бы, — подержала Май. — Правда, водичка, наверное, не молоко…       Катьяри ужаснулся беспечности друзей. А потом подумал и ужаснулся повторно — тому, что до сего момента он такому не ужасался…       — Вы купайтесь, а мне пора! До следующей пятницы!       — До следующей пятницы, — строгим шёпотом произнесла очутившаяся рядом Май, — нам с тобой надо встретиться и поговорить. Со вторника на среду, час ночи, у меня дома — устроит?       Катьяри обречённо кивнул. «Дома у Майолин» — это означало: в прекрасном русалочьем мире под тремя лунами, на берегу заповедного озера, где у магички был собственный подземно-подводный «замок», состоящий из гротов, магией освобождённых от воды.       По легенде, которую Майолин любила больше всего, она была расколдованной русалкой…       Вадим ощутил кожей мягкое прикосновение постели. Рядом мирно посапывала Светка. Выспался, называется! Будто всю ночь вагоны разгружал.       Вот тебе и Сбор!