Встреча

      Вадим проснулся, сразу и широко открыв глаза. Даже не открыв, а распахнув — так, что весь нависающий тёмной глыбой потолок со сталактитом люстры поместился в них. Губы Вадима пересохли, сердце бешено колотилось.       Сон. Всего лишь сон.       Или нет. Не просто сон.       Вадим начал вспоминать.       Он был с Салли на Виноградном берегу, потом на Мглистых островах Таиндара. Всё это он помнил совершенно чётко, как если бы вместо этого сидел с этой самой Салли за чашечкой кофе в «Луноходе». А дальше внимание его расплылось, наводнилось псевдоосознанными мыслеобразами, характерными для обычного сна. А обычные сны вспоминаются гораздо хуже.       Но он должен вспомнить, это почему-то очень важно.       Площадь перед храмом Кеоки в Сером Городе Киратану. Группка людей в золотом на подступах к храму. Можно в простом сне увидеть пейзажи иномирья? Запросто, но скорее всего это будет мир-пустышка, иллюзия, сгенерированная мозгом по мотивам уже испытанных впечатлений, чтобы вовлечь сновидящего в какой-нибудь совершенно левый сюжет.       Сюжет? Тогда где в этом сюжете сам Вадим? Непонятно.       Стоп. Его там нет. Как нет и завязанного на него сюжета. Он не может обращать внимание на себя, поскольку иначе неустойчивое внимание сна унесло бы его в неведомые дебри, на ходу сотворяя для него новые миры-иллюзии. А городская площадь перед его взором — всё же не обычный сон. Он — Наблюдающий!       Вот процессия жрецов движется к распахнутым воротам храма. Принца Тэррила среди них Наблюдающий опознал не сразу — просто заметил, что один из людей не участвует в шествии добровольно, а движется под конвоем. Тэри тоже был закутан в золотое одеяние, накинутое, очевидно, поверх обычного придворного костюма. Капюшон почти полностью скрывал его лицо, но по безвольным движениям принца можно было догадаться, что тот действительно в трансе.       Потом… Потом один из подручных Таицукаля встрепенулся, пошарил глазами вокруг и безошибочно остановил взгляд на том самом месте, где в этот момент находился фокус внимания Наблюдающего. Чересчур пристальный взгляд…       И — ни вздохнуть, ни охнуть. Только исчезнуть, да побыстрее, пока жрец не понял, что к чему. Только не провалиться в обычный сон! Только бы сразу проснуться!       Вот он и проснулся. И сообразил всё, между прочим, быстрее, чем успел бы досчитать до пяти, — пересказывать увиденное было бы дольше. Теперь от него требовалось вернуться. Легко сказать: «вернуться», когда сердце колотится горячо и часто, словно пойманный в ладошку крольчонок, а сна — ни в одном глазу!       Но Тэррил в лапах жрецов, а на Мглистых островах ждёт новостей Салли…       Не надеясь на собственные способности к самогипнозу (вообще-то, они были, за восемь лет занятий экзотическими практиками ещё не то разовьётся, но слишком уж экстремальной была ситуация), Вадим вскочил с постели и как был — в одних трусах — мимо гостиной со спящей женой бросился на кухню, к аптечке. Снотворного они не держали, но в глубине шкафчика с крестом, у самой стенки, стоял флакон с валерианой.       Стакан с водой, быстро! Лошадиная доза валерьянки!.. Вадим даже не стал возвращаться в спальню. Не помыл стакан, не вернул пузырёк на место. Поелозил пятой точкой по жесткому сиденью табурета, уронил голову на руки, положенные на стол, закрыл глаза и принялся считать овец.       Вместо девятнадцатой овцы он увидел лицо Салли.       — Где ты пропадал? — сердито и в то же время радостно напустилась она на него. — Ещё бы немного — и я сама туда…       — Чуть не засекли, пришлось рассыпаться… — Он не стал вдаваться в подробности. Сжато пересказал девушке увиденное. И похолодел: — Салли! Они уже наверняка вошли в храм! Пересекли порог, понимаешь? Была ты в храме? Там не из чего сделать портал!       — Люстра! — коротко сказала Салли.       — Что?       — Люстра.       — Великая Сила, это же… Мы ж там кучу народа… Ладно, давай! Там есть такие ниши под потолком, прячемся в них Наблюдающими, проявляемся, когда Тэри будет под люстрой, и бьём вместе. Дальше ты…       — Дальше стандартная парная комбинация с движущимся порталом, — перебила его Салли. Многие тактические ходы разработаны были давно и с учётом личных способностей каждого члена пятёрки. Подобраны, согласованы между собой и отрепетированы заклинания — оставалось только вспомнить их да подогнать под текущую ситуацию. Это заняло ещё секунду, а потом Катьяри с Салли синхронно исчезли.       Успели в храм они ну просто тютелька в тютельку. Что, между прочим, было весьма кстати: Салли в состоянии Наблюдающего дольше трёх-пяти секунд продержаться бы не смогла.       Взору их предстало солидных размеров помещение, на противоположной от входа стороне которого располагалась массивная алтарная плита с двумя каменными зверюгами непонятной породы по сторонам.       Окон как таковых в храме не было. Дневной свет попадал сюда по выложенным золотой плиткой трубам-световодам, расположенным под самой крышей. Чтобы в световоды не заливался дождь, крыша выступала далеко наружу за пределы стен, а укрепляющие купол каменные рёбра образовывали уютные ниши, где чертовски удобно было прятаться Наблюдающим: следить за тем, что происходит внутри храма, приходилось очень бегло, буквально краешком внимания, основной его фокус удерживая внутри ниши.       Люстра, о которой говорила Салли, представляла собой подвешенный на цепях каменный обод с жёлобом, в котором горела золотистым пламенем какая-то колдовская смесь. Тень от люстры образовывала на полу слегка размытое, но явственно различимое кольцо.       Жрецов было человек пятнадцать. Вряд ли для поимки одного не-мага действительно требовалось столько; Катьяри подозревал, что на улице они просто создавали толпу, имитируя какой-нибудь религиозный ритуал и отвлекая внимание случайных прохожих от пленника. В зале основная масса «золотых» выстроилась по обе стороны прохода к алтарю. По этому коридору шествовал Верховный с жезлом в руках, следом два конвоира вели по-прежнему безучастного ко всему принца. А у алтаря их уже поджидали изваяния-химеры. Те самые, про которых простой народ королевства Киратану распускал весьма и весьма зловещие слухи…       В момент, когда Катьяри с Салли возникли в храме в облике Наблюдающих, Таицукаль находился в центре отбрасываемой люстрой тени, а конвоиры с пленником только-только переступили её ближний к двери край. Ещё несколько томительных мгновений — и Тэррил оказался точно под центром люстры.       Катьяри успел заметить гибкую фигурку Салли, возникающую из ничего на противоположной от него стороне купола, — и материализовался сам. Слаженно, не теряя ни секунды, они ударили по цепям, удерживающим каменный жёлоб. Салли предстояло за мгновения его падения сотворить портал в отверстии кольца, Катьяри — проследить, чтобы люстра упала на пол ровно, и прикрыть подругу, творящую ответственное заклятие и не способную пока отвлечься на свою защиту даже если жрецы опомнятся и ударят в ответ.       Но опомниться жрецы не успели. Слишком уж хорошо сработал эффект внезапности — основная защита нахальных принцепохитителей (недаром говорят, что наглость — второе счастье). Крики придавленных каменной громадой и обожжённых горящим маслом, яростные заклинания, буравящие воздух храма в поисках незваных пришельцев, паника на выходе — всё это Катьяри легко мог себе представить; их же с Салли, едва люстра коснулась пола, встретила тишь да гладь заброшенной деревни на Мглистых островах.