Hell Effect

Рудзов с мрачным видом сидел в капитанском кресле, водя усталым взглядом по темным экранам рубки — в настоящий момент из-за дефицита энергии были задействованы лишь самые необходимые приборы и аварийная индикация. Ярко мигали красные лампы, сигнализируя об опасных отказах, но капитана в данный момент это не волновало — один хрен, жить крейсеру осталось недолго. Собственно, люди на корабле присутствовали лишь для того, чтобы исполнить одну-единственную задачу, поставленную командованием, после чего корабль можно смело бросать — все ценное вывезли еще до того памятного боя, когда полк пришельцев попытался взять корабль на абордаж. Андрей Федорович усмехнулся — если бы задумка чужих увенчалась успехом, война с силами вторжения точно переросла бы в партизанскую. Как ни крути, сил у СТО было не так много, чтобы проводить крупные наступательные операции, да и не предназначались они для этого. Задачей территориалов всегда было продержаться до прибытия мобильной пехоты и десанта. А потому после того, как у артиллерии, как обычной, так и реактивной, закончились бы снаряды, людям пришлось бы партизанить, молясь о том, чтобы силы у атакующих закончились раньше, чем у защитников — воля к сопротивлению. К счастью, скоро его, Рудзова, стараниями, этот вариант перестанет быть актуальным. Если, конечно, план сработает. — Капитан, — отвлек Рудзова от рассуждений связист, — шифровка от штаба. Артиллерия отработала по блокпосту, самолеты прикрытия уже в воздухе и выходят на цель. Маршрут прилагается. — Отлично, — обрадовался командир «Варяга», — начинайте подготовку. — Есть начать подготовку. В недрах крейсера, на посту управления ракетным вооружением оператор, получивший долгожданный приказ, склонился над консолью, вводя промежуточные пункты маршрута в мозг ракеты. В принципе, это можно было сделать давно, но командование решило подстраховаться, дав координаты в последний момент. Ввод маршрута занял секунд тридцать — ракетчик был профессионалом, и мог выполнить процедуру даже спросонья с закрытыми глазами. Затем пошла программа противозенитного маневра, задававшая поведение на конечном участке траектории. Её вводили, исходя из полученных разведкой данных о зенитном прикрытии цели — остальное оставалось на усмотрение ЭВМ «Рубина». Наконец, подготовка была закончена. — Рубка, это БЧ-2-2бис (прим.авт. резервный пост управления ракетным оружием). Подготовка завершена, жду команду на активацию. Капитан, приняв отчет, включил панель управления. Дождавшись окончания проверки, Рудзов вставил ключ-карту в прорезь, и, идентифицировав себя, ввел личный код, а затем нажал кнопку подтверждения, сняв предохранители с ядерной боеголовки противокорабельной ракеты. — БЧ-2-2бис, это Рубка. Подтверждаю приказ о нанесении ядерного удара по обозначенной цели. По команде с пульта управления открылись крышки пусковых шахт крейсера, откинутые мощными приводами. Замкнув концевые выключатели, они подали системе запуска сигналы о готовности к запуску. — Это БЧ-2-2бис, готов к запуску, жду команды. — Пуск! Взревели двигатели, получившие команду на зажигание, и смертоносные противокорабельные ракеты одна за другой стали вылетать из шахт. На панели управления одно за другим загорались табло: «УРО-21 ПУСК УСПЕШЕН» «УРО-22 ПУСК УСПЕШЕН» «УРО-23 ОШИБКА ЗАПУСКА. ПОВРЕЖДЕНИЕ ШАХТЫ» «УРО-24 ПУСК УСПЕШЕН» «УРО-25 ПУСК НЕ ПРОИЗВЕДЕН. ОТСУТСТВУЕТ РАКЕТА» — Вот и всё, — подумал капитан, — отстрелялись. Теперь надо сделать еще одно дело. Тяжелое, но важное. Введя несколько команд с пульта, Рудзов вздохнул, и с тяжестью на душе ввёл команду на самоуничтожение. Всё, теперь кораблю окончательно пришел конец — отменить команду может лишь он сам. Скоро термоядерные реакторы выйдут на запредельный режим, пойдут вразнос, и корабль исчезнет, сожженный вырвавшимся наружу рабочим телом реактора. По кораблю взвыла сирена, предупреждающая о скором взрыве. Андрей Федорович поднялся с капитанского кресла и, окинув прощальным взглядом рубку, поспешил наружу, где экипаж уже ждали стоявшие под парами конвертопланы. Капитан, согласно старой традиции, покинул корабль последним, поднявшись по аппарели «Горгульи». Машина взвыла двигателями, поднялась в воздух и, описав круг над обреченным крейсером, полетела к скрытой среди гор авиабазе. Рудзов меланхолично наблюдал за проплывающими внизу седыми горами Шаньси, краем глаза следя за хронометром в углу экрана. — Сейчас рванет, — отстранённо подумал капитан, — прощай, «Варяг». И, словно в ответ на его мысли, воздух сотряс мощный взрыв. «Горгулью» тряхнуло ударной волной, но пилот ловко выровнял машину и продолжил полет. За кормой машины бушевал огненный шторм взрыва, спаливший все живое в месте аварийной посадки, а над ним, словно памятник героическому кораблю, медленно поднималось в воздух грибовидное облако. *** — Тессерарий, вы нас слышите? — голоса доносились до Юниуса словно сквозь толщу воды. — Где я? — собственный голос показался снайперу каким-то чужим. — Вы в медэваке, легионер, — склонился над ним боец медслужбы, — вы что-нибудь помните? Понимаете нас? — Да, — прохрипел Вакариан, — блокпост. Он разрушен, когорту разгромили. — Верно, тессерарий, — кивнул турианец, — у вас шок, но не беспокойтесь, это скоро пройдет. Мы летим на базу, скоро будем на месте. — Хорошо, — откинулся назад привставший было разведчик, — кроме меня есть выжившие? — Боюсь, что нет, — покачал головой медик, — вы единственный, кого мы нашли. — Ракеты сзади! — внезапно закричал пилот челнока, — держитесь! Шаттл рванул в сторону и резко свалился в пике. Едва успевшего уцепиться за страховочную скобу Юниуса резко мотнуло и чудом не выбросило со своего места. — Духи, эти местные — форменные звери! — выругался пилот, выравнивая медэвак, — я понимаю, обстреливать десант, но медшаттл — это явно перебор. У них что, совсем нет понятия о законах войны? Даже кроганы до такого не опускались! Что-то в этом показалось Вакариану неправильным. Местные почти всегда использовали самонаводящиеся ракеты — от других слишком просто увернуться. Шаттл не оборудован нормальной системой противодействия ракетам с тепловым наведением. И если они смогли увернуться, значит, целью были не они. Но если не они, то кто? — Пилот, — просипел Юниус, — выведи телеметрию на наши экраны. Мне нужен кадр с ракетами. — Тессерарий, вам нельзя… — попробовал вмешаться медик, но снайпер лишь отмахнулся. Пилот послушно вывел на экраны кадры с камер челнока. Разведчик впился взглядом в картинку. Крупные ракеты, оставляя за собой инверсионный след, летели к одной им ведомой цели. — Слишком большие для истребителя, — отметил снайпер, — я бы даже сказал, что они… корабельные! Перед глазами, словно вживую, стали мелькать изображения с брифинга. Громоздкий корабль, ведущий бой сначала в космосе, а затем на орбите планеты. И корабли Иерархии, один за другим гибнущие пораженные каким-то лучевым оружием, плазмой и ракетами. Ядерными ракетами. Паззл в голове Вакариана окончательно сложился. Мотивы защитников планеты сразу стали понятны, но оттого не менее пугающими. Сразу же нашлось объяснение тому, по какой причине люди не стали защищать свою колонию. Также стало понятно, почему крейсер не стали взрывать сразу. Даже стала понятна причина, по которой их когорту выманили с блокпоста, хотя их гибель в стратегическом плане погоды, прямо скажем, не сделала бы. — Они развели нас, как детей, — понял тессерарий, — местные с самого начала не планировали удерживать город, заранее списав его со счетов. Да и не справились бы они в бою против двух легионов. Они лишь заманили нас в ловушку, планируя накрыть большую часть наземных сил ядерным ударом. И лишь наш блокпост мог помешать им своими зенитками. Поэтому они выманили большую часть мобильных зениток в поле, где они и погибли вместе с пятой когортой. А затем аборигены уничтожили блокпост, расчистив своим ракетам дорогу к космодрому. Но у основной базы тоже есть система ПОИСК, а это значит… что в ракете крейсера стоит очень мощная боеголовка. База будет обречена ровно тогда, когда ракеты войдут в долину, где расположен город. Духи, это все — просто гигантская ловушка, и мы только что видели, как она захлопнулась. — Пилот! — резко подскочил тессерарий. От осознания того, что должно сейчас произойти, вся хмарь из головы исчезла, словно ее и не было, — резко вниз! Прячься за горы! — А что такое? — раздался недоумевающий голос по интеркому, — мы же увернулись… — Это ядерные ракеты, придурок! — взвыл дурным голосом Вакариан, — быстро вниз, или из-за тебя мы все поджаримся! Что-то в голосе снайпера заставило пилота подчиниться — поднявшийся было шаттл снова нырнул за горы. — Господин тессерарий, — с сомнением протянул медик, — а вы уверены в своих словах? Может, это просто… — Может, — перебил эскулапа Юниус, — и знаешь что, боец? Моли Духов, чтобы я был неправ, иначе… Договорить турианец не успел. Слепящий свет затопил обзорные экраны, а через несколько секунд до челнока долетел адский грохот. — Твою мать, не ошибся, — обреченно подумал Вакариан. Пилот медленно, словно нерешительно, поднял челнок над горами. Открывшееся зрелище подтвердило самые худшие ожидания снайпера — над тем местом, где раньше была база, поднималось характерное облако, поднятое наземным ядерным взрывом. — Господин тессерарий, — дрожащим голосом обратился к разведчику медик, — что делать, командуйте. "Похоже, к такому тебя не готовили", — подумал про себя разведчик, только сейчас поняв, насколько сидящий перед ним медик молодой, — "ты, наверняка, срочник, который после увольнения думал поступить в медицинский по льготному набору." Задумавшись на несколько секунд, тессерарий, наконец, принял решение. — Пилот, есть связь с блокпостами? — Нет, господин, — отозвался летчик, — электромагнитное излучение забило все наглухо. Но антенна цела — я её отключил. — Хорошо, — кивнул Вакариан, — тогда берем курс на третий блокпост — он дальше всех от места взрыва, да и гор там много. Как эфир очистится, выйди с ними на связь — боюсь, сейчас легионеры на нервах, и палят во все, что летает. — Слушаюсь, господин. Челнок плавно развернулся, ложась на новый курс, и поспешил подальше от места взрыва. *** Адриан Виктус с самого начала подозревал, что ничем хорошим эта операция не обернется. И вот теперь, получив свежие новости, трибун понял, что их надеждам на быструю и молниеносную войну окончательно пришел конец. Придя к тем же выводам, что и неизвестный ему тессерарий Вакариан, Адриан, тем не менее, привык мыслить более глобально, и от пришедших в голову мыслей лучше не становилось. Атомный удар по собственному городу, пускай и разрушенному — это не укладывалось в голове. Неужели возможность прикончить силы вторжения оказалась привлекательней перспективы восстанавливать город и очищать местность от продуктов заражения? Но даже если местные плевать хотели на затраты, в которые выльется постройка нового города, что это решит в перспективе? Ведь даже при таких существенных потерях Иерархии ничего не стоит прислать еще легионы. Пятьдесят тысяч для вооруженных сил Иерархии — капля в море. И ответ на этот вопрос заставил Виктуса поежиться. Единственный вариант, приходящий на ум, состоял в том, что местные не собираются засиживаться в обороне, а значит, за их головами скоро прилетит флот местной цивилизации. Более того, новая раса, скорее всего, не остановится на деблокаде планеты, и нанесет ответный визит. А ядерная атака была нужна лишь для того, чтобы не тратить время на зачистку собственной планеты от наземных войск Иерархии. Да, осталось еще значительное количество войск, однако без центрального командования они станут сравнительно легкой добычей для местных. А о том, что будут делать с пленными потерявшие свои дома аборигены, трибуну думать не хотелось — в его памяти хорошо отложились картины его молодости, когда он еще рядовым участвовал в уничтожении батарианских пиратов. Тогда он впервые увидел, что четырехглазые делали с пленными легионерами… каких усилий ему стоило сохранить обед в желудке, лучше не вспоминать. И что-то подсказывало Адриану, что местные вряд ли будут более снисходительны. Разумеется, свои предположения Виктус тут же передал на орбиту. И пришедший ответ сначала привел его в оторопь. — Не разводить панику, подкрепление скоро прибудет, — язвительно подумал трибун, — какая уж тут паника, когда я им даже расчеты предоставил. Эти сраные флотские совсем охренели на своих кораблях. Правильно говорил мой опцион в молодости — легионеры умирают, а космонавты отдыхают. Да и легат хорош! Подкрепление, Духи его разорвите… если я прав, то оно прибудет только для того, чтобы героически сдохнуть, причем даже не на планете. Поразительно! Как будто он не представляет, что может сделать один крейсер с несколькими транспортниками. И прикрытие в данном случае вряд ли поможет — не тот у нас противник. Ладно, если спасение утопающих — дело рук самих утопающих, то так тому и быть. Виктус включил передатчик, выходя на связь с другими блокпостами. — Внимание всем уцелевшим, говорит трибун Виктус, третья когорта, — дождавшись ответа от уцелевших командиров, Адриан продолжил, — ситуация следующая. Мы в полном дерьме. Уничтожение штаба — лишь начало, за которым, скорее всего, последует контрнаступление местных. Я уверен, что сейчас флот этой расы если не несется сюда через ретрансляторы, то точно готовится к атаке. Что этот флот сотворит с нашими кораблями, когда прибудет сюда, объяснять, думаю, не надо — все вы в курсе, что один их корабль натворил на орбите, выйдя против полновесной ударной группы. Командование обещает подкрепление, но, в свете изложенного, не факт, что оно вообще доберется до нас. Можете считать меня паникером, господа, но лично я предпочту сохранить свою когорту относительно боеспособной, и готовой отразить вторжение местных. А оно, уверяю вас, будет. Вряд ли аборигены просто так оставят наш рейд. Решайте сами, никого я принуждать не собираюсь. Но советую держать все наличные челноки готовыми к взлету — чувствую, скоро нам придется убираться с этой поганой планеты. Разумеется, с мнением трибуна согласились не все. Да и сам Виктус был бы очень удивлен, случись иначе. Слишком много было в армии командиров, живущих лозунгами и легендами о великой и непобедимой турианской армии. Сам Адриан, заслужив чин отнюдь не за выслугу лет и подковёрную игру, прекрасно понимал, когда надо наступать, а когда лучше отойти и выждать. За осторожность его не любили многие командиры, зато среди легионеров он был непререкаемым авторитетом, воспринимаясь скорее заботливым отцом, чем суровым командиром. И вот сейчас его репутация играла против него — тех, чья служба прошла не в бесконечных маршах по плацу и кабинетам начальства, а в войсковых операциях против пиратов и прочей швали, было крайне мало. Увы, их сектор не прилегал ни к пространству Гегемонии, ни к системам Терминуса, и взяться боевым командирам было попросту неоткуда. Из восьми уцелевших трибунов его предложение поддержали лишь трое, еще двое колебались. Остальные, будучи или упертыми баранами, или карьеристами, идущими по трупам собственных солдат, не стесняясь в выражениях, рассказали Виктусу, куда он может идти со своими предложениями, попутно обозвав Адриана паникером и обвинив чуть ли не дезертирстве. Понявший расклад трибун отключился и, откинувшись на жесткую спинку, тяжело вздохнул. Если этих тупиц ему было нисколько не жаль, то вот судьбе легионеров, которых они неизбежно утянут с собой, не позавидует никакой батарианский раб. Поднявшись со стула, Виктус вышел из здания штаба, возведенного из нескольких модульных блоков, и направился к взлетной площадке. Хотя взлетной площадкой это место было чисто номинально — места едва хватило бы на одновременную посадку пяти челноков. В распоряжении трибуна были семь шаттлов, причем два из них в медицинском исполнении — оборудование, призванное поддерживать жизнь тяжелораненых бойцов, занимало довольно много места, и такой транспорт мог взять лишь половину от обычного числа бойцов. В стандартной комплектации челнок мог взять с собой магну контубернию, то есть двадцать четыре легионера, итого, если загрузить все челноки разом, Адриан смог бы перебросить сто сорок четыре бойца. Одну центурию, или же шестую часть когорты. И это было очень плохо — трибун не сомневался, что после взлета челноков местные обратят на его блокпост внимание, а значит, вряд ли позволят безболезненно провести повторную «ходку». Часть челноков наверняка собьют, а это значит, что эвакуировать удастся в лучшем случае полторы центурии. О том, чтобы запрашивать с орбиты танкодесантные транспорты, не могло быть и речи — громоздкие машины, по опыту турианца, были первой мишенью для любого уважающего себя зенитчика. Пройдя внутрь стоящего рядом с площадкой модуля, Виктус отмахнулся от подскочивших для салюта летчиков и техсостава и прошел в кубрик командира эскадрильи челноков. — Привет, Адриан, — немолодой турианец уже давно знал трибуна, и мог позволить себе подобную вольность, — с чем пожаловал? Работа есть? Ты садись, не чужие все же. — Есть, — кивнул трибун, — Рейкос, ты уже в курсе, что учудили местные, так что прелюдию пропущу. У меня серьезные подозрения, что это только начало грядущего контрнаступления. И если раньше мы еще могли пободаться, то теперь это лишь отсрочит нашу гибель. Скорее всего, сюда летит флот местных, и тогда наши блокпосты превратятся в отличные мишени для их пушек. — Ты не очень-то веришь в наш доблестный космофлот, Адриан, — усмехнулся Рейкос. — Я бы верил в него, будь это Первый, Третий или Пятый флоты, — парировал трибун, — они прикрывают столицу, громят пиратов и патрулируют границу Терминуса, так что там хреновых вояк не бывает. Но эти… друг, я перестраховщик, но не дурак. Сюда попадают те, кого не взяли в другие флоты, сраный отстойник. И ты не хуже меня знаешь, почему мы оба сюда загремели. — Да, Таэтрус, — кивнул немолодой летчик, — ты тогда послал легата и отошел, а я послал наварха и поддержал тебя с воздуха. Нас не разжаловали лишь за последующее контрнаступление. Хочешь провернуть то же самое? — Почти, — кивнул Адриан, — операция сорвалась, и очень жаль, что это понимаю только я. Так что скажи техникам, чтобы готовили челноки и держали их под парами. — Сделаю, Адриан, не сомневайся, — кивнул Рейкос, — мне тоже не улыбается сдохнуть здесь не пойми за что. Разговор двух командиров прервал писк омнитула начальника летной службы, сигнализирующий о входящем вызове. Виновато посмотрев на гостя, летчик принял звонок, заодно переведя изображение на большой экран. — Господин центурион, господин трибун, — козырнул вышедший на связь легионер со знаками различия инженерно-аэрокосмической службы, — к нам прилетела группа челноков с основной базы. — С базы? — изумленно переспросил Виктус, — разве там кто-то уцелел после ядерного взрыва? — Нет, господин, — покачал головой инженер, — это эвакуационная команда. Они вылетели для поиска выживших на пятом блокпосте. Это их и спасло. — Ясно, — кивнул трибун, втайне надеясь на то, что Десолас есть среди эвакуированных — они нашли уцелевших на блокпосту? — Этого они не сказали, но думаю, скоро мы это узнаем. Шаттлы сядут через три минуты. — Отлично, — произнес Рейкос, — в таком случае разместите их на взлетных площадках и подготовьте их к взлету. То же самое сделайте и с нашими челноками. — Слушаюсь, господин центурион, — отдал честь инженер. — Выполнять, — отдал приказ Рейкос, — конец связи. — Что ж, дела идут несколько лучше, чем я предполагал, — сказал трибун, поднимаясь со стула, — пойду, встречу гостей. — Меня подожди, Адриан, — вскочил летчик, — у меня тоже есть пара дел на поле. *** Взлетно-посадочная площадка встретила трибуна уже ставшим родным воем работающих двигателей — на посадку один за другим заходили пять челноков. Вид у них был несколько потрепанный — шаттлы явно летали не первый год, очевидно, долётывали свой ресурс в составе их легиона. Адриан перевел взгляд на Рейкоса, отметив явно проступившее неудовольствие на лице друга. Его можно было понять — на предыдущем месте службы такие машины давно бы поставили в ремонт. Но сейчас Виктус был рад и такому пополнению, ведь теперь он мог разом эвакуировать вдвое больше легионеров, и эта мысль приятно грела душу командира. Наконец челноки, приземлившись, заглушили движки, и из открытых дверей на поле высыпали экипажи машин. Последним из медэвака вышел, поддерживаемый медиком, легионер со знаками различия пятой когорты. Закопченная броня, несколько глубоких борозд на кирасе и перевязанная голова создавали ощущение того, что тессерарию выпало схватиться в рукопашную как минимум с кроганом. При виде приближающегося трибуна легионер попытался было выпрямиться, отдав честь, но покачнулся, не упав лишь благодаря поддержке медика. Приглядевшись, Адриан понял, что, несмотря на невысокий чин, тессерарий является его ровесником. — Интересно. Очередной разжалованный? Что-то много я их в последнее время встречаю. Интересно, за что его так — он должен по одной выслуге быть как минимум опционом, — подумал про себя трибун, но вслух сказал совершенно другое. — Вольно, легионер. Что с когортой? — Господин трибун, — голос тессерария от слабости был очень тихим, — после того, как нашу часть накрыли на марше, я никого из своей когорты не видел. Что стало с трибуном Артериусом и остальными, мне неизвестно. Вероятно, часть моего подразделения ещё жива, но они рассеялись по горам, и вряд ли в ближайшее время выйдут на связь. Тессерарий Вакариан доклад окончил. На этих словах ноги снайпера подкосились, и он бессильно сполз с плеча эскулапа, мешком осев на землю. Мигом подскочивший Адриан перевернул бойца на спину и, подключившись к броне солдата, облегченно выдохнул — легионер попросту отключился, заснув прямо стоя. Видимо, сказалось напряжение последних дней. — В лазарет его, — облегченно выдохнув, скомандовал Виктус, — Духи, где медчасть, когда она нужна? Словно в ответ на его крик души, к лежавшему тессерарию подбежали медики и, сноровисто погрузив спящего на носилки, понесли прочь с летного поля. — Вакариан, да? — усмехнулся трибун, глядя вслед медикам, — надо же, я и не знал, что его сюда отправили, а вот поди ж ты. Я думал, его уволили со службы, после того, что он учудил. Отвернувшись, Адриан Виктус пошел к техникам — работы им теперь было невпроворот. *** Орбита Шаньси, два дня спустя. Если бы наварха Тассена увидел бы кто-то из подчиненных, он бы подумал, что флотоводец тронулся умом. Но, на счастье командира турианской эскадры, в настоящий момент он сидел не в капитанском кресле на мостике, а в личной каюте и глухо рычал, мечась по кубрику, словно тигр в клетке. Столь лелеемый им шанс на то, чтобы вырваться из той клоаки, которую, по сути, представлял их флот, таял буквально на глазах. Собственно, этот шанс был под вопросом еще пять дней назад, когда его дредноут получил тяжелые повреждения в бою против вражеского крейсера. По оценкам техников, ремонт корабля затянулся бы на несколько месяцев, и то, если производить его ударными темпами. За это, а также за потерю крейсера его, наварха, явно не похвалят, скорее объявив неполное служебное соответствие. И теперь, с гибелью основной группировки войск на поверхности, шанс на разнос увеличился в несколько раз — теперь к потерям флота, за которые Тассен нес личную ответственность, добавлялся общий провал операции. Местные наземные войска оказались на редкость упертыми, оказав легионам фанатичное сопротивление. И вот теперь апофеозом было полное уничтожение основной базы атомной бомбой. Аборигены даже не пожалели собственный город, видимо, решив, что гибель штаба и нескольких тысяч легионеров в обмен на уничтожение космодрома и города — отличный размен. Конечно, Иерархия этого так не оставила — наплевав на все предосторожности, Тассен приказал расстрелять все обнаруженные с орбиты цели. Флотилия, не встречая сопротивления, начала гвоздить по наземной инфраструктуре, разрушая её до полной невозможности восстановления. Разрушению подверглось все — от мелких населенных пунктов до рудников и перерабатывающих предприятий. Также была уничтожена космическая станция, обломки которой теперь медленно дрейфовали на орбите. Впрочем, безнаказанный обстрел радости и удовлетворения Тассену не принес — наварх прекрасно понимал, что все уничтоженные цели были, скорее всего, пустыми, а население планеты заблаговременно спряталось в бункеры, местонахождение которых обнаружить не удалось. Пожалуй, единственной хорошей новостью было то, что командование на Меноре, осознав масштаб бедствия, обещало выдвинуть подкрепление. Большая часть была, разумеется, для наземных войск, но и наварха заверили, что в составе конвоя придет несколько крейсеров. Впрочем, последнее было палкой о двух концах — последнее вполне могло заставить многих в штабе флота подумать, что Тассен не справился своими, надо сказать, значительными силами. И это приводило турианца в бешенство, сравнимое со знаменитой кроганской кровавой яростью. Разъяренный командир не сразу заметил вызов интеркома, назойливо пищащий на стене. Метнувшись к переговорному устройству, Тассен усилием воли задавил гнев, и, приняв вызов, относительно спокойно произнес: — Тассен на связи. — Господин наварх, — вызвавший его дежурный офицер явно уловил в голосе командира злобные нотки, — зафиксирован выход из ретранслятора. Это наши корабли. — Отлично, пусть подходят к планете и высаживаются на блокпостах, — приказал наварх, про себя подумав, — ну все, теперь вам, выродкам, точно конец. Посмотрим, сколько вы протянете против ТАКОЙ армии. Через пять минут наварх явился в рубку управления покалеченного дредноута. Обзорные экраны показывали приближающуюся группу кораблей Иерархии. Многотонные транспортные корабли шли в походном ордере, прикрываемые от возможной атаки крейсерами сопровождения. Величественная неспешность, с которой двигались звездолеты, производила неизгладимое впечатление, вызывая чувство гордости за родную расу и её флот. Тассен улыбнулся — дела шли в гору, и теперь наварх уже мысленно примерял на себя новую форму, которая, согласно всем его мечтам, несла не только более высокие знаки отличия, но и шевроны принадлежности к другому флоту, желательно Первому, или, по крайней мере, Третьему. — Зафиксирован выход из ретранслятора! — доклад оператора систем слежения стал полной неожиданностью для всех. — Свои? — отрывисто спросил наварх. Неужели командование расщедрилось на дополнительные корабли? — Нет, господин, опознавание отсутствует! Это не корабли Цитадели! — разбил оператор надежды Тассена, — фиксирую восемь… десять, нет, пятнадцать кораблей! Даю телеметрию. Картинка на экране сменилась. На этот раз на мониторах появились тяжелые даже на вид звездолёты. И пусть знакомых силуэтов ни в одном из них Тассен не увидел, общий дизайн не оставлял сомнений в том, что вышедшие из ретранслятора корабли угловатой конструкции принадлежат противнику. Флот пришельцев составляли в основном крупные, размером в полтора раза больше уже знакомого крейсера, корабли. Вокруг них, словно стая варренов, вились звездолеты поменьше, которые наварх автоматически причислил к фрегатам. Но самым большим во вражеской эскадре был огромный дредноут с большими, заметными даже на такой картинке, турелями. Никакого намека на главный калибр, как у кораблей Цитадели, не было, но наварх не обольщался. Если даже крейсера у неизвестной расы имеют волновое оружие, то уж тяжеловесам космоса сами Духи велели нести батарею таких пушек. От осознания того, что сейчас их просто и без затей будут убивать, душу флотоводца стал охватывать первобытный ужас. Но именно этот ужас заставил Тассена принять, пожалуй, единственно верное в данной ситуации решение: — Внимание всем транспортным кораблям! Приказываю начать немедленную эвакуацию наземных войск! Берем, сколько успеем, и уходим! А вражеская эскадра тем временем на месте не стояла. *** Адмирал Кастани Дрешер держал флаг на линейном корабле «Индия», ведя тревожный флот к Шаньси. В принципе, он уже знал, с чем ему придется столкнуться — данные, полученные от вернувшийся экспедиции, дали достаточно информации для того, чтобы составить мнение о противнике и тактику борьбы с ним. Как и ожидалось, чужие использовали эффект массы в своих вооружениях, причем подчас довольно интересно — чего стоят одни их торпеды. Однако, большого впечатления на адмирала, подсознательно готовившегося ко встрече с протеанами, новая раса не произвела. Но Дрешер не расслаблялся — кто знает, какие еще технологии смогли использовать пришельцы. А через несколько дней с планетой пропала связь. Явление, по большому счету, не особо редкое, но адмирал прекрасно понимал, что совпадением подобное быть не могло. Дело в том, что помимо стандартных передающих станций, которые были в любой колонии, существовали также и аварийные станции, разбросанные по всей поверхности Шаньси. И, в отличие от обычных, эти станции имели лишь одну функцию — передать командованию сектора сигнал о помощи в случае выхода из строя основных станций. И тот факт, что с планеты не поступал даже этот сигнал, генерируемый автоматически при выходе из строя основных передатчиков, уже был знаком того, что на Шаньси не все в порядке. Проще говоря, связь кто-то глушит, причем глушит с орбиты — на поверхности накрыть разом все передатчики было просто невозможно, так как их точное расположение было известно ограниченному кругу лиц. В этом случае флоту предписывалось в течение недели собраться и выйти к планете, которая, возможно, находится в осаде. И Кастани прекрасно уложился в этот срок. — Переход завершен, сэр, — доложил один из офицеров Дрешеру, — в районе ретранслятора замечены неизвестные корабли. Три из них соответствуют кораблям пришельцев, еще пять — неизвестны, но, вероятно, это транспортные корабли. Эскадра следует к Шаньси. Дрешер вгляделся в изображение. Да, действительно, на боевые не очень похожи. Слишком громоздкая конструкция даже по меркам Альянса — в таких скорее возят много людей и техники. Что ж, отлично, тем хуже для них. — Всей эскадре — боевая тревога! «Жуков», «Гарибальди» и группа эсминцев номер два — начать преследование кораблей противника. АКРы — свяжите боем крейсера пришельцев, а эсминцы пусть атакуют транспорты. Действуйте аккуратно — глупые смерти мне не нужны. — Есть, сэр! — отозвались капитаны. Крейсера и эсминцы, на ходу перестраиваясь, покинули общий ордер и, полыхнув двигателями, направились на перехват противника. Стоит сказать, что у чужих крейсеров были все шансы удрать от землян — адмирал, просматривая записи боя у ретранслятора, понял, что корабли Альянса гораздо медленнее своих «одноклассников». Но здесь был особый случай — крейсера имели обузу в виде транспортных кораблей, которые серьезно замедляли их движение. А потому человеческие суда медленно, но верно нагоняли незваных гостей, делая битву неизбежной. Пришельцы, похоже, тоже это поняли — чужая эскадра резко прибавила ход. Но увы, погоды это не сделало — лишь отсрочило начало боя. Дрешер переключил свое внимание на данные с орбиты планеты, где его ждал более серьёзный противник — своим капитанам он доверял, и в том, что они смогут разбить уступающего им противника, не сомневался. А у него есть дело поважнее — над планетой висела куда более крупная группа кораблей. *** Тассен с напряжением смотрел на то, как от основной группы вражеских кораблей отделились два крейсера и несколько фрегатов, медленно став догонять только что прибывший конвой. Помочь им он при всём желании, не мог — пока его флотилия доберется до новоприбывших, чужие успеют трижды разгромить конвой. Но даже так их гибель была, по большому счету, бессмысленной — конвой при всем желании не мог бы задержать врага, сказывалось подавляющее превосходство в огневой мощи. Гораздо больше наварха напрягала основная группа кораблей противника, что направлялась в его сторону. За время висения на орбите инженеры так и не смогли ввести в строй орудие дредноута, а без него противопоставить кораблям врага было нечего — их флот был банально больше. И, пожалуй, единственное, что он мог теперь сделать — это героически погибнуть на орбите этой Духами забытой планеты. Вздохнув, Тассен включил интерком. — Сколько легионеров уже эвакуировано? — Около десяти процентов, — отозвался легат, — отход сильно затруднен отсутствием посадочных площадок. — У вас полчаса, легат, больше мы дать не сможем, — ответил наварх и, переключившись на флот, скомандовал, — занять оборонительное построение, прикрыть транспорты. Более поврежденные корабли — во внешнем ордере. Выступаем через полчаса. Флот пришел в движение — наиболее покалеченные суда выдвинулись вперед, прикрывая истерзанными корпусами более удачливых коллег. С транспортов взлетали челноки, курсируя между кораблями и планетой. А к орбите тем временем неспешно приближался флот врага, выстроившийся в боевой ордер. *** Стоя перед обзорным экраном, адмирал Дрешер спокойно разглядывал подсвеченные красным вражеские корабли, наблюдая за их перестроением. Часть кораблей, включая крупный, выдвинулись вперед, прикрывая своих собратьев. А между транспортами противника и Шаньси продолжало сновать множество мелких отметок, идентифицированных как челноки. — Эвакуироваться хотят, — догадался Кастани, — сообразили, что этот бой им не выиграть. Ладно, посмотрим, насколько их ход эффективен. Вышедшие на оптимальную дистанцию звездолеты людей открыли огонь из успевших зарядиться лазерных орудий. Часть выстрелов прошла мимо — все же на такой дистанции даже компьютерное наведение было не очень эффективным. Но большая часть выстрелов все же достигла своих целей, в мгновение превратив в облака обломков два крейсера. Большой корабль чужих уцелел — видимо, мощности крейсерских орудий было недостаточно, чтобы эффективно пробить броню колосса. Пришельцы не замедлили с ответом, дав залп по надвигающейся эскадре, но запредельная для масс-драйверов дистанция сделала свое дело — флот людей, практически не нарушив боевого порядка, уклонился от ударов, лишь пара крейсеров осветилась голубым светом, приняв снаряды на кинетические щиты. Люди в ответ дали очередной залп по готовности, уничтожив еще один корабль врага. Ровный строй противника рассыпался на несколько частей, которые взяли курс на сближение с эскадрой людей, на ходу выпуская рой из МЛА. Сложно было сказать, о чем думает вражеский адмирал — даже курсант понял бы, что в такой ситуации шансов у него нет. Эскадру пришельцев мог спасти, пожалуй, лишь немедленный прыжок и уход через ретранслятор. Но этого-то они сделать как раз не могли — в таком случае пришлось бы отдать на расправу транспорты с пехотой, а именно в их прикрытии, похоже, и состояла задача противника. *** Тассен, уже не заботясь о своей репутации, глухо зарычал, глядя на то, как его флот с недосягаемой дистанции расстреливают чужие корабли. Он был к этому готов, но одно дело — смотреть на это в исполнении одного корабля, и совсем другое — ловить попадания от свежего, только что прибывшего флота. А ещё наварх со всей очевидностью понял одну простую вещь — у него нет того получаса, которого он отвел на эвакуацию. Он просчитался, недооценил возможности новой расы. И теперь за его очередную ошибку придётся расплачиваться всему флоту. И, скорее всего, ему самому. — Всему флоту — отходим немедленно! Больше ждать не будем. — Господин наварх, с планеты эвакуировано только сорок процентов… — попытался было встрять легат. — Да мне похер, сколько ваших там эвакуировано! — заорал Тассен, — если мы не улетим сейчас, то все здесь поляжем. Принимайте челноки и стартуйте. Нас тут, если вы не заметили, расстреливают, как в тире! — Слушаюсь… господин, — последнее слово легат произнес как можно более язвительно, — на Меноре вас ждет вызов на дуэль. — Если выживем, то с удовольствием. А сейчас делайте, что сказал, и, может, останетесь в живых! Турианский флот стартовал с орбиты. Изрядно побитый, он, тем не менее, представлял грозную силу, способный на довольно болезненный удар. Однако на дальней дистанции стрелять с приемлемой точностью могло разве что главное орудие дредноута, но его, несмотря на все усилия, так и не смогли восстановить. Поэтому турианцам оставалось лишь оперативно сокращать дистанцию, надеясь на то, что к тому моменту в ордере еще останутся боеспособное корабли. Впрочем, на этот случай у Тассена был один самоубийственный план. — Внимание всем серьезно повреждённым кораблям. Всем, кто имеет неповрежденную силовую установку, формировать вокруг дредноута оборонительный ордер и приготовиться к атаке на вражеский флагман. Выпустите МЛА, пусть отвлекут другие корабли противника. Мы отвлечем на себя флагман и дадим транспортам и целым кораблям возможность уйти. *** Дрешер смачно, по-боцмански выругался, увидев, как перестроившиеся корабли ускорились, стремясь, по-видимому, протаранить линкор людей. Два лазера прошли мимо линкора-камикадзе, спалив неудачно подставившийся эсминец чужих. Несколько ПКР, пущенных практически в упор, были, тем не менее, перехвачены заградительным огнем костелицых. Еще одну ракету принял на себя щит, но, на счастье пришельцев, она не была оснащена атомной боеголовкой, и кинетический барьер спокойно выдержал удар. Попадание, казалось, лишь раззадорило чужого, который снова ускорился, хотя адмиралу казалось, что это невозможно. Огромный корабль, сопровождаемый побитыми крейсерами, неотвратимо приближался к флагману Альянса. Дрешер отдал приказ, и все неразряженные лазерные орудия, ударили по вражескому линкору, но к несчастью, попадания не были смертельными — пучки гамма-квантов рвали броню, как картон, вскрывали внутренности корабля, но искалеченный линкор костелицых продолжал рваться вперед. Свою роль тут сыграл сам принцип размещения орудий — в отличие от большинства кораблей землян, линкор не мог дать полный залп по курсу, а разворачиваться сначала одним бортом, потом другим, крутясь на манер волчка, сейчас было смерти подобно. К тому же сами лазеры, несмотря на свою эффективность, практически не имели запреградного действия, уничтожая первое, что попадется на пути. Неожиданный проблемой стала мелочевка врага, ринувшиеся в самоубийственную атаку на эскадру. Мелочевка… судя по телеметрии, большая часть из них была слишком мала, чтобы вместить живого пилота. Они используют БПЛА? Настолько массово? Интересно, их беспилотники имеют достаточно развитый ИИ, чтобы действовать самостоятельно, или их системы связи достаточно совершенны, чтобы не обращать внимание на радиоэлектронное противодействие? Да нет, бред — системы РЭБ всегда шли нога в ногу с системами связи. Ринувшиеся на перехват Вайперы завязали бой, хотя разница в силах была слишком велика — но тут Кастани был бессилен. Костяком эскадрилий были отнюдь не современные Семерки, так что технологическое преимущество в этот раз было на стороне пришельцев. Часть машин врага смогла прорваться через заслон из «Гадюк», и вышла на рубеж атаки. Дрешер выругался — перспектива расстрелять флот врага атомными снарядами только что накрылась медным тазом. — Всему флоту, приготовиться к зенитной атаке. Цель — группа АКИ противника. Уничтожить. По всему флоту операторы кинетических орудий отдали команду на заряжание зенитных снарядов. По своему принципу они мало чем отличались от своих далеких собратьев времен Мировых войн, представляя из себя шрапнельные снаряды. Разница была лишь во взрывателе и способе выстрела. Если бы залп из корабельных пушек дали в атмосфере, все, кто находился рядом, гарантированно оглохли бы на ближайшие несколько часов. Но в космосе звуков нет, и потому единственное, что услышали экипажи кораблей, были звуки разрядившихся конденсаторов. К заходящим в лоб машинам противника устремилось несколько десятков снарядов. Машины на них не среагировали — то ли не посчитали нужным, то ли банально не осознали угрозы. Это и стало для многих из них концом — на дистанции в километр снаряды взорвались, формируя летящее со скоростью двадцать километров в секунду облако шрапнели, в которое и влетели не ожидавшие такой подлости АКИ. Скорость машин сложилась со скоростью полета шрапнели, добавив кинетической энергии, что, впрочем, погоды не делало — один пятиграммовый шарик, разогнанный до двадцати километров в секунду, имел кинетическую энергию в один мегаджоуль, или двести семнадцать грамм тротилового эквивалента, что было смертью для любого истребителя. Скоростной ливень внес настоящее опустошение в строй врага — плотная группа истребителей в одно мгновение потеряла чуть больше тридцати процентов машин. Ещё больше получили повреждения различной степени тяжести, которые, тем не менее, позволили им продолжить атаку, пусть и не так эффективно, как прежде. Впрочем, им это мало помогло — перезарядившиеся орудия эскадры Альянса дали второй зенитный залп. Пусть на этот раз он был гораздо менее эффективен — компьютеры беспилотников сделали правильные выводы из ситуации, разбив строй, но второе облако вольфрама довело потери АКИ пришельцев до пятидесяти процентов, в основном за счет «подранков». А к уцелевшим машинам тем временем приближалась третья волна снарядов, пущенных с кораблей, с одной стороны, и перехватчики людей — с другой. Однако погоды это уже не делало — вынужденные использовать зенитные снаряды, люди не успевали перезарядить кинетические орудия атомными боеприпасами, избавив костелицых от участи быть уничтоженными наиболее эффективным на данный момент оружием. Чем и воспользовался противник, с каждой секундой сокращая дистанцию. — Внимание всему флоту! Бейте всеми противокорабельными, что остались. Огонь по готовности! Рой ракет ударил в лоб надвигающейся громаде, однако и пришельцы тоже были не пальцем деланные — вражеский командир учел свои ошибки, и из всех пущенных ракет до целей добрались лишь немногие. Два крейсера чужих разлетелись на атомы, уничтоженные ядерными взрывами, но предназначенные вражескому линкору ракеты неожиданно принял на себя последний из ринувшихся в атаку кораблей. Близким ядерным взрывом была повреждена бортовая электроника, и линкор костелицых буквально ослеп, но это уже ничего не решало — расстояние между кораблями было таким, что промахнуться мимо цели можно было лишь случайно. Еще два лазера, пущенных с одного из крейсеров людей, испарили рубку управления, но не смогли пробиться сквозь толстую броню и поразить сердце корабля — масс-реактор и хранилища с топливом. Корабль был фактически мертв, отбиваясь от наседавших людей лишь по странному стечению обстоятельств — похоже, Духи услышали молитву Тассена, который, к слову, заблаговременно покинул рубку и направился к спасательной капсуле, не обращая внимания на осуждающие взгляды подчиненных. Теперь столкновение, казалось, было неизбежно, учитывая то, что ССД кораблей Альянса были на перезарядке. Лазерные орудия всех кораблей эскадры били по чужому, пока наконец один из лучей не зацепил-таки реактор. Остатки корабля пришельцев исчезли в огненной вспышке, однако он уже был настолько близко от флагмана, что и ему изрядно досталось. В один миг «Индия» лишилась кинетического экрана. Тяжелая броня устояла под ударом, но от вспомогательного оборудования и вооружения остались одни воспоминания — семь орудийных башен вышло из строя, носовые пусковые шахты прекратили свое существование, погибло пятнадцать и было ранено пятьдесят человек. Расчет Тассена полностью оправдался. Пока эскадра приходила в себя, пока снова набирали силу разряженные мезонные излучатели, пока искалеченная «Индия» восстанавливала свои защитные поля, прошли те минуты, которых так не хватало флотоводцу чужих. Правда, сам наварх вряд ли мог оценить успех маневра — отстреленную спасательную капсулу задело взрывом, превратив командира эскадры Иерархии в птицу-гриль. Тем не менее, пока эскадра людей оправлялась от таранной атаки, разогнавшиеся транспортники, прикрываемые остатками флота, разогнались и совершили маневр, от которого у Дрешера полезли глаза на лоб — включив на несколько секунд ССД, корабли буквально перепрыгнули заслон людей и, выйдя около ретранслятора, легли на курс и исчезли во вспышках сработавшего масс-реле, покинув систему. Бой на орбите был завершен, и вскоре в системе появились поднятые по тревоге транспорты людей, под завязку загруженные мобильной пехотой и космодесантом. Они не высаживались на Шаньси — их задачей было нанесение контрудара по планете чужих. А пока им предстояло повисеть на орбите Шаньси, ожидая, пока флот зачистит орбиту пока еще неизвестной планеты. А что до остатков наземной армии чужих, то на планете осталось достаточно костелицых, чтобы обеспечить работой осатаневших от ненависти ополченцев… Конец третьей арки.