Hell Effect

      Смена была скучной. Гнетущую атмосферу можно было, наверное, пощупать руками. Не последнюю роль тут играл тот факт, что узел, который контролировала диспетчерская, находился, что называется, у крогана в заднице, и дела до него, по сути, никому не было. Вот и сейчас в пункте управления, где по штату должно было находиться не менее трех разумных, протирал штаны одинокий представитель расы саларианцев. Ну как протирал… вопреки всем инструкциям, диспетчер бессовестно дрых на посту, задрав голову к потолку и выдавая открытым ртом немелодичные рулады, отдаленно напоминающие свист древних реактивных двигателей докосмический эры, работающих в режиме холодной прокрутки (прим.авт. режим, в котором в двигатели на запуске не подается топливо). Конечно, явись в этот момент начальство с проверкой, и потомок земноводных вылетел бы с работы прежде, чем успел бы сказать слово «ретранслятор». Но начальство само наплевательски относилось к собственным обязанностям, что не могло не сказаться на дисциплине. Впрочем, относительно недавно тут прошел довольно крупный флот турианцев, и диспетчерам пришлось потрудиться, разводя корабли. Но турианцы улетели, и возвращаться, судя по всему, не собирались еще долго. Лишь один раз назад пролетело несколько десантных кораблей Иерархии, которые, однако, надолго в системе не задержались. И снова наступило затишье.       Назойливый и мерзкий писк зуммера заставил саларианца, мощно всхрапнув, подскочить на кресле. Пошарив спросоня по панели, пучеглазый сын Сур'Кеша быстро установил причину прерывания сиесты. Из ретранслятора вывалился флот, причем флот, не имеющий ответчиков, что было странно. Флот был, кстати, довольно крупным — явно больше турианского. Саларианец запустил поиск кораблей по базе данных, одновременно пытаясь выйти на связь с неизвестными. Корабли, однако, на вызовы не отвечали. Нахмурившись, диспетчер сменил частоты, однако результата это не дало. От дальнейшего поиска нужной волны саларианца отвлек ВИ, мелодичным голосом на Сур'Кешском диалекте выдавший забитую в электронный мозг фразу:       — Совпадений в базе данных не найдено. Желаете внести новые корабли в реестр?       Отмахнувшись от сообщения, саларианец уткнулся глазами в радар, наконец-то обратив внимание на характеристики кораблей. В принципе, все корабли прекрасно вписывались в классификацию Цитадели. Все, кроме одного. И именно этот корабль заставил диспетчера выпучить глаза от удивления. Телеметрия утверждала, что огромный корабль, идущий в центре строя, имел в длину два с половиной километра. Не веря своим глазам, диспетчер запустил встроенный контроль системы, который спустя минуту доложил об исправности системы. Корабли с экрана, что характерно, не исчезли. Саларианец, наконец-то сообразивший, что имеет дело с чем-то неизвестным, только сейчас догадался позвонить начальству. Выскочив из кресла, диспетчер рванулся к передатчику, и, набрав код внутренней связи, вызвал начальство.       — Ну что еще? — недовольный голос начальницы было трудно спутать с чем-то еще. Мимоходом отметив, что он, как обычно, позвонил очень невовремя, саларианец заговорил.       — У меня нештатная ситуация. Экран показывает группу неизвестных кораблей. Ответчики отсутствуют, на связь не выходят. И еще, один из кораблей, судя по телеметрии, имеет длину два с половиной километра, — протараторил диспетчер, и только спустя полсекунды сообразил, ЧТО именно он сказал и кому.       — Два с половиной?! — взвизгнула азари на другом конце линии, — Комис, отродье ардат’якши, опять пьешь на рабочем месте?!       — Ох ё, что же я ляпнул-то, — мелькнуло в голове саларианца. Самодурство начальницы было известно всей станции. И теперь своими словами он убил всю надежду на то, что она вообще к нему прислушается. Он ведь, судя по голосу, наверняка оторвал ее от какого-нибудь развлечения. Вслух же диспетчер сказал совершенно другое.       — Мэм, у меня телеметрия подтверждает, что у ретранслятора находится флот из двадцати, — саларианец обернулся к экрану, чтобы убедиться в своей правоте, и продолжил севшим голосом, — кораблей.       Причина смены настроения была проста. Экран, до того исправно показывавший отметки неизвестных, подернулся рябью помех.       — Ну, что там у тебя? — поторопила горе-диспетчера начальница, — давай показывай. Морально подготовившийся к разносу земноводный тяжко вздохнул, и с тяжестью в сердце перевел изображение в кабинет начальнице, ожидая кары на свою рогатую голову. И она не заставила себя ждать.       — Ах ты, ублюдок! — от визга дочери Тессии, наверное, зазвенели окна в кабинете, — совсем в жиру беситесь, выродки! Да я тебя, говнюка, на дежурствах сгною!       Азари, которую диспетчер имел несчастье отвлечь как раз в разгар, так сказать, активного отдыха с новенькой девой-секретаршей, вопила довольно долго и с огоньком. Несчастному саларинцу оставалось лишь покаянно склонить голову и кивками головы признавать свою неправоту. Наконец, спустя минут двадцать, начальница угомонилась, и, рыкнув напоследок нечто нелицеприятное в адрес подчиненного, отключилась. Диспетчер вернулся на свой пост и, философски подумав о том, что ему опять придется экономить, так как начальство наверняка оставит его без премии, ленивым взглядом окинул панель. Глаз саларианца зацепился за девственно чистый экран детектора, и Комис, повинуясь странному наитию, активировал омнитул и с помощью нехитрых манипуляций скинул данные с датчиков за последний час. Много позже именно эта запись не только спасет его карьеру, но и серьезно продвинет по служебной лестнице и даже сделает знаменитым. Расследующие предпосылки нападения на Менору турианцы прилетят на станцию и на основании его записи установят факт преступной халатности, что приведет к увольнению практически всего вышестоящего руководства.       Но это будет позже. А до тех пор, люди, подобрав, наконец, нужные частоты и ослепив диспетчерскую, благополучно собрались, и, в очередной раз сверив трофейные карты, совершили прыжок, который вёл по направлению к Меноре. А через несколько дней выходить через ретранслятор стало просто опасно — флот Альянса для подстраховки закидал окрестности масс-реле автоматическими спутниками, стрелявшими по любому кораблю, не имевшему ответчика Альянса или просто не совпадающему по заложенной базе образов в различных спектрах с кораблями людей. ***       То же время, борт SB-001 «Warhammer».       — Вот и всё, — подумал Виггин, — судя по тому, что смогли накопать кибернетики среди обломков кораблей и баз чужих, нам остался один прыжок до вражеской системы. Осталось пройти стандартные проверки, подготовить оружие, и можно прыгать. Там обратного пути не будет: мы вернемся с победой или не вернемся вообще.       Виггин старался не думать, каким образом РУАС выбивала из пришельцев нужные данные. Да, он сам был далеко не безгрешным, получив прозвище «Зевс» за привычку зачищать орбитальными ударами поверхность планет до полной, так сказать, стерилизации. Но некоторые методы охранки пугали даже его. И пленным костелицым крайне повезло, если у разведки нашлись варлоки-мозголомы. Если нет… получившиеся на выходе куски мяса останется только добить из милосердия. И дело не только в том, что чужих резали — применение некоторых препаратов не проходило без последствий. А уж сколько пленных РУАСовцы отправили на тот свет, подбирая, какой препарат подойдет физиологии чужих… в общем, лучше о методах допросов в условиях избытка пленных и нехватки времени не думать.       — Господин Гросс-Адмирал, — доложил командир корабля, — системы готовы, флот может совершать прыжок.       Эндер кивнул, а затем, нажав на панель, вышел на связь с кораблями эскадры. Его вызов транслировали по всем кораблями, и адмирала слушал весь флот, ожидая, что же скажет им Зевс с Олимпа перед боем (прим. авт. Олимпом в Альянсе называется любой корабль, на котором присутствует Гросс-Адмирал Альянса).       — Господа офицеры и матросы, — начал адмирал, — неделю назад, без объявления каких-либо претензий, на одну из наших исследовательских миссий, без объявления войны, совершили нападение представители инопланетной цивилизации. Позже эти же инопланетяне, по прежнему не объявляя войны, совершили разбойное нападение на колонию Шаньси. В результате недельных боев силы пиратов были уничтожены, однако ценой победы над бандитами стало полное уничтожение колонии, — то, что точку в судьбе старой колонии поставил трехсоткилотонный термоядерный взрыв противокорабельной ракеты, Виггин обошел стороной.       — Тем не менее, — продолжил Эндер, — Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории народов нарушением законов морали цивилизованного общества. До этого история нашей расы знала лишь один пример подобного варварства — это нападение нацистской Германии под руководством Гитлера на Советский Союз. Разумеется, человечество не может оставить без ответа подобное нападение, и именно вам, господа, выпала честь принести возмездие тем, кто напал на нашу планету. Именно вы, товарищи, — сорвался адмирал на неуставное обращение, — будете теми, кто первым донесет до пришельцев простую истину, которую десять лет назад мы уже высказали монстрам на Земле. Никто не может напасть на наши миры, и остаться при этом в живых! И пусть последним, что они увидят перед смертью, будут вспышки ядерных взрывов! В бой, господа! За Землю, Альянс и Человечество!       Речь адмирала встретили одобрительным ревом, аплодисментами и ударами левых рук об столы и панели — некоторые офицеры решили последовать старой английской традиции. Сам же адмирал, осмотрев рубку, переключился на другой канал и произнёс:       — Фьюри, запускай зонды.       — Слушаюсь, сэр, — ответил синтезированный голос корабельного ИИ, — кстати, неплохая речь, сэр.       — Ты мне льстишь, — произнес адмирал, — история знала ораторов лучше меня.       — Потому и неплохая, господин Гросс-Адмирал, — парировал Фьюри, — иначе я бы назвал её великолепной. Кстати, сэр, в моей базе нет языка этих мешков с мясом. Не думаю, что они поймут наше сообщение.       — Хм, действительно, — задумался Эндер, — вот что. Переведи нашу ноту на протеанский. Раз уж они смогли использовать масс-технологии, то и язык создателей поймут.       — Готово, сэр. Зонды запущены, — переключился ИИ на рабочий лад, — через пять-десять минут получим информацию.       — Спасибо, Фьюри, — улыбнулся Виггин: ему очень понравился корабельный ИскИн, с которым он познакомился ещё до его установки на «Вархаммер».       Впрочем, понравился он Эндеру отнюдь не за эмоциональность — когда надо, Фьюри, полностью оправдывая свое имя, превращался в безжалостную машину смерти, причем успешно сражаясь как в реальном мире, так и киберпространстве, под орех разделывая большинство людей. Самого Виггина ИИ победить в свое время, кстати, не смог, в итоге признав флотоводца кем-то вроде наставника и примера для подражания.       — Служу Альянсу и Человечеству, сэр.       Отдавая приказ перевести сообщение, Гросс-адмирал не подозревал, какую роль сыграет язык ноты об объявлении войны на переговорах. Мысли мужчины были заняты отнюдь не этим. Флотоводец в своей речи умолчал об одном: просчитав все на несколько ходов вперед, адмирал сделал вывод, что люди имеют дело отнюдь не с пиратами, хотя то, что сделали костелицые, трактуется именно как пиратство. Нет, на этот раз против них воюет противник гораздо более опасный, чем даже демоны. Впервые люди столкнулись с цивилизацией, имеющей космические корабли, и это делало их смертоноснее демонов, ведь те не могли оперативно перебрасывать силы космосом. Как не могли они и достать висящие на орбите корабли, хотя, судя по отчетам Тодта, среди жителей Аргент Д’Нура были и такие. И теперь перед людьми стояла нетривиальная задача — не просто победить, но и морально раздавить врага, чтобы он не допускал мысли о дальнейшем продолжении войны. А для этого надо создать у противника уверенность в непобедимости земной армии и флота. При этом силу и жестокость необходимо применять дозированно, дабы враг не стал сопротивляться от страха. Но этот пункт касался в основном наземных войск.       — Сэр, данные получены, — отрапортовал Фьюри, — передаю на тактический стол.       Большой стол засветился, демонстрируя трехмерную проекцию пространства вокруг масс-реле. Множество спутников, разбросанных вокруг ретранслятора, были не единственными объектами, что обнаружили зонды. Виггин удовлетворенно хмыкнул: разумеется, их ждали. Вокруг творения протеан совершали циркуляцию корабли пришельцев. Ближе к масс-реле в затейливом танце кружили то ли фрегаты, то ли эсминцы чужих, а чуть поодаль, прикрывая младших коллег, неторопливо, можно сказать, вальяжно проплывали крейсера инопланетян. И, словно вишенка на торте, на почтительном расстоянии, словно король, наблюдающий за свитой, висел вражеский линкор. В общей сложности комитет по встрече насчитывал около двадцати вымпелов. Это вызывало некоторую оторопь — если это лишь первый заслон, то что ждет их на подходе к планете? Не совсем же чужие дурные — делать ставку на сражение возле масс-реле. Тем более, что они вряд ли имеют понятие о том, сколько кораблей прилетит к ним в гости. Но откатывать назад было поздно, тем более, что хотя по количеству кораблей чужие лидируют, превосходство в оружии дает надежду на благополучный исход.       — Внимание всей эскадре, — произнес Гросс-адмирал, — на той стороне нас ждут хозяева в количестве тридцати звездолетов, поэтому прогреваем орудия здесь. Сразу после выхода из масс-реле открывайте огонь по ближайшим целям, но не переводите выстрелы зря — их мелочь массированного огня не держит, так что по возможности берегите лазерные выстрелы для крупных кораблей. Управление ПВО, ПРО и кибероружие передать ИскИнам со снятием ограничителей до первой категории — ожидается массированная атака беспилотниками и торпедами.       Через две минуты эскадра доложилась о готовности, и Эндер, наконец, дал общую команду на переход. Эскадра исчезла во вспышке масс-реле, направляясь в бой на окраине чужой системы. А на ближайшей планете саларианец-диспетчер Комис как раз в это время с удивлением обнаружил, что система слежения за пространством вокруг ретранслятора вновь работает. И никаких кораблей у масс-реле нет. ***       Полет через ретранслятор не занимает много времени. Теоретически, переход вообще является мгновенным, но субъективно человек все равно улавливает тот момент, когда корабль фактически телепортируется из одной точки в другую. Для Эндера это время всегда составляло одну секунду. И за эту секунду в голове адмирала успело, словно молния, промелькнуть расположение всего флота противника на момент потери связи с зондами. Вопрос был лишь в том, где именно выбросит флагман — при переходе разброс порой измерялся сотнями, а то и тысячами километров, на что, видимо, и рассчитывали чужие, кружа у масс-реле. Ведь после перехода флот не будет иметь боевого построения, а поодиночке бить корабли куда как проще, чем сформированный ордер. Переход завершился, и перед обзорными экранами корабля вновь возникла черная бездна космоса. Бездна, которая вскоре станет могилой для многих разумных существ.       — Есть переход, — отчитался навигатор, — дрейф семь тысяч.       — Отметки на экране, — почти сразу же доложил оператор систем слежения, — два крейсера и пять эсминцев чужих.       — Огонь по противнику! — скомандовал Эндер, и про себя добавил, — ну, началось… ***       В целом, расклад был в какой-то мере равным для обеих сторон. Турианец, сам того не зная, сделал, пожалуй, единственно верный в данном случае выбор тактики. Попытавшись подловить флот Альянса на выходе из ретранслятора, флотоводец Иерархии тем самым лишил людей одного из главных козырей — возможности безнаказанно расстреливать корабли Цитадели с запредельных для них дистанций в сто пятьдесят тысяч километров. Бой почти сразу перешел на кинжальные по меркам космоса дистанции. К тому же, при переходе корабли человечества сильно разбросало, как того и ожидал Виггин, и они не могли прикрывать друг друга.       В первую же минуту боя крейсер «Гарибальди» получил сразу несколько чувствительных попаданий от крейсеров противника, оставивших от кинетического экрана лишь воспоминания и разворотивших первый ангар. На счастье летчиков, капитан крейсера сразу после перехода выпустил птичек на свободу, однако техсоставу повезло куда меньше — попадание пяти снарядов в ангар превратило его в дуршлаг, выжило всего пятеро. «Полководец» ответил залпом лазеров, добившись трех попаданий — в последний момент цель выскользнула из прицела, и поток гамма-квантов прошел мимо. Первый крейсер, лишившись управления и части двигателей, медленно уходил из боя на единственном двигателе, изредка полыхая маневровыми. Капитан второго крейсера турианцев радовался своей удаче очень недолго — уклонившись от одного выстрела, он получил лазер прямо в систему теплоотвода маршевого двигателя. Силовая установка быстро раскалилась до предельных температур, и пожарка автоматически отключила двигатель, тут же подав огнегасящий состав. Это спасло корабль от пожара или даже взрыва двигателя, но создало перекос тяги, закрутившей крейсер вокруг своей оси. Экипаж не сразу смог скомпенсировать возникший момент вращения, а потом было уже поздно — подобравшийся под прикрытием оттянувших на себя дронов истребителей «Хантер» в упор запустил по чужому десять «Рубинов». Три из них системе ПОИСК удалось перехватить, но четвертая ракета, взорвавшись, не только погасила кинетический экран, но и ослепила сенсоры комплекса, давая пройти к цели остальным ПКР. Взрыв шести ракет, каждая из которых предназначалась для уничтожения линкоров, не оставил от крейсера даже обломков. Виггин мог быть доволен — экипаж торпедоносца исполнил его указание из речи буквально.       Впрочем, далеко не всем кораблям удавалось нанести удар. Особенно страдали малые корабли — появляясь в отрыве от остального флота, эсминцы и фрегаты оказывались в кольце турианских систершипов, и получали смертельные попадания еще до того, как успевали хоть как-то среагировать. Да, легкие силы Альянса наносили удары, и порой довольно чувствительные, продавая свои жизни дорого, но с каждым погибшим кораблем таяли шансы на быстрый прорыв обороны планеты, а ведь именно это, а не уничтожение кораблей, и было основной целью флота. Не легче приходилось и аэрокосмическим силам людей: против них играли беспилотники. Пилоты людей прошли десятилетие войн, в которых зачастую именно АКИ и играли решающую роль, и летчикам было грех жаловаться на подготовку. Но дронов было много, и людей просто давили числом, с легкостью разменивая три-пять машин на земной истребитель.       Положение людей спасал лишь тот факт, что большая часть пилотов осталась прикрывать собственные корабли: потери приходились в основном на ударные группы, прикрывавшие атаки торпедоносцев. А попытавшихся устроить ответный визит БПЛА встречал на редкость плотный и точный огонь зенитных орудий с бортов космических кораблей. Не меньшим сюрпризом для «дроноводов» Иерархии стал и тот факт, что часть дронов, подлетавших близко к судам Альянса, вскоре банально выходила из-под контроля, зачастую не просто взрываясь, а атакуя собственных «товарищей». Более того, в некоторых случаях системы киберборьбы землян умудрялись, проламывая файрволы, через обратную связь влезать в сами корабли турианцев, коверкая программные коды и превращая компьютеры Иерархии в груды бесполезных микросхем. Все попытки операторов киберборьбы и ВИ пропадали втуне, лишь замедляя продвижение неведомых противников. Они еще не знали, что их оппонентами выступают Искусственные интеллекты, на порядок превосходящие по быстродействию как операторов, так и их виртуальных помощников. Проблему удавалось решить, лишь принудительно отключая компьютеры, что порой не лучшим образом сказывалось на боеспособности кораблей Иерархии. В борьбе аэрокосмических сил установился временный паритет.       И все же люди побеждали. Потеряв эсминец, два фрегата и крейсер, люди смогли-таки собраться вокруг играючи разогнавшего ближайшие корабли Иерархии «Вархаммера». Справедливости ради стоило сказать, что неповрежденным не ушел никто — сказалась слабость кинетических барьеров людей по сравнению с щитами чужих. Два «Варлорда» вообще представляли собой откровенно жалкое зрелище — потерявший ангар «Гарибальди», постоянно забирающий на левый борт, и лишившийся половины лазеров и плазмопушек «Манштейн» могли теперь лишь играть от обороны.       У флота Иерархии же потери были несколько существеннее — один уничтоженный и три поврежденных фрегата турианцев меркли по сравнению с семью превращенными в обломки и облака плазмы крейсерами. Три из них попали под горячую руку суперлинкору, чьи операторы от широты души вмазали по ближайшим кораблям из тяжелых лазеров — от кораблей, получивших попадания в реакторы и масс-ядра, не осталось даже обломков. Два записал на свой счет героический «Гарибальди», один получил пущенный с предельной дистанции атомный снаряд от «Манштейна», попавший лишь благодаря тому, что он был корректируемым. А еще один корабль разменял на самого себя эсминец, капитан которого, поняв, что долго не протянет, запустил по супостату все имеющиеся ракеты, три из которых нашли свою цель. Оба корабля исчезли в ядерном огне. Остальные корабли в большинстве своем были целы, отделавшись сорванными экранами и слегка побитой броней. Но не все — некоторые, получив крайне неприятные попадания в жизненно важные системы, выглядели не лучше того же «Манштейна». Ситуация была неприятная, и выправляться не спешила — люди уже сформировали ударный ордер и начали играть на своих условиях, а потому турианский флотоводец, несмотря на все предупреждения от уцелевших, решил-таки ввести в бой свой резерв — дредноут. ***       Виггин не отрывал взгляда от тактического стола, наглядно иллюстрировавшего, как линкор чужих, снявшись с места, довольно быстро по человеческим меркам подходил к месту боя. Такой поворот событий был опасен даже для Ноль Первого — судя по описанию боя, линейные корабли чужих могли выплевывать металлические болванки, придавая им энергию чуть ли не как у тактического ядерного заряда, что было для большинства кораблей смертным приговором. Правда, точность у данного оружия, видимо, хромала: героический «Варяг» получил попадание с расстояния втрое меньшего, чем дальность действия того же «Пульсара», и это при том, что попадание было, считай, по касательной — чужой практически промахнулся. И всё же Эндер рисковать не хотел — «Вархаммер» — это не крейсер, и пальнуть по нему могут с гораздо большей дистанции. А потому линкор надо устранять уже сейчас. Подумав, флотоводец нажал на панели связи несколько кнопок, вызывая один из постов управления тяжелым лазером.       — Адмирал, сэр, — поприветствовал его молодой командир поста.       — Лейтенант, — произнес адмирал, — действуйте, как рассказывали. У вас есть отличная возможность испробовать свои выкладки на вражеском линкоре. Не подведите меня.       — Есть, сэр, — просиял лейтенант, — разрешите выполнять?       — Выполняйте.       — Господин Гросс-адмирал, — обратился в завершившему короткий сеанс связи Виггину командир суперлинкора, — а вы уверены в том, что у него получится?       — Берт, — обратился к вице-адмиралу Рэмси главком ВКС, — если бы я всегда делал бы только то, в чем до конца уверен, Земля бы лежала в руинах после Катаклизма. Пусть попробует, хуже не будет. В крайнем случае зарядим по нему из «Новы» — уж один выстрел она должна сделать. ***       Несколько дней назад. Орбита Шаньси.       — Боря, а я тебе говорю, что это возможно, — голос с одного из постов связи привлек внимание проходящего мимо гросс-адмирала прежде всего своей громкостью, — слушай, я уже присылал тебе отчеты — да, насчет быстродействия согласен, но ты посмотри на дальность…       Вошедший в резервную рубку связи, расположенную в стороне от БИЦа, Виггин застал интересную картину — молодой, судя по возрасту, недавно выпустившийся из Академии ВКС лейтенант, нагло реквизировав гарнитуру у связиста, что-то оживленно рассказывал другому, не менее молодому собеседнику. Законный хозяин рубки сидел рядом, с некоторой оторопью и беспомощностью переводя глаза с монитора на занявшего канал офицера. Именно он первым и заметил новое лицо в рубке.       — Господин гросс-адмирал, — плескавшаяся в глазах вскочившего связиста мольба ясно говорила, что он уже не одну минуту вынужден слушать спор.       — В чем дело? — развернувшийся на голос флотоводца офицер в гарнитуре среагировал мгновенно.       — Господин гросс-адмирал! — рявкнул во всю мощь легких лейтенант, — провожу обсуждение рационального предложения, сэр!       — Что за предложение? — в глазах Эндера мелькнуло узнавание — этого офицера, как и некоторых других, он отобрал лично, хотя сам лейтенант, получивший в свое распоряжение тяжелый лазер, не подозревал о роли адмирала в его судьбе.       — Сэр, — лейтенант тут же заговорил, что-то остервенело отстукивая в офицерском планшете, — как всем известно, теоретически дальность выстрела лазера в космическом пространстве неограничена. Ограничения на дальность накладываются в основном прицельными комплексами самого корабля, а потому стрелять на дистанцию выше двухсот тысяч километров — задача крайне тяжелая. Моя идея состоит в том, чтобы при выстреле использовать не стандартные прицелы лазерного орудия, а сенсорные комплексы кораблей, оборудованных для разведки. Например, фрегата или эсминца. Скорость прицеливания упадет на несколько секунд, зато, по моим расчетам, серьезно вырастет максимальная дальность выстрела, что, с учетом дистанций, на которых вели огонь чужие, позволит нашим тяжелым кораблям выводить их из строя задолго до выхода на расстояние выстрела.       Виггин задумался. Мысль выглядела логично и стройно. Именно таким подходом его и привлек тогда еще только учащийся на последнем курсе юноша. За один только год парень выдал несколько рацпредложений, которые среди прочих выделялись своей продуманностью, что и привлекло внимание адмирала.       — Скажите, лейтенант, а как вы собираетесь решать проблему радиоэлектронного противодействия?       — Хороший вопрос, сэр, — радостно сверкнул глазами лейтенант, разворачивая экран планшета к Эндеру, — смотрите…       Несчастному связисту оставалось лишь обессиленно упасть обратно в кресло — похоже, разговор теперь уже троих офицеров затянется ОЧЕНЬ надолго… ***       Настоящее время.       Получивший отмашку от адмирала командир орудия вышел на связь с одним из фрегатов. На вызов ответил голос старого знакомого лейтенанта.       — «Буря» на связи.       — Борис, — поприветствовал знакомого рационализатор, — Зевс дал отмашку на испытание нашего способа. Мне нужно целеуказание на того инопланетного здоровяка, который мчится к нам. Подсобишь?       — Твоего способа, Стив, — уточнил Борис, — сделаю. Жди данных.       Фрегат, и так вышедший в стороне от основного поля боя, развернулся и пошел на сближение с линкором костелицых. Даже если пришельцы засекли вражеский корабль, то вряд ли приняли его за угрозу — что может сделать фрегат против линейного корабля. Что ж, сегодня пришельцам придется на своей шкуре узнать, что игнорировать любой корабль людей смерти подобно, даже если на первый взгляд он не представляет опасности.       Высокоточный разведывательный комплекс заработал на полную мощь, получая исчерпывающие данные по кораблю нелюдей. Вскоре Борис получил самую полную информацию по линкору, начиная от габаритов и вектора его движения и заканчивая предполагаемым расположением масс-ядра космического колосса. Эти данные отправились на борт «Вархаммера», где спустя полсекунды подключенный к анализу Фьюри выдал необходимую информацию на терминал управления орудия. Лейтенант, уже готовящийся к стрельбе, ввел данные о цели и упреждении в компьютер орудийной башни, и, дождавшись совмещения прицела с меткой, отдал команду на выстрел. Два пучка гамма-квантов, вылетев из стволов «Квазаров», пролетели пятьсот тысяч километров и завершили свой путь на обшивке линкора.       Этот выстрел позднее будет занесен в учебники Военной Академии Альянса и будет изучаться всеми курсантами как пример взаимодействия на уровне «тяжелый корабль — фрегат», а также будет внесен в рекомендации по уничтожению средних и тяжелых кораблей пространства Цитадели. Но до этого времени оставалось еще полгода. А сейчас оба попадания вскрыли обшивку корабля, выпуская воздух и вытягивая в открытый космос зазевавшийся экипаж. Более того, выстрелы, прилетевшие с разницей в полсекунды, нанесли тяжелые повреждения внутренностям корабля.       — Есть! — не сдержавший радости лейтенант победно выбросил кулак в воздух. Он не знал, что точно так же отреагировала добрая половина экипажа, наблюдавшая за этим поистине снайперским выстрелом.       Относительное спокойствие сохранил лишь высший комсостав, однако по лицам адмиралов было видно, что они более чем довольны результатом.       — Да, зря я сомневался в нем, — протянул вице-адмирал Рэмси, — парень далеко пойдет, если в живых останется.       — Останется, — улыбнулся Виггин, — такой точно не пропадет. А теперь добейте этого засранца.       — Есть, сэр.       — Молодец, Хакетт, — подумал про себя Эндер, — ты меня не разочаровал. ***       Сам факт поражения дредноута с такой дистанции был неожиданностью для обеих сторон — до этого момента попадание даже по такой огромной мишени, как километровый корабль, даже из столь точного оружия, как лазер, было сродни попаданию из снайперской винтовки двадцатого века по человеку с дистанции более трех километров. Но если для военных Альянса подобный шок был скорее радостным, то вот их оппонентов он привел чуть ли не в предобморочное состояние. Шутка ли — между дредноутом и ближайшим кораблем людей было полмиллиона километров, расстояние, превышающее дальность прицельного выстрела главного калибра турианского корабля в пять, а то и десять раз.       Впрочем, флотоводец чужих обладал достаточно гибким мышлением. Сопоставив повреждения с расположением кораблей Альянса, костелицый довольно быстро смекнул, какой именно корабль стоит благодарить за дырки в корпусе. В эфир полетел отчаянный вопль о помощи, как нельзя лучше охарактеризовавший эффективность придуманной тактики.       — Внимание флоту, это Виггин! Приготовиться к контратаке!       Слова адмирала нашли подтверждение буквально через минуту. Турианцы, до того не желавшие гибнуть и нападавшие на ордер наскоками, словно с цепи сорвались — сформировав ударный клин из крейсеров, окруженный роем легких кораблей и дронов, атаковали суперлинкор, выплевывая за раз центнеры вольфрама и стаи ракет. Эскорт «Вархаммера» ответил ураганным огнем лазеров и тучей торпед, но чужие, похоже, совершенно утратили инстинкт самосохранения, и лезли напролом, стараясь уничтожить огромный флагман, угрожающий королю космического боя. А операторы тяжелых лазеров вице-адмирала Рэмси тем временем, синхронизировав системы наведения, нанесли второй удар — еще более смертоносный, чем выстрелы башни Хакетта. Восемь лучей, выпущенных «Квазарами» из четырех башен, пронзили корпус дредноута, прогрызая себе путь через внутренности корабля. Один из выстрелов достал до топливного бункера, и дредноут исчез в яркой вспышке сдетонировавшего топлива, в мгновение ока отправив экипаж на внеочередную встречу с Духами.       Костелицым потеря флагмана, казалось, лишь придала сил. Виггин не брался утверждать, чего здесь было больше — ярости от потери, или банального отчаяния — чужие не могли не понимать, что корабли Альянса расстреляют отходящих пришельцев, словно в тире, и им не поможет превосходство в скорости и щитах. Как бы то ни было, нелюди с яростью обожравшихся грибов берсерков ломились к Ноль Первому, попутно раздавая ракеты и снаряды во всех, кого считали достижимой целью. В яростном клубке сцепились накоротке МЛА, и чаша весов победы в собачьей свалке медленно, со скрипом, но склонялась на сторону людей. Против пришельцев сыграла их любовь к дронам — ИИ эскадры объединились в сеть, на несколько порядков увеличив свои возможности, и беспилотникам пришлось действовать в условиях жесточайшего противодействия. Расколовшие частоты ИскИны банально глушили связь, превращая БПЛА из смертоносных машин в просто опасных зверей, притом сражавшихся поодиночке. К сожалению, повторять фокусы с проникновением в системы кораблей-носителей удавалось не всегда — инопланетяне быстро поняли опасность, и при малейших попытках проникновения просто обрубали связь, предпочитая пожертвовать дронами, но сохранить работоспособность систем кораблей.       К сожалению, у кораблей было далеко не все так радостно. Прикрывая флагман, корабли землян подставлялись под ливень снарядов противника, что часто заканчивалось для них печально. Многострадальный «Манштейн» получил дезинтеграционную торпеду прямо в рубку, в один момент лишившись почти всего старшего состава. Управление через некоторое время вернуть удалось, но и без того искалеченный корабль как самостоятельная боевая единица существовать перестал. Авианесущий крейсер «Мюрат» вообще напоминал сито — герметичных отсеков на судне попросту не осталось, а в живых осталась хорошо, если треть экипажа. Фактически крейсер представлял собой металлолом с двумя чудом уцелевшими маршевыми двигателями и неведомо как работавшей системой ПРО и единственной плазменной пушкой. Эсминцам и фрегатам повезло еще меньше — три малых корабля так и остались дрейфовать у масс-реле в виде обломков, а остальные имели повреждения минимум средней тяжести.       И тем не менее, Эндер считал это своей победой. Один уничтоженный крейсер, еще четыре практически небоеспособных, и восемь легких кораблей были разменяны на одиннадцать крейсеров, шестнадцать эсминцев и, самое главное, линкор. Крейсеру чужих оставалось жить недолго — даже с прикрытием он не протянет долго против авиагрупп людей, а все дроны чужих, способные если не прикрыть, то хотя бы задержать МЛА людей, так и остались на поле боя в различной степени целостности.       — Итак, всех с первой победой в наступлении, господа, — поздравил Гросс-адмирал подчиненных, — несмотря на численное превосходство противника, мы смогли не только выиграть бой, но и уничтожили большую часть флота. Но расслабляться рано — нам предстоит штурм планеты. А теперь добиваем крейсер и выдвигаемся к планете — у нас много работы, а чужие ждать нас не будут. ***       Разумеется, расправа флота людей над заслоном остаться незамеченной не могла. Впрочем, турианский флот мало что мог сделать с атакующим ордером Альянса — большая часть флота из сорока кораблей осталась летать в виде обломков на орбитах Шаньси и ретранслятора Меноры. В строю оставалось пять крейсеров и несколько фрегатов Иерархии, но соваться в открытый бой против людей дураков не было — у Меноры не было ни естественных спутников, ни пояса астероидов, под прикрытием которых звездолеты могли бы подобраться на дистанцию огня. А так турианцам оставалось лишь героически погибнуть в неравном бою. Крейсера не могли даже сбежать — побитые корабли Альянса, прикрываемые стаей эсминцев и фрегатов, дежурили в тылу, и даже в таком состоянии их огневой мощи хватило бы, чтобы продержаться против наступающих до прибытия помощи от основной эскадры. И тем не менее Виггин не наступал буром — на орбите планеты располагалась целая плеяда орбитальных спутников в компании нескольких то ли доков, то ли верфей, которые обладали неизвестным потенциалом, а потому следовало быть аккуратнее. С другой стороны эти сооружения могли бы быть отличной мишенью для испытаний главного калибра суперлинкора.       — Готовьте «Нову», — приказал гросс-адмирал, — посмотрим, как она работает в режиме лазера.       — Есть, готовить «Нову».       Корабль замер на месте — при всех достижениях современных технологий, конструкторы так и не смогли создать реактор, способный запитать чудовищное оружие. Эндер примерно представлял, что сейчас происходит с электросистемами корабля. Получив команду о подготовке орудия к выстрелу, автоматика стала забирать энергию от всех некритичных источников, до которых могла дотянуться. В сеть объединились четыре мощнейших термоядерных реактора, обычно работавших на питание всей электросистемы корабля, все реакторы тяжелых лазеров, а также реакторы, питавшие силовые установки «Вархаммера» — их подключение было опциональным, но операторы энергосистем решили подстраховаться от падения напряжения в сети, подключив реакторы, чья работа по прямому назначению в данный момент не требовалась.       Все нутро гиганта наполнилось воем — огромный синхротрон заработал, гоняя по кругу пучок электронов. От уходящей энергии свет в коридорах стал тускнеть — несмотря на усилия энергетиков, напряжение все же просело, хотя не так сильно, как боялся Эндер. Визг пробирал до костей, пока не оборвался на самой высокой ноте — электроны, получив свои несколько тысяч йоттаэлектронвольт энергии, прошли через вигглер, что привело к формированию потока гамма-квантов. Сто пятьдесят гигаджоулей вырвались из жерла орудия, и, преодолев пятьсот тысяч километров чуть больше чем за полторы секунды, прошли через кинетический экран, закономерно не встретив сопротивления, и уперлись в борт станции, отдавая энергию обшивке. В мгновение ока броня получила такое количество энергии, которое просто не смогла без последствий «проглотить». Брызнули во все стороны обломки, плазма и расплав, по корпусу от места попадания пошли трещины, которые выворачивало наизнанку перепадом давления. Станция агонизировала еще минут пять, после чего окончательно погибла, развалившись на куски.       — Ох…ренеть, — выдавил из себя Рэмси.       Виггин мог его понять. Одно дело видеть техническую документацию, стендовые образцы и полигонные испытания, и совсем другое — лицезреть, как от одного выстрела отправилась на тот свет не самая маленькая станция. Спустя секунды три мостик разразился радостными воплями — экипаж радовался удачному выстрелу.       — Сэр, корабли противника пришли в движение!       — Что они задумали? — задумчиво произнес вице-адмирал Рэмси, глядя на карту. Чужие действительно начали движение, но вот маневр был несколько… странным. Корабли костелицых, словно перебегая из одного укрытия в другое, перемещались за спутниками, постепенно уходя за диск планеты.       — Они сбежать хотят, — сказал Эндер, — спутниками прикрываются, чтобы не попасть под огонь наших лазеров, а когда скроются за планетой, сделают крюк и на ССД уйдут к масс-реле. Умные — поняли, что в бою с нами им ловить нечего.       — Вот что, — решил Гросс-адмирал, — пусть два крейсера примут на борт несколько эскадрилий «Гадюк» и «Хантеров» в довесок и совершат рейс до ретранслятора. Там они их выгрузят и займут оборону. Пусть окажут гостям жаркий прием.       — Есть, сэр, — связисты тут же стали передавать команды на корабли, и через пятнадцать минут два «Варлорда», под завязку загрузившись МЛА, легли на обратный курс и отправились к реле. А через несколько минут система теплоотвода справилась, наконец, с перегревом исполинского орудия, и «Апокалипсис» снова пошел в атаку… ***       Меньше всего Рихтгофен ожидал войны с пришельцами. Он никому в этом не признавался, но контакт с пришельцами его здорово напугал — услышав о том, куда они летят, он с трудом сохранил хладнокровие. Наверное, тот злополучный вылет сказался на нем гораздо сильнее, чем он думал. Потому в бой он шел с весьма дурным настроением, показывать которое он, впрочем, по своему обыкновению, не стал.       Но реальность его… разочаровала и обрадовала одновременно. Да, чужие были достойным противником, но вот в плане аэрокосмических сил… кто же в современной войне, где обе стороны активно сражаются как на материальном, так и на программном уровне, массово использует беспилотники? Весьма самонадеянно, на взгляд Манфреда — на каждый БПЛА нормальный ИскИн не поставишь, иначе стоимость одного образца возрастает в два, а то и в три раза. А управлять дронами с корабля дело гиблое — противник ведь тоже не дремлет, и будет стараться если не перехватить управление, то хотя бы заглушить связь, а без нее беспилотник превращается в довольно тупую машину с примитивными алгоритмами, а значит, легко просчитываемую. Но пришельцы пошли именно таким путем, и закономерно поплатились, десятками теряя свои АКИ. В бою у ретранслятора майор, особо не напрягаясь, свалил пять машин, которые в отсутствие командирской руки тупили, как курсанты в первый раз на тренажере. Но теперь Рихтгофену и его эскадрилье предстояло прикрыть своих подранков — чужие, смекнув, что дело пахнет жареным, решили свалить из системы, добив по пути поврежденные корабли Альянса. Манфред не мог их упрекать — на дальних дистанциях корабли чужих вчистую проигрывали людям, и игра на таких дистанциях шла бы в одни ворота.       — Противник на радаре! — раздался голос диспетчера.       Манфред и без предупреждения оператора увидел врагов — несколько кораблей противника вышли достаточно близко, чтобы их увидел бортовой радар истребителя. Через несколько секунд один из кораблей сошел с дистанции — попадание четырех лазеров развалило крейсер на части. Остальные, тем не менее, продолжали лететь вперед, на ходу стреляя из всего, что только возможно. От крейсеров противника отделились МЛА и, построившись, взяли курс на эскадру людей.       — «Барон», это «Жуков», — вызвал Манфеда крейсер, доставивший их к ретранслятору, — ваша цель — крейсер номер два. Прикройте звено «Хантеров», позывной лидера «Леди».       — Что с дронами, «Жуков»? — несмотря на предрассудки, майор не собирался списывать рой со счетов.       — Об АКИ не волнуйтесь, вас поддержат.       — Понял вас.       Эскадрилья Рихтгофена подлетела к торпедоносцам и сформировала прикрытие.       — Привет, «Охотники». Сегодня мы вас оберегаем.       — Рада встрече, «Гадюки», — высоким контральто ответила рация, — план такой. Оттяните на себя дронов. Об остальном позаботимся мы.       — Принято. Работайте.       Наперерез прорывавшимся машинам людей рванула часть роя. «Гадюки» перестроились, идя впереди «Охотников» полумесяцем. До истребителей оставалось несколько километров, как вдруг мимо людей пролетели снаряды. Обычные на вид болванки оказались шрапнельными снарядами — на положенном расстоянии они взорвались, формируя облако металла, внесшее настоящее опустошение в ряды противника — в строю осталось не более сорока процентов машин. Но даже с такими потерями рой дронов все еще представлял опасность — не знавшие страха машины перегруппировались и продолжили атаку. Наперерез им рванула эскадрилья Манфреда, на ходу выплевывая ракеты, и вскоре закипел бой.       Манфред крутанулся, одновременно запуская две ракеты. Дрон увернуться не смог, и сдвоенный взрыв нашпиговал робота стержнями, угробив систему управления. Рядом полыхнуло еще несколько взрывов — ракеты оказались довольно неплохим средством борьбы с АКИ чужих, которые почему-то даже не думали уворачиваться, действуя на манер камикадзе. Но игра в одни ворота длилась недолго — кинетический экран одной из «Гадюк» погас, и вскоре на месте истребителя людей крутилось облако обломков — перекрестный огонь сразу трех дронов не оставил шансов ни машине, ни пилоту. Еще один истребитель лишился двух двигателей из трех — от неминуемой гибели летчика спас лишь пришедший на помощь майор, отправивший преследователей в электронный ад выстрелами плазменной пушки.       Казалось, песня людей спета — к дронам прибывало подкрепление за подкреплением, чем пилоты Альянса похвастаться, увы, не могли. Пилоты Манфреда вертелись, как ужи на сковородке, стараясь теперь уже не столько достать врага, сколько оттянуть их внимание от «Хантеров». И им это удалось, пусть лишь частично — когда операторы БПЛА заметили торпедоносцы, те уже вышли на рубеж атаки. Рванувшие вдогонку дроны были встречены шквальным огнем из турелей, но роботов это не волновало. И их самоубийственная атака дала плоды — один из «Охотников» вывалился из атакующего ордера, полыхая горящим двигателем. Его тут же порвали в клочья дроны, налетевшие на торпедоносец, как пираньи, и вскоре подранок исчез в огненном облаке взрыва реактора. Но помочь крейсеру это уже не могло — вышедшие корабли залпом выпустили ракеты и тут же отвалили в сторону, отбиваясь от наседавших АКИ чужих. А «Рубины», заняв боевое построение, пошли в атаку на корабль. Крейсер окутался выстрелами ПОИСКа, но десять активно маневрирующих ракет сбить не могли чисто физически. Четыре из них все же были сбиты противоракетной обороной до того, как первый «Рубин», ударив в щит, ослепил системы наведения. Оставшимся ракетам помешать уже ничего не могло. Термоядерный взрыв суммарной мощностью в одну мегатонну проглотил корабль пришельцев, не оставив от него ни одного обломка.       — Отличная работа, «Хантеры»! — воскликнул Рихтгофен, краем глаза заметивший атаку.       — Спасибо, «Барон». И благодарю за прикрытие — без вас бы мы не справились.       — Не за что, «Леди».       Истребители Манфреда продолжали смертельный хоровод с роем дронов, изрядно поглупевших, но все еще опасных. Внезапно один за другим беспилотники противника стали исчезать в ярких взрывах. Остальные, поняв, что их расстреливают, развернулись к новым целям, но этим они подставили тыл, «Охотникам», которые не могли не воспользоваться шансом — добрый десяток машин исчез в облаке взрывов «Артемид». А потом началась форменная чертовщина — БПЛА пришельцев стали маневрировать, словно пьяные, иногда даже сталкиваясь друг с другом. Причина этого выяснилась довольно быстро — на радаре Рихтгофен увидел отметку целого крыла «Палашей» с «Вархаммера», прикрывавших весьма редкую машину — AF-8 в исполнении ретранслятора и машины ДРЛО. Пилотов тяжелых машин он знал, что не удивительно — никто на корабле их иначе, как Поющей эскадрильей, не называл. И было отчего — Рихтгофен сам удивлялся, кому пришла в голову мысль отыскать во всем флоте пилотов с фамилиями Хэтфилд, Дрейман, Киллмистер, Мастейн, Озборн, Линдеман, Эрна, Михеев, Дубинин, Янг, собрать из них эскадрилью и, самое главное, обосновать их компетентность для перевода на флагман Земли.       — Благодарю, парни, — вышел на связь майор, — вы как нельзя вовремя.       — Сочтемся, «Барон», — отозвался командир «Палашей», — а за отвод дронов благодари Ллойда — это он спас ваши задницы.       — «Барон», «Леди», это «Жуков» — вклинился в канал диспетчер крейсера, — у вас новая задача. Один из кораблей противника имеет незначительные повреждения, так что командование решило попробовать взять чужого на абордаж. В вашу задачу входит подавить огневые точки и обеспечить высадку десантной партии. В усиление вам выдаем крыло «Бродсвордов» и летающую глушилку. Общее командование за вами, майор.       — Принято, «Жуков», — отозвался Манфред, — так, дамы и господа, вы все слышали. Наши хотят заиметь подарок, так давайте его им обеспечим.       — Исполним в лучшем виде, Манфред, — прохрипел Киллмистер.       Перестроившиеся истребители взяли курс на огрызающийся крейсер. До поры им везло — корабль, занятый попытками достать одноклассников Альянса, некоторое время не замечал идущие истребители. Тем более, что Рихтгофен летел не прямо на крейсер пришельцев, проложив маршрут по касательной, чтобы не спровоцировать автоматику чужих на атаку. Наличие летающего ретранслятора оберегало их от атак дронов, а немногих приблизившихся встречали лазеры. Но любой удаче рано или поздно приходит конец — заметивший пролетающие мимо машины фрегат инопланетян решил сыграть в героя, записав на себя несколько истребителей.       — У нас большой гость, парни, — заметил врага майор, — азимут 33-02, приближается.       — Понял тебя, «Барон», — прохрипел комэск тяжелых, — мы разберемся.       — Иэн, ты уверен? Против корабля без тяжелых ракет, это как-то… самонадеянно, не находишь?       — Манфред не понаслышке знал о находчивости Киллмистера, но выходить против корабля с одними пушками, это слишком круто даже для него.       — Спокойно, Рихтгофен, мы знаем, что делаем, — вклинился Хэтфилд, — да и не снимем мы его — всего лишь уберем с дороги.       — Добро, но не рискуйте зря, — махнул рукой на «Поющих» майор, — вы мне живыми нужны. «Палаши» развернулись, ложась на встречный курс с фрегатом. Эскадрилья сближалась с кораблем в, казалось, самоубийственной атаке. И когда до входа в зону поражения ПРО корабля осталось несколько километров, истребители запустили по кораблю несколько «Артемид».       — Что они задумали? — Рихтгофен недоуменно следил за маневром «Палашей», — «Артемида» даже экраны не пробьет, только системы ПРО спровоцирует. Стоп, спровоцирует?! Неужели…?!       Вошедшие в зону перехвата ракеты тут же были уничтожены выстрелами ПОИСКа, но именно на это и рассчитывал Киллмистер, запуская ракеты. Умные боеголовки "Артемид" могли наводиться на излучение радаров, что позволяло, связав ГСН с борткомпьютером истребителя, использовать их как средство обнаружения радиоэлектронных средств. И система ПРО фрегата, открыв огонь, сама дала пилотам целеуказание, чем они и воспользовались. Пространство рассекли невидимые глазу пучки гамма-квантов, и на фрегате расцвели взрывы попаданий. Лазеры людей с безопасного расстояния крошили точки ПВО и радары, постепенно ослепляя фрегат. Через пятнадцать секунд судно оказалось ослеплено, и две пущенные «Леди» ракеты, не встречая сопротивления, сожгли беззащитный корабль чужих.       — Отличная работа, Иэн! — майор действительно был восхищен — не каждый бы додумался до такого способа атаки. Если бы хотя бы один из истребителей нес ПКР, то эскадрилья вообще смогла обойтись без помощи торпедоносца.       — Спасибо, Манфред, — прохрипела рация голосом комэска.       Тем не менее, в уничтожении фрегата был и свой минус — теперь крейсер обратил внимание на атакующие машины людей, отправив на их перехват две эскадрильи дронов. Впрочем, погоды это все равно не сделало — если против потрепанных машин Рихтгофена у дронов еще имелись неплохие шансы, то вот десять тяжелых истребителей с лазерами сводили на нет все усилия по перехвату — дроны гибли задолго до того, как достигали дистанции прицельного огня своих пушек. А потом было уже поздно — вышедшие к крейсеру пилоты повторили тот же номер, что и с фрегатом, лишив корабль электронных глаз. А ракетоносцы довершили дело, ударив оставшимися ракетами, подорвав их на некотором расстоянии от крейсера. Обшивке корабля это не повредило, но инфракрасное излучение и электромагнитный импульс надежно приварил к корпусу все оборудование, включая антенны, пушки и двигатели, сделав крейсер легкой добычей.       — «Жуков», это «Барон», задача выполнена, крейсер ваш.       — Мы видели вашу атаку. Отличная работа, майор. Особенно атака фрегата.       — Это была идея Киллмистера, «Жуков». Не забудьте отметить это в отчете.       — Разумеется, «Барон».       Рихтгофен, наконец, получил возможность оценить обстановку. Фактически, бой закончился — кроме искалеченного крейсера, живых кораблей пришельцев больше не осталось. Прорыв к ретранслятору не удался. На этот раз люди обошлись почти без жертв — несколько «Гадюк» погибло, и один из крейсеров получил попадание по касательной, оставившее на броне глубокую борозду. Теперь пришло время десанта. ***       Офицер, командовавший одной из абордажных групп, слегка волновался. Несмотря на то, что он, как и все Нефилимы, был ветераном Колониальных войн, в абордажах чужих крейсеров ему участвовать не приходилось. Да, на его счету было несколько штурмов станций и кораблей мятежников, но одно дело знакомые до мелочей типовые коридоры построек и звездолетов Альянса, и другое — крейсер пришельцев. Фактически, абордажным командам было известно лишь примерное местонахождение основных отсеков корабля — мостика, реакторной, топливного бункера и пары других узлов. Схема переходов и коридоров была лишь в общем виде, что радовать младшего лейтенанта, конечно же, не могло.       — Три минуты до высадки.       Лейтенант в который раз проверил плазменную винтовку. Никаких отклонений не было — оружие было работоспособно и исправно. Тем временем мощные насосы завыли, откачивая воздух из грузовой кабины десантного бота. Десантникам предстояло высадиться на поверхность крейсера и, пробив зарядами обшивку, занять ключевые посты корабля. И делать это надо было быстро — враг, поняв, что удержать корабль не выйдет, вполне может включить систему самоуничтожения.       — Мы на месте. Высаживаемся.       Двери челнока раскрылись, явив взглядам абордажной команды обожженный корпус звездолета. Младший лейтенант, оттолкнувшись, вылетел за борт шаттла и, подняв левую руку, выстрелил абордажным гарпуном в сторону рубки управления. Выпущенный электромагнитным ускорителем дротик пролетел семь метров, разматывая за собой трос из сверхпрочных волокон на основе углерода, и вонзился в корпус, закрепляясь на броне — наконечник имел тот же принцип работы, что и ВЧ-клинки, входя в металл, как нож в масло. Офицер сжал руку, и система, получив команду, включила лебедку, которая, спутывая трос, быстро доставила десантника на поверхность корабля. За Нефилимом, повторив его маневр, приземлились другие абордажники, и вскоре все отделение, заняв позиции, приготовилось к штурму. Один из бойцов закрепил на корпусе подрывной заряд и, отлетев на порядочное расстояние, занял укрытие.       — Начали!       Офицер подорвал бомбу, и на поверхности беззвучно вспыхнул направленный взрыв. Заряд не подвел — в корпусе образовалась солидная пробоина, сквозь которую тут же стал уходить воздух, вытягивая в открытый космос всех, кто находился на мостике. Разумеется, пришельцы носили скафандры, и разгерметизация убить их не могла, но вот только вылетающих сквозь пробоину чужих встречал шквал плазмы, превращавший бочкообразные тела в кучу хорошо прожаренных крылышек KFC. Вскоре воздух с мостика окончательно улетучился, и десантники, сноровисто орудуя гарпунами и реактивными ранцами, влетели на разгромленный мостик.       — Центр, это Андерсон. Мы внутри, начинаем зачистку.        Штурм крейсера начался. Внутренние коридоры наполнились вспышками плазмы и очередями винтовок — экипаж крейсера насмерть схлестнулся с космодесантниками. Пришельцы дрались остервенело, понимая, что в случае пленения их судьба будет незавидной, но люди, съевшие не одну собаку на штурме, продвигались вперед. Костелицые преподнесли наступающим немало сюрпризов в виде мин и турелей, но десантники, превосходя экипаж корабля в огневой мощи, проламывали один заслон за другим, и вскоре нелюди, сдававшие одну позицию за другой, решились на отчаянный шаг, задействовав систему самоуничтожения. Коридоры корабля наполнились предупреждающим воем сирены, который не остался незамеченным для обеих сторон.       — Внимание, это Центр. Противник задействовал систему самоуничтожения корабля. Всем группам — немедленно покинуть корабль.       Андерсон грязно выругался — а ведь все шло так хорошо. Отделение, потеряв двух человек ранеными, зачистило солидную часть корабля. И, судя по отчетам, у других групп дела шли не сильно хуже. Большая часть крейсера уже была под контролем людей, а тут такой сюрприз.       — Отделение, внимание! Всем уходить, срочно. Корабль сейчас взорвется.       На беду Нефилима, его группа продвинулась дальше всех, и сейчас это играло против них — отделение лейтенанта вполне могло не успеть выбраться с обреченного корабля. Десантники грохоча бронеботинками, бежали к ближайшему выходу, но Дэвид буквально кожей ощущал утекающее время.       — Не успеем, — почему-то подумал офицер, — так все тут и ляжем.       Внезапно вой сирены прекратился. Десантники еще некоторое время по инерции бежали назад, пока не были остановлены вошедшим на общий канал задорным голосом:       — Всем десантникам, это группа три. Реакторный отсек зачищен, система самоуничтожения отключена, — и секунды две спустя голос вкрадчиво поинтересовался, — ну что, парни, в штаны успели навалить или еще нет?       — Кто в канале?! — взревел голос Центра.       — Старший сержант Петровский, сэр, — ответил голос, — прошу прощения за задержку — слишком сильное было сопротивление.       — Петровский, какого хрена на общем канале?! — спросил Центр, — где командир?!       — Лейтенант Пауэлл погиб, сэр, — голос сержанта погрустнел, — словил ракету в забрало. Я, как старший по званию, взял командование на себя и решил продолжить операцию. Готов понести наказание за нарушение приказа.       — Понесете, не сомневайтесь, — зловеще проговорил Центр, — а пока продолжайте зачистку. Это всех касается. И еще, — добавил голос, — нам не нужны пленные.       Судьба экипажа с этого момента была предрешена. Через семь минут последний очаг сопротивления был задавлен, и корабль перешел в руки людей. Большая часть защитников крейсера погибла при штурме, остальных же люди загнали в шлюзы и, сорвав шлемы, отправили на прогулку в космос. Потери атакующих составили три человека убитыми и семь ранеными.