Грязные дела чистокровного мальчика

Ему нечего сказать, странно, но в голове пусто. Они идут уже минут пять в абсолютном молчании; Лидия неловко пытается вышагивать с ним в одну ногу, не понятно зачем. Малфой роется в собственных мыслях, всеми силами стараясь найти хоть что-то подходящее, но отчего-то не выходит. — Так о чем ты хотел поговорить? — Мартин прерывает тишину нахальным тоном, переставая, наконец, пытаться шагать нога в ногу. — О..— он запинается от странности приходящих слов, — о нас, — куда более тише обычного, будто стараясь скрыть ото всех брошенную заезженную фразу. Ему самому это кажется чуточку убогим. — Нет никаких нас, Малфой. Мы просто развлеклись, — как-то спокойно проговаривает Лидия, словно заученно, — ты ведь и сам так думаешь, правда? — голос у неё отстраненный, холодный; у Драко складывается впечатление, что она витает где-то в другом месте. — Разве не забавно, что это произошло? — он поворачивается красивым лицом прямо к ней, но девчонка не обращается внимание на такой жест и продолжает смотреть перед собой. Драко кажется что это её очередное издевательство, манипуляция, чтобы привлечь и без того уже заостренное на ней внимание. — Не вижу в этом ничего забавного, хоть и обозвала это развлечением. Ты ведь понимаешь, что это не игрушки? — она вспыхивает яростью, — в том смысле, люди — не игрушки, — Лидия на свой обычный манер врубает поучение в голосе, — это была ошибка, Малфой. — Мартин устало выдавливает из себя очередную ложь, в которую верит всеми фибрами души. У платинового мальчика под ребрами что-то тихонько щемит, будто бы спазм пробирается под кожу от услышанных слов. Ему не больно, но как-то не особенно приятно. — Мерлин, Лидия, ты такая дура, — обреченно и на выдохе; она хмурится. Драко подмечает реакцию, и тут же с новой силой, — все должно быть не так. Мартин хочется прервать его, стукнуть или швырнуть безобидным заклинанием и закричать "очнись!". Ей хочется рассказать ему, что, конечно же, все должно было быть не так; они должны были и пытаться проявлять друг к другу какие-либо чувства, должны были никогда не оставаться наедине, должны были никогда не целоваться, и уж точно не заниматься этим прямо посреди ванной факультета. Им не стоило чувствовать друг к дуруг ничего, кроме недо-ненависти. Они должны были спокойно доучиться, сдать экзамены и навсегда забыть друг о друге. Завести семью, построить блестящую карьеру. Но никак не мучить себя неопределенностью отношений друг с другом. — Да, конечно, Лидия, — он ухмыляется и замедляет шаг, — наверное, ты права. Должны были. — Мартин не выдерживает от его наглости и ударяет локтем в бок. — Ты придурок, — коротко констатирует и складывает руки в замок, — ты не должен лезть в мою голову. — Но я уже это сделал, — с ноткой самоуверенности бросает Малфой и улыбается одной из своих фирменных улыбок, от которой у девчонок сводит ноги. Лидии совсем немного не наплевать. — Знаешь, разговор зашел в тупик, — резко останавливается, собираясь развернуться и пойти в обратном направлении, но Малфой предугадывает и хватает под локоть, с силой сжимая ее предплечье, продолжая ход. — Пусти! — Я не договорил, Мартин. — Тогда говори, а не морочь мне голову! — не выдерживает. Ей интересно, что он придумает на этот раз, но желание поскорее вернуться к друзьям сильнее. — Я хочу сказать, Мартин, что нам стоит прекратить всю эту вражду и попробовать, для начала, стать друзьями, — сквозь зубы цедит Малфой, и его самодостаточность крошится в пыль от произнесенного. Лидия чувствует, как трещит по швам его напыщенная любовь к одиночеству и чистой крови. — Что же скажет папочка? — язвительная сука вырывается из оболочки, что не разговаривала так с этим мальчишкой вот уже почти много дней. Ей это кажется вечностью, кстати. — Ты правда хочешь поговорить об этом? — чуть мягче обычного в её сторону. — Ты ведь можешь запачкаться. От дружбы со мной, конечно, — злость не отпускает. Да что он себе вообще позволяет? — То и позволяю, Мартин. Ты же, я уверен, чувствуешь то же самое. Разве тебе не надоело самой от себя скрывать невероятную тягу ко мне? — С чего ты взял, что меня к тебе тянет? — она изгибает бровь в красиво отрепетированном удивлении. — Потому что меня тянет к тебе, и я знаю, какие сны тебе снятся с моим участием. И да, за долгое время я первый, кто так вызвал у тебя такие яркие впечатления, — ему кажется, что он уже болтает лишнего, потому что еще определенно не готов к таким признаниям. — Ха! Яркие! Это самое мрачное, что мне когда-либо приходилось испытывать! — не то, чтобы аргументы кончались, просто у Лидии тоже не особо выходит скрывать свои эмоции. — Негативные — не значит мрачные, Мартин, — Драко закатывает глаза, — ярость, злость, агрессия всегда красные. Похоть и страсть — пурпурные. Ненависть, неприязнь — зеленые. Я могу продолжать бесконечно. — Как поэтично! Ненависть всегда серая.. — Тоска, она серая. — утвердительно. Ты учишься на самом эгоистичном, самом ненавидящем всех вокруг, кроме себя факультете, и цвет его зеленый, если еще помнишь. Или Гриффиндорские идиоты уже совсем запудрили тебе мозги? — Ты идиот..— обреченно. — А ты призналась, что что-то ко мне испытываешь, — Драко чуть задирает нос вверх. — Мне нечем гордиться. И отпусти мою руку, друзья так не делают, — Лидия совершает попытку вырвать локоть из цепких бледных рук, но лишь усиливает его хватку. Он одним движением останавливает ее и разворачивает лицом к себе. — Так мы друзья? — играет бровями, уже более спокойный и расслабленный, но с силой сжимающий её руку. — Хорошо, Малфой, мы.. Снова не успевает договорить — Драко цепляет пальцами свободной руки её подбородок и целует в замерзшие губы несколько секунд. Лидия даже не понимает, что происходит, просто легко прикрывает глаза. — Друзья так не делают, — спустя мгновение после поцелуя, — Мерлин, вдруг нас кто-то увидит!

***

Возвращаться к друзьям в паб уже намного проще, даже на душе легче. Драко непринужденно улыбается и болтает что-то о предстоящем матче, будто ничего необычного не произошло, будто бы все как обычно. У Лидии нет желания поддерживать разговор, не потому что тема неинтересна, а потому что хочется укутаться в собственные размышления по поводу происходящего. Лидии от этого уж точно не холодно. Они входят в паб и сразу же видят, как Забини залпом опрокидывает в себя кружку пива, а после вытирает пену у рта краем рукава свитера. Эллисон замечает парочку не сразу, но как только обращает внимание, сразу зачем-то встает со стула с возмущенным видом, но Мартин успокаивающе показывает пальцами "ок" подруге, и Арджент делает вид, что успокаивается. — Ты в порядке? — осторожно шепчет на ухо, когда рыженькая подруга присаживается на свое место; Лидия кивает. Но не знает, в порядке ли вещей то, что они теперь будут друзьями..которые целуются на улице? Нормально ли то, что им теперь придется полностью изменить отношение друг к другу? Конечно, они оба давно уже не ненавидят друг друга так, как раньше, но и зарождением крепкой дружбы это назвать сложно. Она прекрасно понимает, что это не случится по щелчку, но по странным причинам надеется, что остаток года пройдет спокойно. — О чем говорили? — громко спрашивает захмелевший Блейз, за что получает тычок в бок локтем от собственной девушки. — Ну просто интересно, Элли. — Мулат обиженно дует губы, отворачиваясь к лучшему другу. Драко быстро моргает, но не выдает ни слова. Наверное, это значит "потом поговорим". — Разве нам не пора возвращаться? — устало произносит Панси общее желание. Все хотят поскорее вернуться в школу,чтобы продолжить вечер уже в гостиной. И все встают, практически синхронно, одеваются и всей компанией выходят на улицу, где свежий воздух сразу же отрезвляет. Паркинсон быстрым шагом вырывается вперед, влезает между подругами и хватается пальцами за предплечья по обе стороны. — Ну что, девочки, посплетничаем? — Отстань, Панси, — изможденно говорит Лидия, явно не желая рассказывать девчонке ничего личного, — с чего бы нам с тобой сплетничать? — Просто так, — обычно констатирует она, — я знаю много интересного про Драко, к примеру. Тебе бы понадобилась эта информация. Раз уж теперь вы друзья, — Паркинсон подмигивает, — у него даже взгляд на тебя стал мягче обычного..не такой звериный, — спокойненько продолжает девушка. — Что ты имеешь ввиду? — удивляется Эллисон, — В каком это смысле "теперь друзья"? — она чуть наклоняется, чтобы увидеть лицо Лидии. — Ну, знаешь, думаю им надоели эти бесконечные перебранки, и Драко оттаял окончательно, — словно говорит совершенно обыденные вещи, — с нии такое случается. Особенно после того, как их отец оставил его в покое. Да и вообще ушел.. — Погоди-ка, Панси.. — А вы говорили, что не хотите посплетничать, — Паркинсон крепче прижимается к девушкам и тихо смеется, — так что он тебе сказал? — Сказал, — Лидия осекается, раздумывая, рассказывать или нет, — сказал, что хочет быть друзьями. — Все же заканчивает. — Забавно, что мне он это сказал, чтобы бросить, — легко вспоминает Панси, — после того как пару лет трахал меня когда вздумается. Девочки молчат на только что произнесенное заявление, то ли обдумывая, то ли игнорируя этот нелицеприятный факт. — Ой, не делайте такие лица понурые, мне плевать на то, как Малфой использовал меня. Я этим уже переболела, — улыбается. — Да ничего, мне он это тоже после секса сказал, — Лидия переглядывается с Паркинсон и чуть приподымает уголки губ в полуулыбке. — И как это было? — весело продолжает задавать вопросы блондиночка. — Правда он хорош? — Панси, я не думаю, что нам стоит обсуждать это, — угрюмо говорит Арджент с предупредительно-серьезным взглядом и аристократично поправляет волосы. — И правда, хорош, — все-таки произносит Лидия и перескакивает с ноги на ногу, чтобы все трое шли нога в ногу.

***

Все вместе они тянутся по лестницам в гостиную старост, где уже трещит камин, и располагаются на диванах и креслах в предвкушении веселого вечера. Драко пытается прислушаться к наличию звуков в комнате Гермионы, но за дверью тихо. Вариантов немного: либо её там нет, либо поставила заглушку и занимается. — Пригласим твою подружку к нашему веселью? — гогочет Крэбб, за что получается от Драко самый убийственный взгляд из его арсенала. — Давай пригласим твою подружку, Крэбб, — язвит Блейз, — ах, точно, её же нет. Все заливаются смехом, пока Драко левитирует прозрачные бокалы на стол, а потом достает непонятно откуда бутылочку янтарного огневиски под общее "ну, наконец-то" и аккуратно разливает всем понемногу. — Нам есть что выпить, — гордо говорит Драко и поднимает бокал; у Лидии начинает гореть нутро от непонятного страха, что он собирается сказать о них всем присутствующим, — выпьем за то, что послезавтра мы разобьем в пух и прах Гриффиндор! — тревожность отступает с возгласами ребят и первым глотком алкоголя, обжигающего язык. Малфой подмигивает Лидии и опрокидывает бокал, заливая в рот всё сразу. — За нашу безоговорочную победу, друзья. Мартин немного смущает его "друзья", но она не хочет пока что об этом думать; слишком много времени останется ночами. Она улыбается и вжимается в спинку кресла, в котром сидит совершенно одна. Малфой встает с дивана слева от нее, позволяя Панси поднять ноги, и присаживается на подлокотник кресла. — Что-то не так? — непринужденно шепчет ей на ухо, едва касаясь щекой её волос. Она кивает в знак согласия и не сдвигается с места, словно позволяя коснуться чуть больше. — Ребята, а давайте сыграем в..— Панси останавливается, задумываясь, во что они могут сыграть. — В прошлый раз это закончилось большой драмой, — закатывает глаза Забини, а Эллисон ухмыляется едва незаметно. — Да, Паркинсон, лучше просто поболтаем, — подает голос Арджент и добивает огневиски в бокале несколькими небольшими глотками. Панси приподнимает брови и ладони в немом согласии. Вечер проходит как-то странно спокойно, до тех пор, пока в гостиную не входит трио с Гриффиндора. — Поттер, ты готов проиграть? — немного пьяно произносит Блейз, когда Гарри проходит рядом, чтобы пройти к лестнице, ведущей наверх. Поттер игнорирует вопрос и следует по своему пути. — Не трожь его, Забини. Разнесешь его на поле, — посмеивается Гойл, и Уизли пытается сделать рывок в его сторону, чтобы начать бесполезную драку, но Гарри успевает схватить его за рукав уродливого свитера. — Малфой, держи своих друзей на привязи, — зло, впервые за долгое время обращается к нему Гермиона; смотрит прожигающим взглядом на обладателя самых светлых в мире волос. Драко поворачивается к Гойлу и снова одаривает его убийственным взглядом. — Гриффиндорская принцесса изволила говорить? — не отрывая глаз от лица Гойла язвит Малфой. — Она и слова твоего не стоит, — бесстрашно вступается за подругу Уизли, — извинись, Малфой, или пожалеешь! Лидия чувствует как тело юноши рядом напрягается, но не сдвигается с места; она предчувствует, как он бросится в сторону Рона и начнет неистово избивать, потому накрывает его колено ладонью в успокаивающем жесте. — Вам троим стоит идти, куда шли, — монотонно чеканит Элли, не поворачивая головы. — Вообще-то это их общая гостиная, Арджент, — всё еще на взводе выплевывает Рон, — так что мы тоже имеем право находиться здесь. — Ну тогда давайте все вместе сыграем в бутылочку? — пьяно прерывает общий спор Панси. Идиотка.