Дотронься до души

Хосока стала бить нервная дрожь при подъезде к больнице. Как только его увидела сестра, то тут же влепила пощечину. Вторую пощечину она влепила уже Джину, который встал между ней и Хосоком. - Джин! – сестра Хоби смотрела на него сурово. – Это не ваше дело. - Почему это? - Мы сами должны с ним разобраться. Мать в шоке. Отец в ярости… Хосок как ты мог упасть так низко? – девушка с горечью говорила эти слова смотря брату в глаза. - В этом нет моей вины. Это он все выложил. Я не знал, что в комнате была камера. – Хосок жалобно смотрел сестре в лицо, всем видом умоляя о понимании. Но тут из здания больницы выбежал отец Хосока и заметив его лицо, Джей-Хоуп оттолкнул Джина, и отец влепил ему пощечину, сверля сына злобным взглядом. - Твоя мать спит. Но не думай, что я тебя к ней пущу. Ты больше нам не сын. - Ты не можешь… - Это ты должен был говорить себе, когда ложился под парня. Как ты мог… это омерзительно… ты нас очень сильно разочаровал. Убирайся. Забудь о нас. Мы больше не родня. - Ты ведь несерьезно! - Жаль, если бы я знал, кем ты в итоге будешь, то не стал бы запрещать твоей матери делать аборт. Отец и сестра ушли в больницу к маме, а Хосок невидящим взглядом смотрел перед собой. Джин подошел к другу и положив руку ему на плечо, повел прочь от дверей больницы. Джин прошептал, смотря на Хосока: - Пошли выпьем кофе? - Нет. - А есть хочешь? - Нет. - Хосок… - Хёёёёёён, - простонал Хосок жалобно, - отвези меня домой. - Показывай дорогу. - Я имел в виду – общежитие нашей группы. - Хоби, ты уверен, что не хочешь побыть в родном доме? - Ты же прекрасно слышал моего отца – теперь у меня нет дома. Тугой ком в горле мешал говорить. Но Хосок гасил истерику изо всех сил, и как видел Джин, ему это удавалось с трудом. Они сели в машину и поехали обратно в Сеул. Джин вел машину на обычной скорости, и Хосоку это нравилось, можно было подумать обо всем. Музыку Джин не включил, и поэтому была тишина. Джин вел машину, но все равно приглядывал за коллегой. Хосок мог все держать в себе очень долго, но после этого часто взрывался. И тогда он превращался в танцующего тирана. Он заставлял парней отрабатывать одну и ту же связку движений до тех пор, пока они не начинали молить об отдыхе. Посмотрев еще раз на Хосока, Джин занервничал. Хосок сидел с прямой спиной на пассажирском месте и сжимал губы. Но руки были свободными, и только когда они стояли перед светофором, Джин посмотрел на Хосока и заметил, что его руки были сжаты в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Как-то было очень страшно смотреть на Хосока в таком состоянии. Из него как будто ушла жизнь. И свет «солнечной надежды группы» померк. Из раздумий его вывел хрипловатый голос Хоби: - Хён прости. Моя нуна тебя сильно ударила? Ты ведь не должен был меня защищать. - Сильно. Но не переживай, боль уже прошла. Это вас отец так научил сильно бить? - Да. - Круто. - Джин, остановишь возле реки? - Зачем? - Мне надо будет… - Отлить? Хоби смутился: - Ну и это тоже. Джин кивнул. Когда они почти въехали в Сеул, Джин завернул на берег реки у кустов, и остановил машину. Хосок выпрыгнул из машины и побежал в кусты. Но спустя десять минут Джин забеспокоился, и пошел следом за ним. Фонарик, который прихватил с собой Джин, высветил лужицу у дерева, но дальше были заросли травы. Джин услышал шумное дыхание в траве, и короткий кашель. Этот кашель был у Хосока, когда он был в сильнейшем стрессе и это не находило выхода. Все было хуже, чем думал Джин. Ведь Джей-Хоуп все держал в себе, и организм выдавал все стрессы с головой. - Хоби… - Что? - Ты там? - Угу. - Ты скоро? - Да. - Хорошо. Неожиданно прозвенел звонок у Джина, и парень вздрогнул. Но увидев, что это Юнги, тут же включил телефон: - Шуга... - Парни в шоке. Мы с Джуном вряд ли сдержим наших макнешек, если ты с Хосоком скоро не приедешь. - Мы у реки Хан. - Где кусты? - Да… Откуда ты знаешь? - Похоже это любимое место всей нашей группы, - Юнги усмехнулся в трубку. - Значит макнешки в ярости? - Да. Но только папочка и дедуля дома, а вот мамулька с дядюшкой Хоби куда-то уехали. И кажется, что только ты можешь их успокоить. - Что? - Скажем так… если Гукки и Ви, в небольшой ярости, то… - Что у тебя там за шум сзади? – перебил Юнги Джин. - Один из малышей буянит. - Кто же? – усмехнулся Джин. - Чимка. Джин сглотнул. Если вывести из себя Чиму, то долго не остывает, и, если он в ярости, значит ситуация с Хоби называлось очень просто «зашибись, мы все в заднице». - Постарайся его успокоить. - Не выходит. Давай лучше Хосока на громкой связи. - Он в кустах. - Сидит кукует? - Мне посмотреть? – усмехнулся Джин. - Нет. Джин усмехнулся. - Джин, насколько все плохо? – шепотом спросил Юнги. - Все банально. Как и у многих. - Выгнали из дома и отказались от него? - Угу. Шуга замолчал. - Юнги! - Я думаю… Как он это переживает? Держится? - У него тот самый кашель. – Джин сокрушенно причмокнул языком. - А ты как? - А я, защищая нашу «Надежду», получил оплеуху от его сестры. - Жесть. - Да. - Джун заткни Чимина! – неожиданно рявкнул Шуга. – Эээээээ!!...Хм. - Что там у вас? - Попросил Джуна заткнуть Чимина. Так Джун его засосал. И представь-ка, а Чимин замолчал. - Ну да, с девушками ведь прокатывает. Шуга хихикнул, но тут же стал серьезным. - У Чон Хосока истерика? - Да. И похоже «сухая». - Думаешь… я не должен был говорить про то что его парень женился на девушке? - Не знаю. Но теперь пролитое молоко не соберешь обратно в чашку. - Не люблю пословицы. - Шуга, я думаю мы сегодня будем дома. - Хорошо. Шуга отключился, и Джин пошел в кусты к Хосоку. Увидев Хосока, Джин замер в нерешительности. Хосок плакал.