Проклятие вермигента

Лежа на надувном матрасе в палатке, Лиён крутилась с одного бока на другой, но так и не могла заснуть. Голова безбожно раскалывалась даже после пары залпом выпитых таблеток. Кажется, обычные обезболивающие уже не помогали вовсе. Она слышала, как ребята смеются у костра, рассказывая очередные причудливые истории, и даже торжественно обещала себе, что сегодня будет веселиться с ними несмотря ни на что. Однако у нее совершенно не было сил даже просто посидеть с друзьями рядом, не привлекая при этом внимания к своему дерьмовому самочувствию. Около недели назад девушка узнала о страшном диагнозе, который без толики сомнения ей поставил врач-онколог после прохождения процедуры МРТ. — У вас глиобластома головного мозга… К сожалению, мы можем предложить только хирургическое удаление опухоли. Это поможет продлить вашу жизнь на пару-тройку лет при условии, что также вы пройдете курс лучевой и химиотерапии… Но нет никакой гарантии на то, что после операции у вас не отнимется рука или проявится нарушение речи… Глиобластома не поддается полноценному лечению, поэтому не хотелось бы вас напрасно обнадеживать… — И сколько я протяну без операции? — Учитывая, как стремительно разрастается опухоль, у вас в запасе от силы три-четыре месяца… На вашем месте, я бы поговорил с родственниками. Они должны иметь возможность поддержать вас, не лишайте их этого и не замыкайтесь в себе! Каким бы ни было ваше решение, постарайтесь быть сильной до конца… Наверное, смириться с таким суровым вердиктом было просто нереально. Лиён был всего двадцать один год. Можно сказать, она только начинала жить! Студенческая пора, куча непокоренных высот и столько всего неизведанного ждало ее впереди, но судьба распорядилась иначе, с издевкой отсчитывая минуты до ее преждевременной кончины. Что такое три-четыре месяца? Приблизительно сотня дней, половину из которых она скорее всего проведет будучи прикованной к постели даже не в состоянии самостоятельно держать палочки, чтобы поесть. Не о такой жизни мечтала Лиён… С самого детства девушка только и ходила во всевозможные танцевальные кружки. Она хотела стать профессиональной танцовщицей, и когда пришло подтверждение о ее зачислении в университет мечты, О просто рыдала от счастья. О большем она тогда и мечтать не могла, вот только первые признаки болезни проявили себя уже на финальном выступлении в конце второго семестра. Девушка не придала этому значения, списав все на волнение и стресс, но ближе к концу танца, когда она неслабо покрутила головой, у нее резко потемнело в глазах. Полагаясь лишь на мышечную память, Лиён с горем пополам выполнила еще пару движений и едва не оступилась. Если бы не виртуозная импровизация Бэкхёна, чудом заметившего неладное, девушка бы точно свалилась со сцены, что-нибудь себе переломав. — Эй! Ты в порядке? — озабоченно произнес парень, когда под шум аплодисментов они наконец зафиксировали финальную стойку. Прижав к своей груди светлую девичью макушку, он следил за каждым ее движением, в то время как Лиён молча вцепилась в его руку, словно утопающий за спасательный круг. Уже за кулисами зрение окончательно к ней вернулось, и она таки пришла в себя. — Может объясните, что это была за самодеятельность? Вы ведь чуть номер не сорвали! — с возмущениями к ним тут же подлетели Чонги и Минсо, пока Чондэ и Кёнсу тихонько стояли в стороне, стирая со лба капельки пота. — Да не орите вы так! Все же обошлось… — под горящим взором Бёна девушки тут же стушевались. — Просто у Лиён, кажется, закружилась голова… Именно таким было оправдание в тот раз, а буквально через несколько дней у всех уже начались летние каникулы. Нагрузки на организм заметно сократились, изнуряющие тренировки остались позади. Отдых должен был пойти девушке на пользу, но вместо этого состояние наоборот только ухудшалось. Появились вялость, сонливость и непонятные головные боли, которые то резко атаковали в самый неподходящий момент, то также резко затихали, оставляя после себя неприятный осадок. Решив, что это ненормально, Лиён все-таки обратилась за консультацией к врачу, и вот чем это все обернулось. Пусть доктор и посоветовал ей поделиться новостью с родными, но она по-прежнему молчала. Молчала и даже не представляла, как вообще можно сказать маме, отцу и любимому младшему брату, что через несколько месяцев ее попросту не станет?! Еще никогда раньше правда не была для нее столь пугающей. Казалось, пока об этом знает только она, это еще могло сойти за глупую выдумку подсознания. Но если бы узнал кто-то еще, то это бы обернулось самым настоящим кошмаром. Все бы разом начали ее жалеть, словно маленькую девочку, однако в жалости Лиён точно не нуждалась, а излишняя опека могла подкосить похуже самой болезни. Кому будет приятно видеть в глазах окружающих подтверждение того, что ты вот-вот умрешь? Девушка и без того каждое утро просыпалась в слезах. Она была счастлива возможности прожить еще один день, но в то же время боялась, что он может оказаться для нее последним. Когда О в очередной раз задумалась обо всем этом, снаружи послышались чьи-то тихие шаги. Вход в палатку был застегнут на молнию, а потому девушка не могла с ходу определить, кого же там принесло. — Кто там? — спросила она после того, как чужая тень приземлилась прямо на землю неподалеку от ее «домика». — Все не спишь? — тут же раздался приглушенный голос в ответ. — Бэкхён? — Лиён облегченно выдохнула и осторожно приподнялась, чтобы занять сидячее положение. — Прости, если ты ждала кого-то еще… Я, наверное, помешал вашему тайному свиданию с мистером медведем, — усмехнулся тот, а кареглазая, даже не видя его перед собой, все же представила улыбающееся лицо парня. — Не неси чепухи, — отмахнулась она, достав из кармана телефон и взглянув на время. Был почти час ночи. — Я думала, это кто-то из девочек… — Как ты себя чувствуешь? — неожиданный вопрос отчего-то загнал блондинку в ступор, ибо прозвучал слишком озабоченно. Хотя что в этом такого? Наверняка Бён лишь пытается вести себя с ней дружелюбно. — Ничего особенного, обычная мигрень, — соврала Лиён, все еще чувствуя, как черепушку буквально распирает изнутри от боли. — Правда?! Просто в последние дни ты слишком тихая и подавленная, а это совсем на тебя не похоже… — своими словами Бэк резал ее без ножа. — Если у тебя что-то случилось, то тебе не обязательно держать все в себе. Можешь поделиться этим со мной. Уж поверь, я не стану выбалтывать чужие тайны… На секунду О была готова поддаться мимолетному порыву и выложить другу всю правду о своей незавидной участи, но, когда слова уже были готовы сорваться с губ, что-то все же остановило ее. Несмотря на то, что Лиён как никогда нуждалась в дружеской поддержке, а Бэкхён был невероятно чутким, раз заметил перемены в ее поведении, он все же оставался для нее тем самым человеком, которого она бы не хотела беспокоить своими проблемами. Безусловно, они отлично ладили. За этот год Бён не раз выручал ее с домашкой по китайскому, который шел у них общим предметом. На репетициях, если она опаздывала, а ребята уже разучивали очередной кусок танца, шатен обязательно задерживался, чтобы со всей скрупулезностью показать и объяснить ей все, что она пропустила. Лиён бы слукавила, сказав, что ей не симпатичен талантливый красавчик с певческого отделения, ведь по нему сохла далеко не одна университетская девчонка. Даже за Чонги она замечала весьма недвусмысленные взгляды в его сторону. О несказанно повезло, когда жребий распределил их в одну пару для выступления, однако дальше обычной дружбы дело продвигаться и не думало. Бэкхён не выказывал ей каких-то особых знаков внимания, а блондинка попросту не решалась сделать первый шаг. Особенно тяжело это было сделать после того, как еще в школе на глазах у одноклассников ее чувства к понравившемуся парню попросту растоптали, словно это был какой-то мусор. С тех пор она зареклась признаваться первой, ибо очередная затяжная депрессия ей была ни к чему. Особенно сейчас, когда это было равносильно преждевременному самоубийству. Наверное, тяжело уходить из жизни, так и не познав взаимной любви… — Спасибо тебе, Бэкхён, но… — девушка тяжело вздохнула. — Это слишком личное… — Понимаю… В таком случае отдыхай и постарайся хорошенько выспаться. Парень уже поднялся на ноги и собирался уйти, как девушка неожиданно поддалась вперед и, расстегнув молнию, выбралась наружу. — Бэкхён! — окликнула его Лиён, ступая босыми ногами по траве. Шатен тут же остановился и обернулся, с интересом поглядывая на подругу. — Да? — Эм… Знаешь! Я тут кое о чем подумала и… — О нервно почесала затылок. — Я ведь никогда толком тебя не благодарила за все то, что ты для меня делаешь. Может… — Хочешь отблагодарить меня в ответ? Девушка усиленно закивала, как китайский болванчик, а кареглазый даже немного изменился в лице: его брови удивленно взметнулись вверх, а глаза слегка округлились. — Но почему ты решила спросить об этом именно сейчас? Нам ведь еще не один год вместе учиться. Думаю, будет разумнее отложить это предложение до лучших времен. Например, до выпускного! К тому моменту я уж точно что-нибудь придумаю, — парень лишь загадочно улыбнулся, а на душе у Лиён стало так тепло, будто посреди ночи ее озарили лучи восходящего солнца. — Но так не пойдет! — нехотя, но блондинка все же возразила. — К нашему выпускному на твоем счету скопится столько добрых дел, что мне и дня не хватит, дабы исполнить все твои прихоти! Думаю, обнулять этот счетчик хотя бы раз в год не такая уж плохая идея… «Ведь до выпускного я уже точно не дотяну», — мысленно договорила она. — Хорошо… — неспешно приближаясь к девушке, Бён задумчиво витал в своих мыслях, а затем, подойдя почти вплотную, выдал следующее: — Я хочу, чтобы ты приготовила мне острую тушеную курочку с овощами! Девчонки говорили, что ты просто богиня готовки! — Ну… Кажется, они слегка перестарались, оценивая мои кулинарные таланты, однако неужели это все, что ты попросишь? — А что?! Я бы, конечно, мог заставить тебя залезть на крышу нашего универа и прокричать «Бён Бэкхён — самый лучший», но даже по моим меркам это уже перебор! Поэтому острая курочка с овощами будет в самый раз! Ты ведь согласна? Едва не прыснув от смеха, Лиён все же сдержалась и послушно закивала головой. — В таком случае, где и когда мистер «самый лучший» соизволит отобедать? — с легкой насмешкой в голосе поинтересовалась блондинка. — Ну… В гости я напрашиваться не стану, ибо, зная твоего брата, насладиться трапезой под его прожигающим взглядом мне вряд ли удастся… Поэтому предпочту съесть это за обедом в первый день нашего нового учебного семестра! Ты уж там постарайся как следует, потому что если у меня разболится живот, то я точно потребую компенсацию! — Можешь быть спокоен! Прежде чем отдавать еду тебе, я сама все обязательно попробую, — усмехнулась О, переминаясь с ноги на ногу. Несмотря на летнюю жару стоять босиком на прохладной земле было не лучшей затеей. — Кажется, кое-кто замерз… — шатен лишний раз подтвердил очевидное, а затем молча и без малейших усилий подхватил ее на руки, словно пушинку, дабы отнести обратно в палатку. — Эй! Бэкхён, отпусти меня! Я и сама в состоянии дойти! — Просто помолчи и разреши хоть кому-то о себе позаботиться… — едва слышно пробормотал Бён себе под нос, но кареглазой все же удалось разобрать его слова. Когда парень осторожно протиснулся в трехместную палатку и уложил подругу на матрас, накрывая сверху теплым пледом, блондинка лишь покорно уставилась на него, не понимая, что между ними вообще происходит. Она могла думать лишь о том, как громко стучит ее сердце под ребрами. — Не нужно пренебрегать своим здоровьем, Лиён… Ладонь юноши легла ей на лоб, чтобы определить нет ли у нее жара, но кожа оставалась прохладной. Даже в полнейшей темноте девушка могла различить поблескивающие глаза Бэкхёна, однако тот, глядя на подругу, видел лишь соблазнительно яркое голубое свечение в области ее груди. Так могла сиять лишь чистейшая непорочная душа. Бён знал это наверняка, так как двадцать лет назад уже встречал человека с похожим свечением. Очередная подобная находка считалась редкостью и невероятной удачей. Окажись на месте парня любой другой вермигент, Лиён бы давным-давно распрощалась со своим сокровищем, но, к счастью, он был не из тех, кто бездумно пожирает чужие души. Даже зная, что О могла утолить его голод на несколько месяцев вперед, шатен бы и под страхом смерти не посмел к ней притронуться. Чувство вины за ошибки прошлого душило его по сей день… Единственное, чего парень до сих пор не смог понять, так это причина, по которой душа Лиён раскрылась перед ним практически сразу же после их знакомства. Он прожил достаточно для того, чтобы понять простые человеческие истины: дабы завоевать чье-либо доверие, всегда требовалось время, а весь процесс при этом напоминал невероятно сложную игру с самым непредсказуемым финалом… Кому-то было достаточно пары недель, чтобы открыться, а кому-то не хватало и года, но люди никогда не доверяли первым встречным! Возможно, такой защитный механизм был задуман природой, но у Лиён он, кажется, напрочь отсутствовал. Это делало ее легкой и совершенно беспомощной добычей для вермигентов. И как она только не нарвалась на одного из них прежде?! Разумеется, себя Бён в расчет не брал… — Я, пожалуй, пойду, а ты отдыхай… Ребята уже наверно заждались меня, я обещал принести им карты, — соврал шатен, отсаживаясь от подруги подальше. Все-таки находиться рядом с ней наедине слишком долго было сродни пытке. Противоречивые чувства разом обуревали его сознание, словно штормовая волна. «Поглощай или умри!» — как нарочно, в нем заговорил мерзкий внутренний голос пожирателя. Негласный закон звучал в голове каждый раз, когда приближалось время очередной кормежки, и именно за это напоминание Бэкхён ненавидел свою вермигентскую сущность больше всего. Он и сам прекрасно чувствовал первые симптомы голода, ведь то, как жжет слизистую глаз при одном только взгляде на человеческую душу не спутаешь ни с чем. Однажды, Бён на собственной шкуре решил выяснить, сколько времени останется в запасе и что же с ним будет, если вовремя не запастись человеческой энергией… В итоге, через пару недель после ненавистной подсказки его кожа стала стремительно бледнеть, а шея и область вокруг глаз покрылись уродливой сеткой до черноты потемневших капилляр, тем самым выставляя его нестерпимый голод на всеобщее обозрение. Парень едва не терял голову, выходя на шумные улицы Сеула. Скопление людских душ вокруг действовало на него похуже красной тряпки на быка. С тех пор он больше никогда не доводил себя до такого состояния.