Звёздное небо

      Отработаем максимум нештатных ситуаций и будем надеяться на людей. Слава богу, у нас два лучших пилота. Весь отряд космонавтов стоял в Конструкторском бюро номер 1. Они неловко подергивали плечами в новых, у всех одинаковых, пальто. Дело было важное и, видимо, очень секретное. За день предупредили, что в военной форме в цех не пустят. А где же им зимнюю одежду достать? Утром Лёша поехал с женой в ближайший к их дому магазин. И, удача, недавно им как раз привезли красивые австралийские пальто. Космонавт незамедлительно приобрёл одно и, по приезде домой, сообщил друзьям, где можно найти верхнюю одежду. Почти весь отряд сразу туда и поехал. На следующий день Лёша вылез из машины, остановившийся у ангара, в новом пальто. Он непривычно поёжился в нем, и пошёл ближе к дверям, где уже стояли некоторые космонавты. — Какое у тебя, Лёша, пальто красивое, — смеясь, поприветствовал его Юра. — Нет, Юр, твоё красивее будет, — улыбаясь, ответил Леонов, — где взял-то? — Да так, знакомый один посоветовал, — пожал плечами Гагарин, — А ты глянь, какой у нас Пашка красавец. Лёша перевёл взгляд на стоящего неподалёку Беляева. Он приметил, что Павлу действительно очень подходил цвет, но не поспешил сообщать это другу. Собравшийся вскоре отряд напоминал всю ту же армию, только не в темно-зелёных, а терракотовых пальто. Вместе они стройно зашли внутрь. Космонавты оглядывались вокруг. ОКБ №1 представляло из себя большой, но ничем, кроме своего наполнения, непримечательный ангар. Внутри него суетились люди в белых халатах. Стояло множество установок. Некоторые из них уже приобретали форму капсулы или ракеты-носителя, другие — являлись лишь частями будущего космического корабля. По полу тянулись километры проводов. Все разной толщины, они змеями извивались, уходя вглубь постройки. Некоторые были связаны вместе и толщина такого пучка могла достигать полуметра. В ангаре было шумно. Раздавались стучание молотка, разговоры техников. Часто включались разные инструменты, некоторые из них шумели так оглушительно, что все разговоры на время прекращались. Вот упал гаечный ключ. Он дважды отскочил от пола, чем создал невероятный по своей громкости звон, эхом отдававшийся по всему цеху. Но работа продолжалась. Навстречу отряду вышел лично Борис Евсеевич. — Ох ты, — увидев одинаковые пальто, воскликнул он, — Просили же в гражданском… — Так а мы в чем, Борис Евсеевич? — смеясь, ответил ему Гагарин. Черток, все ещё в недоумении, почтительно поздоровался с каждым космонавтом за руку. Затем каждому выдали белые халаты. Конструктор повёл отряд вглубь здания. Вскоре мужчины увидели стол, стоявший по середине прохода. За ним сидел Сергей Павлович. Его окружал полный хаос из чертежей, чертежных принадлежностей и отчетов. Один из них Королёв тяжёлым взглядом просматривал. — А, орёлики! — радостно произнёс Королёв и поднялся на ноги, — Пойдёмте. И, с удивительной для его тучного тела расторопностью, он начал прокладывать себе путь среди постаментов и столов. — Вот! — гордо провозгласил Королёв, указывая на капсулу. Лёша внимательно окинул взглядом серебристый шар. В целом, космический корабль был копией «Восхода» и его предшественника «Востока», но теперь сбоку от него отходила трехметровая матерчатая труба. У люков материя была отодвинута и виднелись сплетения проводов. Техников как раз подключал один из них в гнездо. — Извините, — вежливо обратился к нему Сергей Павлович, — Можем мы посмотреть его? — и торжественно продолжил, когда мужчина ушёл, — Знакомьтесь, «Восход-2». Космонавты медленно переглянулись. Это было понятно, что не «Закат». Но никто не осмеливался задать интересовавший их вопрос, а Королёв, как назло, ничего не говорил. — Сергей Павлович, — вдруг обратился к Генеральному Лёша. Произносил он это с неким благоговением, объяснявшимся огромным уважением к конструктору, — А это-то что? И указал на трубу. — А это, орёлики, — Сергей Павлович, дожидавшийся этого вопроса, положил ладонь на обшивку и любовно провёл по ней, — «Волга». Шлюзовая камера для выхода космонавта в открытый Космос. Пора бы нам уже проверить, способен ли человек существовать и работать в космосе. Все затаили дыхание. Ещё и года не прошло, как в космос взмыл первый человек. И все гадали, сможет ли он жить в невесомости. А вот уже хотят испробовать, а можно ли жить в открытом пространстве этой враждебной среды, где и воздуха нет, и гравитации, и всего остального, без чего человек существовать не может. Но если раньше космонавта защищали прочные стена родного корабля, то теперь останется только материя скафандра… — А Вас, космонавт Леонов, — окинув взглядом весь отряд, он остановил взгляд именно на нем, — я попрошу совершить гипотетический выход в космос прямо сейчас. А через пару часов сделаете доклад на техруководстве. Лёша не сдержался и оглянулся. Может быть, сзади стоит другой Леонов, которого просят испытать новую технику? И неужели ему позволят сейчас это сделать? — Да, я о Вас говорю, Алексей Архипович, — мягко произнёс Королёв, заметив его замешательство, — Попрошу вас сюда. Он отвёл космонавтов чуть в сторону. Там стояла новая модель скафандра под названием «Беркут». Он выглядел очень красиво. Белый, аккуратный. Затемненное стекло гермошлема поблёскивало на ярком свете прожекторов. Костюм выглядел больше, чем предыдущие скафандры. Сергей Павлович объяснил все особенности его строения. — Надевайте, — скомандовал он Леонову. С помощью нескольких техников Лёше удалось втиснуться в скафандр. Они затянули ремни так, чтобы «Беркут» идеально походил космонавту, и отошли. Леонов понял, что ему трудно пошевелится. Лишние сорок килограммов упорно тащили его вниз, к земле. Но, пересилив себя, он пошагал к кораблю, стараясь делать вид, что ему ничего не мешает. Ему открыли люк. С трудом поднимая ноги, Лёша залез внутрь и огляделся. Горело главное освещение, и была видна панель управления. Леонов уселся сначала на место капитана, затем переполз на соседний ложемент. Рядом уселся Сергей Николаевич Анохин, опытный летчик-испытатель, которого попросили побыть командиром корабля. Он перещелкнул какой-то рычажок. Люк, открывавший вход в шлюз, медленно пополз вверх. Будучи снаружи, Королёв что-то объяснял остальному отряду, но Леонов был слишком взволнован, чтобы слушать. Он прислушивался к тихому шипению приборов, скрипу открывающегося люка, собственному дыханию. — Уважаемый! — вдруг он услышал голос Генерального, — Вы там уснули что ли? — спросил он со смехом, — В космос пора. Лёша открыл глаза. Люк распахнулся на максимальный угол и шлюз предстал перед Леоновым изнутри. Внутри он оказался гораздо уже, едва ли больше в диаметре ширины плеч космонавта в скафандре. С той стороны были видны туловища космонавтов первого отряда. Лёша поднялся и попробовал втиснуться в люк. Это заняло у него около пяти минут, чтобы найти удобное положения для входа в шлюз. Всё-таки и сам корабль представлял из себя не такой уж большой в диаметре шар. Оказавшись в шлюзе, он почувствовал себя словно в ловушке. Тяжеловесный скафандр сковывал все движения, узкое пространство и страх что-нибудь сломать не давали Леонову активно шевелиться. Долго Лёша мучился, прежде чем наконец смог схватиться за края шлюза и вытянуть себя вперёд. Высунул он только голову. — Ну что? — космонавты увидели улыбающегося Леонова. Его лицо раскраснелось от напряжения, на лбу блестела испарина, — Вот я и в Космосе. — Алексей, — усмехнулся стоявший рядом Гагарин, — У тебя воздуха на полчаса. А ты это время потратил на выход. Леонов обиженно надулся и забрался обратно. Космонавты снаружи дружно смеялись. — А как обратно-то? — после десяти минут тщетных попыток повернуться, раздался запыхавшийся голос Леонова. — Ногами вперёд, конечно, — ответил снаружи Королёв. — Ну, это сейчас, — отозвался из шлюза Лёша, — А там? — И там тоже, — уверенно ответил конструктор. Космонавты замолкли. Чтобы забраться ногами вперёд в шлюз, придётся очень постараться. Ноги в космосе вообще перестают играть свою обычную функцию. Там все делаешь руками. Притягиваешь себя куда надо, отталкиваешься. А чтоб ещё в таком скафандре ноги вперёд закинуть, это надо очень постараться. Пока они об этом размышляли, космонавты упустили из виду, как заходил ходуном шлюз. Лёша, извиваясь червяком, проталкивая себя руками, очень старался вернуться обратно на корабль. Спустя два часа, обсудив детали программы, космонавты отправились по домам. Лёша устало брел рядом с Юрием. — Юр, — вдруг взглянул на него Лёша, — а почему он меня попросил это сделать? — А это, Лёш, потому, что он уже всё решил, — глубокомысленно отозвался Гагарин. Лёша вспомнил, как сказал другу примерно то же после первого знакомства с Королёвым. Он тогда рассказывал о первом полёте человека в космос, а потом знакомился с каждым членом отряда отдельно. И с Юрой он разговаривал дольше, чем с остальными, вместе взятыми. Гагарин не поверил тогда, что Королёв его отправить в космос хочет, что он уже выбрал. И зря не поверил. — Да ну тебя, Юр, — возмутился Лёша и оглянулся. Сзади него стоял внушительных размеров серебристый шар «Восхода-2». Он освещался белым светом прожекторов со всех сторон. Нет, думал Лёша, ему такое оборудование в пользование не доверят. Подобную тренировку Лёша прошёл ещё несколько раз, сократив время ее выполнения с полутора часов до половины. С каждым разом он все больше изучал строение корабля, каждый раз докладывал о его достоинствах и недостатках. Спустя пару недель Леонова назначили ведущим корабля. Тогда полёт в космос с целью первого выхода человека в космическое пространство обсуждался гипотетически. Предстояло построить корабль, найти экипаж, провести долгие годы тренировок. Старт корабля был назначен на 1967 год. Целых пять лет было у страны, чтобы подготовиться. И за пять лет многое могло измениться. И вот, первоочередной задачей командования было найти подходящий экипаж. Сергей Павлович выбрал Алексея Леонова, но было ещё и второе свободное место. Происходило всё это ещё тогда, когда Леонов являлся инструктором по прыжкам с парашютом у Павла Беляева. Периодически они вылетали в разные места, чтобы практиковать прыжки в различных погодных и окружающих условиях. Но в шестьдесят втором их программа уже была на исходе, Беляев совершил более сорока прыжков. Буквально через день после назначения Леонова, они отправились на новую тренировку. Полёт до места назначения занимал около часа. Лёша беспокойно сидел на длинной скамейке. Его все ещё волновало подобное назначение и ответственность, многокилограммовым грузом давившая на него. Паша сидел напротив и, повернув голову в сторону, смотрел в иллюминатор на уходившие вдаль пейзажи. Лёша окинул взглядом Беляева. Несмотря на то, что разница в их возрасте составляла почти десять лет, и по званию Паша был на два чина выше, на время прыжков Леонов являлся инструктором Беляева. И ощущал он себя сообразно своему названию. Он не терял уважения к космонавту, не относился к нему пренебрежительно. Наоборот, Леонов чувствовал ответственность за друга. Ведь в его обязанности входило не только научить его, но и сделать прыжки безопаснее. Без этого смысл в инструкторе терялся бы после первых пяти прыжков. Поэтому Лёша никогда не забывал осмотреть экипировку Беляева перед прыжком. Сейчас он критически окинул взглядом рюкзак и ремни, которые пристегивали его к человеку. Один из них показался Лёше затянутым слабо, он наклонился вперёд и с силой потянул за край ремня. Затем он поправил сбившуюся куртку Паши и подтянул ещё немного. Удостоверившись в надёжности, Леонов слегка кивнул и выпрямился. Беляев отвлёкся от созерцания лесных массивов и повернулся к Лёше. Он проследил за махинациями своего инструктора с ремнями. Причиной слабого натяжения ремня не являлась халатность Паши. Просто он привык подтягивать его уже перед выходом. Но Беляев не стал мешать Лёше. Затем они переглянулись. Лёша выглядел немного нервным. Паша давно заметил, что, обычно, его инструктор с радостным волнением ждал прыжка. Но сегодня он был тихим, что пугало отважного космонавта. Чтоб Лёша, да молчал так долго… Не иначе что-то случилось. — Паш, — вскоре, собравшись с силами, начал Леонов, опустив глаза, — я тут подумал… — От этого добра не жди, — тут же отозвался Беляев. — Ну Паш, — Леонов немного надулся, но шутка все же сделала своё дело, Лёша немного расслабился и продолжил более уверенно, — Так вот. Экипаж на «Восход» ещё не набран, нужен командир корабля. Так вот… Если бы тебя попросили стать его частью, ты бы согласился? — Как Родина прикажет, — слегка пожал плечами Беляев. — Нет, не так, — Лёша помотал головой, — Я хочу попросить, чтобы взяли тебя. Но не могу не спросить об этом сначала тебя самого. Ты со мной полетишь? Лёша нервно потёр ладони. Ему удивительно сильно хотелось, чтобы с ним полетел Паша. И ответа он ждал с нетерпением. А Паша был удивлён вопросом. Ему было непонятно, почему Леонов выбрал именно его. Тем не менее, Беляеву, конечно, хотелось в космос. Не зря же он в отряд пришёл. Паша взглянул на друга. Тот смотрел на него щенячьими глазами. — Да, — сдержанно ответил Беляев. Лёша ликовал. Он был рад настолько, что готов был подбежать к другу и обнять его. Но спокойное выражение лица Паши немного остудило его пыл. Лёша с усилием придавил себя к месту и, не в силах что-то произнести, кивнул в ответ. Им предстояло пройти ещё кучу инстанций, прежде чем экипаж утвердят, по разным причинам выгнать могут и Пашу, и Лёшу. Но Леонов не задумывался об этом. Он был уверен в успехе их экипажа. Да и напарника Лёша уже выбрал. С другим не полетит. Все больше и больше думая об этом, он улыбнулся и снова кивнул. Паша отвернул голову к иллюминатору. Лёша смотрел перед собой, не замечая улыбку на губах друга. Через несколько недель экипаж «Восхода-2» был официально утверждён.