От золота к золоту

— Хорошо, что мы живём в разных городах, — сказал как-то Юра. Отабек не понял, чего тут хорошего. И так половина осталась из десяти дней, на которые отпустил тренер. И Юра был рад, не слушал про отель, потащил к себе — впрочем, Отабек не настаивал. Комната у Юры была большая, на двоих хватало места, а с юриным дедушкой он уже познакомился в прошлый приезд, и Николай Васильевич даже не сказал ничего по поводу, что они с Юрой — ну, что они с Юрой. Наоборот, хорошо, говорил, что у Юрочки наконец настоящий друг появился. Отабек очень уважал его за эту деликатность. Надоел уже, что ли? — Да нет, ты чего! — замахал руками Юра, когда Отабек высказал эту мысль. — Наоборот! Представляешь, если бы мы жили рядом, встречались, как нормальные люди, потом бы съехались, зажили вместе... И пиздец. — Почему пиздец? — Потому! Пересрались бы из-за быта, как пить дать. У всех так. Сперва любовь-морковь, дышать друг без друга не могут, а потом хуяк — и кто-то мусор не вынес. Или в сортире за собой не спустил. И пиздец, скандал, тарелки летят. Отабек прищурился, разглядел из-за юриного плеча монитор. — Ты там криминальную хронику читаешь, что ли? — Ага. — Юра клацнул мышкой. — Мужчина избил сожительницу из-за пригоревшего обеда. Это ж как зажраться надо было? И ещё недавно, тётка мужика ножом пырнула, потому что заебалась в одно рыло по хозяйству шуршать, пока он на диване валялся. — Мы бы поделили. Хозяйство. — Да блин, всё равно нашлась бы какая-нибудь хуйня. Хоть тюбик с зубной пастой. Тебя бы заебало, что я его с середины давлю, а не закручиваю кончик, как нормальные люди. — Я тоже давлю с середины. Юр, ты чего? Всерьёз боишься, что я тебя пырну ножом из-за какого-то пустяка? — Да не пырнёшь, конечно. — Юра сел на деревянный бортик в изножье кровати, качнулся и повалился на спину. Вытянул ноги ровно вверх, сделал ножницы пару раз. — Просто заебёшься. Оба заебёмся. Это сейчас раз в год вживую видимся и рады, а если намозолим друг другу глаза и разосрёмся, тогда что? Проебём же всё. Глупо. И добавил тише, но Отабек услышал: — Сейчас здорово так. Отабек подумал, что про год — это Юра преувеличил. Он в Москве уже второй раз, а в июле Юра приезжал в Алматы почти на две недели, и ещё на столько же — до этого, и уже купил билет на новогодние праздники. Они решили, что надо по очереди. Чтобы честно. А ещё был разговор с тренером про Москву, Отабек пока Юре не говорил, но успел уже подумать, что если разрешат тренироваться здесь — злоупотреблять гостеприимством Николая Васильевича он, конечно не будет, но, может, они с Юрой… Неужели зря? Юра ещё немного покрутил ступнями в воздухе и одним кошачьим движением извернулся с кровати на пол — сразу на ноги, конечно. — Я за хлебом сгоняю, а то с утра жрать нечего, — сообщил он уже по дороге в прихожую. — Потом в доту, окей? Порвём нубьё! — Мусор прихвати заодно, — напомнил Отабек. — Там кости, за ночь пахнуть начнут. — Да, щас. А ты чай пока заваришь? Отабек подхватил со стола грязные чашки, Юрину и свою. Юрина была с тигром, его — с ехидно ржущим конём (конь давно был отомщён чашкой с карикатурным котёнком в тигровую полоску, поселившейся на кухне дома, в Алматы). Посмотрел на их с Юрой футболки, горой наваленные на стуле, только снятые с сушилки и ещё не разобранные — в прошлый раз Юра пихнул их в шкаф не глядя и брал потом тоже не глядя, и Отабек, в общем, не протестовал, но в этот раз намеревался хотя бы сложить по-человечески. На две зарядки в розетках у кровати и у компьютера, чтобы можно было воткнуть телефон в ту, которая ближе. Он не очень понял, что Юра имел в виду, говоря про всё разрушающий быт, но, наверное, потом можно будет уточнить. И рассказать про разговор с тренером. И спросить насчёт того, что если он действительно приедет — может, им всё-таки попробовать? Вместе. По-настоящему. Раз уж выяснили, что с зубной пастой проблем не возникнет.