От золота к золоту

Понаблюдав за Юрой в естественной среде обитания, Отабек понял две вещи. Первая: не так уж он и злился на Виктора. Иногда даже выслушивал советы своего неудавшегося тренера, правда, потом всё равно посылал нахер. К Юри относился слегка покровительственно, учил русскому матерному и правилам поведения в тёмных петербуржских переулках. Один раз Отабек застал его объясняющим, как определить в русском языке, лежит предмет, стоит или сидит. К концу лекции глаза у Юри стали нормальной такой среднерусской ширины, а на лице читалось желание бросить всё и уехать обратно в Японию. — Чтобы не расслаблялся, — пояснил Юра, хихикая, пока Виктор объяснял несчастному японцу, что всё гораздо проще, а если он смог понять шутку — значит, уже знает русский достаточно хорошо. И вторая: когда Юри с Виктором появлялись вместе, у Плисецкого открывалась какая-то чакра сарказма. Он комментировал всё: влюблённые взгляды, сомкнутые руки, поцелуи (вполне невинные, между прочим; то, что они сами успели перецеловаться во всех закоулках катка, его почему-то не смущало). Особенно доставалось парным кольцам. Их он высмеивал как-то особенно целеустремлённо. — Когда ты думаешь, что ещё больше розовых соплей просто не бывает, а твои друзья доказывают обратное, — бурчал Юра, наблюдая, как русско-японская пара скользит по льду, держась за руки. — Давайте, ведь ещё не весь мир видел ваши кольца, надо срочно это исправить. — Я их на И-бэй видел,— сказал Отабек. — Так и написано: копия колец Никифорова и Кацуки. Глаза Юры злорадно сверкнули. — Проебался эксклюзивчик-то! Витя лох. Теперь все фанаты будут с такими ходить. — Ну, зато у них оригинал, — пожал плечами Отабек. — А для эксклюзива можно что-то сделать. Гравировку, например. Если это важно. Хотя я думаю, что у копий простой металл, не золото. — Как у орнитологов гравировку надо, — ухмыльнулся Юра. — Этот редкий дятел был окольцован в Хасецу... Отабек засмеялся, чувствуя себя при этом слегка по-идиотски. Два серебряных кольца во внутреннем кармане куртки жгли ему бок через подкладку. Он уже не знал, почему решил тогда, что это хорошая идея. Просто увидел и купил, и это казалось правильным, и даже подарить хотел сразу, но Юра ляпнул что-то особенно язвительное про Виктора с Юри, и Отабек промолчал. Решил: завтра. Но завтра тоже не получилось, и послезавтра, и после-после… Потом Юра улетел в Канаду, едва не опоздав на рейс, прощание в аэропорту вышло скомканным, на бегу, и опять ничего не вышло. Отабек смотрел трансляцию онлайн и, зная, что Юра не слышит, всё равно крикнул: "Давай!" Через десять секунд, отталкиваясь от бортика, Юра показал в камеру большой палец. Привёз золото, троллил Джей-Джея в твиттере и рассказывал, как канадские фанатки пытались общаться с ним на русском. Опять не сложилось. Отабека ждал Трофи де Франс, а подходящий момент всё никак не образовывался в их повседневной рутине. Тренировки, когда ни о чём не думаешь, кроме очередного элемента, который надо сделать чище, чем в прошлый раз, или умереть (умереть иногда очень хотелось, даже Отабеку, а уж когда он смотрел на Юру, которого муштровали не только Фельцман, но и Барановская, вообще удивлялся, как тот до сих пор жив). Вечером оставались силы только на то, чтобы приготовить на скорую руку поесть и упасть на кровать. И когда Отабек думал, что сейчас-то уже можно, обязательно происходила какая-нибудь фигня: то куртка висела в коридоре, а Юра задрёмывал у Отабека на плече, и было невозможно встать, не потревожив; то Юра в очередной раз проходился по Виктору с Юри, и решимость Отабека сразу испарялась. А назавтра всё повторялось: утренняя беготня, "кто второй в душ, тот лох!", тренировка, супермаркет по пути домой, быстрый ужин под какую-нибудь галиматью по телевизору. Даже разговор никак не получалось вывернуть на нужную тему. И ещё невозможно было предсказать юрину реакцию. Если откажется, потому что парные кольца — это фу, ещё ничего. А вот если не захочет обижать, но придумает тысячу причин: мол, аллергия на серебро, и к одежде не подходит, и очень рад, конечно, но пусть где-нибудь полежат... Уж лучше пусть просто откажется. Рейс был ранний, поэтому прощаться решили вечером. Юра сказал, что он не собирается вставать перед тренировкой в четыре утра, так что езжай сам, Бека, и порви их всех. Отабек сделал вид, что поверил. Он знал, что Юра не только проснётся, но и до двери проводит, и они будут у этой двери целоваться, пока таксист не позвонит и не спросит, собирается ли клиент ехать. Но сейчас тоже можно попрощаться, почему бы нет. Отабек думал, что сейчас он уедет, и в самолёте будет щупать кольца через подкладку, потом беспокоиться за оставленную в раздевалке куртку и представлять, как Юра встретит его в аэропорту, и тогда он наконец… но, конечно же, опять ничего не получится, и в конце концов он проебёт эти кольца и не решится купить новые. Вот так всё и закончится. Точно. Поэтому кольца уже лежали в кармане джинсов, и Отабек то и дело прикасался к ним через ткань, словно проверяя, на месте ли они. — Юр, — начал он, — я всё хотел сказать… — Вот давай не сейчас! — перебил его Юра. — Если ты про волосы в ванной или ещё какую хуету, потом скажешь. Давай сегодня о хорошем. — Это хорошее. Я, гм, помню, что ты говорил про Виктора с Юри, но… — Их мы тоже порвём. Даже не думай. — Юр, я не про это. — Да не буду я кацудона доставать, не волнуйся. Он нормальный, не то что этот. У Отабека лопнуло терпение. Он сунул руку в карман, достал кольца и, вытянув перед Юрой ладонь, отчеканил: — Будешь носить или нет? Юра открыл рот. Закрыл. Хлопнул глазами. Отабек ждал. — А чего они... — Юра сглотнул, уставился на кольца, как кролик на змею. — Большие они чёт? — Это на большой палец. — А, — Юра ещё немного поглазел, и вдруг вспыхнул, заливаясь краской. Отабек ждал. Не поднимая глаз, Юра взял одно из колец, схватил Отабека за другую руку и со второй попытки надел ему на палец. "Охренеть", — подумал Отабек. Сам взял Юру за руку, надел ему оставшееся. Несколько секунд они сидели молча, разглядывая руки. — Круто, — сказал наконец Юра слегка неестественным голосом. — Не, вот так — это круто. Совсем другое дело, — он сжал руку в кулак, протянул вперёд. Отабек повторил, и они с лёгким звяканьем соприкоснулись кольцами. — Не то что у этих. И никто не догадается. Да? Конечно, подумал Отабек. Если держать руки в карманах. И на соревнованиях снимать. И чтобы Виктор пообещал, что никому не скажет, потому что Виктор-то точно заметит первым. А так никто не догадается, да. Он опустил глаза как раз чтобы увидеть, как Юра украдкой выбрасывает вверх большой палец. С кольцом. Или нет.