Блеск в твоих глазах

      В Питер приехала около трёх часов ночи. Людей на вокзале почти не было. Приятно находиться в месте, где почти нет людей. Смешно. Уехала с одним чемоданом, а приехала с двумя. Шла медленно, не спеша. Пыталась выловить глазами такси, которых днём здесь бывает уйма.       Сегодня вместо спортивной одежды на мне были джинсы, пальто чёрного цвета и сапоги. Наверное, мама обрадовалась бы, если увидела, как я вырядилась.       — Белинская? — этот голос я узнала бы из тысячи людей на земле. Он принадлежал моей женщине, той, кто постоянно, раз за разом крадёт моё сердце с новой силой.       Остановившись, медленно обернулась. И правда, это оказалась моя Мария Юрьевна. Её образ глубоко засел у меня в голове на все каникулы, а сейчас стало так легко, когда увидела эти любимые глаза. Наверное, мы с ней решили поменяться образами. Одета была в спортивный костюм.       Мы стояли так минуту точно, глядя друг на друга. Нашу тишину нарушил молодой мужчина, который, подойдя к своей женщине, крепко обнял за плечи. Правда она же принадлежит ему всецело душой и телом, а мне никак.       Так неприятно стоять и смотреть на них. Госпожа куратор, улыбаясь, смотрит мне в глаза, а я, опустив взгляд, молча стою. Господи, да ещё и увидела меня в таком виде. На голове не пойми что, волосы торчат с разных сторон. Наплевать. Ей же до меня дела нет? Никакого. Забудет, что вообще видела меня сегодня.       Хотела уже уйти, как вдруг её голос снова приковал меня к месту.       — Если хочешь, мы могли бы подвезти тебя до дома, — предложила женщина, — Автобусы не ходят, да и такси сейчас не поймаешь.       — Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться, — быстро протараторила я и, махнув ей рукой, направилась к лавке, которая находилась на улице.       Дрожащими руками вынув телефон из кармана пальто, набрала самый известный номер такси. Девушка с приятным голосом на другом конце линии сообщила, что ждать мне придётся около пяти — десяти минут.       — И всё-таки, Елизавета, мы можем подвезти тебя, — любимая подошла ко мне одна, без супруга, — Может, ты стесняешься? Если это так, то мы даже на тебя смотреть не будем.       Ну, сказала же тебе, что не сяду. Зачем давить на меня? Нет, ты, правда, думаешь, что сяду в машину, где будет он? Этот мужчина мой соперник. Я же смотреть не могу, когда вы вместе. Не смеши молю, уходи.       — Во-первых, я уже сказала, что могу сама добраться до дома, — в полголоса говорю, — Во-вторых, почему я должна стесняться вас?       Госпожа куратор продолжала смотреть на меня. Почему не идёшь к своему благоверному? Вижу, как ты нервно оборачиваешься, проверяешь, чем занимается. А он по телефону болтает, смеётся.       — Уходите, Мария Юрьевна, вас, наверное, уже муж заждался, — шепчу я, а так хочется, чтобы ты взяла меня за руку, сказала, что хочешь побыть со мной.       — Хорошо Елизавета, пойду я, — улыбается женщина, — И, да можешь сказать мне спасибо, что я не написала на тебя очередную докладную за твоё наглое поведение.       — Спасибо, — монотонно отвечаю.       Будь я на твоём месте, давно бы поставила меня на место. Не понимаю, почему терпишь мои выходки?       — Маша, — грубо кричит мужчина и показывает на свои часы, которые находятся на правой руке брюнета, — У меня времени мало, так ещё и ты задерживаешь. Честное слово, достала ты меня уже.       — Какие у вас интересные взаимоотношения, — усмехаюсь, — Мужа своего достали. А ведь в семье нужна гармония. Да и о чём это я, вы же и студентов всех достали.       Она не отвечает, просто молча, уходит. Такая грустная, печальная мадам. Подойдя к супругу, хочет взять его за руку, но он отдёргивает руку и брезгливо кидает взгляд в её сторону. Эгоист. Эгоистка. Они муж и жена, а я посторонний человек, которого она чуть не впустила в свою машину. Смешно, да и только.       Оказавшись дома первым делом, позвонила родителям и сообщила, что уже дома. Затем приняла горячую ванну и выпила шоколадный коктейль, у которого истёк срок годности. Одиноко быть одной в четырёх стенах. Может, животное какой-нибудь завести, чтобы встречало меня, когда домой буду приходить.       Просидев за своими мыслями больше часа, решила всё-таки лечь спать. Усталость взяла своё. Когда легла в холодную, но ставшую мне родной кровать, сразу же заснула.       Проснулась я около двенадцати часов дня. Поспешно умывшись и позавтракав, вышла на улицу. Договорилась встретиться с Юрой и Наташей в кафе, которое находилось на первомайской улице. На автобусе ехать не хотела, так что выбор пал на трамвай.       Интересно понравятся ли этим двоим мои подарки? Надеюсь, что очень. Помнится мне, Юра говорил о приставке, и он её получит благодаря мне. Наташа как-то однажды сказала, что хотела бы иметь много косметики. Признаюсь честно все эти женские штучки не для меня, даже ничего в них не понимаю, так что просто приобрела сертификат на три тысячи рублей, пусть купит, что хочет.       — Привет, — я уже сидела за столиком около окна, когда ко мне со спины подбежала подруга и крепко обняла, — Мне тебя так хватало, Лиза.       — Здравствуй, красавица мартышка, — воскликнула и поцеловала в щёку, — Неужели волосы отстригла? С ума сошла? Ведь такие красивые они у тебя были.       — Ты хочешь сказать, что сейчас они у меня не красивые? Я урод, да?       — Мне и так очень нравится, — улыбнулась я.       — Значит, ей тоже понравится, — влюблёно закатила глаза, — Я, кстати, с ней в метро ехала. Не поверишь, но она так смотрела на меня, думала дыру, прожжет.       Я лишь посмеялась. Интересная Наталья у нас: весёлая, добрая, но почему-то в отношениях не везёт. Полюбила недоступную женщину. Хотя не мне же судить об этом, ведь сама нахожусь точно в таком же положении.       А когда к нам присоединился Юра, мы весело смеялись и разговаривали. Друзья рассказывали мне обо всём, что произошло с ними на каникулах. Вы не поверите, но я была так счастлива, сидеть и слушать их. Никогда прежде никто не рассказывал мне о том, как провёл каникулы. Друзья мои были не самых лучших кровей. Их всех интересовали другие вещи.       — Не хотели бы вы дамы прогулять завтра пары и съездить на лыжах, покататься? — предложил блондин.       — Извини, но я точно нет, — извиняющим тоном сказала Наташа, — Завтра анатомия, никаких прогулов её пар точно быть не может. Она же моя богиня.       — Да, не смотри так на неё, — вступила за подругу, — Любовь у неё, а против любви не попрёшь.       Блондин весело улыбнулся и потрепал Наташу по волосам, — Выкинь её из своего сердца. Анатомичка замужняя женщина, имеющая ребёнка. А ты маленькая девочка, которая постоянно смеётся у неё на паре.       — Юра, — обижено воскликнула брюнетка и покосилась в мою сторону, — Хотя бы, ты что-нибудь скажи в мою защиту.       — Пусть любит, в этом же нет ничего зазорного. Хочет ходить на её лекции, это даже огромный и жирный плюс.       — Да ну вас с вашей любовью, дамы, — блондин улыбнулся, — Может, мне и нравятся парни, но до таких излишеств как вы точно бы не опустился.       — Брейк, брейк, — крикнула я, когда Наташа стала бить Юру по руке, — Оба немедленно успокоились и перестали вообще смотреть друг на друга.       — Вот скажи мне честно Юр, у тебя были когда-нибудь отношения с парнем? — спросила Наташа.       — Были, — в полголоса ответил блондин, — И прошли.       — Расскажи, если хочешь, — вмешалась в разговор я.       Мне хотелось бы узнать его лучше. Он почти никогда ничего о себе не рассказывает. Часто замечаю, как витает в своих мыслях.       — А сейчас есть человек, который тебе нравится? — спрашиваю я и замечаю, как он опускает глаза к полу, — Ведь есть?       — Для меня это большой минус, — говорит друг, — Влюбился в девушку. Такого никогда раньше не было, понимаете? Понимаю, что тянет к парням, но я так сильно полюбил её, что она не выходит из моей головы.       — Это же хорошо, — шепчу, и, взяв руку парня, начинаю нежно гладить, — Я бы хотела влюбиться в мужчину, но не могу. А ты смог полюбить девушку. Честно, очень рада.       Поболтав минут десять, мы решили поехать домой на автобусе. Все хотели посмотреть на ночной зимний город. Наверное, мне хотелось этого даже больше, чем им.       Выйдя на улицу, я вдохнула аромат свежей выпечки. Здесь в Питере очень красиво, особенно вечерами. Конечно, всё, казалось бы, намного прекраснее, если бы я гуляла сейчас здесь по городу с человеком, который глубоко в моём сердце.       Зайдя в автобус, мы как три барана со всех ног кинулись на одно единственное место. И как думаете, кто его занял? Я. Мой смех, разнося по всему автобусу. Люди, которые находились в нём стали злобно поглядывать на нас. Смотря на друзей, заметила, что они как-то странно косятся на человека, сидевшего рядом со мной.       — Не поняла, что за взгляд, товарищи? Не хотите признавать своё поражение? — сквозь смех спросила у друзей.       — Здравствуйте, Мария Юрьевна, — улыбаясь во все зубы, поздоровалась Наташа.       Посмотрев на человека, который сидел рядом, я чуть рот от удивления не открыла. Господи, неужели это судьба? Берет на её голове, был засыпан снегом, а щёчки такие румяные. А эти холодные глаза, которые так пристально смотрят на меня…       Сейчас я самый счастливый человек на всём белом свете.       — Так, кто-то из вас жаловался, что устал, — я уже хотела встать, но рука Юры вернула меня на место, — Но Наташа сесть хотела.       — Елизавета сидите, нам с Наташей и так хорошо, — строго сказал блондин, — Тем более ты выиграла это место и по праву оно теперь твоё.       — Засранец, — показала ему кулак и облокотилась на сиденье.       Автобус тронулся с места. Смотреть в окно не могла, так как не хотела доставлять ей ещё больше дискомфорта. Конечно, кто же захочет сидеть с такой наглой девушкой, как я. Никто. Вот и она не горит желанием. Да ещё и вжалась в окно, которое инеем покрылась с внутренней стороны. Замёрзнуть хочет. Пусть. Она отличается от той вчерашней. Сейчас ледяная леди, а на вокзале милым ангелом для меня была. Делает всё, чтобы показать мне, как противно чувствует себя, находясь так близко ко мне. Главное, что мне комфортно рядом с госпожой куратором.       Достав из сумки, свои любимые и единственные наушники, вставила их в уши. Закрыв глаза, стала тонуть в мыслях о ней. Даже не заметила, как отдалась во власть морфея. Наверное, так повлияло её дыхание, которое успокаивающе на меня действовало. Чувствовала, как дышит даже, несмотря на много слоёв одежды. Вот что значит любовь.       Проснулась я от того, кто кто-то выдернул из моих ушей наушники. Открыв глаза, посмотрела на пьяного мужика, который встав около меня, скривил лицо.       — Что надо? — грубо спросила и посмотрела на соседку по месту, которая прожигала пьяницу таким взглядом, от которого можно было под землю провалиться.       — Ты только глянь, фифа, какие малолетки борзые пошли, — обращался он к моей женщине.       — Мужчина, идите, сядьте на место и перестаньте доставлять дискомфорт людям, — холодно процедила Мария Юрьевна, — В автобусе достаточно много мест, займите любое.       Схватив меня за капюшон, грубо выплюнул: — Ты чё оглохла? Сказал место живо мне уступила, — мужик стал размахивать передо мной пустой бутылкой из-под пива,       — Вставай, дура.       Обежав взглядом автобус, обнаружила, что мы совсем одни. Друзья подставили, не разбудили на остановке и куда блин я теперь еду? А может эта судьба? Ведь не будь здесь меня, этот мужик пристал бы к моей женщине и даже страшно подумать, что могло бы случиться, не будь меня здесь.       Усевшись удобнее бросила мимолётный взгляд на госпожу куратора, которая не сводила взгляд с приставучего пьяницы.       — В автобусе полным-полно свободных мест, — грубо сказала я и посмотрела на женщину, которая была напряжена, — Мария Юрьевна, а где мы едем?       — Ах ты, мерзавка, — схватив меня за руку, попытался поднять на ноги, — Живо вставай иначе расквашу твою физиономию.       Почувствовав, как моя женщина начала выталкивать меня с места, удивлёно на неё посмотрела, — Иди уже, свою остановку давно уже проехала, Елизавета. Перестань уже искать на свою маленькую попу проблем.       — Вы хотите остаться с ним один на один? — язвительно спрашиваю, — Не боитесь, что приставать будет к вам? Я точно не в его вкусе, а вот вы привлекаете этого пьяницу. А стоп! Вы же у нас искусница этого дела, раз молодого парня под своё крыло оторвали у молодых девушек.       Женщина отвернулась к окну. Да не хотела этого говорить я, просто по-другому ты бы прогнала меня. Не хочу, чтобы этот причинил тебе боль.       — Свали с этого места, уродка, — не успела додумать, как он резко схватив меня за волосы потащил по полу к двери.       — Мужчина да что вы себе позволяете? — я боковым зрением увидела, как моя любимая направляется к нам, — Отпустите девочку, иначе я буду вынуждена позвонить в полицию.       — Не лезьте, Мария Юрьевна, — крикнула я, когда увидела, что госпожа куратор собирается ударить мужчину по спине.       Оттолкнув от себя бугая, поднялась на ноги,       — Напился — так будь паинькой и не лезь к нормальным людям, урод, — со всей силы нанесла удар по пивному животу, — Наверное, я первая, кто отправит тебя в нокаут.       Десять лет упорных тренировок по десять часов в день. Раньше думала, что никогда не пригодится в жизни, но нет, вот мой шанс побить кого-то. Спорт этот лёгким не назовёшь, если вспомнить, как больно мне было переносить каждую травму, каждое сломанное ребро. Самое ужасное, что никто не жалел, когда говорила, как мне больно. Когда хотела уйти, отец заставлял оставаться. Сейчас благодарна отцу, ведь если бы не он, никогда бы не смогла постоять за себя.       — Доигралась, — он уже хотел ударить меня, но осуществить задуманное, не позволила. Получив удар по лицу, и издав какой-то непонятный рык, рухнул на пол движущего автобуса.       Посмотрев на свою женщину, улыбнулась:        — Скажите спасибо, что спасла вашу милую задницу.       Ну, вот скажи, что это за осуждающий взгляд?       — Дверь откройте, — кричу и стукаю по стеклу, — Хорошо можете не говорить слова благодарности, но прошу, не смотрите на меня так, как будто я сделала что-то ужасное.       — Вы определённо сошли с ума Лиза, — строго говорит любимая, — Нельзя было на словах договориться, сразу руки распускать надо?       — Почему говорите это мне? Разве не видели, что он первый начал, — отвечаю, —       Если бы не ответила, он бы просто вышвырнул меня из автобуса. Думаю, этот мужик не остановился на «милой» беседе с вами. Кажется, начинаю понимать вам ведь это нравилось? Хотели, чтобы я поскорее ушла, и вы остались наедине.       — Да, именно этого я и хотела, — говорит госпожа куратор и горько усмехается, — Уйдите с глаз моих, Белинская, и дайте же, наконец, мне спокойно доехать до дома.       — Остановка будет, и уйду, — стою к ней спиной, — Мне тоже неприятно находится с вами в одном помещении.       Ехали до остановки минуты две-три. В автобусе повисло гробовое молчание, лишь изредка нарушаемое сапом мужика. Чувствовала спиной, в каком напряжении находилась женщина. Только испортили друг другу настроения, а всё, из-за какого левого человека.       — До свидания, — сказала я, как только автобус остановился на остановке, и оставила её.       Первой парой стояла анатомия. Сегодня по просьбе подруги, согласилась сесть вместе с ней. Наташа просила, чтобы я понаблюдала за поведением преподавателя. Хотела проверить, можно ли верить словам влюбленной девочки или же это просто фантазия.       — Если будет смотреть, стукну тебя по ноге, — воодушевлёно сказала подруга и радостно заулыбалась, — Вот увидишь, что я правду говорю.       — Хорошо, красавица.       В класс вошла женщине лет тридцати восьми-сорока. Ростом была невысокая, да и сама она хрупкая. А вот Наташа моя высокая, сильная девчонка.       — Смотри, внимательно, — шепнула девушка.       Взглянув на преподавательницу, обнаружила, что та и правда смотрит на мою соседку по парте. Говорит, и даже глаз не отводит. Подруга же раскрасневшаяся и смущённая смотрела в конспект, низко опустив голову.       — Может у неё материнское чувство к тебе?       — Скажи честно Лиз, ты сейчас пошутила или сказала это всерьёз? Разве не видно, что любовь это, — обижено, протянула подруга.       — Ладно, соглашаюсь с тобой, — улыбаюсь и щёлкаю пальцами перед глазами соседки, — Пиши, давай, а то твоя дама скажет ещё, что в облаках витаешь.       — И пусть скажет, — смеётся Наташа, и, положив на моё плечо голову, ухмыляется, — Счастливая я, — поспешно целует меня в щёку, и возвращается к конспекту.       — Дамы, к вашему сведению, гомосексуализм разрешён в зарубежных странах. Если хотите, могу помочь с вопросом иммиграции.       — С радостью обратимся к вам за помощью, — радостно произношу и обнимаю Наташу, — У нас просто такая сильная любовь, что не можем никак с этим бороться. Вы ведь понимаете нас? — подмигнула ей.       Анатомичка, лишь ехидно усмехнувшись, продолжила вести пару.       — Она не в наших рядах, так что можешь искать себе новую партию, — тихо говорю.       — Как ты поняла?       — Она не подмигнула, значит не с нами.       — Да блин, это потому что ты меня поцеловала, — обижено проговорила подруга, — Я всё равно верю, что она что-то чувствует ко мне.       — Конечно, чувствует, — ухмыльнулась я, — Материнские чувства к тебе испытает и не больше.       — Почему ты не можешь поверить мне? Я же вижу. Чувствую.       Посмотрев на преподавательницу, я стала следить за её взглядом, движениями. Эта женщина двигалась грациозно, отметила я про себя. Она даже чем-то с Марией Юрьевной похожа.       — Наташа, иди к доске и расскажи по планшету всё, что знаешь про сердце, — попросила преподавательница.       — Но почему я? Я же уже вам рассказывала про ЖКТ, — воскликнула подруга, — Инесса Валентиновна пусть кто-нибудь другой сходит.       — Нет. Хочу, чтобы ты пошла, — женщина села за свой стол, и, закинув ногу на ногу, стала внимательно наблюдать за девушкой, — Иди, обещаю, двойку ставить не буду.       А может Наташа и правда права? Ведь не простой интерес в её сторону проявляет Инесса Валентиновна. Постоянно вызывает к доске, просит что-то рассказать. Эта женщина, смотря на мою подругу, изучала каждый сантиметр тела, иногда закусывала губу.       Выйдя из класса после окончания пары, обняла Наташу.       — Знаешь, наверное, ты была права.       — Мне послышалось или ты призналась в том, что она ко мне неравнодушна? — радостная девушка схватила меня за руку, — Скажи, скажи, ну скажи мне всё что заметила.       — Смотрела она на тебя, глаз не отводила, — спокойно ответила я, — Все болтали, а она только тебя и замечала во всём классе.       — Вах, всё, я влюбилась ещё больше, — девушка позвала Юру, и крепко обняв его, стала рассказывать обо всём, что я ей сказала.       Три пары прошли монотонно. Скука одолевала меня с ног до головы. Главное, что сегодня стояла по расписанию патология, которая будет идти с четырёх тридцати до шести тридцати. Честно меня это так радовало. Хотела увидеть её после вчерашнего вечера.       Зайдя в аудиторию номер сорок два, бросила взгляд на свою любимую. Она мило беседовала с Алисой. Мне стало не по себе от того, что они вот так мило беседует вдвоём. Противно стало.       — Лиза, иди сюда, — попросила Алиса подойти и помахала мне рукой, — Пожалуйста.       — Мне, конечно, не сложно подойти, но когда это просьба звучит из твоих уст, откажу себе в этом, — грубо шикнула и направилась в конец аудитории.       Я уже села, когда рядом со мной встала белобрысая девушка. Запах её духов зарылся глубоко в ноздри. Противно находиться рядом с ней. Вся такая из себя правильная, строит милую девушку, а на самом деле жестокий человек.       — Мария Юрьевна интересовалась у меня по поводу твоего спорта. Я рассказала, что ты занималась боксом, но уже два года как бросила его.       — И что? — перебила девушку я.       — Скоро состоится турнир среди разных университетов. Физкультурник сказал, что нужна девушка, которая занимается боксом. Я подумала, раз ты хорошо дерёшься, то почему бы тебе не поехать.       — Раз так почему же сняла себя с кандидатуры участника? — понизив голос, спросила, — Помнится мне, ты в этом не хуже меня разбираешься.       Демонстрационно закатила глаза, — Может ты не заметила, но я больше не хочу быть той, кто с лёгкостью отправляет человека в «нокаут». Сейчас я женственная и ранимая девушка.       Господи, не смеши меня. Да что бы тебе стать ранимой, надо заново родиться. Такая как ты не может быть женственной девушкой, твоя душа прогнила также как и моя.       — Передай Марии Юрьевне, что я ни в каком турнире учувствовать не буду, — грубо выплюнула, — Мне хватило сполна последнего боя. В котором, между прочим, ты предложила мне сражаться.       — Да забудь, — отмахнулась она, — Сейчас же не я прошу.       — Так если просит куратор пусть подойдёт. Или у неё нет своего языка?       — Что с тобой Лиз? Никогда раньше ты бы не позволила такого отношения ко мне? — спрашивает Алиса.       Усмехаюсь, — А может это потому, что вы манипулировали мной? Запугали и использовали каждый раз, чтобы спасти свой милый зад.       Ничего не ответив, она ушла обратно к моей любимой. Внимательно следила за ними. Почему Мария Юрьевна никогда не улыбается с такой нежностью мне? Она дарит этой змее свою драгоценную улыбку. Обидно.       Встречаюсь взглядом с госпожой куратором. А затем, поднявшись, моя женщина идёт ко мне. Господи, только не проси, молю.       — Елизавета не хотели бы вы поучаствовать в турнире за сборную нашего университета? За первое место верну вам вашу повышенную стипендию.       — Вы считаете меня продажной девушкой, раз пытаетесь купить меня за стипендию?       — Вовсе так не считаю, — протестует преподавательница, — Это сказали вы Белинская, я даже намёка не давала на то, что вы продажная. Просто предупредила, что за это могут начислить прибавку. Выступи, пожалуйста.       — Я не против, но не так уж и хороша в боксе. Просто проиграю и всё, — не смотря в глаза любимой, призналась, — Вам же потом стыдно будет за меня.       — Не верю ни одному вашему слову, Белинская, — холодно говорит куратор, — Видела же, как вы мужчину ударили, а он сразу повалился. Да и Алиса много хорошего про вас сказала, что много медалей.       — Ладно, раз вам так хочется посмеяться надо мной, не возражаю, — грустно усмехаюсь, — Только потом не говорите мне ничего, когда меня отправят в «нокаут» на первой же минуте боя.       Вру. Почему, спросите вы? А всё, потому что не хочу бороться. Знаю, что это подстава и даже знаю, кто за всем этим стоит. Однажды в точности так же, как сегодня Алиса попросила выступить за неё и в тот день я потеряла всех, за кого держалась. Такого позора, как тогда никогда прежде не испытывала.