Блеск в твоих глазах

Сегодня из университета мы вышли раньше обычного. Поначалу она не хотела, чтобы я её провожала, сославшись на то, что мне надо готовиться к защите диплома, но я не могла отпустить её одну. — Не хочешь зайти ко мне в гости? — нерешительно спросила моя леди, когда мы подошли к её подъезду. — А что скажет Даша, если увидит меня на пороге вашего семейного очага? Она же меня просто терпеть не может, считает исчадием Ада. — Она сегодня осталась на ночь у школьной подружки. Господи, да какая школьная подружка? Мария Юрьевна если бы не клятва, которую я дала Алисе рассказала бы вам, чем у подружки они занимаются. — Хотите угостить меня чаем или кофе? — улыбаясь, спросила я, и мы направились в чёрный коридор подъезда, — Если что, то я больше предпочитаю кофе. — Будет тебе кофе, — ответила моя женщина, и, открыв дверь, пропустила меня внутрь, — Обувь можешь не снимать. — Я не свинья, чтобы портить чей-то труд, — снимая кроссовки, ответила я, — Ведь вы, небось прибираетесь, пыхтите, а я потом буду здесь в ботинках расхаживать грязных. Нет уж. Сняв пальто и поставив сумку на тумбочку, любимая прошла на кухню, чтобы поставить чайник. — У вас красиво, — призналась я, когда осмотрелась, — Мы с Наташкой всю квартиру угадили. Если говорить откровенно, то у нас там свинарник, который, между прочим, образовался из-за меня. — Мы с Дашкой вчера роллы делали, так что если хочешь, можешь попробовать, — открыв холодильник, она поставила на стол тарелку, завёрнутую в плёнку, — Угощайся. Опустившись на стул и освободив тарелку от плёнки, взяла в рот сразу две штуки. Не рассчитала я конечно, так как сразу же подавилась. — Аккуратней кушай, — похлопав мне по спине, попросила преподавательница и достав две кружки посмотрела на меня, — Сколько тебе ложек сахара? — Вы что Мария Юрьевна, — воскликнула я, задирая футболку, указала на кубики, — Я же спортсмен, какой сахар? — А как же тогда те плюшки, которыми ты постоянно балуешься в столовой и кофе? — она положила мне три ложки, и, повернувшись ко мне, скрестила на груди руки, — Вкусно?  — Это самое вкусное блюдо, которое я когда-либо пробовала, — призналась я, — Роллы магазинные совсем не такие вкусные, как ваши. — Не такие они и вкусные получились, — сказала госпожа куратор, — Даже Даша есть отказалась, сказала, что полное фуфло. — Мне нравятся ваши роллы, — запихивая в рот очередную, промямлила я, — Очень вкусно. Попив кофе с печеньем, я уже поднялась, чтобы вымыть свою кружку, когда она, остановив меня, сказала, что сама сделает это. — У вас маникюр, а у меня его нет, — показала на свои ногти, которые были срезаны под кожу, — Так что лучше помою я. Чувствовала, как моя женщина внимательно следит за каждым моим действием. Господи, как же мне это всё нравится. Даже представить никогда не могла, что буду находиться в её квартире, кушать еду, которую приготовила она и пить с ней чай. Всё это было лишь моей фантазией, которая осуществилась. — Не уходи сегодня, — прошептала преподавательница, встав позади меня и обняв за талию, прижалась ко мне, — Когда рядом с тобой мне никто не страшен, а когда одна боюсь даже в подъезд выйти мусор выкинуть. — Можно мне поцеловать вас? — повернувшись к ней, посмотрела в её карие глаза. Но вместо ответа она, поднявшись на носочках, нежно поцеловала меня в губы. Мы целовались нежно, иногда поцелуи мои становились жадными. Каждое прикосновение её губ к моим губам разжигало во мне огонь и в тоже время, словно обдавало холодной водой. Никогда прежде ничего не казалось мне слаще, чем наши с ней поцелуи. Мне бы легко хватило этого, без слияния наших тел, но почувствовав холодные пальцы, которые опустились мне на живот, я содрогнулась. — Пойдём в спальню, — прерывая поцелуй, сказала моя любимая мне в губы. Подхватив её на руки, направилась в комнату, на которую она мне показала. Здесь было мрачно, всё сделано в чёрных тонах, а кровать была просто огромных размеров. Опустив её на кровать, нависла над ней, — Вы правда хотите этого? — Да, — притянув меня за плечи к себе, она нежно коснулась губами моей шеи, — Я люблю тебя, Елизавета Белинская. Мои пальцы стали быстро расстегивать её блузу, а губы исследовать каждый сантиметр её тела, который был открыт моему взору. — Могу ли я расстегнуть его? — указала глазами на бюстгальтер и услышала её тихий смех. — Ты и свою Оксану спрашивала, что можешь сделать или это только со мной так? Покраснев, расстегнула, и, впившись губами в розовые набухшие соски, услышала стон женщины. Подушечкой большого пальца провела по её нижней губе, а потом скользнула ниже к подбородку, мои губы припали к её жаждущим губам. Я целовала её умело, разжигая огонь её страсти. А когда начала ласкать её грудь, она застонала. Тихо простонав Мария Юрьевна прогнулась навстречу ласкам, прося меня не останавливаться. Но мне пришлось остановиться. Расстегнув пуговицу на её джинсах, сняла их. Моему взору открылись чёрные кружева, которые практические ничего не скрывали. Каждая клеточка ожила и запела, когда я склонила голову к ее груди и обхватила губами нежный сосок. Она уже не сдерживала стоны и открыто стонала, порой произнося моё имя. Отодвинув ткань, скрывающую женское лоно, прикоснулась к нему губами. Мария Юрьевна вскрикнула — такими острыми были ощущения на грани наслаждении и боли. Оторвавшись от её податливого тела, стянула с себя футболку и джинсы, оставшись в одной майке и трусах-шортах. Она запустила свои пальцы в мои волосы, и, притянув меня к себе, стала страстно целовать мою шею, оставляя следы. Преподавательница снова почувствовала, как у нее перехватило дыхание, когда губы студентки начали спускаться к ее животу. Она остановилась, чтобы провести языком вокруг пупка, потом медленно опустилась к бёдрам. Ощущения, которые испытывала женщина, потрясли её. Ещё никогда и ни с кем она не чувствовала такого наслаждения. Только боль и унижения. — Я больше не могу, — простонала возлюбленная и закрыла свои карие глаза. Но я продолжала, не обращая внимания на её мольбы. Мне хотелось изучить её тело полностью. — Господи, — закричала Мария Юрьевна, когда язык девушки проник в её лоно, — Мне… это… — Я поняла, — оторвавшись от своего занятия, улыбаясь, сказала я, и, поцеловав внутреннюю сторону бедра, вошла в женщину двумя пальцами, — Люблю. Утром я проснулась от солнечных лучей, которые проникали прямо в комнату. Открыв очи, увидела любимую, которая пыталась застегнуть молнию на платье, сидя ко мне спиной. Поднявшись и одевшись, вернулась снова на кровать, и нежно дотронувшись до спины возлюбленной, поцеловала, — Мне очень понравилось. — Я смущена, — честно призналась женщина, — У меня никогда прежде не было таких чувств. — Мам, — послышался крик из коридора, и поспешно поднявшись, преподавательница направилась к двери, но не успела она дотронуться до ручки, когда в комнату зашла Даша, — Это что вообще такое? — Успокойся, милая, — госпожа куратор нежно взяла девочку за руку, — Я объясню тебе всё. Лиза уже уходит, а мы с тобой сядем и спокойно поговорим. Вечером, как обычно постучавшись в кабинет кураторов, не услышала ответа. — Знаю, что вы там, — покрутив ручку произнесла я, — Неужели готовы снова отказаться от меня лишь потому, что ваша дочка наговорила поди-ка, небось чего. До меня донеслось тихий плач, — Откройте дверь. Пожалуйста. Хотя мне лучше стоит уйти, чтобы вы смогли всё обдумать. Если захотите, чтобы я вернулась, позвоните и я отвезу вас домой. Люблю. Стукнув кулаком по двери, ушла.