Женить, нельзя помиловать

— Ч-что? — протянул Леголас в момент севшим голосом. Эрилэ раздраженно выдохнула, опускаясь рядом с ним на кровать и задумчиво покусывая губу. — Но это же невозможно! Может, ты ошиблась? — предположил принц, судорожно бегая глазами по комнате, словно на стенах могли быть начертаны ответы, но тут послышался стук в дверь. — Зайдите… Внутрь заглянула Тауриэль с улыбкой на лице, но, увидев явно взъерошенного от какой-то новости Леголаса и подавленую О’Дер, мгновенно стала серьезной. — Что случилось? — Эрилэ считает, что мой отец — ее Начертанный, — бескомпромиссно вывалил все принц. Будь повод и настроение другим, Эрилэ бы осуждающе посмотрела на него, но в данном случае ограничилась очень осуждающим молчанием. — Кто? — не поняла рыжеволосая, садясь на стул возле трюмо и нахмуриваясь, глядя на новообретенную подругу. — В каждой части эльфийских территорий разные сказки, — в Ривенделле читают о любви Берен и Лутиэн и вечных узах связи эльфов, а в сумраке Лотлориена и Лихолесья о Начертанных. Согласно таким сказкам каждому эльфу с рождения предначертано встретить свою судьбу: она может быть любого пола, любого сословия и встретиться с ней ты можешь как на следующий день, так и спустя тысячу лет. Но чаще всего такие радужные на первый взгляд сказки заканчивались очень печально и мрачно, — на одном дыхании произнесла Эрилэ, крутя на пальце родовое кольцо в виде продолговатого овального черного камня в серебряном оплетении листьев. — Почему? — спросила Тауриэль, подперев подбородок рукой. — Ты не можешь знать, когда ее встретишь, а, соответственно, чаще всего это случалось к моменту, когда эльф или эльфийка уже находились в выгодном браке, заключенном родителями, — объяснил Леголас, вставая и подходя к окну. — Представь, что ты в неразрывных узах, окончание которых приведет к запятнанию не только твоей чести, но и чести всего рода с твоей прабабушки до твоих праправнуков. И тут в гости является Судьба. Чаще всего герои этих рассказов погибали от глубокой печали, «пронзившей их сердца», или, что мрачнее, — от наложения на себя рук. Принцессы скидывались с башен, а принцы топились в озерах… — Я поняла, — оборвала его Тауриэль, побледнев лицом, видимо слишком близко приняв речь Леголаса к сердцу. — Недетские сказки, верно? — рассмеялась Эрилэ, но как-то нервно. Эльфы замолчали: каждый думал о своем, витая в, увы, нерадостных мыслях. — Так почему же ты считаешь, что это невозможно? — обратилась к принцу Начальник стражи. — Все наши сказки основаны на легендах, а легенды в нашем мире не взяты из воздуха… — Даже если это и было, то было очень давно. Сейчас, со временем, брачные узы эльфов такие же строгие, но более искренние. Каждый волен выбирать себе в суженные того, кого считает нужным. Соответственно, с появлением свободы выбора нет нужды и в Начертанных… — Да ну? — насмешливо изогнула бровь эльфийка, фыркая и отводя взгляд от возлюбленного, вновь возвращаясь к сути проблемы: — А как это проявлялось? Ну, с чего ты взяла, что он твой Начертанный? И как ты вообще вспомнила про это? — У меня в роду очень трепетное отношение к сказкам про Начертанных, ведь по нашим записям очень давно, когда моей прапрапрабабке стукнула лишь сотня лет, она встретила предначертанного ей судьбой эльфа. По крайней мере, они с ним были уверены в этом. А насчет Его Величества… Когда он рядом, я чувствую, будто на грудь положили раскалённый солнцем камень. А если он подходит ближе, то кажется, что вот-вот обжигающий поток лавы прожжет в тебе дыру… — Похоже на описание в легенде, — согласился эльф, оборачиваясь и пересекаясь с О’Дер взглядами: — Кажется, наш план летит Valarauco lin haccanda. — Леголас! — синхронно воскликнули девушки, вперив возмущённо пылающие взоры в принца. *** На следующий день Эрилэ в одиночестве вошла в зал, где народ уже медленно рассаживался по своим местам, чтобы приступить к завтраку. Обменявшись парой слов с родителями и уверив их, что все в порядке, она огляделась, краем уха слушая, как мать рассказывала ей, сколько интересного она пропустила за последние дни. Трандуила и его сына пока что не было, зато Правитель Ривенделла уже о чем-то беседовал с Галадриэль, стоя в углу зала у выхода на балконы. Словно почувствовав, Владычица Лотлориэна моментально оторвалась от собеседника и бросила на Эрилэ быстрый взгляд ледяных голубых глаз. О’Дер вежливо и уважительно склонила голову и спешно отвернулась, чувствуя себя крайне неловко. — У меня дрожь по коже от Галадриэль, — пробубнила девушка, и ее мать снисходительно улыбнулась. Наконец явились хозяева этого праздника и народ приступил к завтраку. Эрилэ лениво ковыряла какую-то зерновую кашу в тарелке, витая в своих мыслях и пытаясь не концентрироваться на тепле, мягко греющем изнутри, которое назойливо напоминало о близком присутствии короля. — Все в порядке? — спросил ее отец, наклонившись к столу и посмотрев на чуть бледную дочь через мать. Женщина тоже повернула голову, наблюдая за реакцией единственной наследницы рода. Оба родителя видели, что что-то происходит, но не понимали, что именно, чем и были сильно взволнованы. — Да так, просто задумалась, — натянуто улыбнулась Эрилэ, отведя взгляд и невольно посмотрев на стол, за которым сидел Трандуил. Король, склонившись к сыну, что-то спокойно обсуждал с ним, блуждающим взглядом осматривая эльфов. Леголас иногда кивал в такт словам отца, но тут случайно перехватил туманный взор Эрилэ. Он чуть улыбнулся, подмигнул подруге, а затем скосил глаза на Трандуила, словно проверяя, заметил он переглядки или нет, и вновь погрузился в разговор. За их спинами мелькнула рыжая шевелюра, и Эрилэ приветливо кивнула головой Начальнику стражи, что махнула ей рукой. — Я не голодна. Пойду пройдусь, — произнесла О’Дер, обращаясь к родителям и вставая из-за стола, чем естественно привлекла внимание Короля и ещё половины зала. Гомон голосов слегка стих, и народ с любопытством смотрел на ту, кто, по всеобщему мнению, скоро станет супругой Леголаса. Но она чувствовала единственный взгляд, что словно прожигал дыру меж острых лопаток. Трандуил пару секунд наблюдал, как девушка медленно встаёт и, несмотря ни на кого, выходит из зала. — Кажется, твоя невеста чем-то опечалена, — произнес он, резко прерывая предыдущую мысль, которую обсуждал с сыном. Леголас взглянул вслед Эрилэ и почему-то усмехнулся: — Поверь, ей сейчас не нужна ничья компания. — Ошибаетесь, — мягко и словно издалека раздался голос самой прекрасной эльфийки Средиземья, привлекая взгляды мужчин. Галадриэль загадочно посмотрела на отца с сыном, а затем грациозно-медленно поднялась и двинулась к выходу в сад. *** Белка быстро соскочила с ветки на ветку, спускаясь ниже к протянутой руке, на которой лежали орехи. Эрилэ ласково улыбнулась и шепнула: — Бери же, я не кусаюсь. Хвостатая смешно дернула носиком и наконец коснулась ладошки, беря в лапки угощение. — Доброе утро, — раздалось за спиной, и девушка вздрогнула, стремительно оборачиваясь: — Леди Галадриэль. Не слышала, как вы подошли. Эльфийка чуть улыбнулась и подошла ближе. Белоснежная кожа, пронзительные голубые глаза и длинные светлые волосы. Безупречная красота… — Благодарю, — произнесла она, и Эрилэ смутилась, забыв, что многое, даже мысли, не скрыты от могущественной Правительницы Лотлориэна. — Ты чем-то встревожена, дитя? Может, поделишься? О’Дер тяжело вздохнула и покачала головой: — Если я начну это обсуждать с кем-то, то поверю, что происходящее — правда. — А что происходит? Она подошла ещё ближе, мягко и осторожно взяла с руки девушки пару орешков и протянула их рыжей лесной обитательнице. На удивление, та моментально схватила угощение и ускакала вверх, в крону дерева. — Леди Галадриэль… А вы верите в Начертанных? Эльфийка многозначительно улыбнулась и опустила руки, сцепив их в замок, а затем посмотрела на девушку, как будто глядя одновременно и сквозь нее, и в саму ее душу. — Неважно, во что верят все или я одна, — туманно произнесла она. — Сейчас важно то, веришь ли в это ты… Хочешь ли ты в это верить, Эрилэ? — Пару недель назад я хотела лишь сбежать от этого всего, а вчера судьба сваливается на меня, как огромный ком снега. Мне страшно, — призналась наследница рода О’Дер, устало потерев виски. Галадриэль еле слышно рассмеялась, покачав головой, словно ее забавила недалекость юной эльфийки: — На все воля Валар, милая Эрилэ. Всё случится, как должно будет случиться. Твоя же задача просто жить и плыть по течению своей судьбы… Ты сейчас на празднике — так отдыхай. Признаться, ваше представление с принцем Леголасом очень позабавило меня. Очень хитро и практично… Девушка польщенно покраснела, ничуть не удивляясь, что Правительница раскусила их нехитрый план. — Тебе уготована интересная жизнь, но только тебе выбирать, войдёшь ты в её события с короной или с мечом. — О чем Вы, леди Галадриэль? — непонятливо нахмурилась Эрилэ, но правительница Лотлориэна уже двигалась в сторону дворца, пряча всезнающую улыбку. Девушка лишь взмахнула руками и негодующе выдохнула, глядя в розоватое небо. А потом было много алкоголя… *** Эльфийка дернулась, больно ударилась макушкой о деревянную спинку кровати и проснулась. Невыносимо ныло в затылке и, кажется, кровь вот-вот пробьёт череп в районе висков. Как известно, мигрень, — болезнь эльфийских аристократов, у людей же обычно все протекает намного примитивнее: банально раскалывается «крыша». Несмотря на принадлежность к известному роду, сегодня Эрилэ могла смело причислять себя к самому простому деревенскому алкашу. — Добил бы меня кто добрый, — простонала О’Дер, с трудом принимая сидячее положение. Где-то снизу, даже сквозь каменные пол-потолок раздался стон, и девушка ехидно хмыкнула: видно, не одна она мучилась похмельем. Но тут же пожалела о своих насмешливых мыслях, — по голове словно ударили гномьей секирой. Поняв, что только вместе они придумают, что делать с головной болью, Эрилэ с трудом соскребла себя с кровати и, накинув халат, вышла в коридор. Проходящий мимо стражник, увидев девушку, испуганно охнул и шарахнулся в сторону, чуть в пару движений не улетев вниз и чудом не достигнув нижнего этажа замка. — Доброго дня, — не забывая о манерах, произнесла Эрилэ, не придавая значения такой реакции эльфа, и гордо двинулась вниз по лестнице, намереваясь посетить покои собутыльника-принца. С ноги открыв дверь, О’Дер громко и залихватски рявкнула неожиданно всплывшее в голове приветственное выражение, вычитанное в какой-то книге о выдуманных мирах: — Guten Morgen, mellon nin, Леголас! — Эрилэ, я тебя сейчас ударю, — хрипло раздался женский голос, и темноволосая недоуменно изогнула бровь, глядя на представшую перед ней картину. Принц Лихолесья лежал на полу лицом вниз, приложив многострадальный лоб к прохладной поверхности каменного настила, а на кровати, приняв немыслимую позу, лежала Начальник Охраны, — поза была явно неудобной, но вот менять её было выше сил мучавшейся от посталкогольного синдрома девушки. — Смотрю, не у одной у меня утро началось с набатов в голове, — хихикнула О’Дер, глядя на помятые лица друзей, но тут же с шипением схватилась за отозвавшиеся болью виски. — Может, отвар в постель? — промямлил не отрывающий от паркета лица Леголас. — Желательно в кружку, — отозвалась Тауриэль, пытаясь принять вертикальное положение. Эрилэ закрыла за собой дверь, прошла к кровати и аккуратно легла на неё, сложив руки на груди. В зеркальном потолке комнаты принца, — последний писк моды, — отразилась эльфийка с помятым лицом и торчащими в разные стороны спутанными волосами. О’Дер хмыкнула, — понятно, чего именно так испугался страж в коридоре у ее комнаты. — Если мне не изменяет память, повара вчера собирались замачивать морковь, — пробубнил Леголас, со стоном приподнимаясь. — Из-под неё часто выливают чудесный рассол… Друзья дружно переглянулись и уже через десять минут неровной походкой двинулись на нижние этажи, собираясь восстановить силы чудодейственным средством. И только через пару часов, сидя во дворе на улице на зелененькой травке, уже более живые, они единогласно пришли к вопросу: — А что вчера было?..