Женить, нельзя помиловать

— Дорогие гости, рад был разделить с Вами этот Сезонный праздник, который был богат на события, — произнес Трандуил, многозначительно глядя на одного-единственного человека среди толпы, и Тауриэль напряжённо прокашлялась, посмотрев на подругу, которая слишком увлеченно ковыряла мыском туфли каменную кладку пола. — Надеюсь, что Вы все хорошо и приятно отдохнули, но пришло время прощаться, однако не стоит грустить, ведь в Лихолесье Вас всегда рады будут видеть. Леголас фыркнул, а Эрилэ еле подавила смешок. Произнесено это было таким тоном, что гости моментально поняли, что им явно будут не рады в случае приезда, однако зал наполнился лёгкими аплодисментами. — Давайте же напоследок повеселимся все вместе, проводим эту чудесную ночь Праздника Весны танцами и встретим столь долгожданное лето… Также, пока мы не начали наш бал, я попрошу эльфов Лихолесья не разъезжаться после бала: на рассвете мне нужно будет Вам озвучить новости… За Вас, леди и лорды! Он вскинул бокал, затем их с улыбками подняли Владыки других королевств, а за ними и остальные эльфы. Раздался звон бокалов. Сидящие в углу зала музыканты медленно тронул струны арф, открывая первыми нотами Завершающий бал. Эрилэ опустошила бокал рваным движением и хотела было по-быстрому куда-нибудь спрятаться, пока не произошло ещё что-нибудь, но Леголас моментально цапнул ее за локоть, останавливая. — Ничего не хочешь рассказать? — протянул он, мило улыбаясь и заглядывая в глаза подруге. — Нет, — невинно хлопнула ресницами Эрилэ, пытаясь вырваться из крепкой хватки друга. — Уверена? — не веря, хмыкнул Зеленолист, но руку разжал. Эрилэ вздохнула и, повернувшись к друзьям лицом, недовольно прошипела: — Это глупая случайность. Платье мне сшили задолго до Праздника Весны, и я понятия не имела, что у твоего отца такой же наряд… — Добрейшего вечера, — прозвучал властный голос где-то над головами. — Добрый, — машинально ответила О’Дер, не глядя на собеседника, а потом запоздало осознала, что уж как-то слишком печет в груди, и Леголас почему-то перестал дышать. — Отец, — нервно оскалился в подобии улыбки принц Лихолесья, а Тауриэль лишь поклонилась, настороженно наблюдая за Трандуилом, что с высока рассматривал макушку его Начертанной. Последняя поворачиваться не спешила, едва слышно вознося молитвы Валар. — Сын, не будешь ли ты против, если я попрошу твою невесту открыть бал? И сказано таким тоном, что троица, да и все вокруг поняли, что Леголас просто не имеет права быть против. Принц укоризненно выдохнул, но кивнул головой, понимая, что при лишних ушах лучше молчать. Эрилэ медленно обернулась и осторожно подняла взгляд с протянутой Владыкой руки к его глазам. В них не было холода, насмешки или неприязни, лишь уверенность и море заинтересованности. Наверное, поэтому приглашение-приказ она приняла, вкладывая слегка подрагивающие пальцы своей руки в его ладонь. Трандуил повел ее за собой, не разрывая зрительного контакта и не давая ей сделать этого. Он остановился в центре зала и, потянув эльфийку на себя, рывком прижал к сильной груди, одновременно выдыхая. Его рука собственнически скользнула на тонкую талию Эрилэ и теперь была ее очередь вспоминать, как дышать. Яркие, мерцающие в приглушенном свете голубые глаза, с интересом наблюдающие за смущенной девушкой, прищурились и Владыка медленно наклонился, опалив горячим дыханием острое ушко: — Дыши, Эрилэ. И так это было сказано насмешливо-едко, но без превосходства в голосе, что оба поняли, что не только О’Дер сейчас сдерживается изо всех сил. В переплетение со струнными вступили трубные, прибавляя музыке торжественную тональность. — Вы не думаете, что пойдут разговоры? — совладав с голосом, как можно невозмутимее спросила эльфийка, позволив мужчине вести. — После твоей выходки их все равно не остановить, — спокойно пожал плечами Владыка Лихолесья, кружа девушку по залу. Трандуил оказался хорошим танцором с тонким слухом. Он прекрасно чувствовал музыку, знал, как вести партнершу, и Эрилэ вообще не задумывалась над своими движениями, понимая, что ее инициатива здесь не требуется. Отстранившись на мгновение и услышав слова Повелителя, девушка выгнула бровь, но вновь была привлечена к крепкому телу, на этот раз спиной. — Моей выходки? — решила возмутиться она, однако чувствуя, что мысли куда-то уползают от такого близкого контакта с Начертанным. — Именно. Ты первая начала все это, Эрилэ, и решила меня подразнить, — его губы коснулись черных волос. — А я не люблю оставаться в должниках. Его руки осторожно, но по свойски вновь легли на талию девушки, пальцами скользя по ребрам, и она не выдержала. Плевать было, что скажут родители, Владыки других королевств и народ. Отошли на задний план шокированный взгляд Леголаса, возмущенный Элронда и лукаво-одобрительные Арвен и Галадриэль. Она откинулась назад, прижимаясь спиной к груди Трандуила и опуская голову на крепкое плечо. Мужчина чуть приподнял ее над полом и, прокрутив вокруг своей оси, опустил вниз, руками соскальзывая на живот девушки. Накрыв его ладони своими, Эрилэ слегка погладила пальцами вдруг ставшие напряженными руки эльфа, касаясь колец рядом с острыми костяшками. Сердце эльфийки забилось совсем быстро, грозясь выскочить из груди, а уж когда Владыка Лихолесья тихо позвал:  — Эрилэ… О’Дер, наверное, умерла бы прямо там, растекшись лужицей у ног Повелителя, но тут музыка стихла, и это был знак, что теперь другие могут присоединиться к танцу. Собравшись с силами, эльфийка развернулась к Начертанному лицом и сильно удивилась, увидев легкую улыбку в уголке губ. Отступив на шаг, Трандуил официозно поклонился, не выпуская ладонь Эрилэ из рук, а затем, кивнув на балкон, спросил: — Пройдемся? Невольно взгляд девушки метнулся к напряженным друзьям, что тревожно поглядывали в их сторону, и Владыка Лихолесья понятливо улыбнулся: — Тогда позже. А затем, отпустив ее руки, двинулся к столу Владык, уворачиваясь от танцующих пар и вновь натягивая маску холодности. Эрилэ, провожая эльфа удивленным взглядом, пыталась понять, — что это могло значить? Неужели он решил подпустить ее? Додумать ей не дали: Тауриэль и Леголас налетели на подругу и, прибрав ее под локотки, потащили не сопротивляющуюся О’Дер в угол зала. — Ну теперь точно все начнут подозревать, что наша «помолвка» разорвана, — протянул Леголас, задумчиво разглядывая черноволосую и потирая браслет на запястье. — Вы оба — чокнутые! — бросила начальник стражи, но уважительно заулыбалась. — Теперь не то, что все будут подозревать… Теперь народ будет уверен, что вы разбежались, а Эрилэ пытается охомутать отца бывшего жениха. — Судя по танцу, — раздался еще один голос, и троица недоуменно обернулась. — Не пытается, а уже охомутала… — Леди Ундомиэль, — официально вежливо приложил руку к сердцу Леголас и его подруги сделали так же. — Просто Арвен, Ваше Высочество, — улыбнулась принцесса Ривенделла, приседая в легком книксене. — Просто Леголас, — отзеркалил ее улыбку принц. Тауриэль настороженно прищурилась, а Эрилэ взяла со стола шпажку с нанизанными на нее фруктами, нервозно бегая глазами по залу с танцующими гостями Лихолесья. Сердце все еще обеспокоенно стучалось о ребра, срывая дыхание и заставляя руки ходить ходуном. — Значит, — пропела Арвен, улыбаясь и подходя к О’Дер, — Трандуил? Это… Неожиданно. Хотя, судя по реакции моей бабушки, некоторые удивлены не были. — Все сложно, правда, и я не знаю, как все объяснить, — попыталась уйти от темы эльфийка, но понимала, что принцесса Ривенделла слишком умна для такого глупого трюка. — Но одно могу сказать точно, что мы с Леголасом решили остаться друзьями… — Ты разорвала помолвку? — и столько сочувствия во взгляде на Зеленолиста. Принц делано-печально опустил глаза в пол и надрывно тяжело вздохнул, выражая вселенскую скорбь. Эрилэ цокнула языком и закатив глаза, буркнула: — Что-то вроде того. И тут она увидела, что за спиной Леголаса и Тауриэль к их разговору прислушивается компания из трех эльфиек. Однако стоило О’Дер обратить на них внимание, как девушки сорвались с места, теряясь в многоликой толпе. Теперь точно все узнают… — А давайте выпьем? — неожиданно бросила Тауриэль, и Зеленолист со священным ужасом в глазах покосился на возлюбленную… *** Эрилэ и Тауриэль сбегали в подвал, напихав в холщовый мешок бутылок с вином, Арвен воровато стащила четыре бокала со стола, смущенно избегая всевидящего взгляда Галадриэль, а Леголас… Ну, он гордо стоял на стороже, отслеживая, чтобы семья О’Дер, которая, к слову, пришла совсем недавно, а так же Элронд и Трандуил не хватились девушек. Появившись на входе в зал, Эрилэ закинула мешок на плечо и, чудом согнувшись в парадном платье, двинулась меж спин активно беседующих эльфов. Рыжеволосая, сопя, шлепала за ней, внимательно стреляя по сторонам глазами. Проходя мимо очередного стола, Тауриэль, не удержавшись, захватила с него огромное блюдо с фруктами. Выскользнув незамеченными через балкон на улицу, эльфы зашли в сад и, выбрав небольшую полянку в окружении кустов и деревьев, рухнули на зелененькую траву. Откупорив первую бутылку вина, Эрилэ передала почетное знамя разливщика алкоголя Леголасу, а сама откинулась на землю, глядя в чистое звездное небо. — Так на чем мы остановились? — прокашлялась Арвен, благодарно кивнув и принимая бокал из рук Зеленолиста. — На том, что я «хомутаю» Владыку Лихолесья, — непроизвольно подсказала О’Дер, а затем поморщилась, видимо не очень желая продолжать эту тему. — Это не так, Арвен, — неожиданно произнесла Тауриэль, принимая свой бокал. — Не то, чем кажется… — Так расскажите! Я, клянусь, буду молчать, как орк об лед! На этой фразе даже Эрилэ приподнялась на локтях с травы, изумленно взглянув на чуть покрасневшую Арвен. Та же, хоть и смутилась от собственных слов, но твердого взгляда от друзей не отвела. О’Дер тяжело вздохнула, понимая, что разговор неизбежен, и откинулась обратно. Прикрыв глаза, она лениво-равнодушно в кратце пересказала события Сезонного праздника: — Когда я сюда приехала, я познакомилась с Леголасом. У него была непростая ситуация с отцом и Тауриэль, а у меня с родителями. Мы решили прикрыть друг друга, однако все пошло наперекосяк, когда выяснилось, что Его Величество — мой Начертанный, который в общем-то не особо этому рад! — А по вашему танцу так не скажешь, — спокойно восприняв информацию, произнесла Арвен, водя пальцем по ободку бокала. — Он, кажется, очарован тобой. Эрилэ, не открывая глаз, насмешливо фыркнула, но задумалась, ничего не сказав. — Мой отец боится новых отношений с кем-либо и не особо любит, когда за него что-то решают, — вступил в разговор Леголас, делая глоток вина и поведя палцьами в воздухе. — А тут такое… Думаю, он просто растерян, и одновременно его тянет к Эрилэ. Он просто не знает, что с этим делать. Отсюда и холодность, отстраненность… Но, видимо, все-таки что-то произошло между вами, раз сегодня он решился открывать Завершающий праздник с тобой, не боясь осуждения и прочего… — Помню, у моих родителей была похожая веселая история, — хихикнула Арвен, привлекая внимание друзей. — Они познакомились в конце Второй Эпохи, когда мою мать — Келебриан — Галадриэль привезла в Имладрис. Там-то отец впервые и увидел ее. Бабушка говорила, что тогда уже увидела, как сильно и безудержно он влюбился в нее. Однако ничего не сказал, решив держать это в себе… Она отпила из бокала, а Эрилэ перевернулась на бок, подперев голову рукой, с интересом глядя на девушку и вслушиваясь в звонкий голос. — А затем появился Саурон и мой отец уехал, на последок оставив маме один единственный подарок — Свет Вечерней Звезды, — она коснулась рукой подвески на шее, изображавшим звезду в виде цветка: явно кропотливая и искусная эльфийская работа. — К слову, он действительно именно оставил его ей, а не подарил. Просто Келебриан пришла в свои покои и нашла подвеску у себя на кровати… — И? — с придыханием нетерпеливо спросила Тауриэль, подавшись вперед и боясь упустить хотя бы слово из рассказа принцессы. — Потом произошла всем известная малоприятная история с Исильдуром и Единым Кольцом, — девушка поморщилась, поведя плечом. — А затем папа вернулся домой, к маме, и сказал бабушке с дедом, что он уйдет отсюда либо с ней, либо не уйдет вообще. Галадриэль и Келеборн согласились, но тут в маме взыграла гордость и она отвергла его предложение руки и сердца. Эрилэ поперхнулась вином, Тауриэль выгнула изумлённо бровь, а вот Леголас, который прекрасно знал эту историю, хмыкнул, пряча улыбку в бокал. — Да, отвергла, — хихикнула Арвен. — И подвеску ему вернула, сказав, что она не достойна подарка. Как папа за ней бегал! Несколько лет он дарил ей самые красивые цветы всего Средиземья, преподносил сладости из самых дальних королевств… Однако она была непреклонна, возвращая все подарки и избегая встреч с ним. Но однажды папа, уставший от неразделённой любви, сидел на ступенях замка Лотлориена, свесив ноги с ветви дерева. А Келебриан, гулявшая вечером, увидела его, но самое главное услышала. Папа пел, — Арвен мечтательно улыбнулась. — И тогда мама подошла к нему и сказала, что если он своими завываниями собрался убить весь эльфийский народ во имя любви, то она не согласна на такие жертвы… Друзья громко рассмеялись, весело переглядываясь. — И она сдалась? — спросила Эрилэ, широко улыбаясь. — Да, через пару месяцев они поженились. А потом, спустя 19 лет, появились мои братья: Элладан и Элрохир. — Предлагаете мне выть под окнами спальни Трандуила? — фыркнула Эрилэ, и эльфы вновь рассмеялись, а Зеленолист поднял бокал: — Выпьем за чудесный вечер! — За любовь! — вторила ему Арвен, хитро поглядывая на принца и начальника стражи, что смущённо улыбнулась. — За любовь, — прошептала О’Дер, и раздался звон бокалов… А потом были игры…