Женить, нельзя помиловать

— Да подвинься же! — шикнул Ниниэль, толкнув Эрилэ бедром, и прижался лицом к щели в двери, ведущей в тронный зал. Здесь в данный момент Трандуил общался с Торином Дубощитом, — предводителем гномьей братии. И конечно же, лишних ушей не допустили. Но если Эрендрун и Леголас с Тауриэль как-то смирились с этим, занявшись размещением пойманных гномов в подземной тюрьме, то ни Эрилэ, ни Ниниэля это не устроило. Им казалась эта ситуация недопустимым упущением, поэтому они и толпились у двери, пытаясь подслушать хоть что-то. Стражник возле них покосился на барахтающихся эльфов и тяжело вздохнул, возведя глаза к потолку, но перечить невесте принца не посмел, поэтому стойко продолжал изображать безмолвную статую. — Ты здесь не один, Ниниэль, — зашипела в ответ девушка и, нырнув под руку друга, присела на корточки, заглядывая в щелку. Отсюда хорошо было видно трон и площадку возле него. Высокий и статный Трандуил, надев корону, вышагивал вокруг коренастого темноволосого гнома, который, к сожалению, стоял к двери спиной, и Эрилэ не могла видеть собеседника Владыки. — Я подозреваю, что твои мотивы куда прозаичнее, — разнесся голос эльфа по сводам зала. — Обычное ограбление или что-то подобное… Ты нашел путь внутрь горы, ты ищешь то, что даст тебе право взойти на престол — Камень Государя. Аркенстон… «Значит Эрендрун был прав, — гномы забрели на территорию Лихолесья не просто так» — подумала Эрилэ, напряженно стискивая пальцами край приоткрытой двери. — Он для тебя бесценен, — с ухмылкой произнес Трандуил. — Я тебя понимаю… Там есть камни, которыми и я хочу обладать: самоцветы белее света звезд. Я предлагаю тебе свою помощь. — Что? — недоуменно прошептал Ниниэль, и Эрилэ гневно шлепнула его по колену, боясь пропустить хоть слово. — Я слушаю. Несмотря на то что была видна лишь спина гнома, девушка кожей почувствовала самодовольную улыбку названного гостя Лихолесья и чудом подавила в себе вспыхнувшее возмущение. Высокомерный засранец, как и все его сородичи! — Я отпущу Вас, — проигнорировав самолюбование гнома, с долей снисхождения произнес Трандуил. — Но вы вернете мне мои камни. — Услуга за услугу? — Даю слово как король королю… — Белые камни Ласгалена? — Ниниэль, помолчи! — вновь зашипела Эрилэ, подаваясь вперед. Благо двери распахиваются в обратную сторону и она не вывалится прозаично прямо под взгляды разговаривающих. Вряд ли Начертанный погладит ее по головке за то, что она опять подслушивает. Торин лениво разворачивается спиной к Трандуилу и трону и опускает странный взгляд куда-то вниз, сквозь этажи. — Я не поверю, — насмешливо произносит он, но улыбка не трогает его губы, — что Трандуил — Великий Король, сдержит свое слово, даже если завтра наступит конец света! Ты не знаешь, что такое честь! Последние слова он уже кричит, тыкая пальцем в сторону опешившего от такого вопиющего неуважения Трандуила. Ниниэль, нависавший над Эрилэ, заметно напрягается и вновь что-то ворчит, видимо чудом сдерживая себя, чтобы не ворваться внутрь на защиту Владыки. О’Дер нервно переступила с ноги на ногу, испытывая какое-то схожее чувство. — Я видел, как ты поступаешь с друзьями! — продолжал распаляться гном, подходя к Королю все ближе. — Мы приходили к тебе однажды: голодные, бездомные и просили твоей помощи! Но ты отвернулся от нас… Ты повернулся спиной к страданиям моего народа и пламени, что изгнало нас! Ругательства кхуздула разлетелись по сводам тронного зала и на секунду даже воцарилась тишина. Но лишь на секунду, а затем Владыка Лихолесья разъяренно подлетел к гному, почти вплотную склоняясь к его лицу, и зло прошипел: — Не рассказывай мне о пламени дракона! Я видел его гнев и силу… Из-за широкой шевелюры Торина Эрилэ не могла разглядеть лица Короля, лишь слышала, насколько он разъярен. Но любопытство было сильнее и она подалась чуть выше и в сторону, чтобы увеличить обзор. Лицо Владыки подернулось странной рябью, а глаза зажмурились, словно данное действо причиняло ему огромную боль. И теперь Эрилэ видела в чем причина. Иллюзорная маскировка, призванная скрывать полученную давным-давно травму, слетела, являя ожоговый рубец, пожравший скулу Трандуила от нижней челюсти до виска и оголивший мышцы лица. Глаз был подернут белесой пленкой… Ниниэль медленно отстранился от двери и в исступлении замер, глядя перед собой. Он был не слишком старше Эрилэ, и соответственно о битвах прошлого слышал лишь из рассказов родителей и сородичей. Видимо, истинный вид Владыки был шоком не только для девушки. — Мне кажется, что нам пора, — как-то отстранено протянул Ниниэль и, тронув девушку за плечо, двинулся прочь от тронного зала. Эрилэ последний раз бросила взгляд на Владыку, а затем, медленно поднявшись, покорно двинулась за другом, переваривая полученную информацию и то, что она увидела… *** С балкона ее комнаты открывался чудесный вид на озеро и лес. Ночные сумерки давно поглотили Лихолесье и сейчас стража под окнами замка обновляла смесь масла с жиром в фонарях на территории, что повсюду освещали дорожки. Эрилэ задумчиво сидела на перилах, для опоры держа одну ногу на полу и покручивая новенький кинжал, — подарок Леголаса— в руке. Она не могла перестать думать обо всем, что сегодня произошло. Мысли так или иначе возвращались то к ночным разговорам с Владыкой один на один, то к гномам из-за которых пришлось прервать праздник, а под конец самоцветы, Аркенстон и скрытое иллюзией лицо Трандуила. А она думала, что праздник пройдет скучно… К слову, неожиданно прерванный ужин и ночной праздник эльфов уже снова продолжился, стоило гномам оказаться в камерах, но Эрилэ не хотела идти. Вероятность столкнуться с разъяренной мамой, — упасите Валар! Она и так после недавних разборок скрывалась от нее, прячась и пытаясь найти любые пути, чтобы не сталкиваться с ней. Даже трапезничать приходилось на час-полтора позже нежели обычно… Но с другой стороны, после ужина они возможно уедут и тогда, кто знает, когда она их увидит в следующий раз? Не найдя решения своей проблемы, О’Дер и сидела здесь, надеясь, что, может быть, ситуация решится сама с собой, хотя и понимала идиотизм этого решения. — Эй! Эрилэ, — раздался шепот откуда-то сверху, и девушка, недоуменно изогнув бровь, подняла голову, глядя в сторону источника звука. С верхнего балкона, расположенного над комнатой эльфики, свисал темный водопад волос и заговорчески блестели серебристые глазки, подсвеченные уличным масляным фонарем. — Арвен? — хихикнула О’Дер, вставая с перил, чтобы лучше видеть подругу. — Что ты?.. — Отойди в сторонку. Послушно отступив подальше, Эрилэ имела честь видеть, как внучка Великой Галадриэль, исчезнув на пару секунд из виду, вновь появляется, явно намереваясь спуститься вниз. Сначала показались белоснежные щиколотки в сиреневых туфельках, затем тоненькая фигурка, облаченная в полупрозрачное легкое платье того же цвета, а затем и сама Ундомиэль, что слегка раскачавшись, грациозно спрыгнула на каменный балкон О’Дер. — Привет, — улыбнулась она, изящно откинув прядь волос, упавшую на лицо, назад. — И я рада тебя видеть, но… Эрилэ безмолвно провела пальцем от балкона сверху на эльфийку, и та весело рассмеялась, отряхивая платье от пылинок. — Прости, что свалилась тебе на голову! — Буквально, — со смешком заметила черноволосая. — Просто отец обещал привести толпу нянек и служанок, чтобы подготовить меня к продолжению ужина, — она недовольно потерла носик и скривилась в гримасу: — А я так не хочу идти! О’Дер рассмеялась, приглашающе указав рукой в комнату. Зайдя с подругой внутрь, она спросила: — То есть, ты — сбежала? — Не сбежала, — важно вздернула подбородок девушка, — а перешла в стратегическое отступление в целях сохранения целостности моего душевного состояния! Эльфийки громко рассмеялись, падая на кровать и глядя на белоснежный потолок. Эрилэ комфортно себя чувствовала в компании этой не надоедливой и веселой девушки. Ей нравилось, что не одна она любит нарушать правила и живет ради новых чувств, эмоций. — А ты что, совсем не пойдешь? — повернув голову и посмотрев на улыбающуюся подругу, спросила Арвен. Девушка тяжело вздохнула, мгновенно теряя порыв радости, и устало провела руками по лицу. — Я еще не решила. С одной стороны, я хотела бы побыть с родителями перед их возможным отъездом, а с другой стороны, матушка наверняка начнет опять читать нотации и мне не хочется стать центром обсуждения их с папой разговора. — Но когда ты их снова увидишь, если они все же не прислушаются к словам Владыки и не останутся в замке? Служба затягивает, думаю, что ты не скоро сможешь выкрасть пару дней, чтобы съездить и навестить их, — задумчиво протянула принцесса, забрасывая руки над головой и удобнее устраиваясь на кровати. — Я думала об этом… — бросила Эрилэ, и девушки замолчали, думая каждая о своем. За окном переливались голоса ночных птиц, что с нетерпением ждали начала нового дня. Слышались голоса гуляющих эльфов, которые не спеша готовились к отъезду, последующему после зари. Где-то всхрапнула лошадь и послышался смех ребятишек, которым позволили разгуливать всю ночь. — Значит, идем, да? — осторожно спросила Арвен, и О’Дер едва слышно вздохнула: — А у нас как-будто был выбор… — Логично, — фыркнула принцесса, и с недовольным видом двинулась к выходу. — Пойду сдаваться в плен. — Стратегическая деятельность с целью проникновения в тыл противника, — подняла к потолку палец Эрилэ, рывком вставая с кровати. — Точно! — хихикнула Арвен и исчезла за дверью, ведущей в коридор. О’Дер посмотрела на лежащее на подушках платье, в котором она идеально смотрелась рядом с Трандуилом на вечере, но затем решительно подошла к шкафу за другим нарядом. Распахнув его, девушка замерла с задумчивым видом, почесывая макушку: — Итак… *** На дворе замка царило ставшее обычным веселье, словно и не существовало пауков, пойманных гномов и гниющего от заразы леса. Эрилэ неуверенно переступила с ноги на ногу и сильно начала сомневаться в правильности решения пойти на завершение праздника. — Даже не верится, что через каких-то пару часов здесь уже будет в половину тише, верно? — раздался сбоку голос, и эльфийка посмотрела на подошедшего из-за спины Леголаса. — Верно, — эхом ответила она, заметив на лице принца плотно сжатые губы и перекатывающиеся жвалки на челюсти. — Перепутал малину с кислицей? — невозмутимо изогнула бровь О’Дер, снова оборачиваясь к эльфам, что смеялись и танцевали. Какая-то молодая девушка, босиком отплясывающая под задорную музыку, поскользнулась на вечерней росе и, растянувшись на земле, громко расхохоталась куда-то в небо. Эльфы были очень спокойным, рассудительным народом, державшим мысли и эмоции в узде. И лишь в такие праздники, когда не было никого лишнего средь ушастых, они могли себе позволить немного повеселиться. Словно столетия и тысячелетия жизни спадали с их плеч, на короткое время позволяя эльфам побыть беспечными детьми. — Ты о чем? — Что с лицом, cundu? — нахмурилась О’Дер, беря его под локоть и подводя к раскидистому дереву, подальше от входа в замок и лишних ушей. — От меня можно и не скрывать, — мы же друзья… Тот лишь тяжело вздохнул и хотел уже что-то сказать, но его взгляд уткнулся куда-то за голову Эрилэ, и черты лица принца Лихолесья вновь мгновенно ожесточились, словно от сильной обиды. Обернувшись, чтобы найти причину смены его настроения, черноволосая быстро пробежалась взглядом по лицам, и не увидела того, что могло бы вновь вернуть Зеленолиста в вихрь эмоций. — Извини, мне нужно отойти, — слегка сжав ее руку, лежавшую на его локте, Леголас высвободился и двинулся прочь в сторону озера. Не успев сказать и слова, Эрилэ лишь растерянно развела руками и вновь повернулась к гомону и веселью лицом. Ее взгляд скользнул по этажам вверх, и она увидела Тауриэль, что стоя на балконе, чуть хмуро осматривала горизонт. — Все чудесатее и чудесатее, — едва слышно протянула девушка, сделав пометку в голове обязательно допросить подругу о том, что происходит между ней и принцем, однако с мыслей ее сбил совершенно другой голос. Захмелевший Ниниэль в компании Эрендруна перешагнул через сваленные кем-то дорожные сумы и, подойдя к черноволосой, закинул ей руку на плечо, прижимая к себе и обдавая парами алкоголя. — Ей, meldis, хочешь загадку? — и, не дожидаясь ее ответа, продолжил: — Не лед, а тает, не лодка, а уплывает? Эрилэ смерила удивленным взглядом улыбающееся лицо друга и озадаченно протянула: — Время? — Верно! — хохотнул эльф, шутливо дав локтем под ребра стоящему рядом с ним Эрендруну. Тот лишь закатил глаза, но позволил себе легкую ухмылку, снисходительно глядя на друга. Обычно так смотрят родители, благосклонные к шалостям своих балующихся детей. — А вот еще одна! Почему птица может съесть горстку зерна, а лошадь не может? — Потому что сыта? — предположила девушка, чувствуя, как ее затягивает неожиданная игра. Но эльф, смеясь, лишь захлопал в ладоши: — Нет, ошибка! Еще одна попытка. Не хочешь подключить Эрендруна? — Я не знаю, — вскинул руки упомянутый, отходя на шаг, словно это могло его спасти от разбушевавшегося друга. — Конечно, — лениво кивнул Ниниэль, качнув кубком в руке в сторону собрата, — с твоим складом ума только мечом махать… — Ну, спасибо, — уязвлено фыркнул воин, демонстративно поворачиваясь к друзьям спиной, словно его не интересовала столь детская забава. Но уши все равно многозначительно дрожали, прислушиваясь к разговору друзей. — Так что с ответом, Эрилэ? — поиграл бровями эльф, игнорируя обиду друга и с трудом фокусируя взгляд на девушке. — Потому что воробей не может съесть лошадь, — рассмеялась черноволосая, делая небольшой шаг в сторону от стража. — Святые Валар, да наша девочка умна не по годам, — умиленно пропел Ниниэль, делая рывок вперед и вновь упрямо приобнимая девушку за плечи, не замечая ее попыток отойти хоть чуть-чуть, чтобы не задохнуться от алкогольных паров. Сделав глоток из деревянного кубка, откуда пахнуло вином с ягодным оттенком, он буквально всучил его в руки Эрилэ, не оставляя выбора. Эльфийка послушно опустошила тару, где вкуснейшего напитка оставалось всего ничего, и вернула ее эльфу. Тот довольно кивнул, а затем обвел пустым кубком поляну перед замком, где детишки водили хороводы и ловили светлячков: — Красиво, правда? Ничто так не радует глаз, как общие праздники, где все наши братья и сестры могут отдохнуть от политики, морготовских тварей и других созданий Средиземья… — Что-то тебя на лирику потянуло, друг мой. — Столько всего наваливается на каждого из нас! — посетовал не услышавший или проигнорировавший ее слова Ниниэль, отпуская подругу и грузно облокачиваясь на ствол дерева позади них. Эрендрун обернулся на шум, перевел взор на Эрилэ и слегка улыбнулся ей. — И вот, праздник почти окончен, а нам придется вновь разделиться. Не верю, что говорю это, но я даже буду скучать по этим снобам из Лотлориэна, — да желаю долгих лет счастья их Владычице Гладриэль!.. — Долгих лет, — синхронно сказали его друзья, и Эрилэ взглянула на темное ночное небо. Нежно мерцали звёзды…